Глава 9. Сумбурный ночной штурм
И возглас этот явно был ругательным. Нужно будет не забыть попросить Флина обучить меня местному красноречию. Иначе мне на стенах придется туго, из-за непонимания половины произносимых защитниками слов.
Однако подчиненные своего командира поняли. Одни тут же бросились к бойницам, а другие – разводить костры.
Что характерно, костры были сами по себе, а чаны с краской – сами. Возле каждого костра стояли песочные часы. Считалось, что содержимое чана достигло бы температуры кипения, только когда в часах упадет последняя песчинка. За этим, как оказалось, тоже следил сторонний наблюдатель.
Откуда их столько взялось в городе? Некоторые из них в плановом порядке прибыли за пару дней до начала Игр в составе делегации, которая должна была чисто формально утвердить стандартные документы. Эти бумаги могли подписываться и уже в самый разгар Игр, потому что к наблюдению они никакого отношения не имели. Они касались назначения третьей стороны.
Оказывается, в Великих Играх всегда принимала участие и третья сторона. Потому что не всегда они заканчивались однозначной и безоговорочной победой. Порой осады затягивались настолько, что грозили жутким неурожаем и прочими тяжелыми экономическими последствиями. Вот тогда и вступала в Игры третья сила, принуждающая стороны к финишу. Порой при действительно равносильном и равноценном раскладе объявлялась боевая ничья и тогда победу праздновали все три лагеря, а порой третья сила присоединялась к одной из сторон, если проигрывавшие отказывались принимать предложение о сдаче, а просто обреченно тянули время, не имея никаких козырей в рукаве, а просто не желая проигрывать.
В любом случае, факт завершения Великих Игр всегда объявлялся третьей стороной, по силе примерно равной любому участнику.
Так вот, часть представителей уже была в городе, а часть была впущена в городе в минувший полдень со стороны реки – они прибыли на своих судах.
Тот факт, что города, имеющие развитый торговый флот, были в этот раз третьей силой, здорово облегчал труд защитников города.
Так вот, после того, как факел упал вниз и показал защитникам, что же творится внизу, на стене заработал изумительно слаженный механизм. Каждый человек был на своем месте и занимался своими обязанностями. Не было никакой бестолковой сутолоки и, тем более, паники.
В принципе, я человек не любопытный, но и любознательность мне не чужда. Когда еще мне представится шанс понаблюдать за штурмом средневековых укреплений? Может завтра, а может и никогда!
Высунулся из-за зубца стены буквально на мгновение. Ничего не рассмотрел, но зато тут же чуть не получил в лицо стрелой.
Так и глаз же можно выбить!
Ко мне подошел наблюдатель.
- Царапина, - сказал он, - можешь продолжать. Хотя, скажи перед тем, как выбыть из Игры, что ты собираешься тут делать без оружия?
Наградив его взглядом а-ля «ох уж этот сраный-умный», я перешел к тем ребятам, что отстреливали невидимого мне противника из бойниц.
- Что там происходит? – тихо, пользуясь паузой в его стрельбе, спросил у лучника.
- Задница, - проворчал боец, потом, подумав, добавил, - полная!
Говорить под руку не хотелось. Но узнать, что же там твориться внизу и каков масштаб трагедии подмывало сильно. Повезло, что в этот момент вернулся один из двух снайперов и предложил лучнику возле меня поменяться местами.
Теперь-то я мог выжать из отдыхающего защитника всю информацию!
Ее оказалось немного. Внизу, прямо у основания стен было немало народу. Они там уже собирали лестницы, прикрываясь щитами. Вот и все, что смог рассмотреть мой осведомитель.
- У них там какие-то плавучие мосты, - не переставая стрелять, добавил снайпер, - на соседнем участке, где я был, что-то у атакующих пошло не так. Мосты, кажется, между собой плохо закрепили. Так что наши ребята там без проблем справляются. А вот у нас тут без рукопашной явно не обойдется. Надеюсь, что соседи подтянутся, когда своих перещелкают!
- А мосты разрушить никак нельзя? – уточнил я у человека, хоть как-то владеющего ситуацией.
- Не понятно, куда бить, - отозвался тот, - они бойницы наши подсвечивают, сложно увидеть, чтобы снизу нас видно было, а мы не понимали, что там у них творится. А сбить светильники не получается: неудобно висят.
