***
«Не знаю, с чем связана смена вектора общения, но буду рад услышать, что предпочитаешь ты», — читаю сообщение от Лекса.
Прямое, откровенное. Действительно заинтересованное, потому что от каждой буковки по плечам пробегают мурашки.
Меня слегка подкидывает на яме, и телефон ненадолго выпадает из рук, закатываясь под сиденье. Пока я его достаю, успеваю покрыться липким потом. В салоне работает кондиционер, а через приоткрытое заднее окно проникает тонкая струя прохладного воздуха, но температура тела только растёт.
«Если тебя не устраивает вектор – можешь не следовать за ним», — беспечно отвечаю.
«Меня устраивает, но учти: то, как ты то завлекаешь, то даёшь заднюю, приведёт только к тому, что я попробую найти тебя всеми возможными способами…»
«И закончить игру»
«Хотя сама реализация мне очень даже заходит», — тут же добавляет аноним.
Жар внутри сгущается, превращаясь в плотную, тягучую лаву, которая не остывает ни на миг. Но я и не пытаюсь её тушить. Даже не пробую.
Откинув с лица мешающие пряди волос, шумно выдыхаю.
Во мне достаточно алкоголя, чтобы испытывать смесь возбуждения, предвкушения и опасности. Это именно то, чем мне хочется отравлять организм. Этим, а не разочарованием и обидой, которые оставил после себя бывший.
«Смена вектора связана с тем, что я выпила коктейль с подругой, обсудила тебя и захотела узнать поближе. Мало ли, вдруг я общаюсь с маньяком или извращенцем, и если мы когда-нибудь встретимся — возможно, сильно об этом пожалею».
«Мы встретимся. Без «если» и «вдруг»
«Пока ты увиливаешь от основных вопросов – я тебя боюсь».
«Я перепробовал массу извращений за свои тридцать два года, Оливия, но ни одно из них не включало запугивание или насилие над женщинами. Тебе не о чем переживать».
Я пулей вылетаю из машины, когда водитель паркуется у подъезда.
Кажется, на моём лице написано всё. То, что меня ведёт от эмоций. То, что мои пальцы чешутся от нетерпения, сжимая раскалённый телефон. И то, что переписка с мужчиной раскаляет не только железо, но и меня саму.
Забрав ключи, я поднимаюсь в лифте, скидываю в прихожей верхнюю одежду и туфли, а затем прохожу к бару, решив позволить себе ещё один бокал вина.
Телевизор работает фоном, транслируя фильм, который я даже не воспринимаю. Мои мысли заняты другим. Такими глупыми вещами, как, наверное, никогда раньше.
Я забираюсь на диван, поджимая под себя ноги, и снимаю блокировку с телефона.
В последнее время наша игра мало напоминает осторожную. Она на грани. На самом краешке. У каждой игры есть свои правила, но свои мы не устанавливали. Они держатся на добром, честном слове.
«Какие девушки в твоём вкусе, Лекс? Ты задумывался о том, что я могу тебе не понравиться?» – набираю ответ, медленно пригубливая вино.
Я одновременно жду и боюсь получить ответ.
Меня всегда устраивала моя внешность. Я часто бывала в центре внимания мужчин, но что в университете, что на работе – упрямо выстраивала вокруг себя барьеры. Барьеры, которые всегда работали безотказно.
Мужчины могли подкатить ко мне только раз. Зная мою фамилию. Зная, кто мой отец. Один раз – ударяясь о холодную вежливость и отточенную дистанцию.
«У меня нет списка критериев», – отвечает аноним.
«То есть тебе всё равно?»
«Красивая внешность — это плюс. Ты мне нравишься, Оливия. И это не изменится от того, какая у тебя форма губ, цвет волос или цвет глаз»
«У меня длинные светло-русые волосы и голубые глаза… Под левым глазом — две родинки. Форма губ достаточно полная, из-за чего многие, кто встречает меня впервые, думают, что там куча миллилитров гиалуронки. Что касается самого первого вопроса о том, что я предпочитаю в сексе, — затрудняюсь ответить, потому что последний раз у меня был больше полугода назад, и я уже забыла, что значит прикасаться к мужчине».
Сообщение улетает раньше, чем я успеваю обдумать его смысл.
Оно же не хвастливое? Не самоуверенное? Не... жалобное?
Чёрт.
Я планировала другой результат. Просто воссоздать более живую картинку в голове у Лекса.
Сам он представляется мне красивым, прямолинейным и смелым мужчиной.
Я хмурюсь, проводя указательным пальцем по стеклу. На языке лопаются пузырьки, щекоча нёбо и оставляя терпкое послевкусие. Когда я подношу бокал к губам, часть вина проливается на платье, оставляя на нём тёмное пятно, которое быстро растекается по ткани.
