Мне не впервой было проходить «данжи». Книги-игры в детстве, видеоигры в юности, но что самое главное — Полночь. Странный замок в другом мире по сути своей являлся самым большим, запутанным и сложным данжем из всех, что я когда-либо видел. Ловушки, монстры, сокровища — вот это всё, с высокими ставками на собственную жизнь. В этом плане большая башня в центре старого города Зун’Кай теоретически не предлагала ничего нового.
Но всё равно, зараза, умудрилась сходу преподнести пару неприятных сюрпризов.
Как только я проник внутрь, то упал на неудобный участок винтовой каменной лестницы и прокатился по ступеням вниз. Это были мелочи, а вот исчезнувший выход — уже проблема.
— Лита, милая, умоляю — скажи мне, что это просто очередная иллюзия.
— Это просто очередная иллюзия, Вик, — грустно вздохнула паучишка.
— Не врёшь?
— Вру.
— А как же принцип не врать хозяину Полуночи⁈
— А вы сами попросили!
Не знаю, какие методы использовали древние Зун’Кай при строительстве этой башни, но в итоге она сама превратилась в натуральную ловушку. По типу клетки для ловли крыс или кроликов — той, что захлопывается за спиной у добычи. Только здесь в роли крышки выступала… односторонняя трещина. Стоило забраться внутрь, она растворилась без следа.
А ещё здесь было очень темно, на удивление сыро, особенно на контрасте с абсолютной сухостью снаружи, воняло плесенью и ещё чем-то, смутно напоминающим просроченную хлорку. Совершенно не то место, где в принципе хотелось находиться.
И вот уже в третий раз мне бы пригодилось зрение в темноте. Надо зарубить себе на носу — никогда, никогда не оставлять Кулину без нужных ингредиентов.
— Как думаешь, здесь безопасно зажигать огонь?
— Носа у меня нет, но на вид воздух без серьёзной концентрации легковоспламеняющихся примесей.
— Умеешь ты вселить уверенность.
Я достал подарок из лагеря — небольшой масляный фонарь, к которому прилагалось огниво с трутом. Воспользоваться всем этим добром в полной темноте было тяжеловато, но с помощью подсказок Литы я справился довольно быстро. Мягкий жёлтый свет озарил грязную каменную лестницу и то, что осталось от неё ниже. Беспорядочное нагромождение каменных плит и песка, словно кто-то взял огромный миксер и как следует взболтал первые этажи башни.
Даже если бы я знал тайные пароли, сюда попросту нельзя было проникнуть нормальным способом. А значит, отсюда есть только один путь — наверх.
Настоящие небоскрёбы в своей жизни я видел разве что на фотографиях, поскольку даже самые высокие здания в моём родном городе до них слегка не дотягивали. Самой близкой аналогией, как ни странно, вновь была Полночь, где хватало и высоченных башен, и глубочайших подземелий. Честно сказать, когда спуск в темницу обвалился почти целиком, добираться до неё стало легче и быстрее, чем по винтовой лестнице. Спрыгнул — спланировал — оказался на месте.
Совсем другое дело — карабкаться по бесконечной спирали на высоту более ста метров.
Интерьер «большой башни» говорил о том, что здесь не просто работали, но и жили люди. По всей видимости, легче было остаться внутри на рабочую неделю, чем каждый день подниматься и спускаться, тратя на это битый час. Некоторые этажи выглядели своеобразными спальнями пополам с гостиными, наполненными останками мебели, на других остались кухонные принадлежности, почти не тронутые ржавчиной. Вообще казалось, что с момента, когда башню окончательно покинули, прошло не больше пары месяцев. Мне было не привыкать к временным парадоксам, особенно внутри башен, но это всё равно смотрелось странно.
Этаж за этажом, пролёт за пролётом. Если бы я писал диссертацию о давно утраченном быте империи Зун’Кай, здесь можно было бы собрать тонну бесценного материала. Но так как цель оставалась другой, интерьер вскоре начал сливаться в один и тот же набор грязных пятен.
Если бы не Лита, я бы точно пропустил первую ловушку.
