- Так... К нам гости. - озадачил я экипаж, заметив, что в нашу сторону пылит "тридцатьчетверка". - Похоже машинка командирская. Всем привести себя в порядок.
Бой уже кончился, поле осталось за нашими, но и потерь у наших было больше. Практически половина советских танков было или уничтожено, или серьезно повреждено. Большей частью уничтожено. Увы, но такова была проза этой войны, особенно в самом ее начале, буквально через три дня, как немцы вероломно напали на СССР.
Немцы отступили потеряв два с половиной десятка машин, из которых девять было на нашем счету. Обидно, что вскоре большая часть их будет возвращена немцами в строй.
А не заметить наш "чапаевский" наскок ни наши, ни немцы не могли. И меньше всего мне хотелось интереса именно наших - объясняйся теперь кто мы и что мы. Не то чтобы мы не могли это сделать и делать, но любопытных в профессиональном смысле в РККА было и будет предостаточно. И это, кстати говоря, было еще одной важной причиной, почему мы должны были в попытках вытащить на себя Виттманна шариться по немецким тылам. Другой, не менее важной причиной, было то, что выдернутый на нас с фронта Михаель уничтожит наших прилично меньше. А вот мы, как раз, наоборот, накрошим немцев прилично больше.
"Тридцатьчетверка" действительно оказалась командирской. Но не такой, как появился в 1943 году с командирской башенкой, а с антенной, двумя наблюдательными приборами и более мощной, чем у рядовых "тридцатьчетверок", пушкой Л-11/41.5. Хотя траками лязгала эта командирская машина ничуть не тише их и уж куда громче нашего "Чапая". У которого еще и весьма эффективный глушитель был. А тут и того не было. Так что звуковое сопровождение было еще то. Но нас оно не смущало.
"Тридцатьчетверка" допылила, остановилась метрах в десяти от нашего "Чапая". Мы виду, что дескать восхищены прибытием высокого начальства, не подавали и продолжали заниматься своими делами. С башни прибывшего танка на корпус, а потом и на землю соскочил худощавый командир. Подошел к нам. Видно было, что он еще возбужден только что закончившимся боем. И сразу начал с крика...
- Кто такие? Боец, доложись! - это он мне, т.к. я был ближе. Знаков различия, т.е. моих майорских петлиц на комбезе, он из-за поднятой его же танком пыли, пока не различил. Да и стоял я к нему довольно равнодушно боком. Но после этой команды повернулся. Неспеша. Я то успел заметить, что он тоже майор. Ну, пусть теперь покачает форс...
- Я, майор Толстов. И очень вас внимательно слушаю.
- Это вы атаковали справа?
- Я.
- Молодец! Ай, молодец!!! Как вы их, а!!! Неожиданно, лихо!!! Ай, молодец!!! - и прибывший майор сграбастал меня в охапку и стиснул так, что я аж крякнул...
- Аккуратнее, товарищ майор! Я не железный. - прекрасно понимая эмоции только что победившего в бою хроноаборигена.
Постепенно восторги майора утихли, хотя он в своих чувствах так же стиснул и Мишку, а вот до Жанны не добрался - я на пути встал и сказал, что бойца Рысеву лучше не трогать. Не увидел майор сразу, что боец не мужик, а женщина.
- А кто она в экипаже?
- Наводчик. Ты б представился, наконец, майор, а...
- Баба и - наводчик?!!!
- Не баба, а очень красивая женщина. Сам же видишь. Давай тут без своих этих вот замашек. - покрутил я растопыренной пятерней в воздухе - Она наш боевой товарищ и девять танков вон там на поле на ее счету.
- Извини, майор. Вы ж... Вы ж такие молодцы!!!
- Мы-то молодцы, а вот вы не очень. Но об этом после, а пока действительно представься уже и зови экипаж кофейку попьем.
- Кофе? Здесь?
- Здесь. Имя назови!
- Так безымянный я.
- Это как так?
- А... Фамилия моя такая. Майор Безымянный. Не слышал, что ли? Ну, ты даешь! Командир второго батальона 317 танкового полка [1] я. Серега меня звать. А ты?
- Андрей.
- Ну, вот и познакомились.
- Миш... Позови ребят из "тридцатьчетверки". Жанна, организуй всем кофейку.
