Парень не мог вспомнить, кто такой этот Боб, но его имя настойчиво стучало в голове, как чуть ранее — «попугай».
— Хоть бы покормили, нелюди, — стараясь не думать о том, что красотка Мияко бросила его тут на голодную смерть, время от времени недовольно приговаривал Ру. — Отец принесет тебе рыбную похлебку и тушеную рыбу! Ага, принес.
Впрочем, у одиночества тоже были свои плюсы. Сколько всяких мыслей, отвлекаясь от скучнейших «Магов», он перемыслил! Сколько разных дум, вспоминая события сегодняшнего утра и разговоры с Тэкуми и Мияко, передумал. И все больше и больше убеждался, что не верит в происходящее. Что не должно быть все именно так! Что он, Ру — чужеродный орган, больной аппендикс в этом странном организме под названием Кривой Мир…
Наконец, когда за окном стало стремительно темнеть, а низкорослый фонарщик, вооруженный длинной лестницей, начал зажигать уличные фонари, что стояли по периметру площади, за дверью послышались неторопливые шаги.
«Освободитель» остановился возле двери и щелкнул замком. Чуть слышно скрипнули петли.
К этому моменту терпение голодного и злого Ру окончательно иссякло, он чувствовал, что готов в любой момент сорваться на своего «спасителя», будь-то Мияко, Тэкуми или кто-то еще. Особенно, если «Тэкуми или кто-то еще»! На девушку ему кричать все-таки не хотелось…
— Ру!
Парень, демонстративно отвернувшись от двери, застыл возле окна, гневно сжимая кулаки. На свое имя, произнесенное Майкой, он отреагировал недовольным сопением.
— Ру!
— Чего тебе? — сердито сверкнув глазами, через плечо бросил он.
— Ну же, Ру, не дуйся, мне правда жаль, что так получилось. Я весь день была занята, а отец… Отец работал и… забыл про тебя, представляешь? — хихикнула Мияко.
Позади послышались тихие шаги, и затылок «пленника» обдало горячее дыхание, от которого по спине парня побежали мурашки — девушка была совсем рядом.
— А я тебе покушать принесла.
Ру обернулся — Мияко, примирительно улыбаясь, держала в руках тарелку с крупными кусками тушеного рыбного филе и разноцветными овощами. Девушка, что неудивительно, переоделась в домашнее, а волосы распустила по плечам. Сейчас она была в тонком, коротком, полупрозрачном халатике, который почти не мешал лицезреть ни ее вздымающуюся грудь в белом кружевном белье, ни — когда Мияко повернулась к столику, чтобы поставить тарелку — ее округлую попку в маленьких трусиках, которые были похоже скорее на тряпочку с парой веревочек, чем на трусики.
Любопытное бельишко… Явно предназначенное для того, чтобы подразнить парня!
— Ладно, я тебя прощаю, — невольно сглотнув от увиденной картины, смилостивился он и, опустившись на стул, принялся жадно поглощать пищу. Проговорил с набитым ртом: — Но давай договоримся, что впредь ты не будешь запирать меня, как какую-то домашнюю скотину в стойле! Честное слово, еще немного, и я точно вынес бы дверь с петель! — Он грозно погрозил кулаком отражению двери в оконном стекле. — Мечом!
— Хорошо, Высокий Ру, обещаю — такого больше не повторится. Ведь твое слово — закон. — Мияко, присев рядом на корточки, игриво улыбалась, глядя на парня поверх тарелки. — Давай быстрее, а то опоздаем на ритуал.
— Что за ритуал? Жертвоприношение? — усмехнулся он, но тут же осекся, а от холодного взгляда девушки по коже побежали мурашки.
Неужели он попал в точку? А самое главное: кого будут приносить в жертву? Уж не его ли самого⁈
— Увидишь, — подмигнула девушка и, видя, что гость наконец-то доел, схватила его за руку и потащила сначала к двери, а затем и к лестнице. — Уверяю, впечатления будут незабываемые!
Судя по голосу, она все же вела его не на заклание. Это парня немного успокоило.
— Мияко, так куда мы идем? — со спины любуясь длинными стройными ножками, уточнил он.
— Не Мияко, а Майка, — обернувшись, поправила она, — так привычнее. Или Мия, но так меня уже давно никто не называл. А идем мы… вниз.
Словно в подтверждение своих слов она первой ступила на лестницу и побежала по ступенькам.
