Прошло три дня.
В эту ночь, неожиданно для себя, я проснулась в слезах. Мне приснилась мать. Сновидение, напоминающее прощание перед отъездом, наполнило сердце раздирающей душу тоской. Я утёрла мокрые следы печали, лелея в воспоминаниях образ матери. Матушка — единственный человек, связывающий меня с моим настоящим миром. Дожив до двадцати семи лет, я, как говориться, не имела ни ребёнка, ни котёнка. А друзья? Они приходили и уходили. Хотя…
Чаще всего это я оставляла их где-то позади, увлекаясь чем-то новым и вливаясь в другую компанию. Я помнила о человеке лишь до тех пор, пока он маячил перед глазами. А если и вспоминала, то с удивлением обнаруживала, что с последней встречи прошло больше года. Я не страдала и не скучала. Именно поэтому меня ошеломила боль от потери матери. В душе я уверена, что у неё всё хорошо. Моей матушке ещё не было пятидесяти. Лет пять назад она встретила хорошего мужчину и вышла замуж. А в последнее время, наплевав на крутящих у виска знакомых, они стали подумывать о совместном ребёнке, стараясь успеть в последний вагон уходящего…
Любопытно, а что произошло с моим телом? Там, дома. Я умерла? В коме? Сплю?
Шумно выдохнув, я перевернулась на другой бок. Тёплые блики света от мерно покачивающегося кованного фонаря, подвешенного на крюке в центре, желтыми пятнами словно танцевали на тёмном дереве каюты. Сон не развеял наваждение. Я продолжала своё плаванье в неизвестность по водам Великого океана. Сервиан уступил мне спальню в капитанской каюте, а сам ютился на диване в соседней комнате, напоминающей собой штаб-кабинет. Там было полно карт, книг, неизвестных мне измерительных и навигационных приборов, шкатулок, набитых различными безделушками.
Я с пристрастием изучала карты во второй день пути, покуда мне запретили покидать капитанскую каюту без сопровождения. А всё из-за того, что, отоспавшись и пробудившись где-то под ночь, я решила отыскать кухню и едва не выпала за борт, запнувшись в темноте о канаты. Сервиан чаще всего был занят и проводил время где-то снаружи. За то, чем именно занят, он передо мной не отчитался. Чем вообще можно быть занятым на корабле? Лично я изнывала от скуки. Изучив карты, надумала погрузиться в чтение. Но меня ожидал внезапный сюрприз. Я не понимала языка. И вроде буквы похожи, но при чтении складывались в абракадабру. Я пересмотрела все книги, и в каждой было одно и тоже, похожее на: «Прцывзх уврнщ фзщшв ощощок».
Отгадку я пыталась найти весь третий день. Сравнивала, выстраивала логические цепочки, пыталась интуитивно понять надписи к картинкам в книгах. Но расшифровать так и не смогла. Ни в чем я не находила разумной взаимосвязи. Почему я могу говорить, могу понимать людей, но не могу читать? Самым простым было спросить у Сервиана. Возможно, книги написаны на языке Империи? А если нет? Он узнает, что собирается жениться на принцессе, которая не только не умеет ездить на лошадях и плохо обучена манерам, но в добавок ещё и безграмотная! Так низко пасть? Ни за что!
Когда он входил в каюту, мне приходилось изображать полную увлеченность чтением. В один раз он даже поинтересовался:
— Познавательно?
— Очень!
— Хм, — ухмыльнулся он и вышел.
Я повертела книгу в руках и подумала:
«Интересно, о чём она?» — ведь картинок в ней не было.
Я, конечно, спросила бы у Адель и шокировала бы её полностью. А может, принцесса Кло́дель грамоте не обучена? Не, бред какой-то. Да и Адель была не в лучшей форме и отчаянно страдала от качки.
Небо в небольшом оконце стало светлеть.
«Пойду что ли рассветом полюбуюсь» — решила я и вылезла из кровати.
