Колени девушки подкосились. И Эвка где стояла, там и рухнула. Благо позади стояло кресло. И она благополучно именно в него приземлилась.
— Бабушка, за что ты так со мной! — лишь и сумела прошептать девушка, закрывая лицо руками. Девичьи плечи мелко задрожали, а через пару секунд она уже сидела и ревела навзрыд, выпуская на волю все унижения, обидные прозвища и страхи, которые успела пережить за свою недолгую жизнь.
Рихард пристроился рядом на ручке кресла и гладил ее по спине, не зная, каким образом успокоить любимую. Как и большинство мужчин он боялся слез и не умел их предотвращать.
— Эв, я не знаю, зачем она так сделала. Но она точно тебя любит! Я же видел ее глаза! И пахнет от нее любовью, когда ты рядом!
— Чем пахнет? — слезы в раз высохли. Она вытерла щеки тыльной стороной ладони и посмотрела на мужчину. — Разве любовь может пахнуть?
— Может, — усмехнулся он в ответ. — Когда ты дракон, многое в этом мире оценивается именно запахами.
Эвка удивленно посмотрела по сторонам, глубоко втянула в себя воздух и прошептала, расцветая в улыбке:
— О, ты меня тоже любишь!
— Во-первых, я тебе об этом не раз говорил, — расплылся он. — А во-вторых, ты что-то почувствовала?
— Да, — она восторженно озиралась по сторонам. — Мир стал другим. Я чувствую по-другому, слышу по-другому, ощущаю по-другому. Элмак, сколько лет было потрачено зря!
Девушка смущенно улыбнулась, обняла за талию Рихарда, который сидел рядом на подлокотнике, и спрятала лицо где-то у него в боку.
— А как ты поняла, что я тебя люблю? — он приподнял двумя пальцами ее лицо к себе и склонился, словно хотел поцеловать.
— Но ты же это чувствуешь? И откуда-то знаешь, что это именно то чувство, а не другое.
— Да, ты права, любовь ни с чем не спутать! — он все же наклонился и легко прикоснулся губами к ее рту.
— Кхм, — кашлянула тера Петролия, озаботившись тем фактом, что молодые, кажется забыли о ее присутствии. — В спальне налюбезничаетесь.
Они тут же дружно покраснели и выпрямились.
— Простите! — Эвка испуганно вжала голову в плечи.
— Что значит «простите»? — Рихард возмущенно выгнул бровь. — Пусть привыкает, мы теперь часто будем целоваться.
А затем весело рассмеялся, довольный своей шуткой.
— Твои изменения не являются чем-то сверхстранным. Это хоть и редкая, но несложная магия. А твой отец был достойным потомком славного племени драконов, — королева устроилась в соседнем кресле с нежностью глядя на милующуюся парочку. — Меня больше волнует, почему деньги, которые оставили твои родители, так и не дошли до адресата.
— Ты хочешь сказать, что их присвоила Эннари? — прищурился фон Эйтман.
Эвка от такого предположения испуганно охнула и прикрыла рот ладошкой. Тера в ее глазах была все-таки благодетельницей, но никак не воровкой.
— О, Энн расчетлива и жадна! — усмехнулась Петролия, — я иногда не верю, что это моя дочь. Только ее капиталы так велики, что просто нет смысла нарушать закон. Здесь явно что-то прячется.
— Вот и вызови ее на семейный совет, — предложил Рих. — И своего цепного пса пусть приведет. А потом мы поедем к тире Руи-старшей, чтобы попытаться понять ее странный ход мыслей. Не может она это все делать назло внучке. За этим должно что-то стоять.
Петролия согласно кивнула, взяла в руки переговорник и набрала дочь.
— Да, мама, ты что-то хотела? — тут же раздался голос теры Эн.
— А просто так я позвонить не могу? — скривилась королева.
— Нет, мама, не можешь. Если ты этого не делала последние десять лет, то за сегодня вряд ли что-то изменилась. Так чего ты хочешь?
— Я хочу, чтобы ты немедленно явилась домой. По очень важному делу, — приказала ее величество.
— Хорошо, — легко согласилась Эннари. — Но я должна знать, по какому вопросу ты меня вызываешь, чтобы явиться подготовленной и не мямлить в ответ на задаваемые вопросы.
Эвка восхитилась будущей золовкой. Она при любом повороте событий оставалась невозмутимой и сохраняла лицо.
— Почти двадцать лет назад тер Аурум положил на счет Эванджелины Руи крупную сумму денег в твой банк. Девушка деньги не получила до сих пор. Я хотела бы узнать их дальнейшую судьбы, — мать это проговорила холодным тоном истинной правительницы. Эннари слегка вздрогнула, но вида не подала. А лишь так же холодно ответила:
— Через полчаса буду с необходимыми документами.
— И цепного пса своего прихвати! — бросил вслед ее исчезающему изображению Рихард. Эннари вскинула брови, изображая, что не поняла, о чем идет речь.
Только Эннари через полчаса не появилась. Не было ее и через час, и через два. Устав ждать, тера Петролия дала команду всем разойтись, пообещав собраться снова, когда дочь все-таки объявится в родовом гнезде.
