***
Вся следующая неделя у меня расписана по минутам: суды, допросы, проверки и совещания. Времени на нормальный перерыв не остаётся, поэтому я откладываю встречу с Юрием до вечера пятницы.
Во вторник и четверг он отправил мне цветы с доставкой на дом, заранее уточнив, какие я люблю. Это оказалось довольно практично: например, от запаха лилий у меня всегда раскалывается голова — такие букеты я бы без сожаления выбросила в мусорное ведро. А вот ирисы и тюльпаны стоят и радуют глаз.
Юрий встречает меня у здания прокуратуры возле серого тонированного седана, запрокинув голову и рассеянно разглядывая окна.
— Мой кабинет на третьем этаже, — говорю, подходя ближе. — Привет!
Он заметно меняется в лице, когда наконец видит меня. Его взгляд скользит от макушки до пят, задерживаясь на слегка усталых глазах.
На мне деловой костюм — юбка и пиджак, сверху накинуто пальто. Макияж минимальный, а волосы мягкой волной лежат на плечах — я распустила пучок всего за несколько минут до встречи.
Я бы с радостью заехала домой переодеться во что-то более нарядное, но боюсь, после этого мне вообще не захочется выходить. Перспектива укутаться в тёплый плед перед телевизором прельщает куда больше. К сожалению.
В ресторане, куда меня привозит папин коллега, тихо и малолюдно. Я не знаю, каким образом Юре удалось найти уединённое место в это время, но после насыщенного рабочего дня, когда в голове всё ещё пульсируют отголоски последних разбирательств, такая атмосфера — то, что нужно.
Честно говоря, я вовсе не собиралась отвечать на звонок Волошина, когда он позвонил впервые. Спонтанно. Без предупреждения. Я предпочитаю сообщения — мне гораздо комфортнее, когда собеседник сначала уточняет, можно ли звонить, и только потом набирает.
В чувства меня привела подруга Карина, с которой мы дружим ещё со школы. Она, как и ожидалось, скривилась, когда я рассказала ей о Лексе, и привела множество весомых доводов, почему адекватный мужчина не ведёт долгих переписок в сети, не обсуждает книги и фильмы.
С ним явно что-то не так. Что именно — понять сложно, но вполне вероятно, что даже про возраст мой аноним мог соврать, ведь свой он озвучил только после того, как я призналась, сколько мне лет.
В этом была доля адекватности. В этом была какая-то логика. Переписка в сети и реальность — разные вещи. Именно поэтому я сижу напротив Юрия, пытаясь найти в нём плюсы. Потому что, по мнению отца, он — идеальный кандидат для меня.
Возможно, я чего-то не понимаю в этой жизни. Особенно во взаимоотношениях между мужчиной и женщиной. Но мне кажется, что должна быть искра, которая прожигает разум и оставляет только инстинкты. Без неё — это просто соглашение, удобный союз. Но разве любовь — про удобство?
Или я слишком многого хочу?
— Мы с родителями часто бываем в этом заведении, — рассказывает Юра после того, как делает заказ. — Мама обожает итальянскую кухню и каждый выходной пытается вытащить на семейный ужин меня, брата и отца.
— О, так я помешала вашим планам? — неловко поправляю салфетку.
— Нет, что ты. Иногда я могу себе позволить отлынивать.
— Ну слава богу!
Дальше мы говорим о семье Волошиных. Оказывается, мать Юры преподавала в том же вузе, где я училась. Я даже сдавала ей пару экзаменов. Всё, что помню, — она строга, принципиальна и своенравна. Мои подруги бегали к ней на пересдачу множество раз. И каждый раз уходили в слезах и истерике.
Я тоже привязана к своей семье, но по мере разговора — спокойного и вязкого, как патока — осознаю, что Юра как-то чересчур. Его родители знают, что он на свидании. Они в курсе моего имени и фамилии, заочно одобрили встречу и даже пригласили меня в воскресенье на барбекю.
Когда официант приносит заказ, я приступаю к ужину, чувствуя сильный голод, который хочется хоть чем-то перебить.
Папин коллега делает глоток воды с лимоном и резко кривится. Мне кажется, что я читаю в его эмоциях каплю агрессии. Едва уловимую вспышку, которая исчезает так же быстро, как и появилась.