— Ты же хотел узнать, почему девушек называют Гасящими⁈ — донесся ее голос с первого этажа.
Ру, стараясь не навернуться на крутых ступеньках, закивал, но быстро понял, что Мияко его не видит:
— Хотел.
— Вот сейчас и узнаешь.
Пока он спускался по лестнице, в голову вновь полезли мрачные мысли, что сейчас он все-таки станет свидетелем ритуального сожжения самого себя! А Мияко-Майка в конце просто потушит водичкой его обгоревшее обезображенное тело. По крайней мере какая-никакая логика в подобных рассуждениях была…
Помотав головой, Ру отогнал идиотские мысли и, сделав последний шаг, сошел с нижней ступеньки.
На первом этаже было темно — лампы-светильники, что стояли на торговом прилавке и по углам комнаты, оказались потушены, а льющийся из окон свет луны не мог рассеять вечерний сумрак.
— Бу! — вынырнув из-за спины, попробовала напугать парня Мияко. Видя, что у нее не получилось, она быстрым шагом направилась к закрытой двери, которая находилась за прилавком. — Надо поторопиться, иначе ритуал люминесцентов начнется без нас.
Ру поспешил следом. Еще утром, видя эту дверь, он предположил, что за ней находятся либо подсобные помещения, либо склад. Но он ошибся — за дверью происходило явно что-то любопытное. Чем ближе он подходил к двери, тем отчетливее слышал доносившееся из-за нее тихое пение, больше похожее на скулеж стаи дворняг.
— Проходи, — чуть приоткрыв дверь, прошептала Мияко и посторонилась, пропуская Ру вперед. — Ритуал уже начался, но, поверь, ты не пропустил ничего интересного.
Ру переступил через порог.
В довольно большой, но пустой комнате без окон, полукругом, на полу, сложив под себя ноги, сидели полуобнаженные девушки. Пять молоденьких грудастых незнакомок в мини-бикини, прикрыв глаза и взявшись за руки, слегка раскачиваясь из стороны в сторону, образовали своеобразные «завывающий» хор-полумесяц.
Мияко закрыла дверь на ключ и, обойдя застывшего на полушаге Ру, уселась с краю «ночного светила».
Слева, из угла, раздался сдавленный стон. Парень повернулся на звук — спиной к нему, царапая ногтями стену, безуспешно пыталась забраться под потолок обнаженная мужская фигура.
— Тэкуми⁈
Алхимик вздрогнул и резко обернулся. В его глазе отразилось пламя расставленных по комнате свечей. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но вместо слов смог выдавить из себя лишь уже слышанный парнем стон.
Тряся причиндалами и косясь на Ру, мимо него на четвереньках неуклюже пробежал еще один люминесцент, который тут же прижался к стене в попытках залезть на нее.
Все это было странно… Ру огляделся, и брови его удивленно поползли вверх — по трем углам, забившись в них, словно дикие зверьки, сидели люминесценты. Ру мысленно посчитал их — шестеро, включая алхимика. Столько же, сколько и Гасящих. Совпадение?..
— Что здесь происходит?
Гасящие, прекратив петь, расцепили ладони и недовольно смолкли, а Мияко показала пальцем в свободный угол: «Иди туда!»
Пожав плечами, Ру последовал совету.
Но дойти до угла он не успел.
Тэкуми вдруг заскрежетал, будто огромный кузнечик. Плюхнувшись на задницу и подняв перед собой руки, он задрал голову.
— Гррраззз! — вырвалось из его открытого рта.
Люминесцент, что чуть ранее бегал с трясущимися причиндалами, также рухнув на пол, стал изгибаться, издавая «трескучие» звуки. Ру покрутил головой — все остальные Низкие, тоже попадав кто на колени, кто на спину, начали «скрючиваться».
— Ч-что здесь происходит? — запинаясь, испуганно повторил парень, но ему вновь никто не ответил.
А с Тэкуми стало что-то происходить… Ветка, что торчала из его глаза, вдруг начала расти. Сначала на ней появились зеленые почки, затем — листья, после — ярко-красные бутоны, раскрывшиеся пестрыми цветами, по форме напоминающими розы.
Алхимик перевернулся, встав на колени и упершись ладонями в пол. Его кожа приобрела буро-коричневый оттенок, руки выгнулись в обратную сторону в локтях, а ноги — в коленях.