Я вздрагиваю и подхватываюсь с дивана, тихо чертыхаясь.
Тот жар, что сконцентрировался в моём животе, делает движения нервными и прерывистыми, лишая координации.
Сняв платье, я бросаю его на стул и иду за салфетками, но даже без ткани на теле мне не становится легче.
Телефон вибрирует на диване.
Сжимая салфетки в одной руке, я перевешиваюсь через спинку, чтобы посмотреть на экран.
«Хочу тебя»
«Увидеть»
Я читаю два сообщения, прилетающие подряд, не успев разблокировать экран.
Внутри всё перемешивается в хаотичный, пульсирующий коктейль из предвкушения, желания и адреналина. Как будто во мне что-то сорвалось с места и теперь крутится вихрем, выбивая почву из-под ног.
Единственное, чего мне хочется, — не разочароваться в образе мужчины, который в данный момент кажется мне почти… идеальным.
«Наше анонимное общение мне больше по душе», — набираю ответ дрожащими от волнения пальцами, повиснув на спинке дивана.
«Не вижу проблем. Мы можем соблюдать конфиденциальность и при встрече».
Если бы рядом со мной была Каро, она бы уже выхватила телефон и ответила вместо меня. Согласием, естественно. Но раз подруги рядом нет – я сама принимаю решения, которые после пяти лет отношений с Костей даются мне адски сложно.
«Никаких имён, данных и прочей личной информации?»
«Почему бы нет? Тебя устроит завтра?»
Сердце бешено колотится, дыхание сбивается. Я хочу, но в то же время трушу, потому что напрочь отвыкла общаться с мужчинами вне работы. Флиртовать и кокетничать — тем более.
Ощущение лёгкости от телефонной переписки в сети сменяется внутренним напряжением, от которого сводит мышцы. Приходится парировать самым слабым из возможных аргументов:
«Я ни разу тебя не видела. Вдруг ты страшный?»
Проходит несколько секунд, и на телефон падает вложение с фотографией, снятой в отражении зеркала.
Я уверена, что оно сделано в реальном времени — судя по компании мужчин на заднем фоне, расслабленной позе за столом, еде и алкоголю. И я мысленно соглашаюсь даже раньше, чем успеваю открыть и увеличить снимок. Потому что образ, который я нарисовала себе в голове, ничуть не уступает тому, что вижу.
Коротко стриженные светлые волосы, жёсткие черты лица, и густая щетина, подчёркивающая линию скул.
На нём безупречно сидящий костюм, выделяющий его высокий рост и спортивное телосложение, и рубашка без галстука с расстёгнутой верхней пуговицей. Манжет скрывает запястье, но на руке угадываются массивные часы.
Лекс выглядит именно так, как и пишет: мужественно, уверенно и сдержанно, без показной напыщенности.
Это дезориентирует. Вышибает из лёгких весь воздух. Потому что я до последнего не ожидала, что мой аноним настолько… в моём вкусе.
Спонтанная идея открыться этому мужчине перевешивает весь здравый смысл, который истошно вопит в подсознании.
Я сажусь на диван и фокусируюсь на зеркале шкафа, расположенном напротив. В этой квартире пусто – минимум уюта, мебели и декора, потому что все силы по обустройству были направлены на квартиру бывшего.
Включив камеру, я вижу в отражении шкафа себя: худощавая фигура, лихорадочный румянец на щеках и полупрозрачное бельё, не скрывающее грудь, а лишь подчёркивающее её очертания тонкой тканью, сквозь которую проступают ноющие соски.
Чуть наклонив голову, я позволяю прядям свободно упасть на плечи и поднимаю телефон так, чтобы он закрывал половину лица.
В момент, когда палец зависает над кнопкой, жар внизу живота толкает меня вперёд, подстёгивая сделать то, о чём ещё час назад я бы даже не подумала.
Фото улетает получателю так же резко и спонтанно, как появилась эта идея, не оставляя времени прийти в себя.
Лекс просматривает снимок моментально, заставляя страх и ожидание переплестись тугим, прочным канатом.
Я не жду комплиментов, но когда экран остаётся тёмным слишком долго, почти физически ощущаю пронзительный мужской взгляд на себе, и от этого по коже пробегает электрический ток.
«Я могу тебя набрать?» – спрашивает Лекс, и, не дожидаясь согласия, напирает:
«Прямо сейчас».
Во всей этой сумбурной и немного неловкой ситуации, когда мы вскрываем карты, я чувствую единственное, что помогает выровнять пульс – я правда ему нравлюсь, и это взаимно.
Мы можем не совпадать в выборе книг или фильмов, но в том, как усилить притяжение, мы совпадаем без всяких сомнений.
«Нет, не можешь)» – отказываю, следом отправляя адрес гостиницы, где мы встретимся уже завтра.