8:00 прическа (я уже полторы недели как жена)
9:30 Платье чуть жмет в боках (купила неделю назад. Шьют фуфло)
Парашка, в платье подружки невесты похожа на тетку из фильма для взрослых. Шляпка вообще отпад (где были мои глаза, когда мы заказывали это безумие)
Жопинский идиот (организовал выкуп невесты)
Я жена (мы венчаемся сегодня).
Мама на свадьбу пришла под ручку с Дормидонтычем(чего это, а?)
Папа с женой и детьми.
Боже, как же мне страшно.
Мне страшно, хочется писать, помидорку и…
Боже, как же он красив. Никогда не привыкну.
Буй дурак.
– Дочь, ты красавица, – шепчет папа, поддерживая меня под руку. Слава богу, что я не поддалась на вопли Парашки и не обула те ужасные туфли на шпильке. Кеды удобнее, а под платьем все равно не видно. – Так, кроватку для малыша я смастерю, а коляска у нас осталась от Вовки. Так что не переживайте. Там…
– Папа, мой муж олигарх, и нам надо все вдвойне, – обморочно выдыхаю я, шагая к алтарю, под взглядами кучи народа, большую половину из которых я впервые вижу. Зато маму я вижу, шагающую мне на встречу с видом победительницы и скромным букетом белых хризантем. И смотрит она не на меня, а на отца. Только спектакля мне сейчас не хватало.
– Стоять! – слышу я за спиной змеиное шипение моей вездесущей свидетельницы, знающей меня, как облупленную. Сразу поняла, что я собираюсь сбежать, зараза такая любимая.
– Дочь, ты выглядишь не как невеста олигарха, – мило улыбается мамуля, – платье уж могла бы и поинтереснее справить. Это тебя полнит.
– Нет мама, меня просто от счастья так раздувает, – улыбаюсь я натужно, чувствуя напряжение отца и желание свалиться в обморок. Слепну от вспышек фотоаппаратов. Дышать нечем. Черт, меня же в газете напечатают, и я буду похожа на гипертоничного поросёнка.
– Пора, дочь. Ну же, стань уже наконец самой счастливой, вопреки ядовитым всплескам матери, – шепчет папа. И я иду к своему счастью. И совсем забываю, как дышать, глядя на мужчину, стоящего у золоченого алтаря. И все мои страхи испаряются. Потому что привыкнуть к тому, что я жена этого ослепительного красавца у меня так до сих пор и не получается.
– Я буду любить тебя вечно, – улыбается Леднев, заглядывая мне в глаза, и я ему верю безоговорочно. Где-то за спиной пыхтит Буй, держащий корону над головой своего бугра.
– Хорош кряхтеть, – шипит на него Параня. В общем, все как всегда.
– Ты моя жизнь, – улыбаюсь я, теперь уже открыто и счастливо.
Ну собственно и все.
Дорогой дневник, я ненадолго о тебе забуду. Совсем на чуть-чуть. Скоро я начну записывать в тебя первые слова наших с носорогом любимым детей, их первые смешные фразы. И, конечно каждый счастливый день, прожитый мною в качестве жены самого лучшего в мире мужчины. Но это после медового месяца.
Ах, ну да, слушайте же.
Параня и Буй пара. Оказывается еще с тех пор, как мы в обезьяннике сидели. Вот паразиты, молчали. Зато они спасли нас с моим любимым мужем от кучи глупых решений и ошибок. За что мы им очень благодарны. И хотим позвать их в крестные. Хоть они, конечно, и предатели и гады.
Буй теперь не охранник, просто друг. Ну и, скорее всего скоро станет помощником депутата.
Парашка пока одна работает в клинике, но я вернусь. Обязательно, как же Жора там без меня? Я вернусь, а она… Короче, по очереди будем работать.
Мама вышла замуж за Дормидонтыча. Теперь он постоянное разочарование и таблеткоед. Я отошла на второй план. Да и мой муж меня оберегает от всяких нервных треволнений. И ей трудно теперь меня доставать. Бедный Дормидонтыч.
Клео и Толстой подружились. Белая королева научила песика отказываться от еды, требовать три разные миски и спать на рабочем столе хозяина.
Изя играет на скрипочке.
Дорогой дневник.
Семь месяцев спустя.
Убить Леднева.
Боже, как мне больно.
Мой муж истерик и психопат (еще и припадочный).
Я так его люблю.
Наши дочки восхитительны.
О нет, Леднев, о каком сыне ты там болтаешь, глядя взглядом слюнявого дурачка на двух самых красивых на свете девочек?
Хотя, почему бы и нет?
Мы счастливы. И желаем всем такого же всеобъемлющего счастья.