Утро следующего дня выдалось солнечным, хотя с утра мелкий дождик сумел прибить неизбежную пыль. Я проснулся загодя, успел сходить в кафе, перекусить, попить чайку. Почитал в Телеге новости. Они были не слишком тревожными. Нацики на Украине не наступали, а наши особо-то и не торопились попросту перемалывая оставшиеся их боеспособные части. У нас то ресурсов в предостатке, а вот им-то приходится кисловато.
Пришел Мишка...
- Что думаешь командир?
- А чего тут думать?
- Странно нас выдернули... Я вот второй день об этом думаю и...
- ...и чего надумал?
- Надумал, что ждет нас какая-то хитрая командировка.
- У дураков мысли обычно схожи. Знаешь об этом?
- Знаю...
Вошла Жанна. Оглянула нас, подошла и каждого чмокнула в щечку... Хм... Рысь проявляет благорасположение? Интересна как, а... Но пока я заказал еще чаю и позавтракать Мишке и Жанне. Ну и себе вторую порцию. Яичница с беконом у Паши действительно оказалась великолепной: ароматная, мягкая, в меру посолена и очень тонко приправлена.
- О чем совет держим?
- Да все о том же...
- Дай угадаю. О том что мы туда не вернемся и отправимся в другое место?
- Мда... Вот тебе, Мишка, к нам двум дурачкам еще и дурочка с переулочка. - и тут же мне прилетел подзатыльник. Шутливый, конечно же.
- Так мы не вернемся? - тревожно спросила Жанна.
- Я не знаю. Но то, что раньше того будет командировка куда-то в другую локацию, уверен.
- А можно узнать о судьбе тех людей?
- Жан... Ну, ты ж знаешь правила! Нельзя интересоваться судьбами выпавших из поля зрения хроноаборигенов.
- Знаю... Но там эти дети... У них такие глаза были.
- Ты просто еще не очерствела, как мы. Таких детей в том времени - каждый на оккупированной территории.
- Это плохо?
- Что не очерствела?
- Да...
- Это не плохо, это мешает делу. В данный момент.
Жанна сидела и было видно, что ей кусок не лезет в горло. Фигурально выражаясь, конечно же. И я ее понимал. И понимал так же, что война - не женское дело. Места соплям здесь нет!
- Я могу предложить тебе расторгнуть контракт.
- Андрей! Ты в танке головой не ударился, а?
- Так! Спокойно! Не кипятись. И пойми простую вещь, что в экипаже не может быть слабых звеньев. От каждого из нас зависит жизнь остальных. И каждый там на задании должен быть в первую очередь черствым к тем, кто вне экипажа. Только тогда мы сможем выжить и победить.
- А те люди, значит, пусть погибают?
- Нет. Ты не правильно поняла. Ключевое слово "на задании". Т.е. оно для нас - главное. Все что происходит вокруг экипажа и машины - вводные для принятия тех или иных решений. И эти решения не всегда идут в ногу с гуманизмом.
- Один вопрос можно?
- Говори...
- Если возникнет ситуация при которой у тебя будет выбор пожертвовать жизнями этих детей ради сохранения жизни экипажа, то как ты поступишь?
Вопрос был, конечно же, провокационный. И я давно дал себе на него ответ. Но это не значит, что мой ответ должен знать экипаж. Поэтому...
- Я не знаю...
- Зато я знаю! - ух какая она красивая в гневе-то - Контракт я расторгать не буду! Не дождешься!!! И буду настаивать на том, чтобы вернуться в то время и спасти этих детей!
И встала и ушла! Громко хлопнув дверью кафетерия, чуть не разбив в ней витражное стекло. Паша укоризненно посмотрел на нас, а мы с Мишкой только руками развели. И нам же стало теперь ясно, что наверняка еще повстречаемся с нашими товарищами из 317 полка, лейтенантом, погранцами и всеми остальными. И с теми детьми, разумеется, тоже.
***
В кабинете настроение у Полосина было уже более-менее нормализованное. Т.е. букой он уже не ходил и чувствовалось, что какие-то переживания позавчера случились с ним зря. Присутствовали здесь же и Лифшиц и полковник Лукин. И был еще один бородатый мужик с каким-то смутно знакомым лицом с косым шрамом поперек всего лба. Причем, сидел он позади нас всех и Полосин его не представил. Это было несколько необычно, но понятно, т.к. такие неприметные люди просто так тихо-мирно в кабинетах начальников не сидят.
