— Ты там что, ещё не сдох? — скрипит над моим ухом голос Легариуса.
— Потуши руну. Только она поддерживает его жизнь, — советует ему Каррот.
— Это недолго, — расплывается в ухмылке Легариус, формируя перед собой тёмное облако.
Мы в Небуле, одном из Небесных миров. Битва вышла жаркой, и результат её не очень меня радует. Из моей груди выглядывает обломок Кварнира, могущественного артефакта, который я обратил против двух тёмных божеств.
Эти ублюдки готовы погрузить мой мир в хаос. Они здесь, передо мной. А я, Рунный Ястреб, легендарный наёмник, испускаю последние вздохи.
Думают, что переиграли меня, но как же они ошибаются.
Я лежу на боку, смотрю на клубящийся шар, крутящийся в воздухе. Уничтожу этот шар, умрут и эти сволочи. Успеть бы.
Моя рука касается Всепожирающего Пекла, мерцающей руны божественного уровня. Сложнейшая вязь вспыхивает ярко-красным, из неё вверх струятся цепи искр.
— Каррот! Назад!.. — Легариус визжит словно свинья, а его глаза вспыхивают.
Но уже поздно. Вы опоздали и поплатитесь за это своими душами. С облегчением я наблюдая, как искры Всепожирающего Пекла растворяют чёрный шар, а вместе с ним распадаются Каррот с Легариусом.
Прощай, мой мир. Теперь ты можешь вздохнуть спокойно.
Я умер с улыбкой на устах.
— Ты там что, ещё не сдох, любопытный? — услышал я грубый голос, делая судорожный вдох.
В нос ударил запах мокрой собачьей шерсти. А злобное рычание намекало на очень незавидную участь. Забавно, что в ближайшее время я снова могу умереть.
Совсем недавно я испустил дух в своём мире, напоследок уничтожив Каррота и Визариуса. И вот я здесь. Перерождён неведомой силой в чьё-то юношеское тело. И костлявая снова дышит мне в лицо.
Но неспроста меня в прошлом мире прозвали Рунным Ястребом. Я разговаривал с богами наравне, я покорял страны и континенты, и мне не было равных в рунной магии. Я никогда не сдавался, что бы со мной ни происходило.
И сейчас я не собираюсь изменять своему принципу. Раз получил шанс снова жить, сделаю всё возможное, чтобы не отправиться на тот свет.
— Он ещё шевелится! Спускай псов! — закричал ещё один мужской голос, похожий на ишачий.
Я ещё плохо видел. Перед глазами мерцали какие-то цветные круги. Голова кружилась и немного мутило. Но я держался.
Услышав звук гремящих цепей и завывания псов, я непослушными пальцами худощавой руки нащупал за спиной что-то вроде щепки. Ну да, щепка и есть. Этого будет достаточно. Теперь проверим, как в этом мире работают руны.
— Аув! Аув! Аув! — загромыхали собачьи глотки. Хищные натасканные звери быстро приближались ко мне.
Я начертил в грязи простейшую руну. Перечёркнутый круг. Подчинение животных. Но одно дело начертить, а другое дело — напитать маной. Я обратил взор внутрь себя, нащупывая магический источник, который был совсем небольшим. Прямо под сердцем блёкло светился крохотный комок.
Я забрал половину энергии, вливая в символ на земле. И руна приняла ману, как иссушённая земля воду, не спеша распределяя зелёный свет по всему контуру рисунка.
Ф-фух, успел. Ближайшая псина замерла надо мной, громко клацнув челюстью и разбрасывая во все стороны слюну. Животное выжидающе задышало. Остальные два пса замерли рядом.
— Что происходит⁈ Ричи! Фобос! Тигр! Уничтожьте этого сопляка! — зарычал мужской голос.
— Порвите их, — приказал я, показывая дрожащей рукой туда, откуда доносились голоса.
Каждый из псов понял команду, и каждый из них тут же сорвался в противоположную сторону.
Руна, нарисованная щепой, слабая. Хватит лишь секунд на двадцать. Достаточно времени, чтобы устроить этим двуногим тварям веселье.