Пока мой экипаж выполнял возложенные на него задачи, хроноаборигенский майор с огромным интересом рассматривал наш танк. Обошел его вокруг аж трижды. С таким же легким обалдением на нашего "Чапая" смотрели и танкисты из его экипажа.
- Не пойму... Вроде КВ, а странный. Башня и больше и ниже. Калибр... Восемьдесят пять, не меньше. А пулемет...
- Пушка от зенитки. Пулемет обычный, 7,62.
- А это? - майор Серега показал на спаренную с 52-К авиапушку ВЯ-23.
- Авиационная ВЯшка на 23 миллиметра. Скорострелка. Танк секретный. Кроме того, что видишь, больше не скажу.
- Да, понял я... Но как вы по полю неслись, а! Кавал-л-лерия!
- Ну, да... Быстро...
- И я заметил вы сходу стреляли. Зачем?
- А зачем на остановках в мишень превращаться?
- Так прицелиться-то как?
- Рысева умеет, не переживай.
Тут Жанна принесла нам по стаканчику кофе и так обворожительно, но с рысиной коварностью, улыбнулась майору, что я аж за него похолодел. Но Жанна тут же озорно глянула на меня и стало понятно, что майору в этот раз удалось проскочить буквально "на шару". Все целы, всем хорошо.
- Это кофе? - было заметно, что майор Серега с кофе был не особенно знаком и потому отнесся к нему настороженно.
- Кофе. Причем, хороший. Распробуешь - всю жизнь хотеть будешь. Бодрит.
- Буржуйский же напиток?
- Ну, можно и так сказать. У финнов отжал в тридцать девятом - соврал я.
Майор попробовал... Сморщился. Не понравилось ему.
- Горький какой...
- Жанна! Сделай майору послабее и сахарку положи. - крикнул я Рысевой и тут же обратился к Безымянному - Мы-то без сахара привыкли и средней крепости. Сейчас Жанна тебе послабже заварит.
- Какая ж тогда сильная крепость?
- Ну... Утром чашечку в два раза меньше этого стаканчика выпьешь и сразу проснешься. Глазищи во какие будут! - улыбнулся я в ответ, изобразив какими должны получиться глазюки.
- Вот, кстати, стаканы необычные. - рассматривал Серега обычный раскладной, которых у нас было полтора десятка. А на всякий случай столько. Мало ли десант на дороге будет. Много места эти стаканчики сложенными не занимают, весят мало и мы взяли их с запасом. Вот сразу и пригодились.
- У осназовцев такие. Подарили нам [2].
- Поня-я-ятно... - протянул майор Серега и взглянул на меня более настороженно.
Нет, смотрел он не подозрительно, мол не шпионы ли мы, а именно настороженно. ОСНАЗ, танк, который для его понимания должен быть несекретный только снаружи. А какой еще может быть боевая бронированная машина, которая явно более тяжелая, чем его «тридцатьчетверка» и носится по полю боя со скоростью едва ли не курьерского поезда. При этом, гася врага сходу, т.е. без положенных по наставлениям остановок. От такого счастья лучше держаться посторонясь, чтобы за ненароком знание какого секрета не прищемили.
- Вот насчет твоего "понятно" давай разъясню. - майор посмотрел на меня с очередным удивлением - Про существование нашего танка рассказывать можно и даже нужно. Мол весь такой геройский и результативный. И называется соответственно - «Чапай». И, важно будет сказать, что мы уйдем в тыл к немцам и начнем куролесить там.
- Какой тыл? Ты чё, Андрюха! Сам же видел, как мы им дали - убрались! Еще пара ударов и на их территорию войдем и погоним.
- Нет, Серега. Не получится так.
- Почему это?
- Пример хочешь?
- Ну...
- Посмотри на это поле. Сколько там наших танков и сколько немецких.
- Наших больше, но....
- А сколько немцев против вашего полка стояло ты в курсе? - не дал я ему договорить оправдание.
- Дивизия?
- Батальон, Сережа! Батальон!!!
- Да, ну...
- Вот тебе и ну. Размен неравный. Они батальоном набили у нас половину полка, а мы у них полком только половину батальона. Да, в итоге они отступили. Но, при этом, дали лучший боевой результат. Практически один их батальон уничтожил полтора батальона из твоего полка. Спросишь как так? Почему так? Ответ есть. У них лучше организация боя. Пока лучше. У них больше боевого опыта. Подумай об этом!