- Если не удастся разрушить мосты, они задавят нас числом, - высказал я очевидную мысль.
- Ну, это еще бабка надвое сказала! – отозвался отдыхающий боец. – Ты же видел, что тревога всеобщая вовремя объявлена: скоро на стенах будет весь город. Мне еще дед рассказывал, что, когда он пацаном совсем был, маг талантливый в штурме участвовал. Так он тумана нагнал такого, что вообще ничего было не видно. Тогда тоже знатный штурм был. Видать, и мне такой отражать придется!
А тем временем старший начал раздавать команды.
Мой собеседник поднялся, положил свои стрелы так, чтобы до них мог дотянуться снайпер, и побежал к стене. Там уже были разложены штуки больше всего напоминающие затупленные садовые вилы на очень длинных черенках.
- Хватай! – кивок на «вилы». – И отталкивай лестницы, если они будут выпирать над стеной.
- А не разобьются? – уточнил я, помня, что это, все-таки, Игра.
- Нет, конечно! – все, кто более или менее высоко заберется, упадет в воду. И доспех на всех специальный, легко снять можно, чтобы не утонуть. Ты, прям, будто вчера родился!
Парировать было нечем, да и времени на это не было. Лестниц я не увидел, зато крючья кое-где появились.
- По одному лезут, или сразу несколько? – толкнул я в бок ближайшего стражника, указывая пальцем на крюк-кошку.
- Чаще всего – да, - слышу быстрый ответ.
Ну, что ж, если по одному, то я справлюсь и без оружия.
Подбегаю к ближайшему, держится он за стену всего одной лапой из четырех, хватаю за две свободных, поднатужившись, тяну на себя. Тяжело, но реально. Приподнимаю кошку и отпускаю. Слышу крик.
И только сейчас понимаю, что штурм идет практически в полной тишине. И только после спровоцированного мною крика несчастного нападающего, который явно плюхнулся не в воду, а в лучшем случае на своих товарищей, снизу постепенно начинает нарастать многоголосый шум.
Уже через несколько секунд противник орет и бряцает оружием так, что не слышно не только приказов командира, но и собственного голоса.
Вот теперь видно и верхушки лестниц и многочисленные крюки.
Уже двое наших, рубивших веревки, получили в шлема стрелами с наконечниками-кисточками. Одного наблюдатели отправили досматривать Игры в качестве зрителя, другому попадание в шлем засчитали как отраженное рикошетом.
Получается, что моя тактика безопаснее, хоть и более энергозатратна. Перехожу к следующему крюку и сбрасываю его в тот момент, когда за стену уже пытается ухватиться рука незваного гостя.
- Полетай, дорогой, - говорю я ему, уже переходя, пригнувшись, к следующей цели, - сегодня не твоя ночь!
С лапами следующей кошки уже соседствуют две ладони и появилась голова в шлеме с прорезями для глаз. Незатейливо стукаю бедолагу кулаком в бронированный лоб. Мне от этого ни холодно ни жарко: кулаки с юности набиты, а вот ему там нехорошо – пальцы разжимаются, клиент летит вниз, явно сшибая при этом лезущего следом товарища.
Крюк отцепляется легко. Быстро ориентируюсь и принимаю решение не сбрасывать его вниз, а затащить вместе с веревкой к себе, дабы им не воспользовались повторно. Да, есть и у моей методики минусы, должен это признать!
Но тут меня понемногу уже стали оттеснять люди из прибывающего пополнения. Народ оказался сплошь толковым и обученным действовать в условиях ужасного гвалта: каждый знал свое место и функции. Особенно меня порадовал один полненький краснолицый дядька, весь закованный в броню и с большим тяжеленным металлически черпаком. Сначала он просто скакал между зубцами, отоваривая всех незваных гостей по макушкам.
Выглядело это эффектно и тревожно. Ребятам, принимающим его удары, по моему скромному мнению, можно было смело ставить диагноз: «сотрясение». Остается надеяться, что у них там в шлемах есть хоть какие-то демпфирующие прокладки…
Потом же, видимо, растратив первоначальный пыл, этот зажигательный пухлячок переместился из первых рядов куда-то в сторонку и пропал у меня из виду.
