Эванджелина понятия не имела, где располагается родовое хранилище фон Эйтманов. Поэтому и не удивилась, когда Рихард повел ее в другую сторону. Хотя отношение к этому мужчине в ее душе было неоднозначным.
С Гансом все было проще и легче. Он был очень правильным тиром, спокойным, исполнительным. И она неоднократно успела пожалеть, что тот счастливо женат. Хотя внутренний голос ей нашептывал, когда голову посещали крамольные мысли:
— Ты же заскучаешь с его правильностью!
Но разве семейная жизнь может быть скучной?В мире, где жила тира Руи, скучать было некогда. Все боролись за свою жизнь и благополучие. А то, что богатые дамочки предавались иногда сплину и меланхолии, ей было неведомо.
Зато скучать рядом с тером Рихардом точно не получилось бы. Он все нервы умудрится вымотать, даже когда делает, казалось бы, добрые дела.
— Зачем ты подписалась на эту авантюру с Вечным лесом? — требовательно спросил он у бодро шагающей рядом девушки. Так могла ходить в молодости его сестра. Да только она уже давно избаловалась от светской жизни. Он даже иногда шутил, что Энн готова на магобиле в туалет ездить.
— Ваша сестра мне очень хорошо платит. Это является решающим фактором, — девушка просто пожала плечами.
— Зачем тебе деньги? — требовательно спросил он.
Эвка даже затормозили от такого, по ее мнению, идиотского вопроса:
— Тер, я не знаю, как вы относитесь к деньгам. А мне они нужны лишь для того, чтобы выживать и содержать мою престарелую бабулю, — Эвку задело его пренебрежительно отношение к ней и ее потребностям. — Я не знаю, что вы подразумеваете под деньгами, но для меня это возможность есть, пить, иметь крышу над головой.
Рихард новым взглядом посмотрел на девушку. У него проблем с «поесть и иметь крышу над головой никогда не было». Это стало открытием для мужчины, что кто-то не имеет в этом мире элементарных удобств и средств к существованию.
— А на что ты до этого жила и содержала бабулю? — в его голосе послышался плохо скрываемый сарказм. Но ругаться с ним девушка не собиралась, понимая, что от его помощи в выборе костюма, возможно, зависит ее жизнь.
— А где берут деньги? — она хмыкнула, пожав плечами. — Если тер не в курсе, то их зарабатывают на работе.
— И где же ты работала? — ему вдруг стало весело от того, как эта малышка учила его жизни.
Эвка тяжело вздохнула, давая понять степень глупости вопросов, но все же ответила:
— Пока я была маленькой, выполняла поручения соседей. Ходила на почту, по магазинам, выгуливала чужих собак. А как мне исполнилось пятнадцать, стала работать подавальщицей. Работа крайне неприятная, — ей очень хотелось добавить, что из-за таких вот самоуверенных болванов, как тер Рихард, но она благоразумно не высказала эту мысль вслух, — но там платят намного больше.
— Но там же… — Рихард выразительно пошевелил бровями, намекая на распущенность девиц в тавернах.
— Ваше «там же» зависит от девушки и воспитания, — жестко обрезала она его. — Меня же бабуля правильно воспитала.
На этом их странный диалог закончился. Они подошли к лавке Питерсона. Торговец себя не рекламировал. Адрес его заведения передавался из уст в уста. Посторонние здесь не приветствовались. Поэтому над низким крыльцом одноэтажного серого здания не было никакой вывески. И Эвка даже не догадывалась, куда ее привели.
Рихард постучал при помощи массивного медного кольца, прикрепленного к дверному полотну. С той стороны раздались шаркающие шаги, словно двери должен открыть престарелый дворецкий, который всю жизнь прослужил своим хозяевам, а теперь в силу некоторых обстоятельств не может уйти на заслуженный отдых.
Эта была та картинка, которую успел нарисовать Эвкин мозг. Да только не всегда придуманное совпадает с реальностью.
Двери открыл довольно крепкий мужчина средних лет, ноги которого утопали в безразмерных шлепанцах из кроличьего меха. Именно безразмерность и стала причиной шарканья. Иначе тапки сваливались с ног. Хитрый взгляд темных, бегающих глаз, выглядывающих из-под кудрявой челки, небрежно свисающей на лоб, говорил, что мужчина далеко не так прост, как могло показаться первоначально.
— Добрый день, Питерсон! — поприветствовал хозяина лавки Рихард. — Опять ревматизм замучил?