А ветка продолжала свой рост. Она крепла с каждым мгновением, становясь все толще и длиннее, и было непонятно, как Тэкуми вообще удерживает на себе это бревно…
Спустя мгновения на толстом стволе дерева, сложив перед собой лапки, поводя вокруг тонкими полуметровыми усиками и трепыхаясь крыльями, сидел огромный светлячок — Тэкуми.
— Грра-мзз? — поинтересовался он и наполнил комнату ярко мигающим желто-зеленым светом из своего брюшка. Остальные люминесценты, восседая каждый на своем бревне, со скрежетом подхватили это «перемигивания», наполнив комнату многоцветной «светомузыкой».
Пока Ру, застыв истуканом, с открытым ртом наблюдал за трансформацией люминесцентов, Гасящие вновь взялись за руки и затянули тихий напев. Парень заметил, как по их пальцам побежали разряды разлапистых фиолетовых молний, из-за которых волосы на головах девушек, наэлектризовавшись, встали дыбом, превратившись в «одуванчики».
— Рруг-рразз! — вдруг задрожав всем телом, истерично прочавкал Тэкуми и стал наливаться темно-кровавой краской. — Ззи-ррг! Ззи-ррг! Ззи-ррг! — завизжал он и заметался по своему бревну.
— Ззи-ррг! Ззи-ррг! Ззи-ррг! — подхватили остальные люминесценты и тоже заносились взад-вперед.
Ру от этих громких и резких звуков поспешно заткнул уши.
— Проклятье, как же вы орете! — не слыша собственного голоса, прокричал он.
На секунду все смолкло, но вряд ли причиной этого был возглас парня. Насекомовидный алхимик, устало упав брюшком на бревно, замер всего на миг… а затем панцирь его задымился, на нем явственно проступили обгорелые пятна. Завоняло жженой плотью.
— Ааа-гррумз! — провопил Тэкуми и, бешено забив крыльями, вскочил и с новой силой заносился по бревну, которое теперь соединялось с его глазом тонкой, но гибкой и хрупкой на вид веткой.
А затем люминесценты вспыхнули белым пламенем. Один за другим. Вспыхнули — и застыли, беззвучно открывая рты.
— Офигеть… — с отвращением глядя на плавящиеся тела насекомых, пробормотал Ру.
Гасящие, все так же держась за руки, встали. Разряды фиолетовых молний, которым стало тесно в их телах, вырвались наружу и заметались под высоким потолком.
Мияко, открыв рот, согнулась, по ее телу пробежали судороги. Она сделала рефлекторное движение, как будто собиралась опорожнить желудок и… показавшаяся из ее рта жаба плюхнулась на пол.
«Шлеп. Плюх. Шлеп», — посыпались земноводные и из других девушек.
Мияко, хватая ртом воздух, разогнулась и на мгновение посмотрела на Ру — в глазах дочери алхимика стояли слезы. Опустив взгляд, она подняла ногу и резким движением размазала жабу по полу. Ее примеру последовали и другие Гасящие… а затем в комнате пошел дождь.
Шипя и испаряясь, редкие крупные капли, не в силах победить огонь, разбивались о панцири люминесцентов. Ру даже усомнился, что от подобного дождичка кто-то «погаснет»… Но в следующее мгновение, будто услышав его мысли, вода хлынула с небывалой силой, будто полноводная река прорвала дамбу, и парня тут же с головы до ног накрыл мощный холодный поток.
Вода начала стремительно заполнять комнату, поднимаясь все выше и выше.
— Эй-эй-эй! — руками прикрываясь от бурлящего «водопада», заволновался Ру, когда ледяная вода добралась ему почти до колен. Отступив к двери, он дернул ручку, но дверь была по-прежнему заперта. Других путей для отступления парень не видел… — Дамочки! Если лить не перестанет, то мы все здесь потонем!
«Дамочки» не отреагировали, продолжая, словно истуканы, стоять на месте с закрытыми глазами.
— Проклятье… Что за тупой ритуал⁈
А вода прибывала. Она дошла парню уже до пояса и не думала останавливаться.
— Мияко! — Ру, с трудом переставляя ноги, приблизился к охотнице и, схватив ее за плечи, энергично потряс. Но та продолжила стоять без движений. — Майка! Пожалуйста, очнись!
