Не, пацаны, ну теперь-то он точно помер.
Ф. Ф. Юсупов, один из убийц Григория Распутина
Поначалу Семен подумал, что вместе с ним в прошлое провалился бомж Василий Михайлович или просто Михалыч, который гнездился на помойке неподалеку от их офиса и стрелял у проходящих мимо работников мыши и клавиатуры мелочь и сигареты. К чести Михалыча, не просто так — взамен он всегда готов был щедро поделиться накопленной за годы жизни на улице различной житейской мудростью. Так что Семен с коллегами знали, к примеру, на каком вокзале можно переночевать без риска получить в чан от охранника — что весьма ценно для типичного офисного сотрудника в условиях нестабильного рынка.
Как и Василий Михайлович, стоящий посередке был высок, стар, чуть горбился и обдавал весь вагон каким-то кислым запахом; его лопатообразная борода спускалась едва ли не до пояса, а черные словно смоль волосы были заплетены в толстую косу.
Вот только вместо курточки из последней коллекции H&M одет он был в длинную почти до пола черную мантию, на пальцах его вместо синюшных «перстней» красовались настоящие, золотые, с драгоценными камнями, через все лицо проходил глубокий уродливый шрам, а там, где должен был быть левый глаз, зловеще поблескивал кроваво-алый рубин. Опирался же он на толстый отполированный до блеска посох с массивным набалдашником в виде черепа.
По левую и правую руку от него стояли двое из ларца, одинаковых с лица… то есть c масок в виде ухмыляющихся черепов. Одеты они были в плотно облегаемую униформу из длинных плащей черного цвета, коричневые штаны и высокие сапоги, в руках же они держали автоматы, которые, как подозревал Семен, они в случае чего спокойно пустят в ход. К слову, довольно стильненько — хоть и не по погоде. За все время они не произнесли ни звука, движения их были пугающе синхронны, а ширине их плеч позавидовал бы любой бодибилдер, часами пропадающий в спортзале.
— Ра… Ра… Распутин!.. — ахнул Кроули, попытался было подняться на ноги и тут же рухнул обратно на стул.
— Лавер оф зе рашн квин, — на автомате произнес Семен и добавил: — Так он же помер вроде?
— По поводу первого — поклеп и провокация. А со вторым — многие считали также, — произнес Распутин зычным басом и губы его растянулись в недоброй ухмылке; так улыбался менеджер по тимбилдингу Федя, когда ему в голову приходила очередная гениальная идея по превращению их коллектива в дружную команду, которая, как правило, по итогу заканчивалась потасовкой и сломанной мебелью, — за что и поплатились своими жалким жизнями. Я же живее всех живых и в ближайшее время помирать не собираюсь.
Семен свою жизнь жалкой не считал — как никак он был квалифицированным специалистом с синим дипломом и занимался без сомнения важным делом, да и подписчики в социальных сетях у него росли как на дрожжах — и расплачиваться ею за что-либо ему ой как не хотелось, но почему-то он понимал, что очередной чернокнижник просто так от них не отстанет. И, к сожалению, оказался чертовски прав.
— Алистер, где твои манеры? Ты даже не предложишь выпить своему старому другу и наставнику? — промурлыкал Распутин.
— Паны! — обратился к ним вдруг спешащий мимо с пустым подносом официант. — С оружием сюда нельзя! Или вы сейчас же покинете вагон и сойдете на ближайшей станции, или мне придется сообщить о вас…
Распутин выкинул в его сторону посох и произнес несколько слов на незнакомом Семену языке — звучал он как смесь французского с нижегородским, а по факту вообще мог оказаться простым сочетанием различных забавных звуков. Но вот то, что произошло после, забавным уж точно не было. Из набалдашника вылетела яркая зеленая вспышка, ударившая в мужчину — и через секунду на месте бедолаги уже лежала горка пепла. Видимо, вероятность резиста у него оказалась крайне мала.
Или проще говоря: в местной иерархии чародеев и кудесников Распутин явно занимал куда более высокое место чем Кроули, так как испепелять людей все же намного круче, чем швыряться в них бутылками. Последнее и простой работяга делать умеет, эка невидаль, тут и в пропасть с пылающим демоном падать не нужно, чтобы костюм белый получить.
Похоже, столь сильное колдунство впечатлило не только Семена, так как все прочие немногочисленные посетители вагона-ресторана, пережив первоначальный шок, поспешили его покинуть, благо что ни Распутин, ни его сподручные никоим образом этому не препятствовали. Когда последний пассажир скрылся за дверью, чернокнижник не спеша подошел к их столу, присел рядом с Кроули, подвинул к себе его стакан, принюхался и вылил в рот янтарную жидкость.
— Дрянь, — вынес он свой вердикт, смахнул с глаза слезу и размашисто перекрестился.
— Да ты никак верующий? — сказал Семен.