Очень простую. Можно сказать, нубскую. Нажимная плита на одной из ступеней и острейшие лезвия, выстреливающие по бокам под следующий шаг. Зазевавшийся нарушитель остаётся без одной из ступней, орёт, падает и катится вниз, откуда уже не возвращается. Регенерация «Зверя» без проблем залечила бы подобную рану, но терять минут пятнадцать адской боли, ещё и чувствуя себя при этом невнимательным идиотом, было бы не слишком весело. К счастью, астральная паучишка у меня на плече заверещала, как только подозрительная ступенька поддалась под ногой — и я застыл, с нездоровым интересом рассматривая хищные лезвия впереди.
— Спасибо.
— Не за что! Может, вернётесь на безопасный участок и немного поспите?
Я отрицательно покачал головой. С одной стороны, к текущему моменту я не спал больше суток, но подпитанный лунный светом организм не подавал признаков усталости. А вот мерзкий запах никуда не делся, пожалуй, даже усилился, и отвлекал на себя внимание. Раз начались ловушки, надо сосредоточиться. Добраться до вершины, забрать камень, а там уже решать по обстоятельствам — искать выход, пробивать стену или прикорнуть на пару часов.
Что у нас дальше в ловушечном меню?
Выдвижные лезвия, в основном рабочие, но местами покрытые засохшей кровью — двенадцать пар. Восемь на уровне ступней, три на уровне живота, одна на уровне шеи. В основном активировались теми же нажимными плитами, только две пары оказались более хитрыми и срабатывали от невидимых датчиков. Но на этот раз я смотрел в оба, и обратил внимание на едва заметные чёрные щели по бокам подъёма.
Ложные ступени, местами целые ложные участки лестницы, скрывающие за собой… самые обычные дыры. Провалиться в такую дыру можно было максимум на пару пролётов, но для обычного человека это могло окончиться травмами или смертью. После второй такой иллюзии пришлось заново чертить круг и кастовать «рассеивание морока» пятого — то есть, низшего уровня силы. Впрочем, его вполне хватило, чтобы временно избавиться от ложных ступеней до самого верха.
Увы, иллюзиями дело не ограничилось. Древние мастера ловушек Зун’Кай знали своё дело от зубов.
Почти невидимые золотые нити, натянутые в основном на уровне шеи. Магические, и совершенно отвратительные — они плотно обматывались вокруг того, чего касались, каждую секунду стягиваясь всё туже. Первую я задел рукой, спешно нарастил «Метаморфом» костяную броню и переборол древнее заклинание. Следующие две заметил заранее, и уже не попадался.
Песчаная ловушка — и не где-то, а в стене. Работала как настоящий зыбучий песок, только плевать хотела на гравитацию и законы физики, всасывая жертву строго вбок. Я пожертвовал ей один из своих сапог — шут с ним, не артефакт отдаю. Сапог было не жалко, а вот нервов — жалко.
Звуковая атака, просто стартовавшая из ниоткуда на определённом этапе подъёма. Низкочастотный гул вступил в идеальную гармонию с никуда не девшейся вонью, вызывая головокружение и дезориентацию. Здесь я сплоховал, но вновь помогла Лита, быстро вычислив скрытый «динамик» на потолке. Я вырвал его «с мясом» и звук захлебнулся.
Помимо этого, просто чтобы поднять настроение, начали встречаться трупы. В самом разном состоянии — от отдельных частей тела до практически целых экземпляров, не считая мумификации и явно насильственной смерти. На некоторых площадках их лежало сразу несколько штук — нашедшие свой последний приют смельчаки Зун’Кай, так и не добравшиеся до потайного камня. Я не мог им ничем помочь, кроме как упрямо продолжать движение вверх, перепрыгивая через провалы, уклоняясь от разящих лезвий и пригибаясь под золотыми нитями.
А потом лестница вдруг кончилась, и я остался стоять на последней площадке, тяжело дыша и недоумённо оглядываясь по сторонам.
Это что, всё?
Абсолютно пустое помещение. Ни мебели, ни украшений, ни даже трупов — просто большая комната, в которую никто не заходил последние несколько сотен лет. Единственный ориентир — здоровенный столб из чёрного металла по центру, толстый, как дуб в три обхвата. В остальном — на удивление чистая, но без каких-либо признаков новых ловушек или, если уж на то пошло, потайного камня.
— Лита, это что…
— Сзади!!
