Глава 11. Грустные новости и кое-какие мысли
Что тут можно еще сказать? Кажется, Хрюн поспособствовал тому, что и в этом мире скоро появится братство Вольных каменщиков, сплоченных общей идеей сделать библиотекарю очень и очень больно…
В этот раз любимые Хрюном звуки стали не прямой, а косвенной причиной членовредительства. Причем ситуация сложилась крайне неоднозначная.
Но, неправильно будет рассказывать историю с конца, а начало было следующим.
Так как Гарр уже был занят задумкой Флина, Хрюн, пользуясь служебным положением, склонил сразу нескольких магов, зависящих от него, как от мастера библиотекаря, к сотрудничеству. Естественно, занялись они все вместе очередной дудкой. Хрюн, вообще, явно был из семьи не самых простых горожан, так как умудрился подключить к своей авантюре и местных музыкантов, и столяров, и плотников…
В общем, монструозный по размерам, но, тем не менее, мобильный инструмент а-ля Иерихонская труба был готов. Основным его отличием от иномирного аналога, за исключением того, что творение Хрюна являлось реальным, а не мифическим, было то, что рушить мастер собирался не стены, а моральный дух противника.
Благодаря размерам и геометрическим изысканиям, звук передавался на большое расстояние, а благодаря магическому вмешательству он не рассеивался и игнорировал преграды в виде всевозможных затычек.
Магической энергии устройство расходовало много, так как, не смотря на все старания изобретателя, здорово нарушало законы природы. Поэтому выступал с ним наш маэстро нечасто и недолго, но всегда феерично!
Когда Хрюн первый раз, пыхтя, взобрался на стену, установил свое акустоснайперское устройство, приложился к нему губами и начал дуть…
Тут отдельно нужно упомянуть, что ушлые маги завязали заклинания на самого трубача, иначе вся задумка изначально пошла бы прахом. Так что потрудившись один раз, все остальные затраты энергии на активацию волшебства они переложили на трубача.
Так вот, приложился к нему губами Хрюн и начал дуть!
Лагерь противника находился на расстоянии от стен не меньше километра, и длинной тоже был немал. Поэтому в первый выход трубача на импровизированную сцену на концерт попали не все. Но те, кто попал, равнодушными не остались!
Хрюн превзошел самого себя: это было действительно ужасно. Даже те, кто был рядом с ним на стене и никак не попадал под действие направленной акустической волны, признавались потом маэстро, что были в шаге от того, чтобы не спрыгнуть со стены.
А теперь представьте, что творилось в стане врага! Люди на участке метров в пятнадцать были испуганы, ошеломлены, и дезорганизованы. А тут еще Хрюн начал чудовищно медленно водить своим адским устройством из стороны в сторону, буквально поливая вражеский лагерь звуком из самых глубин преисподней. Которой, впрочем, по местным понятиям здесь не существовало, но, уверен, еще бы чуть-чуть и в лагере ее бы придумали, чтобы низвергнуть туда нашего маэстро.
Хрюн пытал людей примерно шесть или семь минут, пока полностью не выбился из сил.
За это время среди противника нашлось немало людей уже готовых обрезать себе уши. Благо, до этого, кажется, все же не дошло. Но примерно двадцатая часть лагеря в тот момент пережила самые ужасные минуты своей жизни.
Потом Хрюн очухался и осознал все несовершенство бытия. Ведь это же преступление, давать концерт только для избранных – его должны слышать все! Переместившись на другой участок стены, он собрался с силами и дал еще одно представление, но закончил при этом чуть раньше. Когда труба с вконец измотанным маэстро показалась на третьем участке, лагерь напротив этого сегмента стены опустел в считанные секунды.
Хрюн с облегчением выдохнул и до самого вечера с вольнонаемными грузчиками просто красовался со своим вестником апокалипсиса то на одном участке стены, то на другом, парализуя тем самым работы противника.
Немного отдохнув вечером, ночью он, не жалея себя и окружающих, дал еще три концерта. Спать же улегся прямо под стеной.
