Белоснежная горная вершина. Семь тысяч метров над уровнем моря. Жгучий мороз, порывистый, сбивающий с ног ветер. Вьющийся, так и норовящий забиться в глаза снег. Неприветливое место, где легко можно умереть от обморожения.
Впрочем, такая опасность не грозила существу, сейчас делавшему заключительные шаги к вершине. Черный плащ, темная дымка, скрывающая лицо, твердая поступь, будто под ногами и не находится хрупкий камень. Существо ступило на самый гребень горы, а затем застыло незыблемо и неподвижно, глядя вниз, на раскинувшийся пейзаж. Представшее перед ним зрелище показалось невероятно прекрасным. Ведь всё то, что сейчас являлось взору существа, всё окружающее, от травинки у подножия гор, до падающего с небес снега принадлежало ему. Ведь он являлся создателем этого мира.
Демиург засмеялся, тихо и вкрадчиво, припоминая всех своих недоброжелателей. Те прозвали его «Ладрон», то есть «вор», презирали и гнали, предрекая забвение. Он же доказал их ничтожность, превзойдя своих соперников и сделав то, что они не смели и помыслить. И самое забавное, что совершил это демиург именно теми средствами, которые его коллеги обливали грязью.
Повинуясь желанию бога, его зрение обострилось, показав исполинское древо, росшее у подножия горы — оно было украдено Ладроном из мира Ксиминар. А птицы, усевшиеся на ветках гиганта, происходили уже из соседнего измерения. И это были не единичные примеры. Всё, совершенно всё на этой планете было некогда похищено и принесено сюда. И даже материя, из которой Ладрон в свое время сваял данную планету и всю звёздную Систему была им украдена. В результате дело, просто непомерное для Бога, едва разменявшего свой тридцатый цикл, было завершено в рекордные сроки, подарив вселенной новый, по своему уникальный мир. Чистый, девственный и прекрасный.
Едва в голове Ладрона промелькнула последняя мысль, как он нахмурился, а затем ещё раз обозрел окрестности. Теперь, когда работа оказалась завершена, демиург внезапно осознал, что в ней закрался один серьезный недостаток. Этот мир, населенный сотнями тысяч самых экзотических существ, не имел одного — разумной жизни. Когда Ладрон только приступал к делу, подобная мелочь его не волновала, но сейчас, нанеся последний штрих, он почувствовал, что не может терпеть подобный недостаток. Созданный им мир должен быть идеальным. В нём обязан существовать разум. Вид, а лучше несколько, живущих и развивающихся в колыбели, сотворенной демиургом. Но как же его получить?
Вариант «создать самому», Ладрон отмёл мгновенно. Бог обмана хорошо знал свои пределы. Он не мог сотворить даже одну душу, не говоря уже о тысячах. Не был способен и на то, чтобы создать разум на основе пустой оболочки. Да и перед собой не имело смысла скрывать, Ладрон обладал скверным воображением, а потому мог повторять лишь чужие идеи, удачно их соединять, но не творить новое. А значит, следовало идти старым путём — украсть необходимое. Вот только где?
Ладрон досадливо поморщился, вспоминая свои недавние действия. Надо признать, он был немного неосторожен. Чуть потерял чувство меры. Ему совсем не стоило похищать горную гряду, на которой он сейчас стоял. Пусть она прекрасно вписалась в пейзаж, и улучшила микроклимат в целом регионе, само похищение наделало чересчур много шума. Боги Хаоса и Порядка, Тьмы и Света объединились вместе в неистовой жажде схватить и уничтожить Ладрона. И пусть вор-демиург хорошо затёр свои следы, в ближайшие циклы ему не стоило появляться в зоне влияния обиженных богов. Так что же тогда ему оставалось делать?
Недолгое погружение в память смогло дать ответ. Отыскать один замшелый, почти лишенный магии мирок, в котором не существовало ни одного бога, лишь естественная защита позволяла скрывать его от глаз богов и демонов. От всех, кроме Ладрона. И вот там обитало несколько миллиардов разумных существ. Почти идеальные условия. Правда все наделенные разумом особи на той планете относились к одному виду, но это можно было исправить, заодно повысив шансы «избранных» на выживание. Благо Ладрон некогда украл очень подходящий для этого инструмент.
Довольно усмехнувшись, чего под вуалью тьмы было совершенно не видно, демиург отправил зов своим слугам, не собираясь откладывать работу.