Подготовка.
Испытующий взгляд Кронида, скользнул по каждому из нас, задерживаясь на мне.
— Коротко. Доложите о достигнутом.
— До бастиона Тьмы и Света. добрался, но внутрь увы попасть не успел. — решил я уклончиво ответить.
Марк Туллий прочистил горло и басовито пророкотал. — Призвал ты меня повелитель. когда я с Соловьем торговался, так что пришлось изрядно переплатить, но боевой самоход я приобрел.
Пелит как только легат закончил говорить, огладил бороду и тихо произнес, — С Оружейником многомудрым я беседу вел, когда зов твой услышал, но всё же успел я боеприпасов для легионеров стратегумахоса купить в тайне от хозяев форта.
Несмотря на явное нарушение требования «коротко», Олимпиец лишь одобрительно кивнул, и его взгляд упал на темных альвов.
Имя эльфа, резко кивнул, его лицо оставалось непроницаемой маской, но в глазах тлела ярость и выпалил, — лишь полтора десятка членов моего культа я успел созвать.
Лаксиэль тихо добавила опустив взгляд, — Прости повелитель, времени было чересчур мало.
Кронид кивнул, злобно выдохнул и пророкотал:
Кронид кивнул коротко и жестко. Злобный выдох вырвался из его груди. Когда он заговорил, голос его громыхал рокотом приближающейся бури:
— У меня осталось сорок семь минут, до того как выбраные мной герои, воители и юниты пойдут штурмомать воздвигаюшицся храм.
— Но благо время внутри воинского лагеря могу я замедлить стократно, — Громовержец перевел свой взгляд на ромея.- Ты, стратегумахос, получишь восемь десятков часов для подготовки. Используй их с мудростью. Или погибни впустую. Созывай мой легион, Кван И так же приведет своих войнов.
Марк Туллий молча кивнул, ударил себя кулаком в грудь и через мгновение растаял в воздухе.
Кронид окинул всех кто остался пристальным, тяжелым взглядом:
— Ожидайте Стратегумахоса в лагере, — его голос был низким, как гул далекого шторма. Перст Олимпийца, поднялся и указал последовательно: сначала на меня, затем на Пелита. — Когда он вернется. Обсудите план штурма.
Затем длань Зевса уперлась в имя эльфа и Лаксиэль:
— Мне нужно кое-что обсудить с вами обоими.
— Слушаемся повелитель, — в разнобой ответили мы хором.
Олимпиец в ответ лишь кивнул, и мир моргнул, а мы втроём оказались на лагерном плацу, подле лежащих на вытоптоной земле моих трофеев.
— Пелит с интересом рассматривая иномирные артефакты проронил, — Коли у нас есть более трех дней, не поведаешь ли ты, друг мой, о подвигах что одарили тебя новыми уровнями и этими несомненно грозными трофеями. — с хитрой улыбкой он взглянул мне прямо в глаза, — ты же отрицать не будешь что это именно твои трофеи?
Вздохнув полной грудью, я рассмеялся, старому философу не откажешь в прозорливости, да и то что Лоотун здесь, не плохо, поможет разобраться с самоходом и пулемётом.
— Прав ты, этот разрубленый на части исполин раньше был, ммм, — я на мгновение прервался подбирая подходящий слова, — смесь магии и электричества оживляли его до тех пор пока он не встретил меня.
Лоотун до этого молчавший хмыкнул, и с почтением в голосе проронил, — Не разу я не видел чтобы штурмового дройда кто-нибудь смог уничтожить один на один.
— Ты встречал таких существ раньше, — Жрец сразу оживился.
— Не точно такого же, но во многих мирах подвластных Ситемеме создают подобные псевдоживые механизмы, да и у нас до падения что-то такое пытались делать.
Коротко поведал о бое с седьмым по счету ледяным героем, который при порожении вспыхнул смрадной вспышкой.
Внимательно меня выслушав. Пелит резко махнул рукой.
— Нет уж, друг мой! — Воскликнул он, блестя от предвкушения глазами. — Поведай мне всё о своём подвиге, как подобает герою, за пиршественым столом и кубком славного вина.
