ОБЕР Альфонс (Париж, 1857 — Париж, 1939).
А. ОБЕР. Автопортрет. 1886
Посещает Школу изящных искусств, где учится у Лемана, Кормона и Бонна. В ранний период находится под влиянием испанского искусства, в особенности Риберы. После 1887 г. знакомство с Пюви де Шаванном, Сеоном и Сёра побуждает его изменить свою живописную технику. Он отвергает темный колорит и обращается к идеализированным сюжетам, изображая силуэты женщин, как правило,
В ДЛИННЫХ белых одеяниях, застывших в молчании среди идиллического пейзажа. Они кажутся родными сестрами героинь поэзии символистов, в частности Стюарта Мерриля. «Все та же поляна, те же небеса, те же деревья, тот же цвет и та же женщина, без устали воспроизводимая», — замечает Фагюс по поводу выставки Обера в 1899 г. Он регулярно участвует в салонах ’’Роза + Крест», выставляется в других странах — Германии, Бельгии. Бывает в кружке наби, дружит с Морисом Дени. В связи с его частной выставкой у Жоржа Пети критик Дегрон описывает «Видение святой Женевьевы» как образное воплощение веры: «Она окружена белыми агнцами, будто нимбом непорочности, покровом чистоты».
Н. Degron: Alphonse Osbert, in La Plüme, 1896 — P. Jullian: Esthètes et magiciens, Paris 1969.
А. ОБЕР. Античный вечер. 1908
ПЕЛЛИЦЦА да ВОЛЬПЕДО Джузеппе (Вольпедо, 1869 — Вольпедо, 1907). Учится сначала в Бергамо, затем в миланской Академии Брера; продолжает образование в Риме и Флоренции, где изучает литературу и историю искусства. Уходит от веристского стиля ранних произведений и обращается к дивизионизму. Влияние Толстого пробуждает в нем интерес к социальным проблемам, в то время как его живопись проникнута мистико-религиозными мотивами. На Всемирной выставке 1900 г. в Париже выставляет «Зерцало жизни», благодаря чему получает возможность вновь побывать во Франции и познакомиться с творчеством импрессионистов и Сёра. Вернувшись в Италию, работает в духе аллегорического символизма, в поисках гармонии нежных тонов перекликаясь с Превьяти. Характерен для этого периода триптих «Любовь к жизни». В серии картин основной темой выбрано солнце, наделенное эмоциональной мощью, что приводит художника к абстракции. Его последние картины близки к живописи Баллы и Боччони.
Пеллицца да Вольпедо считается крупнейшим среди итальянских дивизионистов, однако в развитии этого стиля он не доходит до крайностей пуантилизма, а предпочитает вернуться к импрессионизму в новой форме.
ДЖ. ПЕЛЛИЦЦА да ВОЛПЕДО. Сломанный цветок. 1896-1902
S. Bellotti: Giuseppe Pellizza da Volpedo, Bergame 1944 — A. Scotti: Catalogue Lo Studio di Pellizza, Volpedo 1974.
ПЕТРОВ-ВОДКИН Кузьма Сергеевич (Хвалынск, 1878 — Ленинград, 1939).
К. С. ПЕТРОВ-ВОДКИН. Автопортрет. 1921
Обучается рисунку и живописи в училище Штиглица в Санкт-Петербурге, затем — в Московском училище живописи, ваяния и зодчества (1897–1905). Едет в Мюнхен, Лондон, совершает путешествие по Италии. В течение двух лет, с 1906 по 1908 г., работает в Париже, откуда отправляется в Северную Африку. Затем возвращается в Петербург, с 1918 по 1933 г. преподает в Академии художеств. Когда он вновь приезжает во Францию в 1924–1925 гг., к нему приходит подлинная известность. К 1920 г. Петровым-Водкиным разработана «теория цвета и объема», объясняющая сферическую перспективу, которую он применяет в своих произведениях. Он является также автором драматических сочинений, рассказов и двух автобиографических повестей: «Хлыновск» (1930) и «Пространство Евклида» (1932).
Его раннее живописное творчество отмечено влиянием французских символистов, в частности Пюви де Шаванна и Мориса Дени, а также Ходлера. В эти годы он стремился, в согласии с идеалом Пюви де Шаванна, к воплощению телесной красоты, любви и счастья, неотделимых от душевного покоя, и писал сосредоточенно-задумчивые женские образы на фоне фантастических пейзажей. Но постепенно отходя от символизма, его искусство становится более реалистическим.
К. С. ПЕТРОВ-ВОДКИН. Купание красного коня. 1912
Костин В. И. К. С. Петров-Водкин. Москва, 1966.