Кое-где уже шли в ход подготовленные к Играм сабли, мечи, топоры. Наблюдателей в этой сутолоке тоже стало больше. Многие были закованы в латы, на которых везде, где только можно болтались ярко-желтые ленты – отличительный признак третьей стороны.
Неподалеку подстрелили одного, вооруженного длинными вилами ополченца.
Пригибаясь, подбегаю и практически из рук в руки получаю его оружие. Или орудие… не важно!
Теперь и я могу немного подсобить ребятам, не любящим рукопашной схватки.
Использую вилы, как рогатину: тычу ими в доспешных нападающих, придавая тычку как можно больше силы. Объект атаки неизменно теряет равновесие, и тут его уже настигает рубящий или колющий удар защитника.
Как все это будут считать, я уже и не знаю. На Игры это становится похоже все меньше и меньше, пускай даже и на Великие.
А вот тут совсем беда. Явно кто-то очень мастеровитый залез к нам на стену и творит вокруг себя полное безобразие. С десяток защитников уже откатываются в стороны с вывихнутыми руками или лежат оглушенными у его ног. Видимо, это мастер-убийца из чужого города.
Исчез из виду. Появился двумя шагами левее. А, это в него стреляли. Идея неплохая, но пока не работает.
Гулкий тяжелый удар железом о железо перекрывает общий шум. Толпа защитников в один миг рассыпается в стороны.
Что бы это значило? Ничего не понятно, но мое проницательное мягкое место буквально вопит, что это тот самый случай, когда стоит быть, как все, и не выделяться.
Послушно бегу в сторонку, стараясь прикрыться за не слишком поворотливым наблюдателем: в него уж точно никто метить не будет, чем бы они там ни метили.
Храбро выглядываю из-за своего желтоленточного укрытия. Ба! Да это же толстячок со своим половником! Только теперь у него их два! Что он ими творит…
Это больше похоже на цирковое представление, чем на вырванный из общей свалки эпизод боя.
Я, кажется, видел нечто подобное на одном очень хорошем и качественном фаер-шоу. Размахайку он устроил знатную. Даже атакующие залюбовались. А потом из его гигантских монструозных половников щедро так полилась краска!
Досыпался-таки песок в часах! Теперь считается, что в котлах кипящее масло. Только теперь я увидел, что часть защитников не принимает участия в бою, а только охраняет котлы. И теперь наш козырной туз расчищал всю немаленькую площадку от захватчиков. Сзади у него был налажен подвоз материалов: два здоровяка в рукавицах тащили за бронированным опрыскивателем здоровенный котел.
Из остальных же емкостей краску лили уже вниз.
Внизу ругались и стреляли по развеселым малярам. Но размен был явно в нашу пользу.
На стене внезапно стало так безопасно, что я даже высунулся из-за наблюдателя, чтобы посмотреть, как там идут дела на соседних участках. Так, сколько хватало зрения, и так все было хорошо. Даже лучше, чем у нас. Судя по тому, как они, не скрываясь, били из луков, враг был уже не под стенами, а лихо светил пятками по направлению к лагерю.
Соседям не только не требовалась помощь, они сами уже оказывали ее нам, свешиваясь со стен и расстреливая наших противников с флангов.
Вот и крики радости вокруг: от нашего участка противник тоже побежал!
Кажется, я даже слышу, как трубят отход где-то в темноте полей.
Это что получается, мы отбили первый штурм?!
Судя по тому, как все орут, обнимаются и скачут, так и есть. Я вот сам уже кого-то обнял и скачу, как фанат на трибуне!
Как же это здорово! Настоящая эйфория, восторг и счастье тоже где-то рядом!
Пытаюсь успокоиться и оглядываюсь по сторонам. Ожидаемо не радуются противники и наблюдатели. Вторые осматривают первых и, если тем нужна врачебная помощь, оказывают ее.
Нашим тоже не поздоровилось. Особенно тем, кто успел познакомиться с их мастером.
Он, кстати тоже тут. Сидит, ругается – краска в глаза попала. Ничего, она здесь из разряда пищевых – почти безвредная. Я бы лично на его месте вел себя потише и поскромнее: на него здесь многие зуб имеют.
Собственно, вот его и окружают наблюдатели, поскольку наши тоже уже начали помогать своим пострадавшим, и хотят еще немного намять кому-то бока за столь неаккуратное обращение с игроками.
