Кто бы ни стоял сейчас за дверью, заданный им вопрос требовал ответа. Тем более, что тот человек, кажется, и вправду беспокоится обо мне. Или, правильнее было бы сказать беспокоится он о своей «барышне» чьё место я теперь занимала.
— Со мной всё в порядке! — ответствовала я, стараясь придать своему голосу как можно более бодрое выражение. — Просто… Дверь почему-то заклинило. Я не смогла выйти из комнаты, поэтому и выстрелила из пистолета, чтобы привлечь хоть чьё-то внимание.
Объяснение было так себе, неважным, но ничего лучшего я не смогла тогда придумать. Сами понимаете: смерть от бандитской пули в моём «родном» мире, а вслед за этим перенос в какую-то альтернативную реальность — это не то, что помогло бы мне сохранять спокойствие и хотя бы каплю невозмутимости.
— Дверь, говорите, заклинило? — послышался из-за двери всё тот же старческий голос. — Так это мы… мигом! Эльза, а ну, быстрей сюда!
Из коридора донёсся странный звук совершенно не похожий на звук приближающихся шагов. Казалось, что там, за дверью, кто-то едет на самокате. А затем…
Щёлкнул замок и дверь комнаты открылась. В неясном свете висевших в коридоре канделябров, я увидела две странные фигуры, застывшие на пороге. Одной из них был благообразный седобородый старик. Его вполне можно было принять за обычного прислужника в богатом доме если бы не то обстоятельство, что одна кисть его руки, видневшаяся из-под ливреи, явно была искусственной и представляла собой нечто вроде латной перчатки, оснащённой сложной системой шестерёнок.
Но ещё более странное впечатление производила девушка, стоявшая рядом со стариком. Несмотря на то, что на ней была классическая форма горничной, я сразу поняла, что она не была настоящим живым человеком.
«Механическая кукла? Или андроид?» — мелькнула мысль, когда в полутьме погруженной в ночной мрак комнаты я увидела, что руки, ноги и даже лицо «горничной» были металлическими, а ноги у неё заканчивались не ступнями, обутыми в туфли, а небольшими колесами наподобие тех, что в моём мире ставят на детские самокаты и коляски. Других частей её тела, прикрытых одеждой, я разглядеть по вполне понятным причинам не могла, но предположила, что и они тоже отлиты из металла и соединены при помощи шарниров.
Заметив, что я пристально разглядываю служанку, старик повернулся к девушке и сделал ей знак идти.
— Эльза, ты свободна, — произнёс он. — Можешь возвращаться к своей работе… Что же касается вас, барышня, — добавил старик, обращаясь уже ко мне. — То, может быть, вы всё-таки расскажете о том, что случилось на самом деле? Эльза открыла дверь вашей комнаты едва толкнув её, а значит, замок вовсе не заклинивало. К тому же… У вас на одежде кровь… Неужели ваш дядюшка прав? И вы пытались убить себя потому, что не смогли отстоять на дуэли честь вашей подруги, княжны Варвары Шаховской, которую на давешнем балу оскорбил молодой князь Юсупов?
…Так… У этой комедии абсурда, невольной участницей которой я здесь стала, появились новые участники. Некая Варвара Шаховская, вроде как моя подруга, а также неизвестный мне дядюшка и некий князь Юсупов… Интересно, какие отношения меня с этой троицей связывают? И какую роль этим людям предстоит сыграть в истории, в которую я оказалась втянута?
Старик вопросительно смотрел на меня. Он явно ждал ответа. Но что же я могла ему сказать?..
«Говори, что ты в себя стреляла из-за Вареньки Шаховской! — неожиданно прозвучал в моей голове голос, показавшийся знакомым. И я не сразу сообразила, что это был мой „новый“ голос. Или, вернее, голос девушки, в теле которой я находился. — Это будет всяко лучше, чем если ты расскажешь им правду».
«Правду? Какую ещё правду? — мысленно обратилась я к своей невидимой собеседнице. — О чём это ты говоришь?»
«Известно о чём! — усмехнулась та. — О том, что если хоть словом обмолвишься об истинной причине своей дуэли с Николаем Юсуповым и о том, что вы с ним стрелялись из-за расхождения в политических взглядах… Думаешь, сможешь избежать исключения из института благородных девиц? Глупо было бы вылететь из учебного заведения всего за какую-то пару недель до выпуска!»
