Вид родного ГОВД неожиданно вызвал приятную ностальгию, словно Попович вернулся из командировки. Пройдя мимо своего кабинета, откуда раздавались голоса участковых, на территории которых был рынок, Алексей задумался и решительно вошёл.
— Привет, парни.
— Здоров, здоров.
— Как дела?
— Нормально, терпимо.
— У меня тут мысль мелькнула.
— Неужели ещё есть информация?
— Пил вчера с одним знакомым в левой забегаловке. Ну, как пил, так, слегка пригубил. Как обычно, в общем.
— Да не тяни, говори.
— Рядом в сиську пьяные мужики болтали о том, что якобы несколько воришек ещё и контрабандой занимаются. Точнее, они всё время «рыжьё» упоминали, которое уйдёт за бугор. Я вот думаю, не наши, точнее, не ваши ли это подопечные?
— Мужиков этих видел?
— Нет, спиной к ним сидел.
— Золотишко? — участковые переглянулись, — Мы обыскали квартиры, больше ничего не нашли.
— Могли дом снимать, — Алексей принял вид глубоко задумавшегося интеллектуала, — или даже в заброшенном жилище, на самом краю города, устроить тайный склад.
— Любые преступники могли так сделать, даже те, кто самогон варит, — хмыкнул один из участковых, — что ж теперь, все дома проверять?
— Почему бы и нет? — возразил второй, — Пройдёмся, посмотрим, всё равно профилактика получится. Ты с нами?
— Да, — подтвердил младший лейтенант, — Давайте ещё кого-нибудь позовём. Для солидности.
— Алексеича, — тут же ответил первый участковый, — это его территория.
Алексеич идти не хотел, но, когда рыночные участковые пригрозили сдать его с потрохами начальству за безразличие к профилактике, нехотя согласился.
— Только, чур, я главный, — проворчал Алексеич, — напишу в рапорте, что рейд проводил по притонам.
— Да пиши, что хочешь, нас только не забудь добавить.
Два часа поисков по окраинам Горелово ничего не дали. Ноги гудели, в головах шумело, из-под фуражек виднелись капли пота.
— Даже алкаши попрятались, — тихо бубнил злой Алексеич, — что я буду докладывать начальнику ГОВД? Что мы тут дурью маялись?
Двое других участковых, с надеждой поглядывали на Алексея и, всё-таки засовывая нос в каждую щель, молчали. После того, как накрыли банду с рынка, они гораздо больше верили младшему лейтенанту, он слов на ветер не бросал. Да и показатели были нужны, как воздух.
— Погодите-ка, — Алексей остановился и покрутил головой, — почему в этом ряду проход есть, а напротив, между домами, нет?
Он подошёл к забору и схватился за его. На удивление, кусок забора легко поднялся и отошёл в сторону.
— Он просто проход закрывает, — догадался Алексеич, — и что это нам даёт?
— А вот что, — первый рыночный участковый указал на дверь подвала в стене дома.
Маленькую, неприметную, но металлическую и закрытую на ключ.
— Тут кто-нибудь есть? — крикнул Попович, сначала дёрнув за ручку дверь, а затем постучав в окно.
Несколько минут они провели в тишине.
— Без санкции залазить нельзя, — проворчал Алексеич, — люлей получим.
— Это если ничего не найдём, — возразил второй рыночный участковый, — получим, ну-ка, Попович, подсади меня.
Поднявшись с помощью Алексея наверх, к окну, участковый толкнул раму, и она открылась внутрь, мужчина спрыгнул в комнату.
— Дом пустой, — через несколько минут крикнул он, — в паршивом состоянии, судя по всему, временно брошенный. Или навсегда.
— Постарайся найти дверь в подвал, — подсказал ему Попович.
— Нету ни фига, — голова участкового показалась в проёме.
— Надо найти, — Алексей вскарабкался наверх и помог первому рыночному участковому, — Алексеич, стой на стрёме.
— Куда ж мне деваться, — проворчал Алексеич и достал папиросу.
Некоторое время сотрудники милиции ходили по пустым помещениям и щупали всё подряд, внимательно разглядывая и простукивая.
— Давайте пол проверять, — предложил Попович.
Почти сразу они наткнулись на проход вниз. Сдвинув тяжёлые половицы в сторону, они обнаружили деревянную лестницу, теряющуюся в темноте.
— Выключателя не вижу.
— Фонарика нет?
— Только спички.
