В Эханосбург Рихард не поехал. Просто переправил Эвку с Гансом через свой портал, сославшись на срочные дела. И чего сразу это не сделал? Все прошло без приключений. И на следующее утро тира Руи с гордым видом поднималась к тере фон Эйтман, ожидая заслуженной похвалы. Все-таки не каждый день доводится переходить через Вечный лес.
Но Эннари встретила девушку обыденно. Не выказала никаких восторгов или поздравлений. Та хотела сначала обидеться, но потом передумала. Кто она такая, чтобы волновать умы богатейших этого мира? На работу взяли? Зарплату более чем приличную платят? Добавку обещали? Вот Эванджелина, рот закройте и будьте счастливы.
А следующие слова хозяйки поселили в душе тиры волнение, заставив забыть все обиды:
— Эва, тебя вчера начальник местной инквизиции искал. Что этому мужлану от тебя нужно? Не зря же их отдел расчетно-финансовым зовут. Моментально рассчитают и финансы заберут.
— Тера Эн, не имею ни малейшего представления! — Эвка пожала плечами. Только сердце отчего-то тревожно забилось, словно предчувствуя беду.
— Он свой номер оставил. Велел, как ты вернешься, чтобы сразу с ним связалась, — с этими словами Эннари протянула девушке бумажку с накарябанными цифрами.
— Спасибо, тера Эн! Можно я позвоню? — она вопросительно посмотрела на работодательницу.
— Иди уж! У тебя сегодня выходной! — махнула рукой та и тут же потеряла к девушке интерес.
Эвка подобрала юбку и припустила бегом в свою комнату. Пусть ее не похвалили, но выходной дали. Это уже хорошо!
Войдя в комнату, она тут же достала переговорный кристалл и надиктовала номер.
— Тер Рауллеренбах слушает!
— Тер, это тира Руи. Вы о чем -то хотели со мной поговорить!
— Эванджелина? — уточнили на том конце. — Благодарю, что перезвонили. Я сейчас вышлю за вами экипаж. Прошу незамедлительно прибыть в расположение отдела!
И на этом положил трубку. А Эвка заволновалась. Вызвали в отдел? Да еще и экипаж пришлют? А что с собой брать? Сменное белье да мешок с сухарями? Или преступников зИррейее не оповещают? Да и она преступницей себя никак не считала. Не в чем было признаваться. Поэтому просто надела шляпку и плащ и вышла на улицу.
Экипаж черного цвета без опознавательных знаков приехал через пару минут. Ждать почти не пришлось. Хорошо хоть не оранжевый, в котором возят преступников. Считается, что оранжевый цвет очень редко встречается в природе, поэтому преступивших закон и одевают в оранжевые комбинезоны, и возят в «солнечных каретах». Их видно издалека. Учтивый кучер открыл для девушки дверь и помог сесть в экипаж.
В здание инквизиции Эвка заходила в смятении и с тревожно бьющимся сердцем. Интерес данной организации ничего хорошего не предвещал. Когда она протянула документы дежурному, ее тут же без лишних слов проводили прямо к начальнику в кабинет за массивной дверью с кучей навешанных охранных заклинаний.
Тер Рауллеренбах сидел за огромным столом, заваленном бумагами и что-то писал. Девушка поздоровалась. Главный инквизитор поднял на нее уставшие взгляд и коротко бросил:
— Присаживайтесь! — и показал жестом на стул напротив себя. Стул был жестким, спинка высокой и прямой. И Эвка почувствовала себя крайне неуютно. А начальник еще раз пробежал по ней взглядом и без предисловий спросил:
— Эванджелина, когда вы последний раз видели Мавританию фон Эглессе?
Эвка даже поперхнулась от вопроса. Чего-чего, а расспросов про Мавку она не ожидала.
— Пятого числа! — испуганно ответила девушка под пристальным взглядом хозяина кабинета. — Мы с ней в кафе встречались.
— Вы действительно с ней самые близки подруги, как говорят? — уточнил тер.
— По крайней мере я так считаю, — согласилась с ним Эвка. — А что с Мавкой случилось?
— С Мавкой? — не понял инквизитор.
— С Мавританией! — тут же поправилась Эвка.
Он ей ничего не ответила, а продолжил допрос:
— Она ничего странного вам не говорила?
— Нет, мы разговаривали как обычно. О разных женских секретах. А что случилось-то? — Эвка проявила настойчивость.
— Если бы я знал, что случилось! — мужчина криво усмехнулся. — Исчезла твоя Мавка и адреса не оставила, куда уехала.
— Как исчезла? — тира Руи округлила от ужаса глаза. Мавка всегда была авантюристкой, но никогда не была безответственной. Девушка озвучила эту мысль. Инквизитор лишь хмыкнул в ответ и махнул рукой:
— Пока можете быть свободны! Если что-то вспомните, звоните сразу.
Эвка вышла из кабинета и стала, соображать, что же ей делать дальше? Решила, что лучшим решением на данном этапе будет поговорить с Майклом и Филей. Все-таки они работали вместе с ней. И возможно, Мавка что-то Киррану и говорила. Уточнила у дежурного, где можно найти приятелей и пошла в указанном направлении.
Дверь в кабинет, где по словам дежурного обитали одногруппники, была не в пример двери начальника более хлипкой. Казалось, что ее неоднократно пытались выбить. Причем небезуспешно. В самом кабинете стояло три разномастных письменных стола. С главой инквизицией их объединяло огромное количество бумаг, которыми были завалены столешницы, висящие на стенах полки и даже стопки бумаг прямо на полу.
Филя сидел у окна. Принц неизведанной страны как всегда одет был с иголочки и выглядел хоть и грустным, но вполне довольным жизнью. Соседний стол у второго окна пустовал.