Благо, отказавшись от доброй половины гардероба, я теперь могла одеться самостоятельно. Личную спальню Сервиана я обыскала вдоль и поперёк ещё в первый день, точнее, ночь. И поначалу она мне показалась крайне уютной: резная кровать с парчовым балдахином, на полу пушистый ковер, на стенах картины с незнакомыми мне пейзажами, а по потолку — небольшие резные барочные кариатиды с изображением женских фигур. Так я думала до того момента, как не отыскала скрытую панель за дальней стеной, забитую мечами, ножами, ятаганами, саблями и многими другими колюще-режущими предметами, названия которых мне было неизвестно. Сервиан Госсет просто обожал оружие.
Я вышла из спальни в кабинет. Сервиана не было. И где только пропадает этот негодник по ночам хотелось бы знать? Ведь и днём толком не спит. Я тихонько приоткрыла дверь ведущую в коридор, чтобы обнаружить растянувшегося на пороге Эрлонда. Как-то так получилось, что некогда бдительная охрана Сервиана, теперь сторожила меня.
— Лежи, лежи, — пробормотала я, переступая через мужчину. Где-то в душе шевельнулось беспокойство, выползшее из детства: «А вдруг не вырастет?»
«Да куда ему расти и так вымахал большим дядькой» — усмехнулась про себя, а вслух добавила:
— Я просто постою на палубе. Не буду никуда ходить.
Не дожидаясь какого-то ответа, быстро направилась к лестнице, ведущей наверх. Лёгкий ветерок, наполненный запахом соли и свежестью рассвета, коснулся моего носа и заставил вздрогнуть. Было прохладно. Я поёжилась, обхватив свои плечи. Бледно-серое небо только-только начинало светлеть. В дымке утреннего тумана, расстилающегося над водой, словно по молоку, повсюду плыли парусные корабли. Вся эта армада из нескольких десятков кораблей присоединилась к нам уже после того, как мы покинули Тианское королевство, и наводила на кой-какие мысли. Каждый из них был прекрасным военным фрегатом. По картинкам из книг я теперь знала, что они оснащены пушками не с ядрами, а с жидким огнём.
Можно ходить по морям на теплоходе, эсминце и даже на подводной лодке. Но проникнуться красотой стихии, испытать восхищение от изящества изделия корабелов можно только здесь, под паутиной вант, веревок, тросов, обнимающих мачты, стоя под натянутыми парусами фрегата. Когда тебя трясёт, как осенний листок, а ветер старается сдуть с палубы. Во всей этой какофонии скрипов, всплесков, хлопков слышался некий музыкальный ритм.
Внезапно моих плеч осторожно коснулись и меня укутали в тёмный камзол.
— Ещё холодно. Замёрзнешь, — шепнул на ухо знакомый голос, запуская по телу мурашки.
— Спасибо, — с лёгкой хрипотцой в голосе ответила я, плотнее стягивая полы камзола.
Широко расставив ноги, рядом стоял Сервиан Госсет. О том, что это именно он, я могла догадаться, даже не глядя. Честно сказать, уже начинала привыкать к его присутствию. Он, словно зоркий орёл, следил за каждым моим шагом. И то, что Эрлонд не последовал за мной на палубу, могло означать одно: скорее всего, не заметила присутствие Сервиана в тёмном полумраке коридора, — запоздало осознала я.
— Надеюсь, ты не собиралась снова прыгать за борт?
— Да не прыгала я! — мои щеки обдало жаром при воспоминании о том, как я болталась вниз головой, раскачиваясь из стороны в сторону в темноте, под близкий шум волн. Мне повезло, что верёвка крепко ухватила лодыжку подобно петле. Мои крики отчаянья, словно исправная сирена, переполошила всю команду «Спящего кота». Выбраться самостоятельно с проклятущими юбками на голове было не реально. Так что цвет моих панталон был известен каждому на этом фрегате. — Это получилось случайно.
Лёгкая, едва уловимая улыбка коснулась губ Сервиана. Я расслабилась, привалилась плечом к одной из балок, вполоборота к нему и озвучила возникший у меня вопрос:
— Ты собирался напасть на Тианское королевство?
Сервиан отвёл взгляд. Он так старательно разглядывал свои корабли, словно не собирался отвечать.
— Их слишком много для сватовства, не находишь? — продолжала настаивать я.