В неровном свете пламени милиционеры попали в подвал и первый участковый присвистнул. На столах были разложены иконы в рамках, серебряная утварь, золотые украшения.
— Мужики, выходим, — скомандовал участковый, — ну его на фиг.
Поднявшись наверх, они втроём подошли к окну и объяснили ситуацию Алексеичу.
— Так мне куда звонить? — растерялся пожилой сотрудник.
— Конечно в отдел, пусть отправляют дежурную группу вместе с экспертами. И сами в КГБ звонят. Мы тут постоим. И да, там света нет, пусть фонарики захватят.
Попович уже слышал о таких ситуациях. Чтобы их потом не обвинили в воровстве, им придётся стоять всем вместе и следить друг за другом. Зато в дальнейшем вопросов не возникнет. С них возьмут подробные объяснения и на этом приключения с контрабандой закончатся.
— Как-то ты уверенно нас сюда привёл, — усмехнулся первый рыночный участковый, глядя на младшего лейтенанта.
— Мы сами сюда пришли, — возразил второй, — Алексей лишь сообразил быстрее нас.
— Про забор я бы точно не подумал, — покачал головой первый.
— Если бы мы просто передали информацию комитетчикам, они бы перевернули все пустые дома, — хмыкнул второй, — найти контрабанду — дело времени.
— Как будем объяснять? Что комитетчикам скажем? Что Алексей услышал пьяные разговоры?
— Не пойдёт, выглядит так себе, нет нашей работы, — второй посмотрел на Поповича, — что думаешь?
— Скажем, что втроём расспрашивали задержанных на рынке несколько дней поодиночке, — задумался Алексей, — вы в первый день, я во второй, потом снова вы, потом я. В какой-то момент сопоставили показания и предположили, что они ещё где-то прячут награбленное.
— Хорошо, — кивнул второй участковый, — давайте обговорим детали.
Через двадцать минут раздались нудные сирены и возле дома резко затормозило несколько машин с мигалками. Опытный эксперт за пару минут вскрыл отмычками дверь в подвал, туда вошло не менее десяти человек, парочка с автоматами, следом подтянулся начальник ГОВД вместе с тремя комитетчиками.
Тут же из подвала к участковым поднялся мужчина в сером костюме, махнул корочкой перед носом и начал опрашивать, записывая на бумагу. При этом его цепкий взгляд прошёлся по фигурам милиционеров.
— Если что, мы можем карманы вывернуть, — буднично заметил первый участковый.
— Не стоит с этим шутить, — хмыкнул комитетчик.
— Да мы и не шутим, — точно также хмыкнул второй участковый, — нам лишние разговоры не нужны. Мы искали ворованное, кто ж знал про иконы?
Через полчаса дежурная машина отвезла довольных участковых в отдел. Начальник ГОВД пообещал выписать им премию, что случалось очень редко.
— Везучий ты, Лёха, — вздохнул первый рыночный участковый, — толкай ещё идеи, если что.
Наступило время обеда и Попович решил дойти до столовой. Между первым Ростовом, его родным, и вторым, с князями, различия существовали приличные. Но и совпадения происходили нешуточные. Даже то, что проход между домами с контрабандой прикрывали забором. Сами дома оказались брошенными, а всё незаконное и награбленное прятали в подвале. Да, можно было заикнуться, что всё это должно было уйти морским путём, но тогда уж совсем Алексею пришла бы труба. Никто бы не поверил, что он где-то это услышал. А вызывать подозрения — последнее дело. Ещё подумают, что Попович тесно связан с криминалом. Типа, его обделили, и он от злости сдал подельников.
Ну их всех на фиг.
Только такие совпадения напрягали. Они говорили о том, что и в другом мире Алёнушку должны похитить. И как ему уберечь её? Надо завтра же приступать к занятиям с ней.
Мысли о девушке подняли Алексею настроение. Он предвкушающе облизнулся, опять вспомнив кислые ягоды.
Съев только второе и компот, Попович прошёлся до ближайшего универмага. Зайти что ли, в кожгалантерею? Уж очень хороша княжеская кожаная папка коричневого цвета с тёмно-фиолетовым узором по краям. С коваными крутыми заклёпками. Просто слюнками изойти!
Участковый поднялся на второй этаж. Как и ожидалось, продавец, скучающая женщина в голубой блузке, только развела руками. Ничего нет.
— А где ваш старший товаровед?
Неожиданно лицо женщины подёрнулось грустью, на глазах появились слёзы.