Сразу несколько событий произошло одновременно. Во-первых, я обернулся, чтобы увидеть, как столб в центре комнаты начал вращаться, с каждым мигом раскручиваясь всё сильнее. Во-вторых, на полу открылись десятки, сотни небольших отверстий, как люки для запуска самых маленьких в мире баллистических ракет. В-третьих, по центру столба возникло лицо, состоящее из глаз, залитых золотом и широкого рта. У меня тут же возникли неприятные ассоциации с бывшей хранительницей сокровищницы и даже аватаром Шар’Гота. Вращение столба постепенно замедлилось, и золотые глаза уставились на меня.
А затем рот пронзительно закричал — и вокруг воцарился сущий ад.
Комната ожила. Из пола разом выдвинулись и потянулись ко мне многочисленные механические конечности, самых разных размеров и форм. Большая часть из них венчалась лезвиями, напоминающими скальпели, другие явно предназначались для хватания и удержания. Попытка схватить их в ответ и обломать не удалась — они быстро втягивались назад, чтобы затем возобновить атаки со спины. Теперь ассоциации с битвой в сокровищнице стали куда как более живыми, только вот дракона для быстрой победы я с собой не захватил!
Ах да, выход на лестницу затянулся с концами, будто его никогда и не было. Вроде и не Полночь исследую, а как-то взял и попал на полноценный замес с «боссом».
Зато и возиться с очищением здесь совершенно не требовалось.
Там, где меня собрались хватать, меня уже не было — я сместился на ровный участок пола и выстрелил дважды, в один из глаз и раззявленную пасть. Увы, реакция столба тоже оказалась феноменальной — тот крутанулся против своей оси, подставляя под серебряные пули защищённый бок. Выстрелы разворотили чёрный металл словно толстый пластилин, обнажив внутренности сложного механизма. Из отверстий медленно сочилась густая зеленоватая жидкость, нестерпимо воняющая хлоркой. «Технологии на уровне Эпохи Возрождения», чтоб меня! Да тут у них был полноценный магический дизельпанк!
Я планировал всадить во вскрытые участки ещё пару пуль, но был вынужден смещаться снова и снова, спасаясь от резалок, тыкалок и хваталок. Масляный фонарь отправился в угол комнаты, обеспечивая какое-никакое освещение — по счастью, «босс» его полностью проигнорировал. Зато столб, сообразив, что дело плохо, вновь завопил — тем самым низкочастотным гулом, что неплохо сработал на лестнице, только раза в три мощнее. Я покачнулся, тут же пропустив с десяток болезненных атак, но сделал больший упор на силу «Зверя» и очухался. Рывок вперёд — и вот я уже стою возле проклятого столба и рычу как бешеный, пытаясь разжать захлопнувшийся рот обеими лапами. Ещё чуть-чуть, секунда-другая, и древний механизм треснет, поддастся, сломается под натиском!
Но вместо триумфа я получил ошеломительный удар в висок, отправивший меня к дальней стене. Как там было? Я самый сильный, но очень лёгкий.
На помощь к вопящему столбу и живому полу поспешил новый страж, напоминающий безголовую гориллу из чёрного камня. По всей видимости, этот гад упал из люка в потолке, пока я отвлёкся на разборки с пастью. Основное оружие — две могучих руки, годящихся как для хватания, так и для превращения противника в сочную отбивную. Пропустив первый удар, я уклонился от второго — и каменный кулак врезался в стену, оставив на ней заметную трещину.
Рот больше не пытался гудеть — то ли боялся повторения прошлого раза, то ли я всё же что-то в нём повредил. Но сочетания конечностей из пола и «гориллы» вполне хватало, чтобы держать меня в тонусе. Мои контратаки не увенчались большим успехом, выстрел из Райнигуна лишь отколол малую часть плеча у каменной твари. Никто не мог добраться до вершины большой башни и выдержать подобный натиск. Монстры по дороге и ловушки на подъёме были лишь прелюдией к финалу, что заживо свежевал непосвящённых, будь те отважными воинами, хитрыми ловкачами или мудрейшими магами.
Но никто из них не был хозяином Полуночи.
Ассоциации с сокровищницей оставались неприятными, но исключительно полезными — поскольку я уже успел её победить.
«Горилла» была отлично защищена и обладала огромной мощью, но действовала предсказуемо, словно плохо настроенный боевой автоматон.
Чёрный столб казался почти неуязвимым, но это тоже была иллюзия — просто не та, которую требовалось рассеивать с помощью магического круга.
