Людям свойственно верить любой чуши, коли она указана в качестве цитаты какого-либо известного человека.
Альберт Эйнштейн
А умирать оказалось вовсе не так больно, как ожидал Семен. На самом деле он вообще ничего не почувствовал. Вокруг царила полная темнота. Ни тебе ангелов в белоснежных саванах с крыльями за спиной, ни запаха серы и бурлящего котла. Хм, а если все собаки попадают в рай, то куда котам билет выписывают?.. Вопрос скорее риторический, но все же.
— Мы живы? — послышался дрожащий голос Альфонсо.
Семен осторожно открыл один глаз. За ним второй. Если он и попал в загробный мир, то выглядел он точь-в-точь как реальный. Находились они в той же самой комнате, в той же самой компании. Вот только прямо посреди комнаты — прямо на том самом месте, где секундой назад лежала граната — стояло перевернутое ведро. Все искореженное, погнутое, но прекрасно справившееся со своей целью — спасти их шкуры. Да уж, не зря в реальности Семена старики бухтели, что дескать раньше вещи на века делали, не то, что сейчас.
— Вроде как, — произнес Чарли. — Не знаю, как тебя и благодарить Чунта — ты дважды за последние пять минут буквально вытащил нас с того света.
— Угук, — смущенно дернул плечом тот.
— Так это и есть оперативная работа?.. — сказал Альфонсо, выползая из-под кровати. — Какой кошмар! Нас же могли убить! Нет, уж лучше буду и дальше пухнуть в этой дыре, где нет горячего душа, зато есть одиннадцать видов клопов!
— Вообще-то двенадцать, — протянул кто-то недовольным видом из-за щели в полу. — И вообще — можно потише? Третий час ночи.
Похоже, устроенный ими тарарам разбудил не только настоящих хозяев дома. Раздался деликатный стук:
— Мистер Уайт? У вас все в порядке? Я слышал какой-то шум, — Семен лишь тяжело вздохнул. Мало им всех грянувших на голову проблем, так на те вам: господин Берия собственной чекисткой персоной.
— Угук! — отозвался Чунта и, немного подумав, добавил: — Гук гук.
— Лопнула лампочка? Досадно, — не унимался Берия. — Завтра же утром попрошу своих архаровцев закрутить новую. Однако я бы хотел лично удостовериться, что с вами все в порядке — как-никак вы наш почетный гость, и ваша целостность и сохранность — моя юрисдикция.
— Он не отвяжется, — предупредил Семен. — Шут с ним, пускай зайдет. Главное, чтобы он нас тут не увидел.
Они попрятались кто куда, попутно засунув вяло сопротивляющегося Абдуллу обратно в шкаф. Удостоверившись, что никого не видно, Чунта открыл дверь — и в комнату проскользнул Берия, неслышно, словно тень.
— Темно тут у вас, — протянул он, внимательно оглядываясь. — Хотя что это я — действительно, с неисправной лампочкой-то. К слову — вы не видели мистера Форда? Его спальня пуста, а кровать даже не расстилали.
— Гук? — скорчил недоуменную физиономию Чунта.
И в этот самый момент как назло Абдулла решил выйти из шкафа. Но не в той трактовке, которая используется в будущем — когда очередной резко теряющий славу зарубежный актер решает вдруг получить бенефиты от прогрессивной публики и сообщает всем и каждому о своей альтернативной ориентации — а в самом простом и банальном смысле: просто-напросто вывалившись наружу как мешок. Брови Берии подскочили почти до потолка:
— А вы, простите?..
— Абдулла Аль… Абдулла Аль, — неуклюжий колдун как ни в чем не бывало вскочил на ноги, растянул губы в широкой улыбке и протянул Берии узкую и бледную словно лист бумаги ладонь. — Рад знакомству. Я — владелец небольшой лавочки в Праге… точнее сказать, был ее владельцем. Но бизнес прогорел. В буквально смысле этого слова.
— У нас это называется спекулянт, — сузил глаза Берия, так и не ответив на его жест. — И что же вы тут делаете в столь поздний час, да еще и без приглашения? Вы знакомый Филиппа Форда?
— Хотелось бы уточнить — этот ваш Филип Форд невысокий толстяк с лысиной, постоянно болтающий всякий чепуху? — поинтересовался Абдулла.