— Вчера вечером повесился.
— Оставив записку, — машинально добавил Алексей, — «Я проворовался. Придётся умереть».
— Откуда вы знаете? — удивилась продавщица, — Ах, да, вы же из милиции.
— А кто у него в подчинении? — напрягся Попович.
— Анатолий, молоденький парень, месяц только работает.
— Где он? Позовите.
— Не получится, отгул взял, дела у него какие-то семейные.
— Где он живёт? — под ложечкой участкового сильно засосало. Неужели ещё один труп появится?
— Спросите у директора универмага, — слегка пожала голубыми плечами продавщица, — кажется, он у себя.
Влетев в кабинет без стука, Алексей извинился и попросил срочно дать ему адрес Анатолия:
— Вопрос жизни и смерти.
Через минуту он уже набирал 02.
— Дежурный, это Попович. По моим сведениям, готовится убийство.
— Опять ты? Что на этот раз?
— Некогда объяснять. Я нахожусь в универмаге, срочно отправляй наряд по адресу: улица Садовая, дом семь, квартира пятнадцать. Если там все живы, всё равно пусть ждут меня, я прямо сейчас направляюсь туда.
— Хорошо, — проворчал дежурный, — опергруппа, на выезд!
— Что случилось? — брови директора метались по лбу. Услышав о готовящемся убийстве, он задёргался, руки сжимающую ручку, двигались по странной параболе.
— Скажите, это очень серьёзный вопрос, у вас на работе есть девушка, которая спит со всеми?
— И какая тут связь с убийством? — возмутился директор, — Ещё бы я сплетни не собирал!
— Есть предположение, что из-за неё ваш старший товаровед не сам повесился, ему помогли.
Директор насупился, но вызвал секретаршу.
— Мариночка, вот тут товарищ, — директор покосился на Алексея, — не я, интересуется, кто из сотрудниц спит со всеми мужчинами. Это не я, гхм, гхм, спрашиваю!
— Так Зойка и гуляет, — фыркнула Марина, — дочь главного бухгалтера, Клавдии Семёновны.
— Где сейчас эта Клавдия Семёновна?! — резко стукнул по столу кулаком Попович.
— Спокойно, спокойно, — нервно отреагировал директор, — отгул взяла.
— Кто её супруг?
— Наш водитель.
— А он где?
— Так тоже отгул взял.
— Он здоровый мужчина?
— Да.
— И очень наглый, — добавила Мариночка.
— Автомобиль у вас сейчас есть?
— Да, — кивнул директор.
— Поехали! Быстрее!
У подъезда пятиэтажки уже стояла машина из дежурной части ГОВД, и водитель кивнул Поповичу:
— Они там.
Алексей с директором поднялись в квартиру, где его нетерпеливо поджидал Михаил, опер из уголовного розыска. Схватив участкового, опер утащил его в дальнюю комнату и сердито зашипел:
— Что за приколы? Все живы и ругаются на нас. Если ты ошибся, то бери всю вину на себя.
— Возьму, не дёргайся. Лучше скажи, вчера был труп, повесившийся старший товаровед из универмага?
— Да.
— Группа выезжала?
— Да. Ничего криминального.
— Девяносто девять процентов за то, что его повесили.
— Да ладно!
— Кто здесь сейчас?
— Хозяин квартиры, молодой парень, Анатолий, главбухша универа, Клавдия Семёновна и её муж, Тимофей.
— Зачем они приехали?
— Мы ещё не спрашивали.
— Бери этого Тимофея в другую комнату и крути по полной. Они вчера старшего товароведа повесили, а сегодня пришли кокнуть Анатолия. Их дочь, Зоя, спит со всеми и, если я не ошибаюсь, родители несколько дней назад застукали Зою с женатым мужиком. Дочка тут же брякнула, что она беременна. Родители психанули, заставили её переспать с Анатолием и начали на него давить, чтобы он на ней женился. Старший товаровед подсказал Анатолию, что Зойка спит со всеми и парень отказался жениться. Вроде как ребёнок не от него. Тогда родители убили товароведа, подделав под самоубийство. А потом Анатолий сам стал их шантажировать, заявив, что знает, кто грохнул его начальника и они решили сегодня убрать пацана, как опасного свидетеля.
По мере рассказа участкового челюсть опера падала всё ниже и ниже. Затем захлопнулась и Михаил пробормотал:
— Тогда этот пацан должен всё объяснить. Это в его интересах, — опер покосился на Поповича, — ты не ошибся?