…Похоже, ситуация начинает разъясняться. Я, или, вернее, та девчонка, которой я теперь была, устроила дуэль с неким князем Юсуповым потому, что у них разные взгляды на вопросы государственного устройства Российской империи. Только боги знают, что там произошло между ними на самом деле, но… Судя по тому, что моя душа вселилась в тело юной аристократки, ранение оказалось для неё смертельным. Непонятно, вот, правда, почему я всё ещё была жива. Ведь если «приютившее» меня тело уже мертво, то и сознание должно угаснуть. Но этого почему-то не случилось.
«Это всё потому, что после дуэли мы оба были в полной отключке. Не только из-за ранения, но и… по другой причине, — снова прозвучал у меня в голове всё тот же голос. — Так что, ты вовсе не занимала тело умершей. Ты… как бы это сказать? Просто в него подселилась».
«То есть, хочешь сказать, что я ещё и квартирантка, которую можно в любой момент выставить прочь?!»
«Нет, ничуть ни бывало! Ты — не квартирантка, а подселенка. Выставить тебя прочь я не имею права. Да и технически осуществить это было бы крайне затруднительно. Пусть я и не в восторге от факта подселения, но тут ничего не поделаешь. Придётся нам уживаться вдвоём в одном теле. Однако… Не нужно отчаиваться раньше времени. Вспомни о том, что ты могла умереть окончательно и бесповоротно и радуйся хотя бы тому, что этого не случилось. К тому же… Я вижу, что ты — человек… то есть, я хотел сказать, дух взрослый и серьёзный. А значит, и вредить хозяйке этого тела не станешь».
«И что же ты предлагаешь мне теперь делать? Как мы будем делить одно тело на двоих? Половину дня оно будет твоим, а другую половину — моим, так, что ли?»
«Нет, не так. Встретив тебя я поняла, что это мой шанс отдохнуть от суетной жизни. Я собираюсь взять отпуск на несколько лет и понаблюдаю со стороны за тем, как ты будешь наставлять эту несносную особу — нашу с тобой хозяйку, на путь истинный…»
«А она что же, и вправду несносная особа?!»
«Ну… Временами бывает. Как, например, сегодня, когда вызвала на дуэль наследника дома Юсуповых только лишь потому, что они поспорили во время бала из-за политики. А заодно ещё и по той причине, что тот назвал её лучшую подружку — Вареньку Шаховскую, недалёкой клушей, не видящей ничего дальше собственного носа…»
«Оно того хотя бы стоило? Ну, чтобы из-за такой ерунды стреляться на дуэли?»
«Ох… Боюсь, ты просто не понимаешь. Варвара Шаховская была только поводом, равно как и расхождение в политических взглядах, а истинная причина вашей дуэли с Юсуповым — давняя вражда двух боярских кланов, тянущаяся ещё со времён Смутного времени…»
«И из-за чего мы должны враждовать с ними? Из-за денег?»
«Нет. По той причине, что у нас… Как бы это сказать? Магия противоположных стихий. Мы управляем водой во всех её проявлениях, а Юсуповы — огнём… Как думаешь, можем ли мы при таком раскладе быть друзьями с ними?»
«Кто это — мы?!..»
«Князья Оболенские, кто же ещё?..»
*****
…Что?! Магия?! Какая ещё магия?! Откуда она могла взяться в Российском империи, где я, судя по всему, оказалась?!.
Но зато, по крайней мере, хотя бы знаю, к какому роду я теперь принадлежу. Что же, быть представительницей княжеского рода Оболенских в разы лучше, чем оказаться на месте какой-нибудь нищей бродяжки. Только вот…
Как быть с магическими способностями, которыми я теперь владею? В моём «родном» мире я была крайне далека от того, что хоть как-то связано с чародейством и волшебством. Более того, родившись в эпоху воинствующего атеизма, я не верила ни в бога, ни в чёрта и была совершенно точно убеждена в том, что никакой магии не существует. А теперь вдруг оказывается, что я — маг воды во всех её проявлениях. То есть, по идее, кроме «водных» мне также должны быть доступны ещё и заклинания, связанные со льдом и паром…
Хорошо это или плохо? Если честно, не знаю. Для начала стоит определить, чему девушка на месте которого я оказалась, уже успела научиться и какими заклинаниями она владела на момент своей смерти. И только после этого стану думать о том, как же мне использовать эти её… или, вернее, мои новые способности…
— Вы меня слушаете, барышня?.. — внезапно услышал я голос старика и только сейчас вспомнила о том, что так и не ответила на его вопрос.
