15–16 апреля (Трусики и бусики)
Это не свидание (Да точно. Точно.)
Боди на кнопках придумали самые страшные демоны ада.
Скрипку я ненавижу (еще больше в этом уверилась)
Я так и не позвонила маме (не забыть)
Леднев чертов придурок.
Комбинезон фуфло.
А, еще я жутко ненавижу сюрпризы, оказывается.
Ну и по традиции. Боже, что я натворила.
Наглые и самоуверенные хомо эректус вырастают, как и все из крошечных мальчиков. Просто, видимо, на определенном этапе развития ребенка, в их геном высшим разумом вшивается код винторогого козла. Эта мутация не определяется лабораторно, и рассмотреть под микроскопом ее невозможно. Но зато невооруженным взглядом она видна почти мгновенно. Эти представители тестикулоносного сообщества нахальны, лживы и самолюбивы. У них нет ничего святого. И еще они точно кушают на ужин толстых дур, доверчивых и глупых, которые сами прутся в паутину этих злобных пауков, как мухи цокотухи.
– Вы сказали, что мы будем ужинать, – вздохнула я, задрав голову. В этой стеклянной стреле я уже просыпалась. И воспоминания у меня так себе остались, если честно. – Я на ресторан настроилась. Вообще-то неприлично девицам оставаться наедине с посторонним мужчиной в его жилище. Вы за кого меня принимаете?
– То есть то, что ты спала в этом моем жилище целую ночь, всхрапывая и стягивая с меня одеяло, это нормально? Я вообще-то хотел тебе сюрприз сделать. Романтик на крыше, там звезды рукой потрогать можно. Да любая дорогая баба бусы бы свои проглотила от восторга. Ты, какая-то неправильная невеста, Лариса Степанна.
– Я не баба, – рявкнула я и попыталась смыться. Ну как попыталась. Дернулась в стальном захвате Леднева, услышала за спиной сопение Буя, поняла, что даже прыжок на месте будет расценен как попытка улететь и успокоилась. Ну а чего? У амбала пистолет, а я еще даже замуж не вышла.
– Точно, – гадко ощерился этот коварный тип гражданской наружности. – Ты же девицаааа…. Так, погоди, ты серьезно?
Вот сейчас мне носорог понравился. Физиономия у него так вытянулась… Так… Как сиськи у Ленки Фуфышкиной после похудения. И челюсть его квадратная, вместе с подбородком ямочным отвалилась. Ха. Хотя конечно, Парашка прав, я нашла чем гордиться. Двадцать пять лет – девица. Позор.
– Вы же не пригласили на крышу скрипача? – наслаждаясь эффектом вредно поинтересовалась я, наслаждаясь повисшей в сумеречном воздухе тишиной. Звезды сегодня и вправду шикарные – огромные и яркие, словно фонарики.
– А чем тебе музыкант не по нраву? – наконец отмер олигарх и меценат, даже бровь изогнул покровительственно.
– Пошлость, набившая оскомину. Но вы же не такой глупыш? Не думали, что меня можно такой дешевкой сразить? И скрипку я, кстати, с детства ненавижу, – фыркнула я. У Леднева дернулась щека. Буй за моей спиной хрюкнул.
– Нет, конечно, но мне срочно надо позвонить, – простонал бедолага ушастый носорог. – И, кстати, твоя мама сказала, что ты без ума от виолы.
– Я в принципе без ума, раз согласилась на вашу авантюру. А моя мама всем говорит, что пою я как Монсерат Кабалье. Это она так желаемое за действительное выдает. Вот теперь будет всем хвалиться, что я вас заарканила. Ага. Будет рассказывать всем, как вы валялись в ногах у нее, в пыли, вымаливая мои душу, сердце и остальной мой шикарный ливер. И как она мучила вас отказами.
Лифт стеклянный и по моим прикидкам очень страшный вознес нас, как мне показалось в стратосферу. Я не помню, как в прошлый раз мы возносились в поднебесье, была не в себе. И, честно говоря, сейчас жалела, что сегодня я трезва как стекло. А еще воздуха в этом чертовом герметичном стакане мне стало не хватать, потому что проклятый мой мерзавец жених, слишком близко стоял ко мне, видимо боясь что я вылечу в открытый космос в своем чертовом скафандре. И сила притяжения, которая должна была стать невесомостью, от чего-то стала еще сильнее, но от чего-то воздушный полет, парение, не казался мне сейчас пределом мечтаний. В общем, очень опасное дело, эти ужины, ага.
