Следующий день мы с моим напарником собирались посвятить поиску подходящего дома, который могли бы использовать не только в качестве жилища, но и как временный филиал нашей будущей штаб-квартиры. Задачка эта, как мне представлялось, была не самой простой и потому я даже не рассчитывала справиться с ней в ближайшее время. Но нам повезло: на доске, выставленной перед управой, было развешано несколько объявлений с предложениями о сдаче комнат. Мы с Юанем решили обойти все адреса и уже на третьем месте нам улыбнулась удача.
Дом, который сдавался в аренду почти весь, за исключением небольшого флигеля, оказался достаточно большим и просторным. Одноэтажным как и почти все строения в посёлке, но с мансардой, которую можно было бы приспособить под библиотеку или какое-нибудь другое подсобное помещение. Комнат сдавалось пять: четыре поменьше и одна — побольше, причём две маленькие комнаты изолированы от всех других и имели отдельный вход. Словом — как раз то, что нам с моим напарником и было нужно. И даже немного больше нежели то, на что я могла бы рассчитывать.
Договориться о сумме и времени оплаты с квартирной хозяйкой, оказавшейся милой старушкой, не составило никакого труда, поскольку та была согласна на всё, лишь бы только комнаты в слишком большом для неё одной доме не простаивали впустую, а приносили какой-никакой, но всё-таки доход. Единственным условием, которое хозяйка нам выдвинула, было не заходить без её приглашения во флигель, где она сама жила. Признаться, это её пожелание меня слегка напрягло, навеяв не слишком приятные мысли о том, что она там могла заниматься вдали от глаз своих квартирантом чем-нибудь противозаконным. Но затем я подумала о том, что мало ли какие у человека, тем более, пожилого, могут быть причуды. Может, Акулина Егоровна, как представилась наша квартирная хозяйка, просто не любит, когда посторонние суют нос в её личные дела. Может, она вообще привыкла жить одна и ей пока тяжело смириться с присутствием чужих для неё людей в доме… В общем, мало ли какие у неё могут быть причины чтобы не впускать нас в свой флигель.
Мы с Юанем клятвенно пообещали, что без приглашения не переступим даже порога её личных комнат. А про себя я подумала, что, всё-таки, не мешало бы поспрашивать соседей насчёт нашей квартирной хозяйки. А то мало ли чего может случиться…
Впрочем, для этого у нас ещё будет время. А пока нужно как можно скорее заняться переездом. Благо, что тот не займёт много времени: вещей у нас с моим напарником немного: всего-то пара чемоданов да рюкзак, в котором «путешествовал» вместе с нами Лучик… Кстати, насчёт него…
Я вдруг вспомнила о том, что уже довольно давно не видела нашего лисёнка-оборотня. С тех самых пор, когда тот внезапно исчез в первый день после нашего приезда в Харбин и заселения в местную гостиницу.
— Интересно, где же ты можешь быть? — ни к кому не обращаясь, проговорила я. — Дух столетнего абрикоса говорила, что ты исчез потому, что находишься на пороге нового этапа жизни и должен пройти обряд инициации вдали от посторонних глаз. Но, мне почему-то кажется, что этот самый твой обряд слишком уж надолго затянулся. И что тебе давным-давно пора вернуться домой.
— А? Ты это сейчас о чём? — в недоумении глядя на меня, спросил мой напарник.
— Да так, ни о чём особенном! — пожала я плечами. — Просто, вспомнила, что Лучика уже давно не видела… Интересно, и куда это он мог запропаститься?
— Понятия не имею! — покачал головой Юань. — Между мной и Лучиком раньше существовало что-то вроде духовной связи, так, что я интуитивно чувствовал, где тот находится и чем занят. Но несколько дней назад эта связь почему-то оказалась разорванной. Я не хочу даже думать о том, что с Лучиком могло случиться что-то скверное. Однако то обстоятельство, что мне больше не удаётся с ним связаться, невольно заставляет думать о самом плохом, что только могло с ним случиться… Надеюсь, впрочем, — добавил он, немного помолчав. — Что мои опасения не имеют под собой реальных оснований. И что совсем скоро Лучик снова будет с нами.
— Я тоже очень на это надеюсь! — вздохнула я. — Однако… Если этого всё же не случится… Что ты собираешься делать в таком случае?