Вытащив из кармана щепоть семян, я россыпью забросил их в центр комнаты.
Я победил в тот момент, когда первый росток плюща, покорный «Траве, что крушит камни», начал потихоньку карабкаться вверх по чёрному столбу. «Метаморф» укрыл все мои уязвимые места прочными костяными пластинами, не пропускающими удары лезвий, а остальные раны взяла на себя регенерация «Зверя». Гориллоподобный страж доставлял наибольшее количество неприятностей, но в итоге его паттерн стал очевиден. Я заманил его к участку стены с им же оставленной трещиной, и сделал вид, что готов принимать удары. Спустя пару минут трещина превратилась в полноценный пролом — из которого он и отправился в долгий полёт к подножию. Ни пуха, стало быть, ни пера.
К тому времени, когда я неторопливо двинулся к столбу в последний раз, тот гораздо больше напоминал ствол древнего дуба, скованный плющом от основания до вершины. Он больше не мог вращаться, едва мог следить за мной одним золотым глазом и хлопать ртом, как выброшенная на берег рыба.
Я засунул покрытую костяными пластинами руку глубоко ему в пасть, что-то нащупал и дёрнул изо всех сил. Раздавшийся металлический скрежет стал музыкой для моих ушей, золотые глаза потускнели, а атакующие манипуляторы разом застыли и упали на пол.
Покопавшись во внутренностях поверженного врага с минуту, я наконец нащупал что-то кроме механических деталей. Что-то овальное и продолговатое, размером с гусиное яйцо, но тяжёлое, как чугунная гирька.
Превозмогая химическую вонь, я медленно вытащил наружу неровный овальный кристалл, в сердцевине которого мерцало оранжевое свечение. С точки зрения ювелирного дела, огранён он был очень грубо, но с другой стороны — насколько вообще поддавался обработке столь мощный артефакт, как потайной камень?
— Лита, это же наша цель? Лита?
Мне никто не ответил — и беглый осмотр обоих плечей показал, что ни на одном из них больше не сидело полупрозрачных астральных паучков. Лита пропала, что было грустно, но в целом не слишком страшно. Она явно не пострадала, физически оставаясь в Полуночи. А исчезла потому, что просто потеряла концентрацию во время сражения.
По крайней мере, я так думал, пока вокруг меня не вспыхнули прутья из магического белого пламени.
Клетка была тесной — настолько тесной, что я не мог бы поднять руку, не коснувшись при этом прутьев. Колдовской огонь испускал почти нестерпимый жар, и обещал мучительную смерть при любом неверном движении. Очередная ловушка, которую я пропустил? Финальный подарок для самоуверенных чужаков? Нет, здесь что-то не то. Не тот стиль, по времени слишком запоздало. В клетку надо ловить сразу, а не ждать, пока грабитель уничтожит остальные силы обороны башни. Опять же, заклятие слишком сильное, слишком открытое…
Сзади раздался едва уловимый шелест. Медленно, очень медленно я обернулся, а затем и повернулся в сторону пролома, откуда пять минут назад вылетел каменный страж.
Это был один из «крылатых» — человек с головой птицы. На этот раз — птицы-секретаря, напоминающей ястребиную. Белые перья, оранжевая кожа вокруг больших янтарных глаз, и «корона» из чёрных перьев на затылке. Лёгкая походная одежда бежевых оттенков. Одна рука-крыло птицелюда были протянута ко мне, а во второй он сжимал потайной камень, каким-то образом перекочевавший к нему во время моей возни с клеткой.
— Не двигайтесь, лорд Виктор, — сказал крылатый мелодичным женским голосом. — Не двигайтесь, или будете уничтожены!
Ладно, не так-то просто определить пол птицелюда по внешности.
Я молча смотрел на неё, пытаясь соотнести нападение с предыдущими событиями дня, но голова после напряжённого боя и внезапной засады работала скверно. Тогда я на миг прикрыл глаза, ныряя в «дальний зов» — и всё тут же встало на свои места. Я уже видел раньше сияние души такого цвета — ослепительно-белого, в тон прутьев её магической клетки. Такого же цвета была душа Илюхи, когда мне удалось дотянуться до него из Йхтилла.
Воспользовавшись столь недальновидно проделанным проходом в большой башне, за мной явилась эмиссар Полудня.