— Босс, они приближаются! — заверещал ишачий голос.
— Тормози их! Слышишь⁈ Артефакт! — загрохотал хозяин собак.
— Не срабатывает! — уже запищал его слуга. — Твою ма-а-ать!
Я поднялся, и в голове громко застучал пульс. Зрение начало восстанавливаться, что уже радовало.
Я за какими-то приземистыми зданиями, выставленными рядами. И ночь на дворе. Лишь впереди странные столбы освещали пятачки мостовой.
Не слушая воплей двух мудаков, треск разрываемой ткани и собачье рычание, на ватных ногах я отправился в сторону освещённого участка. Попав на мостовую, я понял, что это не совсем мостовая. Слишком гладкая поверхность для неё. И слишком тёмная. Будто её отшлифовали при помощи магии.
Сделал два шага в сторону, и в лицо мне ударил яркий свет. Пришлось прикрыть глаза ладонью, чтобы ещё раз не ослепнуть. Из странной металлической коробки раздался громкий протяжный гудок. Из неё высунулась голова испуганного извозчика.
— Э, парень, с тобой всё в порядке⁈ — воскликнул он. — Тебя подвезти?
Ещё бы меня не подвезти. Конечно! Я хочу прокатиться на таком чуде. Сделав ещё несколько шагов, я подошёл к открывшейся двери.
— Садись, — услышал я и запрыгнул внутрь, замечая, как у дороги показались два человека. Один из них прихрамывал и тащил второго, который был при смерти, истекая кровью. Получили, твари⁈
Почему на меня не напали животные, я прекрасно понимал. Псы приходят в себя после действия руны. У неразумных живых существ происходит временная дезориентация после прекращения воздействия. Обычное дело.
Извозчик покосился на меня, но ничего не ответил. Затем заставил коробку сдвинуться с места. Мы поехали очень быстро.
— Это опасный район, — произнёс извозчик. — Здесь людей убивают пачками. А ты каким образом здесь очутился? Благородный? Или из простой семьи?
— Не помню, — пожал я плечами.
— Ты весь в крови, — покосился на меня извозчик. — Помощь нужна?
— Нет, я залечил свои раны, — ответил я.
— Лекарь, что ли? — хмыкнул он.
— Вроде того, — туманно просипел я.
— Раз владеешь магией, значит, из дворян, — улыбнулся извозчик. — Или самородок из простых, которых очень мало. Знал одного такого, поднялся до уровня мастера.
— Молодец, — сипло ответил я.
— Правда, очень давно с ним не общались, — добавил извозчик.
Конечно, я сипел неспроста. Шею ещё недавно разорвал один из псов. Но рана затянулась. Я провёл рукой, прощупывая большой рубец. По сути, я попал в тело, когда прежний его владелец отлетел в мир иной. Может, он возродится в другом мире, как и я. А, возможно, останется в Междумирье, в котором нет ни воздуха, ни запахов, ни света.
Мимо замелькали какие-то огни. Я не мог сосредоточиться. Щипало в глазах, будто в них напихали битое стекло. К тому же они жутко слезились.
Хорошо, что мутить перестало, и пульс успокоился. Через пару секунд глаза перестали слезиться, и боль ушла. Я с интересом осмотрел то пространство, где оказался.
Ничего себе коробка! Беру свои слова обратно. Это прямо передвижная комната на колёсах. Я сижу в удобном кресле, играет какая-то тихая музыка из артефакта на приборной панели. Вокруг большие окна, особенно спереди.
— Кстати, тебе куда, парень? — спросил меня извозчик.
Понятное дело, ему, скорее всего, надо заплатить за поездку. Миры меняются, а правила остаются одни и те же. Никто и ничего бесплатно делать не будет. Как говорила моя матушка, пусть земля ей будет пухом, — бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
— У меня нет денег, — вновь просипел я, и только сейчас понял, насколько сильно хочу пить.
— Я и не прошу, — добродушно улыбнулся извозчик, протягивая мне воду в странной цилиндрической таре.