— Разумеется, — фыркнул Распутин с таким видом, точно тот спросил его, правда ли ГМО вредит организму. — Сейчас, между прочим, великий пост, безбожная ты скотина.
— А как это сочетается с расщеплением людей на составляющие и прочей магией? — спросил Семен, пропустив оскорбление мимо ушей; клиенты его и его коллег и не такими словами охаживали, а уж про отзывы на их компанию и говорить не стоило. Особенно Семену запомнился тот, который начинался на «Слышь, чмы московские…» и заканчивался «… ваших мамаш». Все, что было написано между двумя этими фразами, в приличном обществе произносить вслух не позволял возрастной рейтинг.
— «Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось в нее камень», — пожал плечами Распутин. — А короче говоря — не твое кошачье дело.
— Допустим. Ты чего от нас хочешь-то? — напрямую спросил Семен.
Он не слишком любил людей, которые вместо того, чтобы сразу перейти к сути дела, часами ходили вокруг да около. Как правило, ничем хорошим это не заканчивалось. Если тебе вдруг позвонил какой-нибудь давным-давно позабытый знакомый, которого в последний раз ты видел на встрече выпускников одиннадцать лет назад, то, скорее всего, он либо хочет занять денег, либо попытается втащить тебя в какую-нибудь пирамиду по продаже комбикорма.
А коли к тебе подсаживается мутный чародей, считающийся мертвым и коему человека в пепел превратить — что высморкаться, да вдобавок в компании двух мордоворотов с автоматами, то он, помимо всего вышеперечисленного, например, может вообще попросить тебя стать поручителем по кредиту.
Или пригласить на свадьбу.
А может и вовсе напроситься на ночлег, будучи проездом в твоем городе.
Ну или убить.
И сложно сказать, что хуже.
— А сам как думаешь? — ответил Распутин. — Мне нужен философский камень.
«Кому только он не нужен, — подумал Семен. — Столько суматохи из-за какого-то валуна».
— За поездом ведется внешнее наблюдение советских, английских и польских спецслужб, — попытался разыграть хорошую мину при плохой игре Чарли. — Сдавайся — и мы сохраним тебе жизнь.
Что уж и говорить: Распутин был тертый калач — годами пролежавший в углу кладовки калач, настолько зачерствелый и твердый, что его можно было вместо молотка использовать — и он даже бровью не повел на этот блеф.
— Чепуха, — фыркнул Распутин. — Уважаю людей — точнее сказать собак — которые не сдаются, даже когда немой дворник предлагает им устроить рандеву на озере, но я прекрасно осведомлен о том, что за Кроули отправился только ты и… — он перевел взгляд на Семена.
— Семен, специалист по связям с общественностью, — представился тот. — Можно просто Сеня. А это Чарли.
— Рад знакомству, — кивнул Распутин.
— Взаимно, — соврал Семен, однако грубить в лицо колдуну было бы не только невоспитанно, но и смертельно опасно. — Возможно у нас есть какие-нибудь варианты решить этот вопрос таким образом, чтобы мы вышли из-за стола на своих лапах, а не расстелились по полу кучкой золы?
— Вряд ли, — на несколько мгновений Распутин задумался, но потом лишь покачал головой. — Не вижу ни одной причины оставлять вас в живых.
— Гринпис это так просто не оставит, — Семен вытащил последний козырь.
— А это еще кто? — недоуменно спросил Распутин.
Ну вот и все. Кажется, попаданство Семена закончится здесь и сейчас, причем на редкость бездарно — в задрипанном поезде вместе с компанией парочки опальных чародейников. Кому расскажи — со смеху помрут, жаль только рассказывать будет уже некому, ибо до основания первой организации по защите прав животных лет пять и заканселить Распутина не получится.
Однако Чарли был другого мнения и решил на деле показать, что лицензию на кусь просто так за красивый хвост не выдают.
— Сеня, Кроули — код 45! — рявкнул он.
Семен не имел ни малейшего представления, что означает этот таинственный «код 45», однако Чарли показал пример, подпрыгнув и вцепившись зубами в руку ближайшего солдата. Кроули, не растерявшись, как следует размахнулся и опустил чемоданчик на голову второго прихвостня, выведя его из строя. Семену же ничего не оставалось, кроме как вступить в бой с самим Распутиным. К счастью для них и к несчастью для него самого, чернокнижника подвели его же рефлексы. Вместо того, чтобы просто отбросить кота в сторону ударом посоха, он на миг замешкался, видимо, решая, каким заклинанием отбить неожиданное нападение.
У Семена же похоже наконец-то включились приобретенные им инстинкты, так как он даже не задумавшись выпустил когти и тут же пустил их в ход. Распутин завопил от боли, укрыл оцарапанное лицо широкими ладонями, барахтающиеся на полу штурмовики силились подняться на ноги, Семен же, Чарли и Кроули, прихватив заветный чемоданчик, бросились драпать.