Безымянный закипал. Было видно, что он готов схватиться за оружие и прислонить меня к стенке. Но он еще не вошел в эту войну всей своей сущностью и его сдерживали пока законы мирного времени.
- Не нравятся мне твои пораженческие настроения, Толстов!
- Спокойно! Они не пораженческие. Они трезво оценивающие силу врага. И немец сейчас сильнее за счет лучшей организации. Но мы победим. Научимся, наладимся, соберемся и победим! Это без вариантов. Как у нас всегда и бывает. На их территории победим. Но нескоро. Понимаешь?
Майор смотрел на меня и не знал, что думать. Потом он посмотрел на наш танк. Я не торопил его со словами. Сказанное надо мной пропустить через себя. Ведь это для меня оно - история. А он из тех, кто эту историю творит своими руками и... жизнями! Но, наконец-то, он ожил...
- Танк твой секретный. - я кивнул ему подтверждая - Тогда почему он оказался на линии боевого столкновения, а не находится в нашем тылу на полигоне?
- Потому что это не экспериментальный танк. Это законченная по замыслу боевая машина. И его задача воевать не в прямом боестолкновении, а рейдерство по тылам противника. Поэтому он здесь.
- Ты сейчас пойдешь дальше туда?... - Безымянный показал рукой в сторону запада.
- Нет. Зачем топливо тратить? Я останусь здесь, немцы сами сюда придут, а ты пойдешь туда. - я, в свою очередь, показал рукой на восток.
- И далеко мне туда идти? - было аж слышно, как майор скрипнул зубами от бессильной злости.
- Скорее всего, до Москвы. - и вот тут Безымянного аж перекосило.
- Не пори чушь!!!
- Всегда исходи из худшего варианта, майор. И всегда верь в нашу победу.
- Я должен буду доложить о тебе и твоем решении.
- Точно так! И не только доложить, но и на привалах у костра рассказывать о том, какой очень необычный и грозный танк ты повстречал. Как ездит, как стреляет. Тем более, ты и сам все видел. Везде рассказывать. Всем!
- Хочешь слух пустить? - дошло до Безымянного.
- Да. Причем, важно, чтобы знали не только наши, но и, особенно, немцы. - подтвердил я и тут же объяснил - Мне нужно оттянуть на себя их части. Справиться им со мной будет сложно, но на фронте их будет меньше. Понимаешь?
Безымянный смотрел на меня все больше и больше обалдевая.
- Как немцы-то узнают? Думаешь среди моих товарищей есть шпионы?
- И это тоже может быть. - майор аж вздернулся - Но, к сожалению, часть твоих товарищей неизбежно попадет в плен к немцам. Кто раненый, кто силой, кто смалодушничает. Такое бывает.
- Ты-то откуда знаешь? Война только началась.
- Это не первая моя война, Сережа.
- Понял... - наверняка для него эта война первая и мои слова он принял для себя, как то, что речь идет об озере Хасан, Халхин-Голе, Испании, Финляндии или Освободительном походе, что меня вполне устраивало - Но мои товарищи не скажут, не выдадут.
- Скажут. Слухи - не гостайна, а немцы допрашивать умеют, если им надо. И именно это сказать можно. И даже нужно! - тут я поднял вверх указательный палец, как бы обозначая важность того, что должны будут сделать при случае его товарищи.
К майору подбежал танкист из его экипажа...
- Товарищ майор! Комполка вызывает!
- Извини, Андрюха... - майор побежал к своему танку.
Я же дал неявный знак Жанне послушать разговор. Не то чтобы не доверял, но осторожность проявить никогда лишним не бывает. Та поняла и быстро забралась в свой люк.
Через несколько минут, пообщавшись со своим командиром вернулся Безымянный. По лицу было видно, что он несколько озадачен.
- Загоруйко приказал тебя привлечь и вместо комбата первого батальона поставить. Витьку, их комбата, убило.
- Загоруйко? Кто такой?
- Так комполка же...
- Извини, Серега, но придется Загоруйке твоему поискать другого комбата. - и тут я достал из кармана грозную бумагу за подписью самого Сталина (липовой конечно же, но качественно сработанной в нашей лаборатории) и протянул ее Безымянному. Бумажка была уровня «Всё, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства» [3]. Другим текстом, конечно же, но суть та же. А майор, вернув мне бумагу, только развел руками...