— Мне подали сладкую газированную воду, — качает головой Юра. — А я просил минеральную. Одну минуту, Ольга. Схожу уточню.
Оставшись одна, я откидываюсь на спинку дивана и шумно вздыхаю. Не могу сказать, что испытываю стойкое непринятие, но как продолжать общение — понятия не имею.
Дело не в Юре, а во мне. Скорее всего, после переписки с Лексом мне хочется больше экшена в общении — несогласия, дискуссий, споров. А здесь штиль, вежливые фразы и предсказуемые ответы по заученному сценарию.
«Назови три причины, по которым первое свидание с девушкой стало бы последним», — пишу своему анониму, сползая на диване чуть ниже.
Лекс появляется в сети, и разгон пульса происходит автоматически. Он не торопится с ответом — очевидно, раздумывая, потому что я снова вышла за рамки и поставила его в тупик.
«Ты сейчас на свидании?».
«Я первая спросила».
«Не знаю. Давно никуда не ходил, Оливия».
«А если подумать?».
«Наверное, закончил бы после первой встречи, если девушка жует с открытым ртом, заливает в себя слишком много алкоголя и постоянно сравнивает меня с бывшим. Это первое, что пришло в голову».
Забавно, но я сравнивала Юру не с бывшим, а с Лексом, хотя ни разу не видела, как он выглядит. Это неправильно и нелогично, но я ничего не могу с собой поделать.
«Ты абсолютно неприхотлив, Лекс», — пишу ему.
«Теперь ответишь на мой вопрос?»
К столу возвращается Юрий и ставит бутылку минеральной воды, широко улыбаясь. Боковым зрением я заметила, как у бара он активно жестикулировал, отчитывая официантку. Единственное, чего мне хотелось в тот момент, — раствориться и исчезнуть. А лучше — провалиться сквозь землю.
— Владелец заведения лично извинился за причинённые неудобства, — довольным тоном сообщает папин коллега. — Минералку вручили бесплатно в качестве компенсации.
— М-м, здорово. Ты что, им показал свою корочку?
— Ну а как же. Если есть привилегии, то почему бы ими не воспользоваться, Оленька?
Я опускаю взгляд в телефон и замечаю, что Лекс по-прежнему в сети.
Лично для меня стоп-фактором на первом свидании всегда был бы человек, который увлечённо проводит вечер в телефоне. Возможно, Юрий это заметит. И больше никогда меня не пригласит. И не станет слать цветы — потому что я чувствую себя обязанной.
«Да, я с мужчиной, Лекс. На первом свидании за долгие годы», — быстро пробегаю пальцами по виртуальной клавиатуре.
Отец будет недоволен, если я расскажу, как всё прошло с Волошиным. Он явно хотел для меня лучшего, но для него лучшее — это стабильность и статус. Возможно, человек с опытом разбирается в этом больше, чем я, и это действительно важно. Проблема в том, что меня передёргивает при мысли, что Юрий мог бы попытаться меня поцеловать.
Мне предлагают десерт. После того как я отказываюсь, папин коллега зовёт официантку и просит упаковать остатки моего ужина в бумажный контейнер.
Я ёрзаю на диване, испытывая неловкость. Все мои отговорки о том, что я наелась, опровергаются железным аргументом: еда не должна пропадать.
Телефон вибрирует, и я жадно впиваюсь пальцами в стакан, опуская взгляд под стол.
Буквально на секунду.
Предложение Лекса заставляет вспыхнуть ярким огнём, который атакует меня изнутри, разливаясь жаром по шее, щекам и кончикам ушей.
«Напиши свой адрес, Оливка».
«Зачем?»
Я не дура, но сейчас должна убедиться, правильно ли всё поняла.
«Хочу забрать тебя оттуда. Судя по твоему настроению, это далеко не свидание мечты, и второго шанса уже не предвидится».
На последнем слове меня пробивает дрожь. Заманчивое предложение рисуется слишком ярко. Слишком реально. Словно слова Лекса — не просто текст на экране, а низкий, хрипловатый голос, звучащий прямо у моего уха.
Но где гарантия, что аноним разочарует меня меньше Юрия? И где уверенность, что я не разочарую анонима?
«Я не в плену, спасибо. И всё не так плохо, как тебе кажется», — отвечаю и прячу телефон в сумку.