— Что я собираюсь делать в таком случае? — невесело усмехнулся мой напарник. — Известно, что: я буду его искать до тех пор, пока не найду если не его самого, то хотя бы информацию о том, что с ним приключилось на самом деле… А ты, Аннет? Ты собираешься присоединиться ко мне в этих поисках?
— Если честно… — покачала я головой. — Пока не знаю. Время покажет. К тому же… Что, если мы попросим духа столетнего абрикосового дерева помочь нам найти Лучика? Уверена, что она, как сверхъестественное существо, в чём-то родственное хули-цзин, куда быстрее нас отыщет пропавшего лисёнка-оборотня.
— Да, но если мы обратимся к ней с этом просьбой до выполнения своей части обещания… Не кажется ли тебе, что это будет не слишком честно с нашей стороны?
Вместо ответа я только пожала плечами: мол, думай, как хочешь. В то время я ещё даже не догадывалась о том, что нам с Юанем и искать нашего бывшего питомца не придётся. Что уже завтра Лучик сам соизволит внезапно объявиться. И что его появление окажется совсем не таким, как мы с моим напарником могли бы ожидать.
*****
Вечером следующего дня, когда мы вернулись домой после патрулирования улиц и посещения места строительства нашего будущего штаба, квартирная хозяйка с самым что ни на есть загадочным видом поджидала нас возле ворот.
— А что же это ты, милок, не сказал мне о том, что к тебе братец собирается приехать? — с порога огорошила Акулина Егоровна моего напарника.
— Какой ещё братец?! Родной или сводный?
На лице Юаня отразился весь спектр эмоций, начиная от изумления и заканчивая испугом. Что же, понять шок моего напарник было возможно, если учесть, что его родные братья — принцы империи Цин, а сводные — дети одного из богатейших купцов Российской империи. Но и тем, и другим в Харбине, вроде бы, делать было нечего. А потому встретить их здесь мы могли бы примерно с той же вероятностью, что и повстречать на улице живого трицератопса.
— Как это — какой?!..
Акулина Егоровна велела нам следовать за ней. И привела нас в свой флигелю, куда, вообще-то, сама же просила нас с моим напарником лишний раз не заглядывать.
— Вот, смотрите! — проговорила квартирная хозяйка, открывая перед нами дверь комнаты, одновременно выполняющей у неё функции столовой и гостиной и указывая на сидевшего за столом и пившего чай с баранками мальчика, которому на вид можно было бы дать лет семь или восемь. Ребёнок был одет по цинской моде, но его длинные светло-каштановые волосы были не заплетены в традиционную косичку, а были собраны в высокий «хвост» и ниспадали на плечи и спину подобно водопаду.
— Ну, ничего себе! — невольно вырвалось у меня. — Ты кто такой и что тут, вообще, забыл?
— Ой! Добрый вечер, сестричка Аннет! — расплылся в лучезарной улыбке незваный гость. — Ты что же: не узнала меня?
— Нет, не узнала! — покачала я головой. — Видишь ли, я — одна дочь в семье. Никаких братьев и сестёр у меня нет и быть не может, а потому…
— Аннет, мне кажется… Кажется, что я его знаю! — между тем, в недоумении глядя на незнакомого ребёнка, тихо проговорил мой напарник. — Во всяком случае, находясь рядом с ним, я чувствую духовную связь наподобие той, что была у меня с Лучиком. Только эта связь слабее и немного отличается от прежней.
— Точно! — обрадованно кивнул мальчик. — Ну, хотя бы ты, братец Юань, меня узнал, пусть и не без труда! Только вот, — добавил он, беря из стоявшей на столе вазочки новую баранку. — Я должен вам обоим кое-что сказать. На самом деле меня зовут вовсе не Лучик. Мама-лисица дала мне при рождении имя Сяо Лу. И я хочу, чтобы вы называли меня именно так.
— Сяо Лу?! — хмыкнула я. — Ну, надо же, оказывается, когда Мэйлин назвала тебя Лучиком, она почти угадала твоё настоящее имя? Кто бы мог подумать!.. Но всё-таки, — добавила я, только сейчас вспомнив кое о чём важном. — Сказать-то ты можешь всё что угодно. Но как докажешь, что ты — тот самый Лучик, которого мы знали раньше?