Буй испарился, словно джин, зато навстречу выскочил Левушка, помахивая своим шикарным хвостиком. И я сошла с ума. Ну в конце концов, иногда надо расслабиться.
– Прошу, девица, – хмыкнул Леднев, распахивая передо мной стеклянную дверь террасы. Я задохнулась от восторга. Ночь, стол почти хрустальный, светящийся в свете свечей и звезд. И чертов ушастый носорог в смокинге, похожий на Джеймса Бонда. Влажная мечта всех девочек от 18 и старше.
– Упс, – хныкнула я, чувствуя, как клепки на боди, прямо на самом интересном месте моего организма, с тихим чпоком отстегнулись и проклятая тряпка од тканью комбинезона прквратилась в уродливый валик, тут же собравшись складками, и косточка проклятая от лифа впилась в подмышку, и пить захотелось страшно. А еще, страшно, просто до одури я захотела, чтобы под чертовым столом был скрипач. А что? Наверное так и падают ангелы с небес.
– Я хочу… – прошептала я, чувству дыхание чертова мерзавца на моем затылке. Он когда подойти то ко мне успел вплотную, поганец? О, мой, бог.
– Ну, удиви меня, – сука, когда он так шепчет, у меня слабнут колени. Это была очень плохая идея соглашаться на этот адский ужин.
– В туалет, – хныкнула я. Что-то дотронулось до моей ноги. Я подумала сначала, что Левушка, но маленький песик появился рядом со мной совсем с другой стороны.
– Там… – показала я пальцем под стол. Еще чуть-чуть и мне не нужно будет расстегивать молнию на комбинезоне такими темпами. – Там… Это что? Это…? Это ваш сюрприз?
– Ну да, я пошлый и придурок, уж простите. И я не романтик от слова совсем. Я злой и страшный серый волк. Делец зубастый, – прорычал Леднев. – Я же не знал, что ты такая вся из себя инженю пипи. Хотел сразить сразу и наповал. Но ты же исчадье, этого я не учел.
– Так и женитесь на ангеле, – от обиды я аж соображать стала плохо. Надо же, гад какой.
Уставилась на край свисающей со стола скатерти, из под которой пыхтя, как самовар вылез кругленький дядька, облаченный во фрак, со скрипкой под мишкой и судя по бисеринкам пота над губой, гипертоническим кризом в анамнезе. Шутка ли, под столом просидеть столько времени. Где-то я уже видела этого красавца. Точно, в опере нашей городской, он там играл первую скрипку. Не подумайте, что я туда по собственной воле ходила. Мама заставила. Чтобы я видела чего лишилась. Я не расстроилась, кстати.
– Его сейчас кондрат расшибет. Лишится наш город виртуоза по вашей милости.
– Слушай, ты когда-нибудь вообще бываешь довольна?
– Да, когда мне от сюрпризов не хочется плакать, – прорычала я. В туалет захотелось с удвоенной силой. Я когда нервничаю, всегда бегаю по-маленькому. Ну такой у меня организм. А сейчас я не просто нервничала, если честно, а была в панике. Он… Позвал… Скрипача. И этот романтический ужин. Что, черт возьми, происходит? – Отпустите меня в туалет, пожалуйста.
– Иди уж, горе. Но без глупостей. Попробуешь сбежать, я тебе второй сюрприз покажу.
– Неужели караоке? – Хныкнула я, и судя по лицу моего жениха попала в яблочко.
Ну, и что бы вы думали? Проклятая молния на спине заклинила. Конечно, иначе и быть не могло. Я извернулась ужом, пытаясь ее расстегнуть. Спину свело судорогой, огромное зеркало висящее в санузле отразило ужасное страшилище, вздыбленные волосенки которого шикарно гармонировали с выпученными глазами и жемчужными бусами.
(продолжение следует. To be continued. Хай би бек)