— И где же твоя хваленая пунктуальность? — правительница ехидно вскинула брови, наблюдая за появлением из портала запыхавшейся и раскрасневшейся старшенькой.
— Я даже не ожидала, что история получится такой запутанной, — только и смогла ответить в свое оправдание молодая женщина. — Зови участников этой то ли трагедии, то ли фарса. Я даже не знаю, как правильно назвать. Мы два часа поднимали все документы, пытаясь разобраться, что к чему.
С этими словами она буквально рухнула в кресло, стоящее рядом с большим столом. А следом на стол полетела пухлая папка бумаг с золотой надписью «Дело № 56738».
Петролия позвонила в колокольчик. Слуги тут же оповестили Рихарда с Эвкой. Те уже были заняты более интересными делами, но прервались по такому поводу.
— Все в сборе? — уточнила королева, оглядывая присутствующих. — Что ж, Эннари, мы тебя слушаем.
Та с глубоким вздохом развязала папку, быстро пробежалась тонкими длинными пальцами с нанизанными перстнями по бумагам и достала первый листок.
— 20 зимовника 12 345 года от рождения драконов в банк фон Эйтманов была положена сумма в миллион золотых на имя наследницы рода Аурумов Эванджелины Аурум.
Эвка лишь тихонько ахнула, прикрыв рот ладошкой. Если она правильно поняла, то все годы была настоящей миллионершей. Но при этом старательно чинила свои чулки, подрабатывала подавальщицей и думала, чем платить штраф в академию. Эннари же, не моргнув глазом, продолжала:
— По отчетам главного казначея, деньги были положены до совершеннолетия девицы. А до этого времени она и ее опекуны могли пользоваться процентами, которые составляли тысячу пятьсот золотых су в месяц.
Девушка недовольно нахмурилась. Она такие деньги зарабатывала за год. Невольно сжав кулаки, напряглась. И лишь горячая рука возлюбленного, легшая на ее плечо, помогла немного успокоится и расслабиться. Эннари же продолжала свой отчет, который звучал интереснее любой сказочной истории:
— Так как в течение восемнадцати лет обращений за деньгами не было, счет оставался без движения. Каждый пять лет производилась проверка. Но обращений от опекунов Эванджелины не поступало.
На стол веером были брошены документы с подтверждением этих данных. Все присутствующие по очереди брали документы и пробегали по ним глазами, чтобы не возникло никаких сомнений и недоразумений.
— 21 зимовника 12366 года была предпринята попытка разыскать наследницу этого значительного состояния, дабы передать ей права управления счетом. Обозначенная тера Аурум найдена не была. Ради справедливости нужно отметить, что была разыскана ее бабушка по материнской линии тира Теона Руи. Она и сообщила нашему управлению безопасности, что ее внучка Эванджелина Аурум исчезла вместе со своими родителями, которые переехали на другое место жительства и не подавала о себе никаких вестей. Деньги в сумме пяти миллионов золотых с учетом сложных процентов лежат сейчас на банковском счету до появления самой Эванджелины или ее прямых наследников. В случае отсутствия оных через сто лет будут преданы под ведение короны.
Эннари устало выдохнула, махнула ладошкой, словно хотела стереть пот с лица, отодвинула бумаги и нечитаемым взглядом уставилась в одну точку.
— Девочка моя, прости, что позволила усомниться в твоей порядочности! — тера Петролия встала за спиной дочери и погладила ее по плечу. Рихард похлопал старшую сестру по другому плечу, тоже как бы в знак примирения. И лишь Эвка качала головой, периодически прижимая ладони к разгоряченным щекам и повторяла:
— Бабуля, за что ты так с нами? И ладно, если бы я одна жила плохо. Ты же мучалась наравне со мной…
— Эванджелина, прости! — Эннари неожиданно обратилась к будущей снохе. — Я даже представить не могла, что Аурум и Руи одно и тоже лицо. И слава Элмаку, что ты просто привлекла мое внимание, и состояние теперь может перейти в твое ведение.
— Простите, тера, — Эвка оживилась, — но для меня осталось полнейшей загадкой, что привлекло вас во мне. Ведь до зимнего бала мы даже не были знакомы.
— О, ты покорила меня своим упрямством и целеустремленностью! Я обязательно как-нибудь расскажу эту историю. А сейчас я могу идти? Очень много дел, — она уже хотела исчезнуть в портале, но заметила, что братец дернулся, чтобы ее остановить. — И да, Рихард, я привела своего «цепного пса», как ты изволил высказаться. Оставляю его тебе на растерзание.
А затем со словами: «Ганс, тебя тут ждут» — исчезла в голубом мареве.
— Что ж, думаю с тиром Роттенбергом вы прекрасно побеседуете и без меня! — тера Петра тяжело поднялась из кресла, вымученно улыбнувшись. Эвка в этот момент поняла, что ей в действительности очень и очень много лет. — А я пойду отдохну! Надеюсь, что у вас получится решить все вопросы!