И тут из «Чапая» вернулась Жанна.
- Командир! Немцы концентрируют танки в восьми километрах у станции. Судя по переговорам часа через три собираются выдвинуться в эту сторону. Особое внимание у них к двум рощам у озера и полю между ними.
У майора глаза снова полезли на лоб. Мы ни с места не сдвинулись, а уже знаем планы немцев. Так разве бывает? Но, очевидно, бывает... В случае этого необычного и даже очень странного танка, наверняка, и не такое может быть!
- Разведка в нашем деле самое главное, Серега! - опять поднял я указательный палец вверх, заметив его новое легкое обалдение - Дуй к себе в расположение, озадачь полкана. Я выдвинусь в сторону немцев, постараюсь обломать им радость атаки на вас и задержать до ночи.
- Ты один? Справишься?
- Да, один. Вот и узнаем справлюсь или нет. Но должен справится, я для них цель непонятная и неудобная. А полкану скажи, что ты советуешь устроить немцам огневой мешок из засады. Можно сослаться на меня, но мне твои ордена не нужны, так что забирай их себе. - Безымянный при этих словах только хмыкнул, но видно было, что с удовольствием - Сейчас покажу где засесть...
Я достал карту, которая тоже поразила воображение майора качеством изготовления и матовым ламинированием (тоже ведь сработает на нужные нам слухи), раскрыл ее и показал Безымянному две рощицы растущие по краям протяженного поля...
- Смотри и даже зарисуй. Немцы наверняка ожидают, что вы устроите засады в этих рощах. Место прям таки просится для этого. Им надо помочь утвердиться в этом знании.
- Как и зачем?
- Имитируйте танки. Куча веток с торчащими из них прямыми бревнами, аки стволы орудий танков. Зачем? Чтобы немцы или пробомбили все это, или накрыли артиллерией. За ночь как раз успеете. До утра они туда не сунутся, это и будет моей задачей.
- А сами мы куда?
- А вы устройте засады вот здесь, полтора километра дальше, в этом кустарнике и леске. Лесок, заметь, на горочке... Ну, а там, когда немцы появятся, постреляете по ним и дальше по ситуации. Зарисуешь?
- Зарисую... Но нашего полкана убедить...
- Потеряет остатки полка в первой же атаке, если ломанется на немцев в лоб... Береги себя!
***
Мы ждали. Посланный дрон-разведчик показал, что немцы пустили вперед разведку на трех мотоциклах. И еще мы заметили то, что комполка так и не внял Безымянному и тупо решил устроить засаду в обеих заманчивых для того рощах. Как-будто немцы тупые дураки. В течение двух лет до того занявшие всю Европу. Впрочем, я мог быть и несправедлив к комполка и он вполне мог посчитать, что я заманиваю их туда, а немцы там-то его полк и накроют. Вполне разумное мнение, если предлагает какой-то незнакомец. Но я знал, что полковник Загоруйко очень скоро убедится в обратном и что "этот незнакомец" наоборот пытался спасти остатки его полка.
И первое, чем мы пока могли помочь реально - перехватить разведку и уничтожить ее. Для чего мы, пропустили мотоциклистов и, подождав пока они не отъедут подальше, выдвинулись им с тыла из небольшого лесочка, где прятались сами. Туда мы переехали после того, как Безымянный умчал по вызову комполка.
Дали газу и по лесной дороге, плавно петляющей в этом леске, нагнали немецких разведчиков довольно таки быстро. Звук нашего мотора их не смутил. Так-то за три первых дня войны они уже успели услышать как грохочут наши танки, а тут звук более похожий на работу мотора обычного грузовика. А грузовики сзади них могли быть только немецкие. Зачем-то командование, видимо, отправило им вслед. Может для помощи, мало ли что. Но, в целом, ничего тревожного. Это немецкую разведку и погубило. Хотя они и заметили, что сзади приближается не грузовик, а танк. И он не останавливался.
- Жанна! Видишь у одного антенна из коляски?
- Его первым?
- Точно так! Фугаской... Пора!