А когда на следующий день ближе к обеду он торжественно вышел на стену, из вражеского лагеря тут же прилетел сюрприз. Из-за того холма, что успели сформировать пленные между городской стеной и лагерем, вылетел громадный такой камень, врезавшийся в стену всего на пару метров ниже зубца, возле которого стоял наш солист.
Пришлось экстренно отменять концерт путем переноса его на более удаленную от холма площадку.
Но и там выступление было сорвано. Серьезных размеров булыжник, вылетевший все из-за того же холма, в этот раз вообще ударился в зубец, обдав Маэстро градом из каменной крошки.
Стоявший рядом стражник еще долго восхищался той точности, с которой почитатели таланта Хрюна запускали камни в сторону своего кумира.
И вот когда наш библиотекарь со своим сладкозвучным изобретением появился на стене максимально далеко от холма, противник, наконец, ввел в дело свой главный калибр!
Именно этого изначально и дожидались городские власти, делая заказ Гарру на иллюзию фальшивых ворот. Вот только первый удар этого главного калибра пришелся по участку стены с несущим музыку в массы Хрюном. В основание стены впечатался настоящий валун!
Наши специально обученные для контрбатарейной борьбы люди, немного даже опешили по первой. Но после второго сотрясения стены ответили сразу же! И уже после своего ответа окончательно ошалели!
Потому что сразу выяснилось, что противник вел работы не только в направлении маскировки орудия, но и защиты.
Наша приблуда для уничтожения их гигантского требушета представляла собой исполинский самострел. Его снаряд вместо наконечника был снабжен большой емкостью с краской и зарядами, подобными тем, что крепятся на сигнальных стрелах. Краска символизировала собой масло, заряды придавали дальности полету снаряда и как бы поджигали своими искрами это самое масло. Точность тут была не обязательна, главное было упасть рядом и посильнее все забрызгать.
Навесная траектория тоже была давно высчитана, а все участки местности перед стеной – пристреляны. Но снарядов на всякий пожарный случай было изготовлено десять штук. А что, лежат себе, есть не просят: не в этих Играх пригодятся, так в следующих…
К тому же, у противника могло оказаться целых два или даже три гигантских требушета. Но вот исполинский самострел отработал, снаряд полетел вверх по идеальной траектории, но в верхней точке, вдруг, закувыркался и, в итоге упал совсем не там, где планировалось. Участь второго выстрела была та же. Расчет решил, что тут не обошлось без магии, стрельбу прекратил и, при содействии Флина на самокате сообщил градоначальнику тревожные новости.
В этом месте рассказа я не выдержал и спросил у посыльного, помнит ли он, про стрелы кочевников?
И тут все трое переглянулись, а Рина при этом еще и победно улыбнулась!
- Вот видите, мастер Хрюн, - произнесла она не без ноток сарказма и торжества, - не так уж он и глуп! И это еще после только что перенесенного окаменения!
- Да это все ваши амулеты, мастер Рина, - стушевался библиотекарь, - они явно еще и на скорость мысли уважаемого Жени влияют!
- Так что со стрелами?! – нетерпеливо влез я в их пикировку.
Мне уже заметно полегчало, и тут же проснулся жгучий интерес к жизни и всему в ней происходящему.
Флин встал с табурета, что стоял у мое кровати, подошел к единственной в комнате входной двери, проверил, плотно ли та прикрыта. Потом он подошел к обоим закрытым окнам и активировал лежащие на подоконниках отпугиватели комаров нашей с Гарром конструкции. Комната наполнилась шорохом невидимых крыльев.
- Ты все правильно понял, Женя, - негромко проговорила Рина, - Гарр ходил к градоначальнику, там уже был и магистр Клист. Втроем они смогли разобрать, что на всех стрелах с серповидными наконечниками наложены какие-то заклинания.
- Какие-то? – нахмурился я.
- Да, - согласно кивнула Рина, - в том-то и беда, что это не наша магия. Конечно, после Игр нам откроют секрет, но…
- Но дорога ложка к обеду, - закончил я за нее, - и что, совсем нет идей?