ПРЕВЬЯТИ Гаэтано (Феррара, 1852 — Лаванья, 1920). Сначала учится в Ферраре и Флоренции у художников-романтиков, затем, переехав в Милан, посещает Академию Брера (1877–1880). Иллюстрации к рассказам Эдгара По сближают его с европейскими символистами — такими, как Ропс и Редон. Он склонен к экспериментам в новой технике и под влиянием Грубичи обращается к дивизионизму. В 1891 г. на триеннале в Брера в рамках первой публичной выставки итальянских дивизионистов Превьяти демонстрирует свое значительное символистское произведение «Материнство». Вокруг него кипят споры: некоторые зрители воспринимают его с воодушевлением, другие резко критикуют. Однако благодаря этому Превьяти получает приглашение участвовать в парижском салоне «Роза + Крест» в 1892 г. Контакты с художественными кругами Парижа укрепляют мистико-символистскую и декадентскую направленность его творчества. Но не столько пышно-декоративные аллегорические композиции символистского толка (например, выполненные для «Зала сновидений» Венецианской бьеннале 1907 г.), сколько произведения менее амбициозные, отливающие золотистым сиянием, характерным для индивидуального стиля Превьяти, наиболее удачно воплощают его вкус к колористически-световым нюансам. Им восхищался Балла, а авторы футуристических манифестов признали его лидером антинатурализма и авангарда.
Г. ПРЕВЬЯТИ. Паоло и Франческа. Ок. 1901
F. Bellonzi et Т. Fiori: Archivi del divisionismo, Rome 1968.
ПЮВИ де ШАВАНН Пьер (Лион, 1824 — Париж, 1898).
О. РОДЕН. Художник Пюви де Шаванн. 1910
Пюви де Шаванн ярче любого другого представителя эстетики символизма демонстрирует, что это движение тяготело скорее к литературе, нежели к живописи. Он не признает себя символистом и все же может считаться им с большим основанием, чем кто-либо другой, ибо все его монументальные композиции наполнены символами и аллегориями. Изображая девушек на берегу моря, он пишет не современниц: эти фигуры с обнаженной грудью, задрапированные белой тканью, — вневременны и вечны.
Пюви — своего рода антипод Мане; это классик по темпераменту, видящий себя наследником мастеров фрески, украшавших стены дворцов и храмов. Светлый колорит, статичность персонажей, стремление к упрощению — все говорит о нем как о классике, живущем вне времени, и таковым он является по собственной воле. Сравнение с Гюста-вом Моро позволяет отметить присущую обоим концепцию иератически-неподвижного персонажа, но буйство красок, пышность декора и аксессуаров на картинах Моро выражают совершенно иной дух, чем у Пюви.
Он художник-декоратор по преимуществу, обладающий даром монументалиста, и его композициям свойственна благородная, величественная архитектоника, аналога которой французская живопись не знает. Стремление к монументальности заметно и в полотнах малого формата например, в картине «Бедный рыбак», напоминающей нам о фресках итальянского Возрождения. При созерцании больших декоративных композиций в Сорбонне или в Пантеоне на память приходят Мазаччо и Гирландайо.
Преклонение перед творчеством Шассерио и впечатления от путешествия в Италию в 1847 г. оказали более сильное воздействие на формирование Пюви де Шаванна, чем обучение в посещаемых им мастерских — сперва Ари Шеффера, затем Делакруа и, наконец, — Тома Кутюра. «Пьета» Пюви была выставлена в Салоне 1850 г., однако права вновь участвовать в Салоне он добьется лишь в 1859 г. Он пишет портреты, картины на религиозные, библейские сюжеты, берется за большие композиции. В 1854 г. он декорирует столовую в доме своего брата в Бруши (Сона и Луара). В 1863 г. выполняет аллегорические панно на темы: «Мир и Война», «Труд и Отдых», «Пикардия-кормилица» — для оформления Амьенского музея. В 1866 г. декорирует вестибюль особняка Клода Виньона в Пасси, дворец Лоншан в Марселе. Затем, после картин «Девушка и смерть», «Дровосеки», «Лето», создает две большие композиции для украшения лестницы в ратуше Пуатье («Карл Мартель — победитель сарацинов» и «Радегунда в монастыре Святого Креста»). С 1874 по 1878 г. продолжается первый этап работы над стенной живописью для Пантеона, посвященной житию святой Женевьевы. В 1882 г. созданы композиции для особняка художника Бонна, в 1884-м — для лестницы в Сорбонне, в 1887-м — для Лионского музея, в 1888-м — для музея в Руане. Тогда же оформлен Салон Зодиака в парижской ратуше, а в 1892 г. — ее парадная лестница, затем Бостонская библиотека, после чего наступает второй этап работы над композициями для Пантеона, также посвященными эпизодам из жизни святой Женевьевы.