Королева на прощание махнула рукой и с горделивой осанкой, несмотря ни на что, удалилась к себе. Ганс же проводил повелительницу взглядом и перевел глаза на парочку, уютно устроившуюся в одном кресле. В уголках его губ тут же зародилась улыбка:
— О, слава Элмаку, вы кажется нашли общий язык, как я посмотрю! — и это был не вопрос, а утверждение. — Тогда меня тем более съедает любопытство, что вам понадобилось от скромного служителя банка?
— Со скромным, ты, пожалуй, все-таки переборщил! — Рихард весело подмигнул соратнику по недавним приключениям в Вечном лесу. — И я очень надеюсь на твою память и отменный слух.
— На память и слух я не жалуюсь. Да вот только запоминаю далеко не все, а лишь то, что считаю необходимым! — Роттенберг тут же обозначил рамки, за которые не в состоянии перешагнуть.
— Ганс, скажи честно, ты ведь догадался, что я — дракон? — фон Эйтман негромко, но достаточно увесисто произнес эту фразу и впился взглядом в сидящего напротив него безопасника. А Эвка с интересом наблюдала метаморфозы, которые происходили с лицом мужчины. Ведь никто иной, как Ганс внушал ей, что Рихард обещал казнить любого, кто проникнет в его тайну.
Среди эмоций промелькнули и страх, и сомнение, и какое-то облегчение. Наконец он выдохнул и коротко бросил:
— Знаю!
— Отлично, — только и сказал Рихард, вызвав у собеседника удивление, словно он ждал как минимум смертного приговора, а по факту ему выдали премию. — Нам с Эванджелиной очень нужна твоя помощь. Ты слышал старинную легенду про риани — истинную пару дракона?
— Конечно, — согласился безопасник. — В пятом классе школы ее все проходят. Только пока что-то связь не улавливаю.
— Понимаешь, — Рихард задумался, стараясь правильно подобрать слова. — Я не просто потомок дракона, я дракон с почти полным оборотом. Ты понимаешь, что это означает?
Ганс побледнел и неверующе покачал головой:
— Что человеческая женщина сможет родить от тебя ребенка лишь ценой собственной жизни.
— Да! А мы с Эвкой любим друг друга. И уже однозначно решили объединить наши жизни. Но я не готов ее потерять. Поэтому у нас только два выхода. Или не иметь детей вовсе, или подтвердить, что она моя риани, — фон Эйтман буквально чеканил каждую фразу, словно пытаясь впечатать их мозг собеседника. Но тот все равно растерялся:
— Я очень надеюсь на лучший исход! Но не могу понять, каким боком я причастен к происходящему.
— Дракон признает свою риани и сообщает ей об этом в тот момент, когда она впервые приняла его кровь, — Эвка вступила в разговор, считая, что ее спокойный тон поможет Гансу лучше сосредоточиться.
— И ты хочешь сказать, что Рихард признал тебя в тот момент, когда ты отсасывала у него яд саблезубого тигра? — глаза Роттенберга расширились. Ведь именно он заставил в тот момент девушку сделать это. И теперь не понимал, что за этим последует.
— Я не знаю! — буквально застонала тира Руи. — Мне в тот момент было не до того, чтобы слушать его бессвязные бредни. А он, как ты понимаешь, был без сознания. Ты же стоял рядом. Был намного меня спокойнее и мог что-то запомнить!
Лицо Ганса потемнело, а улыбка сошла на нет:
— Простите меня! Но в тот момент я тоже не вслушивался в слова тера. Он прорычал «Моя!», это точно. А вот было ли следом риани или нет, я не знаю. И если это так важно для вас, я готов отдать себя в руки мага-регрессора, чтобы он покопался в моей памяти. Понятно, что при условии, что заплатите ему вы сами!
— Спасибо! — выдохнула Эвка.
— Естественно, платить буду я! — усмехнулся Рихард. Его хорошее настроение испарилось. Он понимал, что вмешательство регрессора в мозги человека, не просто очень дорогая процедура, но и очень болезненная. И были даже случае летального исхода, когда испытуемый не выдерживал боли. Только этот метод применяли чаще всего к преступникам. И никогда к добропорядочным гражданам. — Спасибо за предложение! Но пока мы воздержимся. Благодарим за помощь!
— Да я ни в чем и не помог, — Ганс пожал плечами и тут же откланялся, считая, что быть рядом и иметь общие дела с наследником драконьего престола себе дороже.
Эвка же с замиранием смотрела на любимого, который полностью ушел в себя. И даже было видно по мимике, как мысли бегают в его голове. Наконец он поднял взгляд и произнес, задумчиво потирая подбородок:
— Регрессор же может прочитать и мои мысли! Как я сразу об этом не подумал!
— Нет, — охнула тира Руи. Она в этот миг поняла, что во много раз страшнее терять любимого, чем погибать самой. — Я не переживу, если что-то с тобой случится.
— Эв, — он ласково погладил ее по руке, — я же все-таки дракон. Следовательно, намного сильнее любого человека. И для начала мы наведаемся в гости к твоей бабуле. Я совсем не готов умирать, пока не узнаю, какие тайны хранит тира Руи-старшая.