— Именно, — сухо кивнул Берия.
— Все верно, — тут же сказал Абдулла, тяжело вздохнул и скривил губы: — Я прибыл сообщить Филу — так его называют самые близкие друзья — пренеприятнейшее известие о смерти его дяди…
— Генри Форд погиб?! — в изумлении воскликнул Берия.
— Тот самый Генри Форд? Всемирно известный промышленник? Проснувшийся Ктулху мне в аквариум, какой идиот ему такую легенду придумал, — пробормотал Абдулла под обиженное сопение Чарли и повысил голос: — Да-да, именно он. Трагическая смерть: решил лично проверить модель нового автомобиля и перепутал педали. Имя его будет выведено в истории большими буквами, пока останки его выводят с кирпичной стены. Так вот — Филу пришлось немедля отправиться домой, чтобы утрясти все вопросы с наследством. Сами понимаете, сколько желающих отщипнуть столь лакомый кусочек.
— Допустим, — нехотя согласился Берия, немного поразмыслив. — Однако это не объясняет, что вы забыли в чужом шкафу и как прошли мимо часовых.
— Наш дорогой Филипп так торопился, что впопыхах позабыл все свои вещи, — на ходу принялся выкручиваться Абдулла. — А мистер Уайт любезно согласился одолжить собственный саквояж. Что же касается ваших постовых — дрыхли, негодники, без задних ног.
Надо признать, у него довольно ловко получалось заворачивать лапшу и вешать ее на уши. Уж куда лучше, чем у Игната, которому как-то раз поручили написать официальное письмо партнерам, которые четвертый месяц интересовались, куда делись их деньги. Федя попросил обойтись без официоза и попытаться сгладить негатив. Игнат постарался на славу, начав послание с «Всем чмоки в этом чатике! ^_^», и закончив «… в общем — что упало, то пропало». На следующее же утро им пришлось усиленно пропадать всем офисом, так как средь тусовавшейся под их окнами толпой коммерсантов мелькали вилы и факелы.
— Что ж, — Берия смотрел на Абдуллу все также настороженно, но тон его чуть смягчился. — Надеюсь это печальное событие никак не скажется на наших договоренностях. Быть может, переночуете у нас до утра? Не дело разгуливать посредь ночи — времена нынче беспокойные. А днем мы можем подбросить вас до «Polonia Palace»… Или вы остановились в другой гостинице?
— Там, там, — Абдулла схватил ладонь Берии двумя руками и усиленно затряс. — Не знаю, как и благодарить вас за радушие!
— Пустяки, — холодно улыбнулся Берия, кое-как высвобождаясь из цепкого хвата. — Прошу простить — нужно выдать немного… мотивации тем, кто следит за входом.
Стоило ему захлопнуть за собой дверь, как улыбка тут же сползла с лица Абдуллы.
— И какой у нас план? — спросил он, когда вся их компания повылезала наружу. — Как мы вытащим Алистера и отомстим тому мерзопакостному старикашке?
— Ты с нами что ли мстить собрался? — поинтересовался Семен. — Ты вроде как недавно сам готов был Кроули с потрохами сдать. Да и побрякушки свои Распутин, как я понял, он тоже у тебя приобрел.
— Во-первых, — надулся Абдулла, — я — деловой человек и знаю, когда следует торговаться, а когда нужно отпустить весла и плыть по течению. В моем деле иначе никак. Во-вторых — если ты думаешь, что на древние магические артефакты выстраивается очередь из покупателей, спешу разочаровать. А жить на что-то надо. В-третьих…
— Ладно, ладно, уговорил, — прервал его Семен. Думается, против такого врага как Распутин, понадобится любая помощь. Тем более, колдун под рукой всегда пригодится, особенно когда их личный чаровник томится в темнице сырой. — Только для мсти сначала нужно найти того, кому мстя предназначена. А Распутин может быть где угодно. Эх, могли бы мы отследить жучок, что Распутин подсунул Кроули…
— Что еще за жучок? — навострил уши Сэм и, когда Семен рассказал ему про отслеживающее устройство, задумчиво взял в зубы собственный хвост: — Хм, если я доберусь до своего оборудования, то смогу попробовать поймать нужную частоту. Не могу обещать, что получится, но…
— … какого-либо другого плана у нас нет, — закончил за него Семен и широко зевнул. — Но для этого нам сначала нужно вернуться в отель. А пока предлагаю отдохнуть.