Эти грандиозные творения не препятствуют работе над произведениями более скромных масштабов; самое знаменитое из них — «Бедный рыбак» — было выставлено в Салоне 1881 г. и сразу же вызвало замешательство и сильные разногласия в среде критиков. Альбер Вольф, которому нравились композиции для Пантеона, нашел сюжет картины банальным и «недостойным» художника. Гюисманса «раздражает эта пародия на библейское величие». Немногие картины вызывали столь яростные нападки, однако в то же время Камиль Моклер утверждал: «Это исполненная фатализма поэма, простая и трогательная, как народная песня, поэма о человеке, несущем тяготы жизни — в далекой древности или в наши дни. Могучий эффект искусства, решительно устремленного к синтезу, никогда не проявлялся ярче, чем в этой необычной картине, и, хотя ей присуще определенное живописное очарование, перед нею о живописи просто забываешь».
Как в монументальной, так и в станковой живописи Пюви де Шаванн пренебрегает законами перспективы и изображает эфирные фигуры в ярком дневном свете. В декоративных композициях он стремится достичь цветовой гармонии между живописью и камнем, придавая небу оттенок слоновой кости или используя «вневременное» золото в духе так называемого византийского стиля (золотой фон, иератические образы): Фландрен следовал ему в «Христианских Панафи неях», а Пюви — во фризах Пантеона. Постепенно он совсем отказывается от светотеневых эффектов. Фигуры обретают эфирность, а матовые краски создают ощущение сновидения. Отсюда упреки в том, что художник, «к несчастью, усвоил систему упрощенного изображения и произвольного выбора цвета, лишая свои фигуры подобия реальности». Он не ставит задачи передать фактуру и объем; критикуют и его пренебрежение к деталям.
Питая отвращение к историческим сценам, Пюви отдает предпочтение сюжетам священного характера, позволяющим говорить о вере, чистоте, одиночестве.
Живописное творчество Пюви де Шаванна в целом предстает как длящийся на протяжении всей его жизни поэтический сон. Гоген говорил: «Пюви раскрывает свою мысль, но он не живописец». И далее: «Пюви назовет картину «Чистота» и, объясняя это, напишет юную деву с лилией в руке — такой символ общепонятен. А Гоген на ту же тему напишет пейзаж с прозрачной водой». Дело в том, что Пюви де Шаванн охотнее пользуется аллегорией, чем символом в понимании Гогена. Однако он вкладывает в свою работу достоинство и возвышенность духа, внушающие уважение, хотя образы его при всем их очаровании несколько холодноваты. Что бы ни говорил Гоген, они не оставили его равнодушным — ведь хижину на Таити украшала репродукция «Надежды». Пюви представил ее в двух вариантах: на одной из картин девушка облачена в длинное белое платье, на другой изображена обнаженной. Картины написаны в 1872 г. Это также аллегория, ибо Пюви намекает на войну 1870 г. Критики восприняли ее без восторга, Берталь писал в «Грело»: «Надежда» г. Пюви де Шаванна. Она такая хилая!.. Как видно, ей недостает патриотизма». А Кастаньяри высказывает следующее мнение: «Эта худышка со стебельком в руке на фоне по-детски нарисованных могильников — каким образом может она поднять наш дух? Для Надежды она слишком уж тщедушна».
При жизни, а затем и посмертно Пюви подвергался критике, и посвященная ему обширная ретроспектива в Гран-Пале (отправленная позже в Оттаву) так и не дала решения дилеммы: был ли этот художник ретроградом или новатором? Несомненно одно: это единственный живописец-монументалист нашей эпохи, достойный сравнения с великими итальянскими мастерами фрески времен готики и проторенессанса. Испытав в начале творческого пути влияние Шассерио и Энгра, он воспринял также уроки Делакруа и Кутюра и, вопреки этим противоречиям, воплотил свой дар вне каких-либо художественных мод, следуя собственной эстетике.
П. ПЮВИ де ШАВАНН. Девушки на берегу моря. 1879
П. ПЮВИ де ШАВАНН. Греза. 1883
П. ПЮВИ де ШАВАНН. Бедный рыбак. 1881
A. Declairieux: Puvis de Chavannes et ses oeuvres, Lyon 1928 — C. Mauclair. Puvis de Chavannes, Paris 1928 — J. P. Foucart: La génèse des peintures murales de Puvis de Chavannes au Musée de Picardie, avec préface de J. Cassou, Amiens 1976 — Catalogue Puvis de Chavannes, Paris 1976–1977. Ottawa 1977.
PAHCOH Поль (Лимож, 1864 — Париж, 1909).