Я не успокоился, пока не выпил половину бутылки, возвращая её.
— Спасип, — внезапно я прокашлялся.
— Да на здоровье! — вновь улыбнулся он.
Простой добрый мужчина, крепко сбитый, с волевым подбородком. Такому только на аренах выступать гладиатором, а не этой коробкой управлять.
— Так куда тебе? Адрес помнишь? — спросил он.
А куда мне? Я напряг память. Что мне скажет бывший владелец тела? Точнее, не он, а его сохранившаяся память.
Смутно, но я вспомнил название улицы, и затем номер дома. Но кто меня там ждал — вообще без понятия. Просто я часто туда приходил и ночевал там. Это я знал точно.
— Мичурина, сорок пять, — ответил я.
— Мы как раз на Мичурина, — кивнул извозчик.
Через несколько секунд он остановился у серой бетонной коробки. Я прочитал на табличке свой адрес.
— Ну вот, приехали, — ответил извозчик. — Пошли, я отведу тебя к твоим родителям. А то ты бледный какой-то.
Я увидел стопку картонных прямоугольников в одной из ниш на приборной панели и взял один, с интересом разглядывая его.
— Можешь взять, — произнёс извозчик. — Если нужно будет тебе или твоим родным такси — звони.
Хм, такси. Понятно, это платный транспорт так называется. Но что такое «звони» — я не знал. Надо будет разобраться в этом вопросе.
Когда извозчик подошёл со мной к дубовой двери, почерневшей от времени, и постучал, я услышал звук шагов. Дверь распахнулась, на пороге возник небритый мужик в засаленной рубахе.
— Иван, какого чёрта? Ты где был? — он хмуро уставился на меня.
— Доброго дня, я подобрал его у Храмовой рощи, — ответил извозчик. — На парня напали. Возможно, пытались убить.
— Понял, разберёмся, — ответил небритый мужик. — Я полицейский.
— Тогда всего доброго, — кивнул извозчик и отправился к своему такси.
— Спасибо, что нашли его! — крикнул ему вслед мужик, а затем затащил меня за воротник в помещение. — Давай уже, чего встал.
Да уж, очень радушный приём. С теми псами не сравнится, но тоже как-то не очень приятно. Он точно не отец этого парня. Скорее дядя, или отчим.
Я вновь попытался порыться в памяти, но так ничего и не вытащил насчёт этого человека. Лицо знакомое, но не более того.
— Жрать бушь? — взглянул на меня небритый. — Там остались котлета и макароны.
Я снял потёртые ботинки со сбитыми носами, прошёл следом за дядей-отчимом на кухню. Затем сел за стол, а небритый покосился на меня, хмыкнув.
— Да, можно, — согласился я.
Дядя-отчим поставил передо мной глубокую тарелку с едой, из которой торчал столовый прибор, похожий на трезубец. Я накинулся на еду и умял всё, что было, меньше чем за минуту.
— А теперь рассказывай, что опять натворил, — покосился на меня дядя-отчим, поджигая белую палочку. В воздухе запахло табаком. — Кто тебя хотел убить? И какого хрена ты делал в криминальном районе?
— Не помню, — честно признался я и кашлянул от дыма. — На меня пытались натравить собак.
— А это что у тебя? — дядя-отчим подошёл и резким жестом поднял мой подбородок, взглянув на шею. Затем присвистнул. — Ого, да это же покушение! Вот же с-суки. Сможешь описать их?
— Не запомнил лиц, — ответил я.
— Опять врёшь? — покраснел дядя-отчим. — Ну, ничего, я всё выясню. Кто виноват и что делать. И как ты заживил рану? Артефактом или тот таксист помог?
Я пожал плечами. Не видел, как рана заживала, поэтому ничего сказать не могу.
— Ладно, — отмахнулся небритый и протяжно зевнул. — Завтра поговорим.
Он поплёлся в свою комнату, бросив напоследок странный взгляд, а затем оставил меня в гордом одиночестве.