Тем паче, коль ты обронил, что седьмым пал повелитель стального гиганта, то кем же были шестеро до него и был ли восьмой?
Идея подкрепиться и размягчить язык вином была более чемздравая. Желудок ныл пустотой, тем более последняя трапе была добрых шесть часов назад, а путешествие в домен мертвого бога и прыжки по ледяному миру сытости совсем не добавило.
— Что ж, -усмехнулся я, — Будь ныне щедрым Алкиноем, царём феаков! А я, подобно Хитроумному Одиссею, поведаю тебе о том как стал я сильнейшим средь десяти сотен героев.
Пелит, было собравшийся что-то сново уточнить, тряхнул седой головой и решительно зашагал в сторону своего шатра, а мы с Лоотуном пошли вслед ему.
Устроившись на низких ложах подле низкого столика уставленого кувшинами с вином и подносами с изысканной снедью, мы не примянули помянуть добрым словом нашего божественного покровителя и окропив землю каплями вина мы приступили к трапезе.
Меж тостами «За Зевса!» «За победу!» и «За погибших врагов!» я рассказал о неожиданном предложении Кронида поучаствовать в смертельно опасном состязании. О десяти днях проведённых в заперти и о десятке героев что погибли от моей руки, один за другим.
Во время рассказа я извлекал из пространственного браслета, то доспех рептилойда, то обгорелую культю и искусственные глаза. Которые очень заинтересовали старого философа, как мне казалось даже больше чем всё остальные мои трофеи.
Пока Пелит в руках вертел округлые костяшки я призвал плазменный тесак и попробовал мысленно напитать его своей волей. И хотя в первую секунду нечего не произошло, несмотря на то что моя сотня Ви начало неумолимо уменьшаться, лезвие оставалось прежним, но вдруг мою руку как будто пронзило обжигающим холодом и кромка меча засветилась алым огнем.
Как-то чересчур быстро Лоотун успел напиться почти до невменяемого состояния и откинувшись на спину огласил шатер свистящим храпом.
Перекрикрикивая храп мы с Пелитом в беседе перешли с моих подвигов, на приключения героев прошлого под стенами неприступной Трои и когда наш спор дошол до судьбы далекого Пелитова предка Аякса Теломонида, я вспомнил о том что прихватил два магических свитка что в себе содержали Илиаду и Одиссею.
— Я же рассказывал, как коротал время между схватками, читая сказания великого слепца. — Мысленно перебирая один пространственный артефакт за другим, я наконец нашёл их.
В моей руке проявились два прямоугольных скрежаля и оказались точно такими же какими были животные владениях Хранителя Пустоты.
— Вот тут, когда Хитроумный в преддверии аида беседы ведет с погибшими героями, твой богоравный предок, даже слова не проронил в обиде за доспех Ахилла. — Я привычным движением пролистал снизу верх ища нужную песнь.
'Я одержал над ним под судными стенами Трои,
Оспорив доспехи Ахиллесовы.'
— Хм, прав ты, мой юный друг, а память моя увы меня подводит, — Жрец с грустью склонил голову, — Спор двух великих героев и обида несправедливая затуманила разум моего великого предка.
Помолчав несколько мгновений я решил отвлечь старого философа о размышлений о бренной плоти.
— Позволь одарить тебя скоежалем что содержит в себе всю Илиаду. В ней предок пвой богоравный жив, как и многие другие герои прошлого.
Легкая улыбка озарило моршинестон лицо, — благодарю за столь щедрый дар, — бережно взяв в руки скрижаль, Пелит аккуратно дотронулся кончиком пальца до стройных закорючек текста.
Наблюдая, как жрец полностью погрузился в чтение, его глаза бегали по символам с невиданной мне доселе жадностью, я решил его не беспокоить. С трудом поднявшись с низкого ложа, слегка пошатываясь я вышел из шатра, попутно наложив на себя исцеление, целебная энергия, похожая на прохладный горный поток, мягко обволокла тело, вымывая из сознания последние клочья опьянения и возвращая трезвость мысли.