П. СЕРЮЗЬЕ. Портрет Поля Рансона в облачении наби. 1890
Когда родился Поль, его отец Габриель Рансон был мэром Лиможа. Через несколько дней после рождения ребенка его мать погибла от эмболии. Безутешный отец обратился к родителям жены с просьбой помочь вырастить сына — хилого, болезненного, капризного ребенка. Он рано проявил склонность к рисованию, и отец отдает его в лиможскую Школу декоративного искусства, из которой он уходит, поступив в Школу декоративного искусства в Париже. С 1888 г. он посещает академию Жюлиана, где знакомится с Серюзье. Становится одним из основателей группы наби. Еще не достигнув совершеннолетия, Поль женится на семнадцатилетней девушке, принадлежащей, как и он, к буржуазной семье. Импульсивная, образованная, Франс радушно принимает его товарищей, и мастерская Рансона в доме под номером 25 по бульвару Монпарнас превращается в «храм» наби. В этом старинном особняке некогда воспитывались дети герцогини де Монтеспан, наставницей которых была госпожа де Ментенон. Рансон страдает приступами неврастении, но обычно он жизнерадостен и общителен, и в «храме» собирается шумная компания. Здесь устраивают кукольный театр, в котором ставят фарсы Рансона, посвященные аббату Пруту, пьют, смеются, празднуют свадьбу «наби прекрасных икон» Мориса Дени с «бледной девушкой» Мартой Мерье. Здесь же Поль Серюзье написал портрет Поля Рансона в одежде наби. Франс Рансон, «свет храма», к ежемесячным ужинам наби не допускается.
Вместе со своими товарищами Рансон выставляется у Ле Барка де Бутвиля (1892–1896), затем у Воллара (1897), в салоне «Независимых» (1892, 1900–1903), в Национальном обществе изящных искусств (1895), в салоне «Свободная эстетика» в Брюсселе (1894, 1895 и 1898). В 1906 г. Шарль Морис открывает своим вступительным словом его выставку у Дрюэ.
Вслед за Аристидом Майолем и Рипль-Ронаи наби интересуются ковроткачеством. Рансон создает множество картонов, и по некоторым из них его жена выполняет ковры, однако она не пользуется ткацким станком, а выбивает крупным стежком по канве очень толстыми шерстяными нитями.
Композиции Рансона, с их гибкими линиями (позднее мы встретим такие линии у Матисса), смелые и утонченные, являются образцом стиля Ар нуво, вдохновившего в ту же пору Гимара, оформляющего входы в парижское метро. В 1908 г. Рансон основывает академию, носящую его имя; после смерти художника академию возглавляет его жена. Здесь преподают друзья Рансона — Дени, Боннар, Майоль, Серюзье, Валлотон и ван Рейселберге.
Символизм Рансона основан на изучении сочинений Шюре и глубоком знании восточных культур и эзотеризма; в нем властвуют бурное воображение и культ арабески. Рансон — в еще большей степени «японизирующий» наби, чем его друг Боннар.
П. РАНСОН. Синяя комната. 1891
П. РАНСОН. Женщины в белом. Ковер. Ок. 1893
R. Negri: Bonnard е i Nabis, Milan 1970.
РЕДОН Одилон (Бордо, 1840 — Париж, 1916).
М. ДЕНИ. Портрет Одилона Редона (фрагмент картины «Посвящение Сезанну». 1900)
Учился в Бордо у мастера акварели Станислава Горена, затем в Париже у Жерома; вернувшись в родной город, получает консультации ботаника Клаво и гравера Бреде-на. В 1870 г. уезжает в Париж; работает главным образом углем, затем, следуя совету Фантен-Латура, использует свои «черные» рисунки для литографий. За первым альбомом «В мечтах», напечатанным в 1879 г., последовали отдельные графические листы, а также новые альбомы: «Истоки» (1883), «Ночь» (1886), «Грезы» (1891).
Редон занимается также иллюстрированием книг — например, «Цветов зла» (1890). Две персональные выставки (1881, 1882) привлекают внимание Малларме, Гюисманса и Эннекена. В 1884 г. он участвует в салоне «Независимых», будучи одним из его основателей, а в 1886-м — в восьмой выставке импрессионистов и в брюссельском Салоне Группы XX, где он вновь выступит в 1887 и 1890 гг. Пользуясь все большим успехом, он экспонирует свои произведения у Дюран-Рюэля и Воллара, рядом с такими художниками, как Эмиль Бернар и наби. Его приглашают выставляться в салоне «Свободная эстетика» (1894, 1895 и 1897), в Гааге в 1894 г., в Венском Сецессионе в 1903-м.
В преклонные годы так долго владевший им пессимизм отступает: он проникается доверием к жизни, открывается радости, и его мир, где безраздельно господствовала чернота, озаряется яркими красками — отметим в особенности пастели и натюрморты с цветами.