— Чем докажу?
Сяо Лу усмехнулся, а затем внезапно обернулся ярко-рыжим четырёххвостым лисёнком, на шее у которого был коричневый кожаный ошейник с подвеской в виде медальона с выгравированном на нём именем нашего бывшего питомца.
— Так сойдёт? — спросил он, снова принимая человеческий облик.
Правда, при этом у него почему-то остались заострённые лисьи ушки и четыре пушистых хвоста.
— Обалдеть! — невольно вырвалось у меня. — Так значит, ты теперь умеешь превращаться в человека?
— Ага! — кивнул бывший Лучик, ныне ставший Сяо Лу. — Собственно, — добавил он, смущённо хихикнув. — Я и раньше пытался это сделать, только вот даже неполное превращение у меня почему-то тогда не получалось.
— Ну, так оно и сейчас у тебя тоже не очень-то и получилось, — хихикнула я. — Что, так и будешь расхаживать по дому с лисьими ушками и четырьмя хвостами? Не боишься, что нашу квартирную хозяйку при этом твоём виде удар хватит?
— А она меня таким уже видела! — хихикнул Сяо Лу, откусывая кусок баранки и энергично его прожёвывая. — И нисколечко не испугалась. Сказала только, чтобы я по улицам так не расхаживал, потому что люди в посёлке нервные какие-то в последнее время стали. Того и глядя камнями в меня бросаться начнут, приняв за ещё одну инопланетную нечисть.
Лучик или, вернее, Сяо Лу, сидел за столом, болтал ногами, смеялся и пил чай с домашними баранками и смородиновым вареньем. А я смотрела на него, и думала о том, что с этого дня наша с напарником жизнь уже не будет прежней. Если бы Лучик вернулся к нам в прежнем, своём «зверином» виде, особых проблем не возникло бы. Но теперь, когда он принял свою человеческую форму… Что, скажите пожалуйста, нам с ним теперь делать? Относиться к нему и дальше как к своему питомцу мы не можем, прогнать или сдать в приют — тем более…
— Я так не могу! — шепнула я своему напарнику. — Давай выйдем на улицу. Я хочу с тобой кое-что обсудить.
Мы с Юанем вышли во двор, окутанный сиреневыми сумерками уже довольно раннего сентябрьского вечера.
— Ну, и о чём ты хотела со мной поговорить, Аннет? — спросил мой напарник.
— О Лучике… — вздохнула я. — Или, вернее, о Сяо Лу. Теперь, когда он больше не лисёнок, а самый что ни на есть почти человеческий ребёнок… Что, скажи на милость, мы должны с ним делать?
— Ну-у, я не знаю! — покачал головой Юань. — Да и, если честно… То я как-то не думал об этом. Слишком уж внезапно всё случилось. Я ещё не привык к тому, что Лучик стал таким. И даже не представляю, как к нему теперь относиться.
— Может быть, как к своему младшему братцу? — съязвила я. — Ну, а что? По возрасту вы с ним не так уж сильно отличаетесь и потому на отца с сыном пока что не тянете… Ладно-ладно, не обижайся! — добавила я, видя, что мой напарник заметно погрустнел и что между его бровей пролегла глубокая вертикальная морщинка. — Я всего лишь пошутила. Но всё-таки… Как нам быть теперь? Понятно, что Лучик больше не может быть нашим питомцем. Но у него нет никаких документов, а значит, и жить как обычный человек он тоже не сможет. Сейчас ему по человеческим меркам лет семь или восемь, скоро нам придётся определять его в школу, а для этого потребуется метрика. Которой у него, разумеется, нет и быть не может, ибо лисам-оборотням она по статусу не полагается поскольку все их документы, так сказать, выданные при рождении — это уши, лапы и хвост. А по ним, как известно, ребёнка в школу не устроишь…
— Как ты сказала, Аннет? — внезапно вспомнив о чём-то, оживился мой напарник. — Метрика? Так это я мигом могу устроить! Сегодня же напишу отцу в Иркутск и попрошу его выправить для моего названному братца документы. Я знаю, что когда мы с сестрой были маленькими, отец через каких-то своих знакомых делал для нас с ней метрики. Значит, и в этот раз нам поможет в этом деле.