Да уж, обстановка ещё та, конечно. Так в моём мире жили в нищем квартале. Да к тому же что-то не так с этим дядей-отчимом. Странно он себя ведёт.
Я вновь пытался порыться в памяти, которая мне досталась в наследство, но так ничего толком и не понял. Мозг перегружен. Мне нужно срочно отдохнуть и прийти в норму. Хороший крепкий сон лечит и проясняет ум, как однажды сказал учитель Тириус после очередной тренировки.
К счастью, я нашёл ванную комнату быстро. Память мне даже подсказала, как пользоваться душевой кабинкой. Я постоял под контрастным душем, кайфанул, смывая с себя грязь и свою засохшую кровь.
И правда, что я делал в этих трущобах? Кому я так насолил, что меня хотели убить? Всё это я обязательно вспомню. Возможно, уже завтра.
После душа тело взбодрилось, хотя ненадолго. Стоило мне шагнуть из ванной, как стало понятно, насколько я устал. Меня буквально придавило к дощатому полу.
Добравшись до вроде бы своей комнаты, я упал на потёртый диван и мгновенно уснул.
— А ну, просыпайся, мелкий засранец! — разбудил меня грубый голос. Затем чьи-то руки меня подняли и уронили куда-то вниз. Я почувствовал под руками деревянную поверхность.
Кто бы ты ни был — ты уже мертвец! Я подскочил, вставая в боевую стойку, попытался нащупать Вершитель, а точнее — посох, увенчанный когтем дракона. Мой незаменимый начертательный инструмент, за секунду создающий руну, которая вывернет этого ублюдка наизнанку. Провёл рукой по поясу в надежде найти хотя бы два ритуальных кинжала, которые я называл Кровавыми Близнецами.
Но ни Вершителя, ни Близнецов… Я быстро пришёл в себя, понимая, где нахожусь.
— Ты что наделал, твою мать⁈ — зарычал отчим. Теперь я точно знал, кто передо мной и где я нахожусь.
Я в теле Ивана Волкова, а передо мной отчим, который жил с матерью Ивана. Полгода назад она умерла, и отчим стал моим опекуном. Дядя Боря. Пока мне не исполнится восемнадцать лет, я буду жить у этого гада. По сути, остался всего лишь месяц.
Хотя нафига мне это надо? Терпеть я его выходки не намерен. Проще свалить из этой халупы, и подыскать себе место получше.
Дядя Боря раздувал ноздри и шипел. Настроен он ко мне сейчас откровенно враждебно. Такой наивный. Думает, что справится со мной. Даже в этом теле я очень опасен и могу его запросто свернуть в бараний рог.
— А теперь популярно объясни — что же я наделал, — процедил я.
— Ах ты ж, сукин сын! — заревел отчим, бросаясь ко мне. — Ты ещё дерзить вздумал⁈
Ну ты сам полез, никто тебя не заставлял это делать. Поэтому не обижайся. Я отошёл в сторону и пропустил мимо себя разъярённого опекуна. Он пролетел мимо, а я его ещё пнул для ускорения.
Отчим разогнался словно ядро из пушки, впечатался в диван, перелетая через спинку. Раздался грохот падающего тела. Теперь он будет осторожней в своих движениях. А не будет — ну что же, ещё что-нибудь придумаем. Что-нибудь похлеще и эффективней.
— Ты что? — он поднялся, тараща глаза на меня. — Ты как?.. На родителя руку поднимать?
— Первый начал, — холодно ответил я, пристально глядя на отчима. — И ты мне не родитель, а опекун. Что там у тебя случилось? Рассказывай.
— Да пошёл ты, — зарычал он в ответ, но нападать больше не стал. Значит, мой приём его изрядно охладил.
Только сейчас я обратил внимание, что отчим в тёмно-синей полицейской форме.
Дядя Боря потянулся к холодильнику, доставая бутылку чего-то белого. Плеснул себе в стакан, наполняя его наполовину, затем махнул одним залпом и выдохнул.
Закурив, он открыл окно, выглядывая на улицу.