Бах! Жанна стреляла почти что в комфортных условиях. Расстояние до мотоциклистов было метров триста, «Чапай», несмотря на неровности лесной дороги, шел довольно-таки плавно (больше скорость - меньше ям) и промахнуться было нереально. И от взрыва попавшего прямо в него снаряда 85 миллиметров этот мотоцикл с рацией перестал существовать. Буквально разлетелся на мелкие клочки, из которых самыми крупными были пара мотоциклетных колес, улетевших куда-то далеко в стороны. Из двух других мотоциклов: один кувырнулся с дороги, а во втором мотоциклист оказался более опытным и смышленым и сразу дал газу. Тут же ему вслед протарахтела очередь из ВЯшки - железные и кровавые ошметки полетели в разные стороны. Второго, который кувыркнулся, постигла та же участь, но кровавых ошметков было меньше, т.к. всех троих седоков попросту вышвырнуло из мотоцикла при его опрокидывании. Жанна могла и не попасть. Но кого все же пришила...
Подкатывать к ним и проверять остался ли кто из них живым я не стал. Во-первых, главное было лишить их связи, а во-вторых, лишенные мобильности и скорости они не смогут ничего сообщить своим. Ну, и оставшиеся в живых могли еще и жути своим камрадам навести, что мне как раз и было надо. Но часа два-три я уже выиграл. И выиграл время не только для возможности грамотно устроить засаду танковому полку, но и для себя. Мне ведь тоже не улыбается переть на уже полтора немецких батальона в лоб. Я ж - хитрый и немножко умный, Мишка - умелый, а Жанна - меткая до невозможности!
После расправы над немецкой разведкой мы немедленно вернулись на опушку того леска откуда начали погоню за мотоциклистами. Теперь, нам надо было побеспокоить немцев другим образом, т.е. я хотел лишить их или боеприпасов, или топлива. Дрон еще висел в небе и, пока Мишка вел машину, мы с Жанной выискивали цели: грузовики с тем или другим, которые должны были быть где-то рядом или прямо в скоплении немецких танков. И я угадал! Там было два бензовоза. И до них от нас было всего шесть километров - пустяк для нашей 52-К, пусть даже и укороченной под наш танк.
- Жанна... Цель бензовозы. Давай фугаску. Пристрелочный.
- Выполняю!
Бах! И через несколько секунд камера дрона показала взрыв. Снаряд лег правее и далековато от безовозов. Немчура побежала в стороны от обоих.
- Еще два пристрелочных и потом два по цели. Огонь.
Бах!... Взрыв! Легло ближе, но надо еще левее. Бах! Третий снаряд упал и взорвался рядом с одним из бензовозов. Кабина его загорелась. Второй же вдруг начал движение. Прям такой геройский в нем водила-то. Бах! Четвертый снаряд лег между бензовозами, но вреда уже уезжающему второму не нанес.
- Упреждение давай! Метров сто.
- Есть!
Бах! Таки попала не прямо по машине, а прилично впереди ее, но то ли водилу осколком приголубило, то ли просто оглушило, а бензовоз вильнул в сторону и видимо хватанул колесом в какую-то яму. Поскольку скорость он уже успел набрать, то вначале клюнул носом, а потом подпрыгнул мордой, вильнул и... остался на колесах. Но остановился.
- Добей! Два снаряда!
- Есть добить! Фугасок четыре штуки осталось.
- Понял. Постарайся с первого попасть.
Бах! Не попала. Но близко. Бах! Уже ближе и после того, как султан взрыва и дым рассеялись, мы увидели, что из стенок его цистерны через несколько пробитых осколками дыр хлещет бензин. И это значило, что сегодня немецкие танки в атаку не пойдут. А я дал команду дрону возвращаться обратно.
——————
[1] Строгого соответствия нумерации частей РККА в этом произведении нет.
[2] На самом деле раскладные стаканчики чем-то необычным в СССР тогда не являлись. Просто майор Безымянный с ними еще не знаком. Распространенность их еще была невысока, в каждом киоске пока что не купить, но на фронтах они были, поисковики их находили, как советские, так и немецкие. А вот изобрели раздвижные стаканчики на рубеже XIX-XX веков в США.
[3] «Всё, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства» (в оригинале не «государства», а «Франции») - это текст бумаги, которую кардинал Ришелье подписал 5 августа 1628 года. Она была дана Миледи и описывала секретную и не совсем законную миссию героини романа Александра Дюма «Три мушкетёра».