Видя, что девушка не реагирует, Ру, не стесняясь, начал ощупывать халатик Мияко — парень точно помнил, что девушка запирала дверь на ключ!
— Бинго!
Зажав ключ в кулаке, Ру развернулся и поспешил к двери. Он даже успел — коря себя за то, что не умеет плавать — с трудом пройти чуть меньше половины пути, как вода, уже «ласкавшая» его кадык, внезапно превратилась в подобие густого прозрачного киселя. Она даже пахнуть стала, как кисель — клюковкой.
Двигаться в подобной субстанции было решительно невозможно…
— Девочки, вашу мать! — Чувствуя, как «кисель» заползает в рот, Ру, с усилием обернувшись, сделал еще одну попытку докричаться до Гасящих, но было уже поздно — тех с головой поглотила вязкая жидкость.
Вот тут-то Ру и накрыла паника. И если до этого момента он все еще верил, что Мияко с подружками в последнюю секунду остановят льющийся сверху поток и после будут долго смеяться над «Высоким Трусишкой», то вдруг понял — все, это конец.
Он задрал голову в надежде ухватить хотя бы еще один глоток воздуха, но кисель с радостью заполз в ноздри и вместе со вздохом пробрался в легкие. Жгучая боль пронзила внутренности парня, а легкие и гортань затрепетали судорогами. Чувствуя лишь перемежаемое страхом удушье, он беспорядочно забил руками, из последних сил стараясь перевернуться на спину и вынырнуть на поверхность. Однако тягучая жидкость, впившись в него своими когтистыми лапами, тянула вниз.
Ключ выскочил из ослабевших пальцев и пошел на «дно».
«Если перерожусь, то больше таких ошибок допускать нельзя, — краем глаза замечая, как Тэкуми и прочие люминесценты, вновь приобретшие человеческое обличье, безжизненно всплыли вверх лопатками, напоследок путано подумал Ру. — Незнакомцам и даже сексуальным незнакомкам доверять нельзя! Иначе это может закончиться… вот так».
Глава 5
— Аа-фух! Аа-фух! Аа-фух!
Ру, стараясь набрать в легкие весь воздух мира, распахнул глаза и резко сел.
— Очнулся, голубушек, — тут же услышал он иронический голос Мияко. — И минуты не прошло.
— Что? Кто? Где? Как? — не в силах понять, куда делся весь кисель и почему он вообще до сих пор жив, закрутил головой парень.
— Слабенький он у тебя, по поводу и без сознание теряет. — За спиной послышался едкий смешок, и Ру повернул голову на звук — возле двери, обняв и придерживая понурого обнаженного люминесцента, стояла одна из девушек, которую он до этого видел в «полукруге».
— Спасибо за ритуал, Ая, но вам с отцом, наверное, уже пора, — недвусмысленно кивнула на дверь Мияко и пробормотала едва слышно, передразнивая подругу: — Сла-абенький! Только я могу так говорить. Овца…
Подождав, пока Ая на пару с люминесцентом выйдут, Мияко присела на корточки рядом с Ру, отчего полы ее халата слегка разошлись в стороны, демонстрируя парню белые полупрозрачные трусики, все еще мокрые от «киселя». Успев подметить, что под трусиками все выбрито, Ру смущено отвел взгляд.
— Ой, — вроде как смутилась Мияко и, сведя ноги, заглянула парню в глаза: — Теперь понял, почему нас, девушек, называют Гасящими?
Ру кивнул. А Мияко продолжила говорить:
— Низкие имеют дурную «привычку» — раз в месяц превращаться в светлячков. Если в этот момент рядом нет Гасящей, то светлячок начинает накаляться. Точнее, он и при Гасящей начнет накаляться, но без Гасящей — вдвое сильней! И продолжит накаляться до тех пор, пока не дойдет до «высшей точки» и не вспыхнет белым пламенем, которое обжигает только его… Конечно, в большинстве случаев на этом все и заканчивается и насекомое, пострадав с полчасика, вновь становится люминесцентом… Но изредка все же случается так, что светлячок вспыхивает не белым, а красным пламенем и умирает, частенько «прихватив» с собой и свое жилище. Знал бы ты, сколько раньше было пожаров! Еще до моего рождения. До рождения моей матери. До рождения моей бабушки… Наши предки пытались тушить люминесцентов водой, забрасывать землей… но это оказалось не так эффективно, как использовать силу Гасящих.