- Так... Толстов!
- Я!
- Да, сиди ты. Отвечай не вставая.
- Есть! Виноват!
- Конечно виноват!!! Скажу сразу, что из зарплаты всего экипажа будет взыскана сумма потраченная на эвакуацию Стрелки из лаборатории.
- Стрелки?
- Корову кто сюда отправил?
- Корову?!!!?
- Корову, корову! Мало нам тут всякого, так теперь еще и ферму разводить прикажешь?
- А-а-а!!! Так она сюда нормально попала? Вы об этом, Лев Дмитриевич? - мы все уже откровенно смеялись, но подробностей пока не было.
- Об этом, об этом! Животновод-любитель, блин... В дверь твоя корова не пролезала, пришлось сверху в перекрытии дыру пробивать и талем вытаскивать ее вверх. За ночь управились еле-еле...
- Во, как... А я и думаю чего на Объекте такой запах странный... И другого варианта не было?
- Был... На говядину пустить. Но Ароныч уперся рогом и напрочь отказывался губить животинку. - тут мы с интересом и благодарностью посмотрели на довольного лицом Лифшица.
- И где она теперь, Лев Дмитриевич?
- Вон на заднем дворе пасется. После навестите. - в окно действительно было видно, как та самая наша корова стояла и жевала очередной пук травы. К ее вымени примостился тот самый «дояр» из числа техников и наяривал руками, добывая очередной десяток литров свежайшего парного молока. Правда, чего-то время не совсем подходящее для дойки. Т.е. либо уже поздно, либо еще рано...
- Пастораль, товарищ генерал-майор! - улыбнулся я.
- Пастораль ему, понимашь... Ты давай, пасторальщик, вкратце обрисуй сложившуюся там ситуацию. И сразу скажу, что про количество битых танков не говори, потом спецы посчитают.
- Пока ситуация... никакая, товарищ генерал-майор.
- Как это?
- Не успели мы себя проявить так, чтобы наши художества стали предметом изучения у немцев. Так думаю. Все пока выглядит для них естественно, как-будто работает какая-то очень упорная и очень удачливая танковая часть. Единственное, на что могли бы обратить внимание немцы, так это на то, как была уничтожена рота гауптмана Герхарта.
- Откуда имя знаешь?
- Так он на переговоры приходил, предлагал сдаться. Видеозапись имеется. Не смотрели разве?
- Я смотрел, Лева. Очень любопытное кино. Тебе понравится.
- Герхарт... Что-то знакомое... - напряг лоб Полосин.
- Был такой пехотный генерал в национальной народной армии ГДР [1], товарищ Полосин. - вдруг подал голос тот самый бородатый мужик со шрамом - Умер в 1988 году.
- А! Точно!!! В училище к нам приезжал с делегацией ГДР. - во память-то у нашего шефа, а...
И любопытно, однако ж еще и... «Полосин», а не «товарищ генерал-майор». А ведь крутоват шишечкой-то этот бородатенький, что нашего генерал-майора чуть ли не начальственно по фамилии зовет. Ой, крутоват... Да и голос тоже знаком... Слышал я его и не раз!
- Вот-вот! Он самый!
- Значит, воевал против нас в Вермахте?
- Да, Лев Дмитриевич. В 1942 году попал в плен под Воронежем.
- И скажи майор, чем уничтожение его роты знаменательно? - это Полосин обратился уже ко мне.
- Точностью попаданий, товарищ генерал-майор. На одного солдата - один снаряд 23 миллиметра. В кого промахнулись, тому ненадолго повезло. Во всяком случае, против нас эта рота головы больше не поднимала.
- И больше ничего такого?
- Так могло бы, но вы ж выдернули нас. Я как раз через озеро хотел перескочить и в тыл «Штугам» зайти. Которые по идее нам самим в тыл хотели. Вот намолотили бы! А теперь наверняка немчуки нас на дне озера ищут. Ну, или искали в смысле... А у него глубина метра три, не больше. Так что разговоров быть там должно маманегорюй.
- Да, так и было, подтверждается документами. - опять подал голос бородатый - Существуют донесения о необъяснимом исчезновении советского танка в том бою.
- Очень интересно! - прокомментировал Полосин.
- Любопытно, что немецкое командование, после действительной проверки глубины озера в том месте, сочло, что танк попросту сумел проскочить в дыму и пыли по берегу, а не слишком опытный на тот момент командир танковой роты его банально упустил.
