Булыжник. Булыжник из нашего сада камней. Вот что мне нужно. Что-нибудь, что угодно, чем можно разбить стекло. Дождь безжалостно хлещет плетьми по моей коже, пока я, оскальзываясь на раскисшей от дождя лужайке, бегу в другой конец сада. Рухнув на колени, я принимаюсь расшатывать тяжеленные камни, попутно проклиная нас за излишний перфекционизм – в нашем саду нет валяющихся повсюду непонятных кирпичей, оставшихся от недоделанной работы.
Когда я, выбившись из сил, понимаю, что булыжники сцементированы друг с другом для создания единой формы, то не могу сдержать вопль бессильной ярости. Мне не вытащить ни один из них. Я смотрю на часы. Время – 1.54. Что должно случиться в 1.55? Сосредоточься, Эмма, сосредоточься на том, чтобы попасть внутрь. Думай. Сердце радостно екает в груди. Пруд. Наш заброшенный пруд, в котором передохла вся рыба, а мы так и не озаботились заново его наполнить. Крупные булыжники должны быть в пруду! Скользя, я перебегаю на другую сторону сада, стараясь разглядеть в темноте водную гладь, когда вспышка очередной молнии озаряет ночь. Буквально через секунду за ней следует другая, и я успеваю бросить взгляд на дом, наполовину готовая увидеть, что Кэролайн уже мчится мне навстречу. Однако меня ждет другая картина.
На часах – 1.55 ночи. Идеально подсвеченная вспышкой молнии, Хлоя стоит, прижавшись к арочному окну. Ладони на уровне лица, пальцы растопырены, словно по требованию сотрудника полиции во время ареста, а широко открытый рот напоминает букву «О».
Два времени сталкиваются. Я чувствую поверхность стекла подушечками собственных пальцев. Ступни ощущают ворс ковра. Я так же смотрела из этого окна, когда снаружи определенно кто-то был – тот, кому очень нужно было попасть внутрь. Хлоя меня видит? Это что, всегда была я? Стояла внизу, глядя на дом, и пыталась попасть внутрь?
Не это ли привиделось моей матери, когда Нина обнаружила ее прижавшейся к оконному стеклу в той же позе, в какой сейчас стоит Хлоя, и бормочущей свои числа, точь-в-точь как делала я? Тогда, много лет назад… она была здесь? В 1.55 этой самой ночи? В то время как я, зареванная, валялась у мамы в ногах, пытаясь до нее докричаться, она смотрела на меня сейчас, в моем саду?
Я вхожу в пруд – холодная илистая вода достает мне до ляжек. Согнувшись, я принимаюсь шарить руками по дну, царапая кончиками пальцев скользкие камни. «Я иду, Хлоя», – проносится у меня в голове, когда я вижу, как моя драгоценная девочка сползает по стеклу вниз. Мамочка уже идет. Пожалуйста, держись. Прошу тебя, малышка. У меня есть время до 2.22. До 2.22 я должна попасть в дом. Каждая клеточка в моем теле кричит, что я права. Я вспоминаю свою маму. Вспоминаю силу, с какой ее рука ухватилась за мое запястье тогда, в больнице. Я направляю эту силу в нужное русло и отрываю тяжелый камень от дна.