Он усмехнулся и снова посмотрел на меня. В глубине его глаз мерцали, возможно, не совсем уместные отблески веселья.
— Я не рассчитывал на согласие короля. Большинство дворов считают Империю наглыми выскочками, но ни одно из них не способно противостоять нашей мощи, — не без гордости объявил он. — Твоё предложение пришлось как нельзя кстати.
— Это правда, что Империя бывшие наёмники? — поинтересовалась я, прежде чем успела подумать о том, что могу оскорбить такой постановкой вопроса.
Сервиан ответил довольно спокойно:
— Мой отец является третьим Императором, который никому не служит. Но многие поколения Госсетов воевали за разные королевства. Мы выступали на стороне тех, кто был способен больше заплатить. Нашими руками свергали королей и сажали новых. До тех пор, пока первый Император не ушёл на ничейные земли и не сделал их своими. Пока благословенные дворы выстраивали замки и дворцы магией, мы всего добивались своим трудом. Несмотря на успехи и процветание, благословенные дворы не признают Империю как достойных. Тебе ли этого не знать, принцесса.
Наверное, мне стоило думать о чём-то другом, но мои мысли были заняты осознанием факта, что дворец, в котором я находилась совсем недавно выстроен при помощи волшебства. И чёрт возьми, почему я сама не видела магов во дворце?! Мне так хотелось самолично лицезреть магию, что была готова вскричать, чтобы разворачивали корабли обратно.
— Только породнившись с одним из Королевств мы добьёмся уважения, — добавил Сервиан. — Наш сын станет наследником Тианского королевства.
Точно! Это я должна родить его! Мне стало немного страшно. В голове пролетали картины произошедшего с Кло́дель после того, как она не оправдала ожидания Империи Госсетов.
«Нет! Я не позволю такому со мной случиться, — я едва не замотала головой, отрицая такую возможность. — Ведь я не та глупая принцесса».
— О чем подумала? Чего ты боишься? — внезапно спросил Сервиан.
«Чёрт! Забыла, что он чертовски наблюдательный»
— Рожать, — брякнула я.
В мире, где болезни лечатся настоями и припарками, этого точно следовало опасаться. Сервиан протянул руку и коснулся пряди моих распущенных волос:
— Их цвет. Что ты с ними сделала? — спросил он, переводя тему.
— Нравится? — игриво, ответила вопросом на вопрос.
Сервиан не стал скрывать:
— Очень, — тихо произнёс он.
Как я могла забыть, насколько его глаза притягательно красивы? Эти колдовские омуты фантастического цвета. От потопления меня спасло огромное красное солнце, высунувшее свой большой округлый край из-за горизонта и ослепившее меня. Я дёрнулась и прикрыла глаза рукой. Рассвет наступал так потрясающе медленно и в то же время резко.
— Я думаю, ты должна кое-что знать, — произнёс Сервиан, вставая на пути солнечных лучей, бьющих мне в лицо. — Я отправил послание отцу с отчётом о твоём успешном похищении. Так что в Империи Госсетов ты будешь считаться заложницей.
Когда смысл сказанного дошёл до меня я весело расхохоталась:
— А-ха-ха! Да ты похититель года! Говоришь, похитил меня?
— Неважно, что я говорю. Куда важнее, что об этом думает Император, — Сервиан оставался серьёзным: — В связи с этим ты можешь столкнуться с пренебрежением по отношению к себе. Если такое случится, дай мне знать, я заставлю их замолчать.
Моё веселье развеялось, как туман при первых лучах небесного светила. Всю свою жизнь я жила, как карта ляжет. Ничего не планируя. Сегодня могла хотеть одно, завтра другое. И не мучилась вопросом, куда меня заведёт жизнь. Двигалась вслед за своими желаниями, а встречающиеся на пути преграды лишь приятно бодрили. Но сейчас прямо передо мной стоял человек, совершенно противоположного склада характера. Человек, у которого карты ложились так, как он их клал.
«Ну, ничего, — шепнул внутренний голос: — Остаётся научить его класть их, как мы скажем».
— Земля! — раздался крик где-то над нашими головами.
— Иди в каюту, — велел Сервиан: — Мы скоро прибудем.