А думать, по правде говоря, было о чем. Через три дня предстоит штурмовать чужой храм, а я прекрасно помнил как совсем недавно, наоборот защищал возвадимый храм Громовержца. Я слишком хорошо запомнил грохот битвы, крики падающих и леденящий душу свист стрел. Многие из тех, кто тогда штурмовал святилище, нашли свой конец, и не последнюю роль в этом сыграли мои собственные руки
И если я не хочу повторить их незавидную судьбу, то стоит как следует освоить мой новый доспех, да и навыки некоторые можно улучшить или же преобрести новые, но очки системы можно сделать чуть позже. Сейчас требовалась практика.
Мысленно активировав скафандр, я ощутил, как с тела исчезла одежда, а вместо неё проявился доспех. Решительным шагом я направился к стрельбищу на окраине лагеря. Идеальное место, чтобы пристрелять штурмовую винтовку, особенно в паре с продвинутым прицелом скафандра.
Призвав винтовку я принял стойку, тщательно выровнял целик с мушкой на мишени вдалеке. Глухой удар выстрела, отдача, вдавившая приклад в плечо и которая меня даже не шелохнула. Второй. Третий.
На забрале шлема синяя прицельная метка, реагируя на баллистику, слегка сместилась вниз, указывая точку, куда должна была лечь следующая пуля.
Перемещаясь в бок попробовал стрелять от бедра, целясь при помощи синеватой точки. Первые выстрелы ушли мимо, но уже с пятого я поймал ритм. Теперь синеватый маркер и мушка винтовки сливались воедино в моем восприятии, и пули ложились точно в намеченную точку на земляном холме в конце стрельбища.
Удовлетворившись полученным результатам я сменил винтовку на силовой тесак и не активируя плазменное лезвие принялся отрабатывать различные приёмы. Всё же оружие способное рассечь практически всё что угодно, это очень хороший аргумент в любом споре, особенно если удастся совместить всесокрушающий удар и обжигающию особенность клинка.
Невольно вспомнил как повреждение брата этого меча практически лишило меня руки. А предыдущего владельца привела к бесславной гибели.
Получасовая тренировка пролетела как одно мгновение. И как раз после того как я отозвал скафандр назад в карту. В лагере начали появлялись Герои, те самые лица, что врезались в память во время кровавой мясорубки на подступах к храму Громовержца.
И тогда посреди плаца случилось нечто. Воздух завибрировал, загудел на низкой ноте, а затем вспыхнуло серебристое марево. Оно колыхалось, как холодное озеро, поставленное вертикально на ребро. Практически все Герои, застигнутые этим явлением врасплох, ошетинелись оружием, те кто был десятого уровня и выше начали обрастать псевдоплотью боевой формы.
И из этой мерцающей пелены твердым, уверенным шагом вышел сам Марк Туллий. За ним, как железная река, хлынули стройные колонны его легионеров. Над из головами мягко светились успокаивающие зеленоватые нимбы. Замыкающий ряд переступил границу, и портал с резким хлопком, словно сломанная сухая палка портал схлопнулся.
Легат, окинув взглядом многолюдный лагерь, заметил меня. Его взгляд был тяжелым, озабоченным. Он коротко кивнул и отдал зычную команду, отправив легионеров по шатрам, и решительно зашагал ко мне.
— Жрец у себя? — без приветствия начал Марк Туллий поравнявшись со мной.
Я коротко кивнул, — В своем шатре, погружен в чтение.
Ромей лишь хмыкнул, видимо, удовлетворившись ответом, и махнул рукой в сторону шатра Пелита, — Пошли, Надо обстоятельно допросить нашего зеленомордого знакомца.
— Пошли, нужно обстоятельно допросить нашего зеленомордого знакомца.
Идя за Марком Туллием я краем глаза заметил как один из Героев заинтересованный всё еще лежащими на плацу моими трофеями, осторожно касается гашетки пулемёта, чьи черные жерла были направлены как раз в сторону легионеров что плотной толпой шли к своим палаткам.