— Ах, да… — словно спохватившись, произнесла я. — Вы спрашиваете, почему у меня на одежде кровь? Это всё потому, что я пыталась покончить с собой из-за того, что потерпела неудачу на сегодняшей дуэли. Должно быть, шампанское, которое выпила на балу, ударило мне в голову, ну, и…
— Что «ну, и»?! — внезапно услышал я незнакомый строгий голос, невольно заставивший меня вздрогнуть — настолько этот голос был похож на голос математика из школы, в которой я когда-то училась. Этого математика все, включая завуча и директора у нас как чумы боялись, а потому, когда похожий голос прогремел под сводами «моего» особняка, мне вдруг почудилось будто я перенеслась в годы своего детства, которое если и можно было бы назвать счастливым, то только с очень большой натяжкой. — Аннет, что, чёрт побери, ты творишь?!. Не далее как пару минут назад мне звонил князь Юсупов. Он сказал, что его старший сын стрелялся с тобой на дуэли! Не скажешь, какая важная причина заставила вас двоих направить друг на друга оружие? Как тебе, девушке из хорошей семьи, наследнице древнего княжеского рода, вообще могло прийти в голову нарядиться гусаром, наклеить накладные усы и заявиться в таком виде на бал только лишь для того, чтобы вызвать на дуэль Николая Юсупова? Не скажешь, как я должен это всё понимать?..
*****
«Кто этот мужчина? — спросила я у голоса, с которым только что мысленно разговаривала. — И по какому праву он кричит на меня так, как если бы я была его крепостной крестьянкой?»
«Этот?.. — услышал я слегка насмешливый ответ у себя в голове. — Это твой дядя, Тимофей Леонтьевич. Он считает, что раз уж стал твоим опекуном после смерти его кузена, твоего отца, то, значит, имеет право повышать на тебя голос, хоть это далеко не так».
«А-а, ясно! — мысленно кивнула я. — И что же плохого он мне может сделать?»
«Много чего! Например, приберёт к рукам твоё состояние, а тебя под благовидным предлогом отправит куда подальше… Не удивлюсь, впрочем, если первую часть этого плана он и так осуществил и теперь как раз прикидывал, куда бы тебя заслать. Так чтобы через пару лет с достижением двадцатилетнего возраста ты не смогла вернуться в Петербург и потребовать возвращения того, что принадлежит тебе по праву».
«Ладно, а что там с дуэлью? Меня за неё накажут?»
«Хм… Сложно сказать. Всё зависит от того, выживет ли твой противник… Пока он, во всяком случае, жив. Ну, а дальше… Только Бог ведает, что будет».
«Я настолько серьёзно его ранила?!»
«Не настолько, но… Ты и сама знаешь, какой в конце девятнадцатого века был уровень медицины».
«Так, стоп… Уровень медицины в конце девятнадцатого века?! Получается, что и ты тут тоже как бы подселенка?!»
«Именно. А что? Тебя это удивляет?»
«Не то, чтобы удивило… Но теперь, кажется, я понимаю, почему ты хочешь в отпуск. Тебя тяготит жизнь в дореволюционной России… Я права?»
«Права. Я историю со школьной скамьи ненавижу, меня от запоминания всех этих дат просто тошнит. И надо же было случиться такому, что когда меня сбила машина, я оказалась здесь, в теле этой девчонки! Но теперь для меня всё закончилось. Я могу с чистой совестью передать хозяйку этого тела на твоё попечение, а сама отправлюсь в путешествие. Мир поглядеть, себя показать… Хотя, нет, с „показать“ вряд ли что получится. Я же всего лишь дух, а потому обычные люди меня не смогут увидеть. Но вот провести ближайшие пару лет посещая разные интересные места — это как раз то, о чём я давно уже мечтала».
«Если ты — такая же подселенка, как и я, то где же сейчас настоящая душа тела, в котором мы обе оказались?»
«Да кто же её знает! Скорее всего, давно уже в лучшем мире. А, может быть, так и блуждает в виде призрака поблизости от места, где три года назад перевернулась карета князей Оболенских».
«Перевернулась карета? Хочешь сказать, что ко времени твоего подселения хозяйка этого тела уже была мертва?!»
«Вряд ли можно сказать, что она тогда умерла на самом деле. Нашу „хозяйку“ нашли на обочине дороги через пару дней после той аварии. Она пролежала в забытьи больше двух недель, а потом вдруг очнулась. Но только технически это была уже не юная княжна Оболенская, а… совсем другая девушка. Подселенка из 1989 года, или, проще говоря, я».
«Слушай, я тебя тогда вообще не понимаю! Если ты живёшь в этом теле вот уже три года, то зачем же устраиваешь всю эту дичь? Ну, я имею в виду гулянки, дуэли и прочее?»