— Здравствуйте! — поддержала его тира Руи. Она была девушкой воспитанной и всегда здоровалась, куда бы не заходила.
— Добрый, коли не шутите! Да, замучил проклятый! — сверкнул глазами Питерсон, пропуская посетителей внутрь. — Давненько вы у нас, ваша светлость, не показывались!
— Повода не было, — пожал плечами тер. — А вот повод появился, я сразу пришел!
При этом он выразительно показал глазами на девушку. Да только лавочник его немного неправильно понял, чуть не провалив этим всю задуманную операцию.
— Что желаете? Ювелирное изделие? — уточнил он подобострастно. Таких клиентов, как тир фон Эйтман ценят всегда и везде и исполняют их любые прихоти.
— Тире нужен костюм из кожи равграха. Да такой, чтобы ей было удобно передвигаться в Вечном лесу!
— О! Тира едет в Вечный лес? — хозяин лавки искренне удивился. А потом перешел на зИррейее отрепетированную роль:
— Ваше светлость неимоверно щедры! Ведь он стоит целое состояние!
То, что костюм очень дорогой, Эвка и без Питерсона знала. А вот то, что сейчас придется за него платить, оказалось для нее неприятным сюрпризом.
— Но тера Энн говорила, что мне выдадут старый костюм во временное пользование! — она посмотрела на Рихада в упор, ожидая разъяснения ситуации.
Обычно тер покупал в лавке украшения для своих любовниц. Задачей Питерсона было их хвалить и набавлять цену. Причем, брат банкирши умел считать деньги не хуже сестры и никогда не переплачивал. Но хозяин лавки знал, что за его хвалебные слова и дифирамбы покупателю золотой су ему обеспечен. Поэтому и сегодня старался, как мог. Кто же знал, что на девушку это не произведет никакого впечатления, а скорее вызовет негативную реакцию? Рихарду пришлось быстро изворачиваться. Но этим талантам молодой человек владел виртуозно.
— Тебе и выдадут его во временное пользование! — жестко пресек он возражения Эвки таким тоном, что будто бы она сморозила полнейшую глупость. — Но у нас в хранилище нет ни одного женского костюма. Надо с кого-то начинать. Почему бы этой девушкой не быть тире Руи? Я, конечно, могу сейчас выйти на улицу и пригласить любую, кто будет проходить мимо. А потом отдать в прокат костюм тебе. Но стоит ли разводить такие сложности?
Эвка тут же вспомнила, как однажды испачкала учебную мантию. На занятия в ней идти было нельзя. Верная подруга Мавритания без проблем одолжила ей запасной комплект. Да только тира Руи навсегда запомнила ощущение голых щиколоток, выглядывающих из-под слишком короткого подола и рукавов, которые заканчивались в районе локтя. Мужской костюм можно было бы подвернуть и подпоясать, а вот женский растянуть вряд ли получилось бы. Затем сама себя успокоила тем, что хрупкие теры вряд ли по своей воле отправятся в Вечный лес. Скорее, это будут женщины — боевые маги, которые телосложением походили на Эвку. Поэтому ей ничего иного не оставалось, как покорно согласиться.
Питерсон тут же заулыбался теперь уже девушке и пригласил ее в дальний кабинет для примерки. Рихард, было, двинулся за ними. Но лавочник пресек его поползновения, понимая, что ему привели необычную клиентку:
— Ваша светлость, вы не в курсе, что примерку костюма делают на голое тело?
— Знаю, конечно! — фыркнул не понявший намеков Рихард.
— Тира ваша жена?
— Нет.
— Вот тогда и подождете в том коридорчике, — лавочник выразительно поиграл бровями. — Там есть удобное синее кресло!
Тер поднял руки в пораженческом жесте и вышел в коридор. А Эвка подумала, неужели ей придется раздеваться перед торговцем? Но лавка хоть и была тайной, в ней всё было продумано до мелочей. Ей предложили присесть на стул, пока торговец ходит за костюмом. Девушка очень удивилась, что никто не снял с нее мерок или хотя бы не уточнил размер. Через минуту он вернулся с костюмчиком, который годился бы разве что для грудного младенца.
— Тир, вы уверены, что он мне подойдет? — осторожно уточнила Эвка.
— Уверен, — самодовольно растянул губы Питерсон. — Если бы вы покупали костюм не в первый раз, то точно знали бы, что при первой примерке он растягивается до размеров владельца, а затем уже застывает в этом размере навсегда. Вон за той ширмой можете примерить.
Девушка кивнула в знак согласия и пошла переодеваться.