Но так не принято. Горячих голов успокаивают их же товарищи. Стинк быстро и эффективно наводит порядок и поддерживает дисциплину среди подчиненных и ополчения. Он жив и по игровой механике почти здоров.
Перехватывая мой взгляд, улыбается и машет здоровой рукой. Вторая у него вымазана в краску сразу в двух местах. Она уже перехвачена жгутом, словно это настоящие раны.
- Уже осмотрели, - улыбается он, делая ко мне на встречу несколько шагов, - сказали, что если будет расписка от мага-целителя об оплате услуг, то допустят к службе уже послезавтра. А до этого пока с меткой похожу!
Отодвигает со лба мокрые от пота волосы и показывает небольшой крестик над левым глазом.
Киваю и поздравляю его с отраженным штурмом.
- Это еще что! – продолжает улыбаться Стинк. Ему явно нужно с кем-то поговорить, и я, почему-то кажусь ему очень подходящим для этого человеком. – Мне тут успели рассказать, что через три пролета от нас на стену прибежал мастер убийца. Как вот этот, которого наш уважаемый виночерпий, - да простятся ему все мои прошлые и будущие недолитые кружки – успокоил. Так вот у них там противник тоже хороший добротный мост навел. Куча народу по нему бежала. Так наш мастер так и спрыгнул на мост. Народ разбросал, мост порубил, сам на дно рва ушел, там доспехи снял, и вынырнул себе в сторонке! Что там он дальше творил, пока не знаю, но уверен, что без дела не сидел! Здорово, правда?!
- Здорово! – соглашаюсь я со стражником.
Но он уже бежит дальше. У него служба: нужно осмотреть своих раненых, потом уже начать помогать чужим. Сдается мне, что под стенами очень многие сейчас нуждаются в помощи…
Вот над ночным полем взмывают сигнальные стрелы. Это противник подает какой-то знак. Такое ощущение, что наблюдатели его только и ждали. Тут же начали раздавать команды, почти как Стинк. И все здоровые ополченцы их слушались. Очень быстро было организован спуск со стены. Точно по волшебству появились веревочные лестницы, по которым народ полез вниз. Дождавшись, пока большая часть народа спустится, я тоже, чтобы до конца потешить свою любознательность, полез за ними.
Спустившись, выяснил, что противник тоже не дурак: захватил с собой кучи вязанок хвороста. На них и падали те, кто срывался со стены. Так что пострадавших оказалось не так много, как можно было ожидать.
Меня тут же попытались напрячь затаскивать пострадавших на стены, а потом в город, но я, поняв, что реально тяжелых раненых, за чью жизнь следовало бы побороться нет, технично скрылся в темноте, прогуливаясь по краю рва.
Там-то я почти что сразу и наткнулся на сидящего со свешенными в воду ногами Стуна.
В насквозь мокрой одежде он казался настолько худым, что даже страшно было на него смотреть. Увидев меня и тут же узнав, он улыбнулся, медленно встал во весь рост и тут же начал заваливаться. Падал он правильно, как каждый уважающий себя человек, напрочь потерявший сознание – аки подрубленное дерево: прямой, как жердь, да еще и лицом в землю.
Подхватил его, аккуратно уложил на землю и тут же бросился к эвакуационной команде.
Они там оказались злы на меня, за то, что отлынивал от обязанностей и немедленно помогать отказались.
Поскольку местные ругательства я так и не выучил, пришлось обматерить их на своем родном наречии.
Они ни слова не поняли, но взгляды их стали чуть более уважительными.
Но мне, а тем более, Стуну, от этого уважения было сейчас не холодно и не жарко.
Тогда я стал кричать Стинку, что бы тот подошел к краю стены. Вскоре сержант высунулся из-за зубца и спросил, кто его отвлекает.
Помахав руками, чтобы он меня увидел, я попросил его срочно разыскать мастера Гарра, пояснив, что мастеру Стуну срочно нужна помощь, что это дело жизни и смерти.
- Понял! – четко отрапортовал Стинк и исчез.
Я побежал обратно к Стуну, уселся рядом с ним, положил руку на шею в поисках пульса и тут же ее отдернул.
На некоторое время я даже забыл, как нужно дышать: так был ошарашен случившимся. Кожа мастера убийцы была настолько холодна, как это может быть только у покойника…