- Почему же, нет?! – возмутился Хрюн. – Стоящих нет, а так, всевозможных, хоть отбавляй!
- У градоначальника есть, - совсем тихо сказала Рина.
Настолько тихо, что волею признания имеющий чуткий слух Хрюн, даже привстал с кровати, чтобы ее услышать.
- Бург, глядя на стрелу, вспомнил ту самую ночь, когда они пришли на помощь жителям нашего поселка. Тогда в плен были взяты два раненых изверга. Толку от них тогда было немного. Все что смогли узнать, не назвать даже крошками. Да и они быстро теряли силы, отказываясь от еды, воды и помощи врача. А к тому времени, как наш отряд уезжал, в живых вообще оставался только один…
- И что было дальше? – поторопил Хрюн девушку, которой тяжело было вспоминать те события, и она невольно сделала паузу, чтобы унять эмоции.
- В общем, тогда на сигналы о нападении откликнулись и торговцы кочевников, приезжавшие в те края за металлическими изделиями. Позже до Бурга доходили слухи, что они забрали умирающего пленного с собой, обменяв его у старосты поселка на что-то довольно дорогое. Выходит, есть вариант, что степнякам удалось как-то пообщаться с нелюдем и что-то от него узнать.
- Нужно будет взглянуть на такую стрелу, как окрепну, - пробормотал я, - а принцип работы наложенных чар понятен?
- Гарр чувствует, что они срабатывают на образ, - охотно ответила Рина, радуясь частичной смене темы, - и это уже подтверждено испытаниями. Трофейные стрелы сами наводятся на нестандартные: сигнальные или зажигательные. Главное, чтобы древко было утолщено ближе к наконечнику. Причем наводятся они неслабо, промахнуться сложнее, чем попасть!
- Значит, зная о том, как мы планируем противодействовать их требушетам, противники подготовились и сделали свой большой самострел, сбивающий наши заряды? – предположил я. – Не слишком ли сложно?
- Слишком сложно строить, обслуживать, чинить и накладывать чары на гигантский требушет, который сможет бить на такое расстояние! – возразил Флин. – Вот это действительно сложно! После двух срабатываний их гигант замолчал, потому что природу не обманешь – износ деталей при работе колоссального требушета невероятный. А обслуживание, как я уже сказал, долгое и сложное.
- А на какое расстояние такая махина бьет без магии? – уточнил я.
- Без магии такие большие устройства соорудить нельзя: не существует таких деревьев. А то, что можно без нее создать, в лучшем случае работало бы на треть дистанции и с гораздо меньшими снарядами.
- Получается, что противник проведет техническое обслуживание этой «дуры», бабахнет разок по иллюзорным воротам, поймет, что бабахнул не туда, найдет настоящие и разнесет их? – предположил я.
- Не исключено, - подтвердил Флин, а остальные согласно кивнули в унисон.
- А за что ж тогда досталось Хрюну, раз он заблаговременно вскрыл вражескую систему противовоздушной обороны? По логике вещей ему нужно выносить благодарность, а не наносить тяжкие телесные повреждения.
- Так это же не все его заслуги! – улыбнулся Флин. – И дураку понятно, что больше двух раз подряд требушет бы не сработал. Поэтому наш герой встал на ноги, отряхнулся и таки дал концерт! И в ходе этого шедеврального представления выяснилось, что у противника есть небольшие мобильные камнеметы. Видимо, они предназначались для ведения огня по навесным бойницам стен и башен при штурме. Вот их, прикрывая щитами, подвезли к стенам и начали обстрел.
- Флин, - взмолился я, - ближе к делу! Кто и за что в этот раз побил Хрюна!
- Каменщики! – отрапортовал посыльный. – Им из-за его гастролей потом после Игр не одну секцию восстанавливать, а проводить очень серьезные работы по реставрации облицовки стены. И платить после Игр за это будут не полновесными монетами, а баллами социального рейтинга, который у каменщиков и так поднебесный.
- Ничего не понимаю!