А в это самое время тер фон Эйтман прильнул к неприметной дырочке в стене, которая с одной стороны, как раз была размещена над синим креслом, а с другой стороны открывала обзор к тому, что делалось за ширмой…
Зачем он это сделал? Ответа на вопрос у Рихарда не было. Скорее, по привычке. Дамы, которых он водил в эту лавку раньше, приходили исключительно за дорогими магическими вещицами, делающими фигуру стройнее и подтянутее. И они платили теру продажной любовью, даже если иногда и пытались изображать искренние чувства.
Он знал, что не может привлекать девушек сам по себе. Или, возможно, просто не верил в это? Скажите, кому может понравиться такой урод? Но деньги делали чудеса. Теры и тиры были готовы любить Тера фон Эйтмана за его тугой кошелек. А он позволял себе маленькую слабость, подглядывал за их примерками. И ничего постыдного он в этом действии не видел. Ведь через полчаса эти дамы добровольно раздевались уже перед ним.
Ему всегда было весело наблюдать, как девицы дрожащими от жадности пальцами натягивали на себя предметы туалета. Иногда он позволял себе непозволительное: пугал их гулким уханьем, словно в коридор лавки залетел дикий филин. Временные невесты громко визжали и пытались спрятать свои белые тела, думая, что к ним кто-то врывается. Иногда они рвали дорогущее белье, а потом смотрели как испуганные газели на Рихарда, который улаживал «незначительные проблемы» с тиром Питерсоном. Этим он тешил свое самолюбие, забивая дурными эмоциями душевную боль, странные привычки и воспоминания.
И вот сейчас, глядя на то, как Эва с удивлением рассматривала боевой костюм из шкуры равграха, испытал противоречивые чувства.Он вдруг решил, что стоит сыграть в благородство и отойти от отверстия, просто подождав ее в коридоре. Она точно никогда не отдастся ему за золотые су. Или он просто не назвал достойную сумму, за которую девица Руи себя оценивает? Это еще предстояло выяснить. И, вообще, ее появление в банке сестры выглядело крайне странно и подозрительно. А как известно, врагов лучше держать рядом, чтобы всегда быть начеку.
Его силы воли не хватило, чтобы оторваться от дыры. Эвка не была белой и мягкой. Ее кожа была покрыта ровным загаром. Но судя по следам от рукавов и рабочих шортиков, загар был получен не на отдыхе. Девушка явно летом вкалывала на практике в зомбиарии. Это было единственное отделение в Иррейской академии, где за работу хорошо платили. Но, несмотря на это, студенты шли туда неохотно. Небольшое это удовольствие помогать профессорам заново хоронить умертвий, приводя с помощью кирки и лопаты в порядок могилы после сомнительных экспериментов. Ведь всем известно, что насыпанный магией могильный холмик зомби с легкостью разрывали, еще и подпитываясь силой. А вот то, что делалось по старинке, было им неподвластно.
И тело ее не было мягким, с тонкой прослойкой жира, как было модно в последние годы среди аристократок. Девушка сплошь состояла из мышц, которые упруго перекатывались, когда она двигалась. Причем, мышцы тоже не были перекаченными, как у любительниц магических боев. Они были длинными и ровными, полученными в результате ежедневного физического труда. Рихарда почему-то задел тот факт, что она успела поработать подавальщицей. Его прямо начинало колотить от мысли, что портовые грузчики имели наглость прикасаться к упругой попке. Она стоял к отверстию спиной, и это единственное, что ему удалось разглядеть во всей красе.
И Рихард зарычал… Тем низким животным звуком, который иногда вырывался из груди и пугал даже его самого.
Эвка заметно вздрогнула и развернулась в сторону источника звука. Костюм из равграха уже был надет. Потому лишнего он ничего не увидел, еще раз любуясь совершенной красотой девичьего тела. Но решил закончить с подглядыванием. Его ума хватало для того, чтобы понимать недостойность данного занятия. Сел в кресло и стал ждать тиру Руи, чем сильно удивил вышедшего из примерочной тира Питерсона. Но Питерсон был опытным торговцем. Он не подал и виду, что сегодняшняя пассия и сегодняшняя покупка произвели на хозяина лавки неизгладимое впечатление. Тщательно упаковав покупку, передал ее покупателям и, низко поклонившись, поблагодарил и пригласил снова заглядывать к нему. Рихард хитро улыбнулся, а Эвка округлила глаза от ужаса, даже не представляя, зачем может прийти в это крайне дорогое заведение.