— Так значит, — с усмешкой глядя на него, прищурилась я. — Ты и вправду собираешься выдать Сяо Лу за своего младшего брата?
— Не совсем! — покачал головой Юань. — Я напишу приёмному отцу о том, что подобрал на улице в Дальнем осиротевшего мальчика, родителей которого сожрал девятиголовый лунчжи. Мол, обстоятельства сложились таким образом, что у несчастного ребёнка вообще никого из родственников на всём белом свете не осталось и идти ему было некуда, оставалось только что умереть на улице. Я знаю, что отец непременно поможет, поскольку он — человек добрый и милосердный. И если уж много лет назад он принял нас с сестрой в свою и без того немаленькую семью… То чего ему будет стоить выправить для Сяо Лу метрику? Заодно ещё напишу отцу о том, чтобы он прислал сюда одежду и обувь из которых я давно вырос, если только их ещё не успели раздать детям из бедных семей. А то, ведь, у Сяо Лу даже сменного костюма нет. И здесь ничего нормального для него не купишь. Всё начальство выписывает себе наряды из столиц, а рабочим одежду их жёны да матери шьют.
— Ладно, тогда так и сделаем, — кивнула я. — Напишем в Иркутск твоему приёмному отцу. Надеюсь, он не забранит тебя за то, что ты без его ведома сирот в свой дом приводишь.
— Нет, совершенно точно не забранит! — усмехнулся мой напарник. — Приёмный отец… Он наоборот ещё и похвалит меня за то, что я взял на воспитание несчастного ребёнка.
— Ага! Но что бы он сказал, если бы ему стало известно о том, что этот ребёнок — маленький лис-оборотень? — не удержалась я, чтобы не съязвить. — Думаешь, что и в этом случае твой приёмный отец…
— Не знаю, что было бы в этом случае! — хмыкнул Юань. — Но я совершенно точно не собираюсь говорить моему отцу всю правду о том, кто такой Сяо Лу на самом деле. Пусть лучше думает, будто я, последовав его примеру, тоже решил совершить богоугодное дело, взяв на воспитание осиротевшего ребёнка. Обо всём остальном ему лучше не знать.
— Ну, ещё бы! — хихикнула я. — Представляю, каким бы шоком для твоего приёмного родителя стало известие о том, что ты привёл в свой дом лисёнка-оборотня в качестве домашнего питомца! А когда тот, повзрослев, вдруг принял свою человеческую форму, ты всё равно решил с ним не расставаться.
— В любом случае, — словно оправдываясь не то передо мной, не то перед самим собой, проговорил мой напарник. — Сама подумай, Аннет: ну, куда Лучик теперь пойдёт? Другие хули-цзин ни за что не примут в свою стаю сородича, который хотя бы пару дней провёл в обществе людей. И что же в таком случае ты мне предлагаешь? Сдать его в сиротский приют?
— Конечно же, нет! — покачала я головой. — Как, вообще, ты мог подумать, будто я всерьёз хотела от него избавиться? Пусть Лучик... или, вернее, Сяо Лу, остаётся с нами и дальше. Только вот… Боюсь, что теперь у нас с тобой появятся новые хлопоты и заботы, с которыми нам раньше иметь дело не приходилось.
Говоря так, я немного лукавила. На самом деле это Цзи Юаню не приходилось прежде думать о воспитании подрастающего поколения, но уж никак не мне. Сяо Лу был сейчас примерно в том же возрасте, что и мой сын, оставшийся в другом, «родном» для меня мире. А, значит, если кто и должен позаботиться о его воспитании и выращивании — так это именно я. Не знаю, как там лисы-оборотни растят своё подрастающее потомство. Но что-то мне подсказывает, что маленький хули-цзин, научившийся принимать человеческую форму, не слишком сильно должен отличаться от обычного ребёнка в плане физиологии и психологии. Ну, по крайней мере, такое впечатление у меня сложилось, пока я наблюдала за Сяо Лу, распивающим чай с баранками в гостях у нашей квартирной хозяйки.
…Кто бы мог подумать, что уже меньше чем через полгода после моего перемещения в новый мир, лишь отдалённо похожий на Российскую империю конца девятнадцатого века, мне снова придётся задуматься о вопросах воспитания и выращивания детей?..