— Ты какого хера натравил псов на сына светлейшего князя Зацепина? — выдавил он. — Щ-щенок! Ты как посмел вообще поднять руку на этого благородного человека⁈
Сон пошёл мне на пользу. Память бывшего владельца в ответ благодарно откликнулась, подсказывая ответ.
— Этот благородный человек натравливал на бродяг своих псов, которые убивали несчастных, — ответил я. — Я отвозил заказ по адресу и стал свидетелем преступления. И поэтому меня хотели убрать как свидетеля.
— Ты что несёшь⁈ — затряс руками перед собой дядя Боря. — Что ты несёшь, Ваня⁈ Ты просто клевещешь на князя!
— Я говорю правду, — мрачно посмотрел я на отчима.
— Хорошо, — дядя Боря затянулся и выпустил клуб сизого дыма в потолок. — Допустим. Элита развлекается по-своему…
— Развлекается? — процедил я. — Они беззащитных людей разрывали на части и ржали как кони. Ты точно страж порядка, дядя Боря?
— Ты… — отчим аж задохнулся от возмущения, замахав передо мной указательным пальцем. — Ты как со мной разговариваешь, неблагодарный? Да я тебя, считай, вырастил. Дал тебе крышу над головой, еду, чтобы ты не подох с голода… А ты так со мной…
— Я прекрасно помню, как ты обо мне заботился, — резко ответил я. — Точнее — никак. И забирал деньги, заработанные на курьерской доставке.
Память сейчас выдавала мне нужную информацию. Волковы были дворянами. Достаточно обеспеченная семья, успешный бизнес, обувная фабрика. Когда отец был убит на дуэли, матушка погоревала лет пять, а потом сошлась с этим ублюдком. Он её бил, и меня поколачивал иногда, когда я пытался защитить мать.
В итоге матушка заболела, сильно. За несколько месяцев она превратилась в мумию и умерла. Дядя Боря вовремя подсуетился и в день смерти матушки подсунул ей документы на подпись. Так он стал моим опекуном. Ещё месяц он будет хранить деньги семьи в своём сейфе, пока мне не исполнится восемнадцать лет. Мои деньги, по сути. То, что оставили родители после себя. Не удивлюсь, если эта шкура берёт оттуда понемногу.
— Если не заткнёшься, я отпорю тебя, — прошипел побагровевший отчим. — Ты наехал на сына князя. Меня, как твоего опекуна могут лишить должности, а тебя вполне посадить в тюрьму.
Я ухмыльнулся. Угрозы эти ни к чему хорошему его не приведут. Но как же дядя Боря боялся гнева этого княжеского сынка. Он был на грани. Ещё немного и паниковать начнёт.
— У сына Зацепина вся жопа разодрана, а его слуга умер от потери крови, — продолжал выплёвывать слова отчим. — Ты понимаешь, насколько они сильное влияние оказывают в Запрудном⁈ Они с дерьмом нас смешают!
— Ты полицейский и всегда можешь доказать их вину, — спокойно подметил я, наблюдая, как дядя Боря, потушив сигарету, подходит ко мне.
Он встал напротив, смерив злобным взглядом. Хотя после увлекательного полёта через диван побаивался переходить к активным действиям.
— Всё-таки мало я тебя колотил, — процедил отчим. — Надо было получше. Чтоб мозги на место встали.
— Что, много эти Зацепины отстёгивают вашему отделу? — произнёс я, иронично улыбнувшись.
— Заткнись, молокосос, — ответил он, вновь выставив указательный палец. Его любимый жест. — Просто закрой свой рот. Ты ничего не понимаешь в этой жизни! Сопляк!..
Этот придурок даже не представляет, с кем сейчас говорит. Если б он осознал — метался бы по комнате, пятый угол бы искал. Правда, я не в той сейчас форме, чтобы показать все свои способности. Но даже сейчас у меня много скрытых сюрпризов, от которых эта сволочь взвоет. Жаль только на него ману тратить.
— Вечером поговорим, — выдохнул он мне в лицо перегаром и отправился в коридор. Он прошёл в свою комнату, и я услышал шум открывающегося стального ящика.