— Не знаю. Мне настучали, я владею только такой информацией.
— Хорошо, — кивнул Михаил, — берусь за мужа. А ты за паренька, авось он не дурак.
Упоминание Авося воодушевило Алексея и уже через полчаса он предъявил Клавдии Семёновне показания Анатолия. Отпираться было бесполезно. Единственное, что жутко расстроенная главбухша попыталась перевести стрелки на мужа. Мол, она и не знала, что он убил товароведа. Но в показаниях чётко было написано, что к Анатолию родители Зои претензии предъявляли вдвоём и мамаша не могла не знать, что делал её муж.
Который, кстати, услышав, что в уголовном розыске про их проделки всё знают, со всей дури заехал Михаилу кулаком в лоб и смело выпрыгнул с третьего этажа в окно. Сильно порезался о разбитое стекло и сломал ногу. На «Скорой помощи» вместе с ним поехал и Михаил, лечить огромную шишку на лбу. И, конечно же, сторожить убийцу.
На дежурной машине Попович вернулся в ГОВД, где трясущуюся от страха Клавдию Семёновну закрыли в камере, а опера уголовного розыска стали подробно опрашивать Анатолия.
Возле кабинета Алексея дожидалась Елена.
— Неожиданно, — устало улыбнулся младший лейтенант, — ты впервые сама ищешь меня. Что случилось?
— Хотела спросить, — девушка замялась, — больше ничего не снилось?
— Ну почему же, снилось, — участковый задумался, — я её спросил, угрожал ли ей кто-нибудь? Она ответила: Нет.
— Кто ответила? — не сообразила Елена.
— Алёнушка.
— Так и знала, что ты врёшь! — заорала девушка, но тут же понизила голос, — Где-то услышал про мою сестру и теперь бессовестно пользуешься этим! Лапшу мне на уши вешаешь!
— Не ори, — Алексей тоже неожиданно разозлился, — ты мне сказала, что угрожали твоему отцу, а не сестре. Вот я её и спросил. И она ответила. В чём проблема?
Елена растерялась и замолчала.
— Твоей сестре угрожали? — повторил вопрос Алексей.
— Не знаю, мне об этом ничего не известно. Но как ты мог её во сне о чём-то спрашивать?
— Вот так и смог. Приснилась, я и спросил. Если завтра приснится, ещё что-нибудь спрошу. Только что толку, если она уже ответила, что никто ей не угрожал и не преследовал.
— Не понимаю, — глаза Елены с подозрением смотрели на парня, — сны по заказу не приходят. Как это «если завтра приснится»?
— Потому что пока снится каждую ночь. Точнее, две ночи подряд.
— Ещё что-нибудь расскажи.
— Что ты хочешь услышать? Тебя больше не видел. С твоим батей вообще не встречался. Зато с отцом Алёнушки постоянно общаемся.
— И как его зовут? — напряглась Елена.
— Василий Тёмный.
Девушка вскрикнула и прижала руки к губам. Затем кивнула головой.
— Так и есть, — прошептала она.
— Псевдоним на службе дали?
— Да, только это секретно.
— Если секретно, откуда знаешь?
— Когда мы с сестрой были маленькими, отцы, скорее всего, что-то при нас обсуждали. Потом я как-то вспомнила этого «Тёмного», дядю случайно назвала, вот они мне разнос и устроили. Где услышала, как услышала, при каких обстоятельствах? А я что, маленькая была, ничего не знаю, отвалите. Рекомендовали забыть намертво. Если бы ты сейчас не сказал, мне в голову и не пришло бы.
— Во сне дядя не прячет прозвище, наоборот, гордится им.
— Ладно, — тяжело вздохнула девушка, — узнаешь ещё что-то важное, обязательно расскажи.
— Хорошо.
Елена ушла, участковый лишь проводил её взглядом. Считал ли он происходящее в княжеском Ростове сном? Категорически нет. Сон — это сон, в нём вообще ничего не соображаешь, он как марево, как призрачный морок, приходит неожиданно и так же уходит. Ты в нём никто, случайный гость.
А события в княжестве легко укладывались в логику действий. Он шёл туда, куда хотел, делал то, что хотел, без всякой подсказки извне. Его выводы были абсолютно логичны и обоснованы. Какой же это сон?
Да и Алёнушку пора приобщать к более контактным упражнениям.