Процессию возглавляла Аглая. Вид у нее был грозный. Губы плотно сжаты. Волосы развевались на ветру. В руках внушительных размеров тесак. И так она его сжимала твердо, что у меня кровь заледенела в жилах. Остальные дамы выглядели не сильно миролюбивее. Лица злые. Ноздри раздуваются. В глазах праведный гнев. А в руках, между прочим, вилы. И все на меня направлены.
Остановилась процессия напротив забора, словно боясь переступить запретную черту.
– Это что же творится, бабоньки, не успела и двух дней провести, а уже на чужих мужиков покушается! – заголосила Аглая, тыкая тесаком в мою сторону.
Я посмотрела на Степана, в надежде, что он успокоит жену, но просчиталась. Вместо оправданий мужчина пошел в наступление, проигнорировав очевидное неравенство сил.
– Не каждая женщина способна оценить настоящую мужскую красоту! – сообщил он, выпячивая грудь и подставляя лысину солнцу.
Даже попытался неловко приобнять меня за плечи, но я предусмотрительно вывернулась у него из-под руки. Аглая взревела, как раненый бык, и угрожающе подняла свое оружие.
– Я вот тебе сейчас как отсеку всю красоту под самый корешок. Будешь знать, как по чужим дворам бегать!
Что-то мне подсказывало, что говорила она не про голову. Я так перепугалась, что невольно попятилась. Не каждый день видишь столько женщин с холодным оружием.
– Я ему еще и подарок заказала, – вдруг всхлипнула Аглая, показывая на тесак, – А он!
– Так вот зачем ты к кузнецу ходила! – удивленно уставившись на жену, выдохнул мужчина. – Аглаюшка!
Остальные женщины растерянно смотрели на этих двоих, потеряв нить ссоры. Кое-кто опустил вилы и устало на них облокотился. Другие растеряли прежний пыл и с любопытством разглядывали мое запущенное хозяйство.
– Назад отнесу. Пусть Герасим из него сковороду выкует!
– Зачем тебе еще одна? У нас дома разве посуды мало? – растерялся мужчина.
– Чтобы тебя охламона по лысой голове охаживать!
Последнее замечание вызвало у Степана натуральный восторг. На жену он теперь смотрел с обожанием, буквально пожирая голодными глазами. Кажется, это заметила не только я. Аглая смущенно зарделась и даже потупилась, совершенно растеряв боевой настрой.
Трудно предположить, чем бы вся эта история закончилась, если бы не вмешался графский сын. Сначала послышался топот копыт, а через минуту и сам всадник показался из-за поворота. Он остановился возле притихшей толпы, нависая над людьми темной молчаливой тучей.
Вроде и слова не сказал, а процессия мгновенно направилась обратно, опустив головы и пряча вилы. Степан побежал за ними, бросив мне короткое:
– Закончу завтра.
– А как же средство для волос? – протягивая пузырек, спросила я.
– Не нужно. Я буду как этот твой Дуэйн Джонсон! – подмигивая, сообщил он мне.
Я готова была рассмеяться, но подняла голову и встретилась с тяжёлым взглядом Дамиана. Не понравился ли ему разобранный частокол или он не был большим поклонником американских фильмов, только в глазах его бушевало пламя. И мне оно не сулило ничего хорошего.