Отчим вскрыл сейф, получается. Через минуту дядя Боря вышел из комнаты, пряча что-то во внутренний карман. Судя по звуку — шелест купюр.
— Ты воруешь мои деньги? — удивился я.
— На эти деньги я куплю еду, зарплату задерживают, — объяснил отчим, но я заметил лёгкую ухмылку на его лице. Вот же шкура. — Всё, жди вечера, будем серьёзно с тобой разговаривать. И не выходи никуда. Не хватало ещё, чтобы тебя перехватили Зацепины.
Я услышал, как хлопнула входная дверь. Отчим Волкова свалил на работу. Ну что ж, он хочет серьёзно поговорить — значит я устрою ему серьёзный разговор. А насчёт никуда не выходить — чёрта с два он угадал. Я не собирался сидеть в этой бетонной коробке.
Я взглянул на время. Ого, я проспал до полудня, получается. Вот это я понимаю, здоровый крепкий сон. Перекусив тем, что нашёл в холодильнике — а именно варёной картошкой и салом — я накинул спортивную куртку, нацепил кроссовки и выскочил в прохладную и гулкую бетонную коробку, которая называлась подъездом. Таких в этом доме несколько с отдельным входом.
Выскочив во двор, я поздоровался с пожилыми соседями и отправился в парк неподалёку. Присел на скамью, оглядевшись. Лесок совсем небольшой. У меня на дворцовой территории лес был раза в три просторней этого. И не такой загаженный. Но птицы пели похожие песни, да и аромат цветущих деревьев был почти таким же.
Интересно, где поместье Волковых? Раз они дворяне, значит, у них был фамильный дом, прилегающая территория.
Информации явно не хватало. Память всё-таки капризная штука, не всё я узнал. Скорее всего, нужно время, чтобы остальные воспоминания выплыли на поверхность.
А для этого следует тренировать своё тело, а вместе с ним и мозг. Покосился я на площадку с тренажёрами и решил направиться туда.
На турнике я смог подтянуться всего лишь пять раз. Зато руки дрожали, будто я здоровенные булыжники таскал с места на место полдня. Надо срочно приводить себя в норму. Мне повезло, что тело молодое, мышечная масса нарастёт быстро. Особенно если в то же время активно развивать магическую силу.
Опять всё упирается в размер магического источника и скорости восстановления маны. Ну что же, начнём с этого. В прошлой жизни я восстанавливался моментально, при помощи специальной сложной руны. В этой — попробую то же самое, но придётся чертить два простых символа, причём не артефактом. И поэтому ждать придётся гораздо дольше.
Вернувшись в квартиру, я принялся искать то, что подошло бы под начертательный инструмент. У меня был выбор. Я разложил перед собой нож, вилку, шило и что-то вроде крючка. Хотя какой там выбор. Но ни один из этих предметов не обладал той силой, которая мне нужна.
Всё-таки дерево, даже высохшее, в этом плане гораздо эффективнее. Оно хранит в себе нужную энергию, которая позволяет вычерчивать более эффективные руны.
Я достал дубовую щепу, ту самую, которой начертил первый символ в этом мире. Её я зачем-то прихватил с собой. Как оказалось, неспроста.
Прошёл в свою комнату, высыпал на стол землю из засохшего цветочного горшка, который стоял на подоконнике. И начертил две петли. Затем влил в них немного маны и вошёл в медитативное состояние.
Сейчас я очень уязвим, и в такие моменты меня защищала Рона, мой верный питомец, который остался в другом мире. Но здесь мне пока никто не угрожает.
Через три часа я увеличил магический источник в полтора раза, наполняя его маной полностью. Я даже лучше стал себя чувствовать. А раз так, значит, и память скоро ко мне вернётся полностью.
Следом я нашёл в шкафу заплечную суму, фонарик, спички, забрал из холодильника небольшой кусок сала. Нашёл в шкафчике немного хлеба. В столе отыскал небольшой раскладной нож и взял пару столовых приборов. Всё это сложил в суму, оставив место для денег.