Предложение его встретили дружным согласием, так что они разбрелись по дому и отправились на боковую, а утром, позавтракав и по-быстрому собрав вещи — хотя лично для Альфонсо процесс сбора бесчисленных чемоданов растянулось почти до полудня, так как таскал он с собой целый гардероб — упаковались в машины и покатили обратно в Варшаву, трясясь по ухабистой дороге. Спустя пару часов скулежа Альфонсо, ворчания Берии и причитаний Абдуллы они-таки затормозили возле отеля.
— И вы предлагаете мне остановиться здесь? Серьезно? — протянул последний, вылезая из машины. — А поприличней ничего не было?
— Можешь ночевать на вокзале. Заодно и на ремонт подзаработаешь, коль начнешь простофиль в наперсточки дурить, — посоветовал Семен.
Абдулла в ответ только тяжело вздохнул и закатил глаза, но промолчал. Кое-как найдя ему подходящий номер — строго с окнами, выходящими на восток, и никак иначе, а еще с тремя парами запасных полотенец и лишними тапочками — и ссудив энную сумму от Альфонсо — который пригрозился выслать магу-нахлебнику нехилый счет от имени Британского правительства, если тот не перестанет ерепениться и кривить нос — они-таки получили возможность немного отдохнуть, пока Сэм ковырялся в своих железках.
— Интересно, откуда у Распутина целая личная армия, — произнес Семен, сидя на диване в номере Абдуллы. — Он их будто на принтере штампует. И здоровые все, зараза, ни кусем, ни пулей не возьмешь.
— Скорее всего, в этом ему помогает Некрономикон, — ответил Абдулла, в одном халате утопающий в большом кресле. — А что такое принтер?
— Штука такая, чтоб бумагу переводить и экологии вредить. А что такое Некрономикон? — задал встречный вопрос Семен.
— Книга Мертвых, — пояснил колдун и отхлебнул чай, в который до того щедро влил бренди из мини-бара. — Гримуар в переплете из человеческой кожи, на страницах которого написаны самые ужасные и зловещие заклинания, которые только можно представить.
— Дай угадаю — и получил он его у тебя, верно? — сказал Семен.
— Ну а где еще, — пожал плечами Абдулла. — Не в библиотеке же взял почитать.
— То есть ты на полном серьезе продал книгу с опасными заклятьями безумному чародею с неуемной тягой к насилию и желание захватить мир? — аж закашлялся Семен.
— А вот давайте обойдемся без осуждающего тона, — обиженно поджал губы Абдулла. — Во-первых, клиент всегда прав. Во-вторых, как я уже говорил ранее, товары у меня специфические и каждый покупатель — особенно постоянный — на вес золота. В-третьих, я не сую нос в чужие дела. Ну и в конце концов он дал сверху двадцать фунтов.
— Сильный аргумент, — кивнул Семен.
«Клиент всегда прав» было любимым выражением менеджера Феди — кроме, разумеется, «Чума!» и «Вокруг меня одни идиоты!» — что нередко выходило всем им боком. К примеру, как тогда, когда некая фирма перепутала номер телефона и вместо агентства по проведению корпоративов дозвонилась в компанию Семена. Поднявший трубку Федя не растерялся и влет договорился о проведении стенд-апа для сотни чоповцев.
Правда, вечер сразу не задался, так как выбранный на закланье Игнат — пришедший в тот день в офис последний, что и определило его незавидную участь — начал программу с вопроса, на который же сам и ответил: «Что общего между куртизанкой и охранником? Оба спят за деньги!». Для полноты картины к гробовой тишине в зале не хватало только стрекота сверчков.
Игнат не стал унывать и продолжил бенефис, Семен же, заметив, что средь угрюмой публики уже мелькают электрошокеры и газовые баллончики, кое-как смог уволочь вошедшего во вкус Игната со сцены. Перфоманс скрасил шведский стол с фирменными салатами от Галины Абрамовны и ящик самогона, который подогнал тесть Валеры, так что с задачей они, конечно, худо-бедно справились, но по возвращению в офис пообещали в следующий раз насильно нарядить Федю в костюм клоуна и заставить жонглировать бензопилами. Включенными.
