- Хозяин Топи, - донесся до моего сонного сознания сладострастный голосок. – Хозяин Топей… Приди… Приди ко мне…
- Я занят, - послышался выдох рядом. Кто-то покричал, а я решила ответить.
- Тебе что? Не ясно сказано? Занят он! Мной! – рявкнула я.
- Хипесница и Марамойка! – крикнули мне в ответ раздосадовано.
И в лесу затрещали ветки.
Я очнулась окончательно и увидела, что лежу на коленях у кровожадного чудовища, которое сидит, прислонившись к дереву и лыбится.
- Так, руки-ноги целы? – проверила я на всякий случай я, видя внушительные клыки. – Вроде целы…
- Икотка прошла? – с вежливой улыбкой спросил болотник, когда я подняла голову, мутным взглядом обводя лес.
- Что? А? Икотка? – прокашлялась я, ощупывая гнездо на голове. – Федор Федорович? Вы здесь?
Я прислушалась к внутреннему голосу, пока что не слыша ответа.
- Или он валяется в обмороке, либо помер на радостях, - заметила я, растирая глаза. – Я еще не поняла…
В лесу пели птицы, стояла тишина, подернутая волшебным мороком.
- Пойдем, - послышался голос на ухо.
- Куда? – спросила я, нащупав мокрую от росы рубаху.
- Ко мне домой, - послышался смешок.
- Эм… - заметила я, вздыхая. – А мы где? Разве не на болоте?
- Пойдем! – послышался голос. Я натянула рубаху, зевнула, отмахнувшись от тучи комаров и почувствовала, как меня схватили за руку.
Через мгновенье мы очутились на унылом болотном островке, посреди которого стоял старый, поросший мхом шалаш…
- Уютненько, - заметила я, косясь на болотника.
Меня почему-то умилил замшелый шалаш.
- А ничего так, - конструктивно заметила я, понимая, что болотник жениться был явно не готов. Ну ничего! Отстроимся! – Ну смотри! Вот здесь мы с тобой развернемся… Тут, в принципе, еще и балкон поместится. Тут сторожевая башня, чтобы от комаров отбиваться! Вот здесь у нас будет кухня. Я камушек положу? А что? Никто чужой не шастает! Отличное место!
Я опустилась за камушком, а потом обернулась на болотника, но того уже не было. Я была посреди квакающего болота одна. Куда ни глянь, везде простиралась гиблая трясина, полная лягушек, внезапных утробных «бульков» и звенящих комаров.
Если любишь, то можно и на болоте, верно? А я понимала, что влюбилась в это чудовище. Это чувство влюбленности не покидало меня, да так, что звенящие комары казались купидонами.
Присев на траву, я пыталась понять, что бы это могло значить, как вдруг откуда-то из болота вынырнул сверкающий огонек.
- Не узнала? – послышался голос Федор Федоровича. – То-то же!
- Тебе что нужно? – сквозь зубы процедила я, боясь лишний раз открыть рот.
- Мне? Ничего! Сделал я все, что сказал Хозяин Топей! – усмехнулся Федор Федорович. – Что приказано, то и сделано! Вселился я в бабку, и все ему доносил, а потом он сказал к тебе прийти. Вот я и пришел! Раз пришел, два пришел. Пришлося тайною тебя выманивать да канитель устроить, чтобы тебя из дому вытащить! А когда бабка померла, так я сразу в тебя вселился! Как велено…Гонял я тебя, пока дочка не ушла. Потому как очередность есть! В родственников вселиться могу! А коли родственников нет, то тогда уже в чужого! У нас, нечисти, свои законы! Ну и дождался я, когда ты меня поймаешь, а бабка дубу даст!
- Та-а-ак, - напряглась я, видя, как болотный огонек летает туда-сюда и светится мертвяцким, болотным светом.
- Знал Хозяин, что тебе со мной не совладать. Сколько уже раз такое было, чтобы ты к Хозяину Топей бегала, мол, расколдуй. Мне лишь противиться нужно было! А дальше ты сама придумала, да получше, чем он! Он сам тебе хотел предложить, икотку лябовью изгонять. Но ты его опередила!
- Твою - то матерь! – сжала я пучок травы, понимая, что меня обманули!
- Собсссно, все что сказать тебе хотел! – усмехнулся Федор Федорович. – И заметь, не по приказу!
- Погоди! Так вот это все было ради того, чтобы… - проговорила я медленно, понимая, что так меня еще никто не соблазнял!
- Ну как шалашик? Нравится? Да? А должОн! – усмехнулся икотка. – Меня к тебе приставили. Сторожить тебя! Коли ночь переночуешь, то заберет он тебя во дворец свой!
- Так, сторож! Рассказывай, как отсюда выбраться! – выдохнула я, решительно вставая.
- Погодь! Обожди! Ты что? – переполошился Федор Федорович. – Не велено тебя пускать! Сиди здесь!
- Не собираюсь! – фыркнула я, сбивая комара на подлете. – Тоже мне! Испытания придумал! Ага!
- Он-то над тобой власти не имеет! Подарки ты его себе не оставила! На себя не надевала! Ни колечка, ни сережек! Вот он тебе и золота в дом насыпал! Дескать, чем-нибудь, да соблазнишься! Но нет! Верно бесы тебе сказали! Зарыть его надобно! А теперь коли здесь переночуешь, то все, считай жена его!
- Жена?- подняла я бровь.
- Девок много к нему бегает. То одна что-то просит, то вторая… Все они в его власти. Что хошь, ради него сделают! Надобно – и в омут с головой. Только помани! – усмехнулся икотка. – А вот ты ему к сердцу прикипела.
- Короче, фонарик, - процедила я, негодуя по поводу такой изощренной любовной подлости.
Мимо меня прозвенел комар, которого я уже заприметила и отслеживала краем глаза.
- И теперь он хочет заполучить надо мной власть? Да? – спросила я, ловя в руку еще одного комара. Когда я разжала ладонь, он помятый и уже не такой звонкий, вылетел. «И передай остальным!», - буркнула я, провожая его взглядом.
- Страсть как заполучить тебя хочет, а власти не имеет, - вздохнул Федор Федорович. – Боится, он, что уйдешь ты.
- А просто подойти, обнять и сказать, что любит? – спросила я, расчесывая зверский комариный укус. – Просто предложить выйти замуж? Нет? Или он боится, что я откажусь?
Мысли бегали наперегонки, не давая мне ни секунды передышки. Нет, чтобы пришел, обнял, сказал, что я дорога! Но нет же! Вместо этого – сиди, корми комаров, дескать, испытание! Ритуал!
Мимо меня прозвенел огромный комар, норовя высосать меня до шкурки и костей. Испытание чего? Моих нервов? Терпения?
- Сначала он показывает шалаш! – послышался голос Федор Федоровича. – А потом, если девушку он устраивает, то тогда ведет во дворец. А то девки богатством прельщаются, думают, ну все! А тут на тебе, шалаш!
Словно в подтверждение слов где-то грустно квакнула лягушка.
- Мне плевать на его богатство! – заметила я, прикидывая, как отбиться от полчища комаров. – Меня интересует он! Даже, если он будет жить со мной в моей хижине, меня все вполне устроит! – выдохнула я, вставая и стряхивая с себя трупы комаров. – А шалаш он пусть оставит для своих шалашовок!