А затем пришёл дядя Боря, спотыкаясь на пороге. То, что отчим был пьян — слабо сказано. Он еле держался на ногах.
— Итак, Ваня, иди сюда, — пробурчал дядя Боря, сбрасывая ботинки в угол и надевая на руки что-то мерцающее. Какие-то магические перчатки. — Сейчас я тебя буду жизни учить.
Я в два шага оказался рядом, быстрым движением схватил его за кадык и сильно сжал, другой рукой снимая перчатки с его рук и пряча в суму. Пригодятся.
— Ахр-р-р-р, — захрипел дядя Боря, изумлённо вытаращив глаза.
— Открывай сейф, папа Боря, — хищно улыбнулся я, посмотрев на него холодным взглядом. — Иначе ты умрёшь, прямо здесь и сейчас.
— Иван, ты… ты это, не шали. Я ведь слежу за твоим богатством. А то, что беру… Так… ахр-р-р… Так это же обычные расходы, чтобы ты в комфорте жил… чтобы мы ели, — растерянно произнёс он, но пошёл следом за мной. Ещё бы, ведь я снова очень сильно сжал его кадык.
— Ну да… чтобы мы ели, чтобы вы пили… — язвительно ответил я. — И за апартаменты отдельное спасибо. Я просто в восторге… живу в таком великолепии.
Отчим хрипел, из глаз его текли слёзы от боли. Ваня Волков ведь терпел всё это время твои побои? Вот и ты терпи.
Мы подошли к стальному ящику. Отчим покрутил небольшое колесо с цифрами, открыл дверь. А я забрал всё, что оставалось внутри. Пачек двадцать, не больше. В том числе взял с собой несколько документов, которые так же принадлежали роду Волковых, судя по фамильному гербу, голове волка.
— Ты же хотел меня жизни поучить, — отпустил я его. — Ну, давай.
— Подумай хорошо, — криво усмехнулся дядя Боря, хватаясь за шею и разминая её после моего захвата. — Куда ты пойдёшь? Ты ведь жизни ещё не нюхал!
— Вот это понюхай, — я от души врезал ему в нос. Силы в пареньке было немного, но я знал, как бить, чтобы наверняка. От удара отчим упал на спину, отключившись.
Затем я нашёл в ящике стола дяди Бори наручники, пристёгивая отчима к металлической трубе. Это даст мне фору в полчаса, а, может, и больше.
В последний момент я прихватил средство связи, сунув его во внутренний карман куртки.
Закинув суму за спину, я покинул это гнилое место.
Не зря я прихватил картонную карточку того таксиста. Вот он мне и пригодится.
«Владимир Добрынин» — прочитал я, а внизу увидел его номер.
Я вспомнил, как управлять прибором, который назывался телефоном. Точнее, память бывшего владельца меня выручила. В общем, вызвал такси без особых затруднений. Забавный, конечно, прибор. Напоминал мне артефакт связи и прошлого мира. Только тот был громоздкий, похожий на ящик с большим раструбом. Как оказывается, здесь развита техномагия. Мне уже начинает в этом мире нравиться.
Таксист подъехал довольно быстро. Именно в тот момент, когда я услышал крик отчима. Этот гад уже очнулся и пытался вызвать на помощь соседей. Его яростный хриплый крик был слышен даже через закрытое окно. Пусть надрывается, ему полезно.
А мне пора отчаливать куда подальше, навстречу новой жизни. Вот только где остановлюсь — пока не решил. Главное, у меня есть немного денег на первое время, и это уже неплохо.
— Куда едем, парень? — приветливо улыбнулся мне Владимир.
— На рынок, — ответил я. — Надо купить там кое-чего.
В любом случае на рынке будет рунная лавка. Хотя надо спросить у таксиста. Что я и сделал.
— Ты хочешь для гаданий что-то прикупить? — засмеялся Владимир. — Зачем тебе это, дружище?
— Присмотреть хотел пару предметов, — совершенно серьёзно ответил я. — Надо же как-то начинать серьёзно зарабатывать.