- Прилетело командиру роты от начальства?
- Ему-то нет, продолжил дальше воевать и погиб через два месяца, а вот Герхарт после госпиталя получил новую пехотную роту.
- Вот так, блин, стараешься-стараешься, а списывают на случайность. Обидно же... - пробурчал я.
- Не ворчи! Значит, так было надо! - это Полосин - Задача у вас будет не какого-то там Виттманна гонять, а мирового значения. Виттманн никуда не денется и его влияние на исход мировой истории не настолько значительно, как влияние тех, с кем вам придется разобраться в первую очередь.
- Хм... Ну, я как бы не против... Но есть нюансы...
- Всем по полляма плюс. Так что успокойся, коммерсант на гусеницах. И вообще, огражу я тебя от тлетворного влияния Ароныча!
- Таки ты злобный поц, Лейба [2]... - подал голос Лифшиц. И на эту его реплику, а точнее, на совершенно дружеское между ними именование генерал-майора, мы с Мишкой едва сдерживая громогласный смех позволили себе только прыснуть смехом, а вот бородатый засмеялся в полный голос. Лукин, казалось, ничего не понял в чем прикол, но игривые искорки в его глазах угадывались. Т.е. все ж таки есть у него какое-то знание. Правда его, как и нас с Мишкой, могла сдерживать положенная местом и временем субординация... Жанна же мрачно молчала.
- Что-о-о?!!! Да, ты!!! Да я!!! - Полосин аж взвился и чуть ли не под потолок!!!
- Ой, всё! И не надо вот этого вот самого, оно тебя нервирует! Левушка! Обрезание мне сделали еще много-много лет назад, а отрезание твоими руками таки уже и не страшно, на меня не позарится даже Хаима Марковна из соседней квартиры. Впрочем, как и на тебя, мелкий ты и старый поц... - Ароныч, казалось, просто забавлялся, а мы были безумно благодарны ему за этот микро-спектакль, в котором, опять же, видели в своих начальниках и коллегах нормальных живых людей, человеков, а не вот этих ваших бездушных функций имени Государства и ООО «ВТР».
Полосин, однако, заметил мрачное молчание Жанны и удивленным взглядом на меня, как бы спросил что мол случилось. А что я ему отвечу? Пожал плечами и изобразил жестом мол "дамочкины заскоки, бывает". На том и успокоилось. И Полосин вновь обрел грозный облик и этак неторопливо смотрел на нас, т.е. на наш экипаж. И выдал задачу, от которой впал в ступор уже и я, совершенно не стремавшийся чего-то необычного. Да после переноса-то во времени-то в тыща девятьсот сорок первый:
- Вашей задачей будет помешать Шарону на линии Абу-Гейла - Кисейма. Тем самым не позволить ему дойти до Исмаилии и уже после не позволить генералу Наркису занять Иерусалим [3]. А перед тем, как наваляете Наркису, вы должны будете выполнить особое задание!
- И всего-то... Хых...
- Как есть ты нахал, Толстов! Нахал и наглец! - опять взвился Полосин.
- Да не волнуйтесь вы так, Лев Дмитрич! Сделаем все в лучшем виде! И Шарона нагнем и Наркису насуем и особое задание выполним. И сплошной экшн я вам гарантирую, товарищ генерал-майор! Правда, это будет еще дороже, но все сделаем уж совершенно точно!...
-------
[1] Нынче такие времена настали, что не все знают, что в 1945 году по итогам Второй мировой и Великой Отечественной войн Германия была разделена на две части. В большей части (Федеративная республика Германия - ФРГ) вооруженные силы назывались «Бундесвер». В меньшей части (Германская Демократическая республика - ГДР) вооруженные силы назывались «Национальная Народная армия». После объединения ФРГ и ГДР в единую Германию (с названием ФРГ) остался только «Бундесвер». Кстати, именно ННА считалась наиболее боеспособной армией Варшавского договора. После Советской армии, разумеется. А Вермахт - вооруженные силы гитлеровской Германии - прекратил свое существование в 1945 году.
[2] Лейба, Лев... По сути, одно и то же имя, только в разном звучании у разных народов. Лев - русское (Лев Николаич, ага...), а Лейба - еврейское.
[3] Речь идет об успешных операциях ЦАХАЛ в 1967 году. Да, это та самая знаменитая "Шестидневная война".