Все мое тело сотрясает дрожь – приходится какое-то время посидеть в машине, чтобы собраться с силами и заставить себя выйти. Сегодняшняя ночь стала первой ночью без сна вообще, так что помимо накопившейся усталости меня немного глючит. Я знаю, что не стоило садиться за руль в таком состоянии; я не могу позволить себе вслед за собственной разбить еще и эту машину. Припарковавшись в центре города, я наконец выбираюсь наружу. Такое ощущение, что мир вокруг меня мерцает. С помощью телефона я отыскиваю дорогу к пабу «Хэнд энд Рэкет». В Лидсе таких два, но я запомнила логотип на форменном топе Фиби и теперь просто позволяю гугл-карте вести меня к цели.
Оказавшись в паре кварталов от паба, я занимаю место на открытой террасе какого-то кафе и заказываю крепкий кофе и кусок торта в сахарной глазури. Чтобы хорошо соображать, мне нужна энергия. Это деловая часть города, так что чем сильнее пригревает солнце, тем больше становится снующих туда-сюда по тротуарам людей, дымящих автобусов и машин, и этот шум каким-то образом успокаивает меня. Все эти люди, занятые своими повседневными заботами, даже не подозревают, какая дичь творится в моей жизни. Вероятно, я произвожу впечатление абсолютно нормальной женщины, разве что слегка уставшей оттого, что тянет и работу, и детей, но не более того. Я чувствую себя невидимкой. Призраком.
Губы слипаются от торта. Я подставляю лицо солнцу. Времени у меня полно. Паб только открывается, а я понятия не имею, в какое время Фиби приходит на работу. Я отпиваю глоток кофе и отламываю очередной кусочек датского торта. Фиби нашептывает гадости нашей матери. Нашептывает ужасы Уиллу. Нашептывает милые глупости Роберту. За что, Фиби? Что я тебе сделала? Кроме того, что, вероятно, спасла твою жизнь? Фиби, Фиби, Фиби. Я на секунду прикрываю веки и расслабляюсь.
– Фиби!
Я вздрагиваю. Сначала мне кажется, что это кричу я, но затем я выныриваю из своего сонного марева, а мир вокруг внезапно превращается в средоточие шума и движения, так что я едва не теряю равновесие. Я стою посреди тротуара, все еще держа в руке кусок торта. Глазурь растаяла, и пальцы у меня склеиваются. Какой-то мужчина смотрит прямо на меня, а когда я пытаюсь протиснуться мимо него – раздраженно цокает языком. Что я здесь делаю? Я же была в кафе. Как я оказалась здесь?
– Фиби!
Во второй раз услышав имя сестры, я оглядываюсь. Страх, звучащий в этом голосе, лезвием прорезается сквозь все прочие городские звуки. Машины останавливаются. Люди останавливаются. Чуть дальше на другой стороне улицы – паб «Хэнд энд Рэкет», на углу, возле оживленного перекрестка. Вернее сказать, этот перекресток мог бы быть оживленным, если бы хоть что-то там двигалось. Почему я иду в обратном направлении? Как я сюда попала?
– Звоните в «Скорую»!
– Мне кажется, ее толкнули, – говорит кто-то, а я пытаюсь пройти вперед. – Выглядело это так, будто ее толкнули.
Фиби, Фиби, Фиби. Нет. Нет.
Сердце уходит в пятки.
– Она еще дышит! – крик исходит от человека, сидящего на корточках на проезжей части.
Растолкав собравшихся зевак, я вижу ее. Выгнувшись под невозможным углом, она распласталась на дороге. Над ней склонились трое. О господи, Фиби.
Какая-то женщина хватает меня и пытается оттеснить назад, чтобы освободить пространство.
– Пустите! Это моя сестра!
Я падаю на колени – мне уступает место женщина в униформе паба. Коллега постарше обнимает ее за плечи и увлекает прочь, а я замечаю, какое бледное и испуганное у нее лицо. Я стягиваю с себя пиджак и накрываю им вздымающуюся грудь моей сестры.
– Фиби, это я. Это Эмма. Ты меня слышишь?
Ее губы дергаются, но она не в силах произнести ни слова.
– Она появилась из ниоткуда, – с другой стороны над Фиби склонился тучный мужчина, все лицо и лысина которого покрылись пятнами. – Христом Богом клянусь, я ничего не мог поделать. Я ехал всего двадцать миль в час! Горел зеленый. Она будто бросилась мне под колеса. Или кто-то ее толкнул.
Ее ладонь – единственная часть тела, до которой я отваживаюсь дотронуться, не рискуя навредить еще сильнее, – на ощупь как лед. Я растираю ее, чувствуя, как по лицу текут горячие слезы вперемежку с соплями.
– Скорая уже едет, Фибс! С минуты на минуту! – Я дрожу всем телом – меня колотит. – Только дыши, Фиби, – шепчу я. – Прошу тебя. – Под ее головой расплывается лужицей кровь, тягучая и красная. Мне хочется притянуть Фиби к себе, но вместо этого я растираю ее ладонь и заглядываю ей в глаза – они беспорядочно моргают, а один зрачок пугающе расширен. – Я рядом, Фиби, я рядом, – бормочу я слова успокоения, прежде чем обернуться к толпе зевак. – Где эта чертова «Скорая»? – кричу я, чувствуя, как ее рука слегка сжимает мою. – Где чертовы врачи?