- А что тут непонятного? – удивилась Рина. – Население у нас практически не растет, дома строятся качественно и стоят долго. Профессию каменщика сохранять нужно. Городские стены состоят из нескольких слоев, и внешний – декоративный. Как в рамках Игр проходит штурм, если не удалось разрушить вражеские камнеметы, и они смогли пробить стену?
- Как?! – оживился я, потому что у самого для ответа на этот вопрос фантазии не хватало.
- Да очень просто! Наблюдатели фиксируют, что разрушению стены обороняющиеся помешать не смогут. После этого с одного из участка стены снимаются защитники и требушет с максимального расстояния эту стену расстреливает. Если в течение дня участок стены не рушится, то ночью каменщики, как могут, что-то там латают, а народ тем временем, уже начинает понемногу сооружать баррикады на улицах города. С наступлением утра все повторяется. Обычно стену рушат за несколько дней, следует штурм с разных направлений, не только со стороны пролома, и начинаются игровые уличные бои. Они продолжаются либо пока не закончатся нападающие, либо пока не будет захвачено здание городской администрации. Тогда на балкон здания выводят плененного градоначальника, который объявляет о сдаче города. Третья сторона фиксирует эту сдачу и начинается процесс завершения Великих Игр. И уже только тогда стартует работа для каменщиков по восстановлению участка стены.
- Я что-то не пойму, вы специально меня запутываете?! Скажите вы толком: за что досталось Хрюну?!
- За то, что облицовку со стены противники посбивали чуть ли не в двадцати местах, пока защитники условно не сожгли все мобильные камнеметы. Хрюн просто взял и на ровном месте создал всем городским каменщикам натуральный геморрой! – пояснил, наконец, Флин.
- И только за это они его чуть не покалечили? – не поверил я своим ушам.
- Нет, конечно, - в ответ удивился посыльный, - что ж они, изверги, что ли?!
Я схватился за голову. Видимо, я действительно тупой. Ну, или меня специально запутывают…
- Уважаемый Женя, - заговорил, наконец, сам пострадавший, - не менее уважаемые каменщики, не собирались меня калечить. Просто хотели побить и временно изъять устройство, из-за которого им прибавилось работы. Против вполне справедливых побоев я ничего не имел, но вот отдать им на недобросовестное хранение плод усилий большого количества людей было невозможно. Завязался конфликт, в ходе которого об меня мой инструмент сгоряча и поломали!
- А я его спас! – гордо заявил Флин. – Услышал его крики и повизгивания, понял, что Хрюн где-то в середине толпы, разогнал самокат, сбил пару или тройку каменщиков, пока все растерялись, подхватил маэстро и увез в больницу!
- Инструмент! – взвизгнул Хрюн. – Инструмент нужно было спасать, невежда! Меня-то починят, а вот его наверняка в труху растоптали!
- Торжественно обещаю, что в следующий раз спасу инструмент! – заверил библиотекаря Флин.
- Очень на это рассчитываю! – пробурчал маэстро, проигнорировавший иронию в голосе собеседника.
- А теперь о проблемах, - неожиданно произнесла Рина.
Я аж привстал с кровати.
- До этого, значит, были цветочки, ягодки только сейчас пойдут?!
- Да, - односложно ответила девушка, - основная беда в том, что противник абсолютно не таясь, собирает второй требуше.
- Ты же говорил, что это слишком затратно, - повернул я голову к Флину.
- И продолжаю на этом настаивать, - запальчиво ответил парень, - во втором гигантском камнемете нет никакого смысла. Они и так бы за несколько дней проломили стену! Просто решили потратить кучу сил и средств, чтобы сделать два пролома далеко друг от друга, чтобы штурм был гораздо эффектнее и немного эффективнее. Только и всего!
- В общем, улицы города понемногу начинают перегораживаться баррикадами, поскольку пока нет никаких идей, как уничтожить хотя бы один требушет! – подвела итоги Рина.
Я по очереди оглядел всех присутствующих, подмигнул Рине.
- Вы, конечно, не поверите, но на этот счет у меня имеется кое-какие мысли!