— Мавкин! — болью отозвалась мысль в мозгу у Эвы.
За третьим столом сидел Кирран. Волосы на его голове были взлохмачены так, словно он три дня их не расчесывал, но при этом активно валялся в лучшем случае на сеновале. Глаза были опухшими и покрасневшими. Галстук был ослаблен и съехал на бок, еле-еле охватывая распахнутый воротник рубахи. Камзол валялся рядом на одной из стопок бумаг.
— Эва! — Майкл поднял на нее глаза и взглянул с надеждой. — Может хоть ты что-то хорошее мне скажешь?
— Я надеялась это услышать от тебя! — девушка покачала головой. — Что тут вообще произошло? Куда исчезла Мавритания?
— Неужели она ни о чем не рассказала лучшей подруге? Или ты уже совсем не лучшая? — неприязненно фыркнул Филя.
— Помолчи лучше, — незлобиво огрызнулся на него Кирран. — Она Эвку всегда любила и уважала.
Эвке стало очень интересно, откуда у сына крупного буржуа столь глубинные познания о женской дружбе. Она вопросительно вскинула брови, изучая Майкла:
— А я думала, она с Кирраном поделилась в запале очередной ссоры! У нее, когда психует, никакие мысли в голове не задерживаются. Все наружу рвется.
— Да ругались они! Еще как ругались, — вздохнул Филипп.
— И? — Эвка перевела взгляд на второго одногруппника. Но продолжил все же Майкл:
— И довыясняли отношения до того, что она призналась мне в любви, — парень плотно сжал губы и заиграл желваками, словно пытался сдержать слезы.
— А ты?
— А что я? — он пожал плечами. — Я признался, что очень давно ее тоже люблю.
— Тогда я не понимаю, что случилось, вернее, что сподвигло теру фон Эглессе исчезнуть в неизвестном направлении? — Эвка впилась взглядом в парней, попутно отмечая, что, когда вошла в кабинет, все дискомфортные чувства в ее душе исчезли. Это означало то, что где-то на стене висит изображение Рихарда. Иного объяснения своему хорошему самочувствию девушка не находила.
— Не тяни кота за хвост, рассказывай! — подтолкнул друга принц. — Женская логика она такая, только женщина понятная. Может Эвка что и подскажет. А ты как об этом, кстати, узнала?
— Я, оказывается, была последней, кто ее видел. Мы в кафешке сидели вместе. Мавка хотела мне что-то рассказать, но отвлеклась. Меня вычислили и вызвали к вам сюда.
— А мне она успела рассказать… — Майкл тяжело вздохнул, — вернее задавала очень странные вопросы. Ты же понимаешь, что ее родители никогда не отдали бы Мавританию за меня. И никакие деньги моих родителей не помогли бы. Мы с ней сидели и рассуждали, что можно сделать. И вдруг ее глаза вспыхнули, словно в голову пришла очередная безумная мысль. Она меня спросила: «Майкл ты как сильно меня любишь? Смог бы простить мое падение или позор?». Я, конечно, ответил, что смог бы. Но не думал, что слова вызовут такие последствия. И теперь даже не знаю, что подумать.
— Я всегда подозревала, что влюбленная Мавка может совершить какое-либо безумство, — Эвка задумчиво закусила губу. — Парни, скажите, а в этом кабинете есть портрет Рихарда…
Фамилию озвучить не успела, как Филипп поморщился:
— Форчуна что ли? Что вы все на нем помешались?
— Так, Визардом он уже представлялся. Не удивительно, что стал Форчуном. Очень многогранная личность, — с грустной усмешкой подумала девушка. А вслух уточнила:
— И где он, я не вижу?
Филя с тяжелым вздохом перевернул неприметный на первый взгляд лист картона, прилепленный к стене. С портрета на окружающих с привычным высокомерием и хитринкой в глазах смотрел тер фон Эйтман.
— И что вы все в нем находите? — театрально закатил глаза к небу Ориди.
— Ты хочешь сказать, что она с ним? — Майкл даже привстал со стула.
— Нет, успокойся. Последние сутки он был со мной.
Пришла очередь удивляться парней:
— И что?
— Да ничего, — Эвка смутилась под их взглядами, она не подумала о двойственности своего высказывания. — Он был нанят, чтобы помочь перейти мне Вечный лес. Благо у моей работодательницы денег много.
То, что это ее родной брат она пока решила утаить. Так подсказывало подсознание.
— Перешла?
— Как видите, сижу перед вами живая и здоровая. Просто захотела узнать, что он за личность такая.
— Ты не знаешь лучшего сыскаря Иррейсской империи? — скривился Филя. — и как он тебя сопровождал?
— В том-то и дело, что знаю. Там, поверьте, было не до разговоров и не до разглядываний.
А еще они страстно целовались, когда переходили висячую тропу. Это тоже озвучивать не стоит. А сейчас у нее маниакальная зависимость от его изображения. А она категорически отказалась выходить за Рихарда замуж.
— Ты можешь попросить его помочь в розыске Мавки? — казалось, что от этой новости Майкл немного оживился. — Ты не думай, я любых денег не пожалею.
Эвка хотела сказать, что фон Эйтману деньги не нужны, если он даже не знает, зачем на работу ходят. А вот то, что он лучший сыскарь, стало для девушки сюрпризом. И еще бо́льшим сюрпризом стал тот факт, что его она ощущает даже перевернутым лицом к стене. Ой, неспроста это все, неспроста. Только озвучивать это она не стала, а просто пообещала попытаться поговорить. Иногда у Рихарда проскакивали зачатки человечности. И Эвка очень понадеялась постараться вытащить кусочек человеколюбия из этого красавца и бабника.