«Зачем? Да просто от скуки! К тому же… Если честно, я бы хотела чтобы моя „хозяйка“ и в самом деле умерла. Тогда я получила бы долгожданную свободу и могла делать всё что вздумается. Но раз уж ты здесь, то это мне не понадобится. Я просто передам тебе в аренду это тело, а сама отправлюсь в путешествие».
«Передашь в аренду? Ну, и какой будет плата?»
«Да никакой! Ты просто присмотришь за нашей „хозяйкой“ до моего возвращения. Проследишь, чтобы она не угробила себя раньше времени. Потому, что если это и вправду случится, то нас обоих накажут».
«Кто накажет?»
«Ай, да не важно кто! Скажем так, некто из высшей инстанции, в ведомстве которого находятся все души, приходящие на Землю. Если такое случится, то нас обеих лишат бессмертия и запретят перерождаться. А то и вовсе отправят в ад на вечные муки… В общем, раз уж мы тут оказались, то должны позаботиться о с хозяйке этого тела. Чтобы с ней ничего не случилось и она прожила тот срок, который Небеса отмерили ей при рождении… Так понятно будет?»
«Ага, так значит, до гулянок и дуэлей доводишь её ты, а мне вместе с тобой за это теперь отвечать?! Даже не рассчитывай, что я подпишусь на такое!»
«Кто сказал, что теперь? Это случится, если мы позволим нашей „хозяйке“ раньше времени умереть. Но если ты сделаешь всё правильно, то не только не будешь наказана, но и, возможно, тебе позволят вернуться обратно. В твой родной мир, к твоей семье… Ну, что на это скажешь?»
«Скажу, что ты хитра. Я должна заботиться о хозяйке этого тела и оберегать её от возможных опасностей в то время, когда ты будешь где-то гулять и развлекаться».
«Пф! Не хочешь — не надо! Только учти, что если откажешься, тебе не позволят здесь остаться. Умрёшь уже по-настоящему… Оно тебе нужно?»
«Не нужно, конечно… Ай, ладно! — решив, наконец, сдаться, махнула я рукой. — Я согласна. Останусь здесь и пригляжу за этой девчонкой чтобы она снова чего не натворил и не отправилась на тот свет раньше времени».
«Ну, вот и замечательно. Сделаем так: прежде, чем отправиться в отпуск, я оставлю тебе доступ к памяти „хозяйки“. Если тебе понадобится информация о её прошлом и о том, что за отношения связывают её с другими людьми, ты сможешь обратиться к этим воспоминаниям. Ах, да! Так же ты можешь воспользоваться заклинаниями, которые изучала наша, так сказать, хозяйка. Ну, и само собой, у тебя есть доступ к её магическим способностям и прочим умениям и навыкам необходимым в этой жизни»…
*****
На первый взгляд могло бы показаться, что диалог с моей, скажем так, предшественницей, занял много времени, но на самом деле всё произошло почти мгновенно. Ответы на вопросы словно сами собой возникли в моей голове прежде, чем я успела бы их задать. Так что весь разговор отнял не больше нескольких секунд. Между тем «дядя» выжидающе смотрел на меня, явно ожидая ответа. И я заговорила, выдержав перед этим небольшую паузу:
— Как вы должны всё это понимать, дядюшка? А как хотите — так и понимайте! Да, я и вправду стрелялась на дуэли с Николаем Юсуповым. Ну, так что с того? Хотите сказать, что вы сами никогда не участвовали ни в одной дуэли? А причина… Причина у меня самая что ни на есть серьёзная. Дружба. Что может быть серьёзней этого в моём возрасте? Мне не понравилось то, что князь Юсупов насмехался над моей подругой, ну и… Всё получилось так, как получилось.
— «Получилось так, как получилось!» — передразнил меня «дядя». — Ладно, вижу, что сегодня разговаривать о чём-то с тобой бесполезно. Ты, должно быть, пока просто не понимаешь того, что натворила… Что же! Завтра в институте тебе твои наставницы объяснят, какое наказание ждёт тебя за эту дуэль… Сейчас же будет лучше заняться твоей раной. Я уже послал за семейным врачом, так что скоро он будет здесь. А пока я оставлю тебя в одиночестве. Посиди в этой комнате и подумай о своём отвратительном поведении, бросающем тень не только на твою репутацию, но и на честь всего нашего рода!
С этими словами «дядя» развернулся и вышел из комнаты. И старый слуга с железной рукой, который всё это время стоял на пороге, последовал за ним. Дверь захлопнулась и я оказалась наедине с полумраком ночи с трудом рассеиваемым светом свечей, горевших в канделябре…