— А вы с Кроули давно знакомы-то? — спросил Семен, не став развивать тему серьезности этики в торгово-рыночных отношениях.
— Угу, — Абдулла перекинул ногу через подлокотник. — Давно — не то слово. Я его еще помню худющим словно жердь и с гривой как у льва. Он тогда только-только орден «Золотой зари» для себя открыл, там-то ему голову и промыли насчет психологии, осознанного подсознания и всего прочего.
— То есть раньше он был нормальным? — уточнил Семен. — Ну, более-менее. Для колдуна.
Абдулла было открыл рот, но на вопрос ответить так и не успел, так как в дверь постучали, а следом, не дожидаясь приглашения, в комнату бодрым шагом вошла уже знакомая фигура в лице масона-выпендрежника Фауста. Вот только одет он был в потасканный коричневый пиджак с кожаными заплатками на локтях, явно побывавшем не на одном званом ужине у моли в качестве основного блюда, такого же цвета мешковатые брюки, штиблеты с загнутыми ввысь острыми носами и фетровую шляпу. На груди у него висел фотоаппарат — винтажный, влажная мечта любого хипстера — на носу сидели большие круглые роговые очки, а над губой выросли пышные усы.
— О, надьеюсь я не помешаль! — воскликнул он и озарил комнату вспышкой. — Менья зовьут Жорже Роше, я журнальист из дальекой Франции!
— Серьезно? — спросил Семен. — Жорже Роше, журналист из Франции? И это все, на что хватило твоей фантазии?
— Уи, уи, — закивал головой Фауст. — Я пишу статью о знамьенитьом философском камнье, а вас мне порекомендьовали наши общие друзья как больших экспьертов в области утерьянных артефактов!
— Эй, фантомас-любитель, у тьебья ус отклеился, — заметил Семен.
— Знаешь этого идиота? — поинтересовался Абдулла, пока Фауст, отвернувшись, спешно поправлял грим.
— Ага, — кивнул Семен. — Масон, который тоже пытается заполучить камень. Прилип словно репей на хвост, не отмашешься.
— Масьон? Я? О, ньет! — в деланном недоумении воскликнул Фауст. — Я — Жорже Роше…
Договорить он не успел, так как Абдулла ткнул в его сторону указательным пальцем — и тот вылетел в коридор, врезавшись в тележку, которую мирно себе вез ничего не подозревающий официант.
— Ловко, — покачал головой Семен, слушая причитания халдея и ругань Фауста. — Может ты пока в нашей партии колдуном побудешь, пока Кроули временно недоступен?
— Заманчиво, но я пас, — широко зевнул Абдулла. — Старый я уже для таких приключений, да и шкуру подставлять неохота.
— А я говорил, что это не с-с-сработает, — раздался откуда-то с потолка тяжелый вздох Вальтера.
— Может тебе мас-с-стера посообразительней найти? — спросил Семен.
— Пропадет же, — ответил Вальтер. — С-с-с-гинет, а мне потом перед ложей отчитыватьс-с-ся.
— Получилось! — раздался из ошейника Семена радостный лай Сэма. — Все сюда, я нашел Кроули!
Через пять минут они полным составом уже находились в какой-то пыльной кладовке, которую Сэм переделал под мастерскую. Всюду пищали, тарахтели и мигали лампочками различные приборы, трещали рации, искрили провода. Сэм стукнул лапой по рычажку на вытянутой панели — и на выпуклом экранчике ее замигал алый огонек.
— Четыреста миль на девять часов, — сообщил Сэм. — Там сейчас держат Кроули. А может быть, и философский камень.
— Германия, — поморщился Чарли. — Похоже, будем вести игру на чужой территории.
— Думаю, это опасно, — немного подумав, сказал Альфонсо.
— Скажу больше — это смертельно опасно, — кивнул Чарли. — А значит — берем побольше взрывчатки и готовимся к худшему.
Последняя фраза как никак идеально описывала всю жизнь Семена после его впопандопальства.