— Этим ты много не заработаешь, — улыбнулся мне Владимир, будто я был наивным простаком. — Мало кто верит в гадалок, колдунов. Вот если бы ты сказал, хочу стать артефактором — другое дело. В нашем городе рукастых спецов почти и нет. По пальцам одной руки пересчитать.
— Начну с рунной лавки, — сдержанно улыбнулся я в ответ.
— Как знаешь, — пожал плечами таксист. — Мы приехали. Вон твой рынок. А лавка, третья справа, если мне не изменяет память.
— Тогда ждите меня здесь, — ответил я и вручил Владимиру крупную купюру.
— Ого, — у него округлились глаза. — Это слишком много.
— Заранее оплачиваю ваше время, — объяснил я.
— Если только так, — хмыкнул таксист.
Чуть позже я нашёл нужную лавку. Но меня ждал серьёзный облом. Внутри я увидел круглые и плоские камни. Эти бесполезные предметы были повсюду. Они висели на цепочках над прилавком, лежали в чашах с водой, болтались у потолка на верёвках.
— Добрый день, мне нужен начертательный стилус, самый лучший, что у вас есть, — обратился я к кучерявой даме, которая дремала за прилавком.
— Может несколько рун нарисовать на удачу? Или чтобы девки толпами вешались? — лениво улыбнулась она, подмигнув. — Заговорить кого?
— Стилус, пожалуйста, — напомнил я ей.
Продавщица тяжело вздохнула и принялась копаться под прилавком. В итоге положила выточенную из дерева спицу, слегка изогнутую. На ней были изображены несколько забавных рун. Ха! Они хоть понимают, какой нарисовали бред⁈
— Это руны? — удивился я.
— А то, — с претензией посмотрела на меня женщина. — Самые лучшие и эффективные. Одна гарантирует силу начертательного инструмента. Вторая — защищает от приворотов и сглаза. И ещё две… Короче, они тоже крутые.
— Так что они делают? — улыбнулся я.
— Это связь с миром духов. Символы богатства и успеха, — скривила улыбку женщина. — Всё? Берёте?
Я всмотрелся. Вроде дубовая, судя по запаху и крепости. Но до чего грубая работа… А про эти псевдо-руны я вообще молчу.
— И это самый лучший стилус? — удивился я.
— Это единственный, — скривилась в улыбке женщина. — С вас десять рублей.
Ну что ж, какой предмет, такая и цена. Попробую его в деле чуть позже. Расплатившись, я забрал покупку и вышел наружу.
— Получай, мелкий выродок! — кто-то зарычал в стороне, на следующем ряду, затем я услышал щелчок кнута.
В ответ завизжал детский голосок.
— Дяденька, не бейте! — зарыдал ребёнок. — Я просто был голоден! Нет!
Ещё один щелчок, и детский визг от боли в ответ.
— Да что вы делаете⁈ Он яблоко только взял! — выкрикнула какая-то сердобольная женщина.
— Уйди отсюда! — прикрикнул на неё мужской голос и вновь щёлкнул кнутом.
И снова детский вопль боли.
Я сморщился, ускорил шаг. Ненавижу тех, кто обижает беззащитных, особенно женщин и детей. Малец всего лишь взял яблоко. Неужели владелец лавки настолько жаден, что готов захлестать его за это до смерти? Не мог угостить его одним фруктом?
Я подошёл со спины к довольно крупному продавцу, перед которым лежал в пыли мальчишка лет десяти. Он рыдал в истерике, а рубаха на его спине была разодрана. Сквозь лохмотья виднелись кровавые следы от кнута. Что удивительно, никто мальчугана не защищал. Все выставили зачем-то телефоны. Да что с вами, народ⁈
До того, как продавец ударил свою жертву в третий раз, я перехватил его руку.
— Если не отпустишь — поменяешься с этим вором местами, — повернулся ко мне здоровяк, угрожающе надвинув брови.
— Вряд ли, — многообещающе оскалился я.
О, кажется, я знаю, какое представление смогу организовать для собравшейся публики. Но этому громиле оно явно не понравится.