Глава 14
Выйдя из машины и оказавшись внутри дома, Синицин осмотрелся и печально вздохнул. Ему не хотелось сейчас находиться здесь. С большим удовольствием он сидел бы в своем любимом ректорском кабинете академии внутренних дел и, лениво перебирая документы, смотрел из окна на ровные аллеи ухоженного парка. Особенно сейчас, когда в этом самом парке после занятий прогуливались стайки симпатичных студенток в облегающей форме, свободных юбках и на высоких каблучках. Но увы. Старые заслуги и новые долги не отпускали. Так что, хочешь не хочешь, но придется опять поработать в «поле».
Если задать любому человеку на улице три простых вопроса: Сколько людей прошло мимо него за последние полминуты? В чем они были одеты? Сможет ли он вспомнить их лица? То большинство зависнет на первом. Один из ста, напрягая память, выдавит из себя количество. И лишь один из тысячи сможет не только ответить на все три вопроса, но даже вспомнить их рост и примерный вес. Впрочем, есть и такие уникумы, примерно один на десятки миллионов, которые ответят на любой вопрос о любом встреченном ими человеке или любом другом объекте. Люди с феноменальной фотографической памятью. Гении, что встречаются безумно редко.
И вот этим последним Синицын бешено завидовал. Ибо он как раз таки изначально относился к самой первой и самой многочисленной группе людей. У него любые наблюдения, любые логические выводы, любые вычисления отнимали поистине огромное количество внимания и требовали максимальной сосредоточенности. Иногда это приводило бедного ректора к головной боли вплоть до тошноты. Но выхода не было, и приходилось терпеть.
А все оттого, что когда-то давно, еще в молодости, молодого и перспективного мага-разведчика заметил Корпус стражей. Его взяли в отряд. Тренировали, назначили в команду, а потом выбросили на улицу как ненужную вещь, за одну-единственную ошибку. И то не прямую, а косвенную. Это очень сильно ударило по психике молодого Синицына, но он не сдался. Он поступил в академию на следователя и закончил ее с отличием.
Впрочем, это был не конец. Мало было окончить обучение, нужно было научиться применять знания на практике. Вот тут-то и начались нудные, медленные и тягучие дни, месяцы, а потом и годы тренировок. Синицын поставил тогда перед собой цель и шел к ней, несмотря ни на что. Каждый день он тренировал память. Развивал магию наблюдения. Разгадывал логические головоломки. Играл в максимально нагружающие мозг интеллектуальные игры. И так далее и тому подобное. Пока наконец не заставил свой мозг работать так как нужно.
Почти двенадцать лет работы над собой дали результат. Синицын стал сначала перспективным сыщиком, а потом и вовсе лучшим из лучших. Но все это стало не результатом подарка с неба или генетической удачи, а следствием упорного труда на пределе возможностей. Именно поэтому, когда Синицын достиг того чего хотел, то есть стал уважаемым профессором, а после и ректором в академии и весьма обеспеченным членом общества, то с огромным удовольствием забросил работу в поле. Всё. Теперь он наконец мог отдохнуть.
Вот только очень многие до сих пор считали его лучшим из лучших. И это серьезно напрягало Синицына. В большинстве случаев он отказывал, но не сейчас. Сейчас он не стал отвергать предложение бывших друзей, и не только из-за заманчивых дивидендов, но и из-за того, что увидел возможность получить эти самые дивиденды простым и, можно сказать, легчайшим способом.
Ведь данным делом занимался не просто лучший ученик его академии Семенов, а самый настоящий гений, что рождается один на десятки, если не сотни миллионов. У этого парня было все, о чем когда-то мечтал Синицын. Идеальная память. Развитое логическое мышление. Превосходная наблюдательность. А уж о его дедукции можно и не говорить. Она была практически идеальной.
Но был у Семенова и минус. Он слишком сильно полагался на свои природные данные, забывая об опыте. Считал, что ему всё под силу и всё по плечу. И обычно он оказывался полностью прав. Но иногда отсутствие опыта и не всегда правдивые или неполные данные давали о себе знать. В итоге, провал дела и выговор от начальства.
Собственно, этот пробел Синицын и собирался заполнить собой. Уж чего-чего, а опыта у него было выше крыши. Главное — направить в нужное русло исполнительного ученика, а дальше смотреть и наслаждаться тем, как за него делает работу другой. Идеальное решение. Вот только увы и ах. Это все равно никак не заменяло вида из окна любимого кабинета.
Завидовал ли он своему ученику? Нет. Лет десять назад и уж тем более двадцать, он отдал бы всё за подобное благословение генетики, но не сейчас. Сейчас Синицын считал себя выше любого из своих, даже супер одаренных, учеников. Нет. Не в плане расследования, а в плане обычной жизни. Ибо все они стремились к славе, известности, благосклонности общества и так далее и тому подобное. Но все это у Синицына уже есть. И более того. Он прекрасно осознавал, что все это временно. Ведь главное — не слава и мнение общества, главное — это насколько влиятельная должность и сколько высокопоставленных знакомых готовы помочь или попросить о помощи, став должниками.
Не спеша идя по коридорам особняка, Синицын лениво размышлял о бренности бытия, но при этом не забывал отмечать детали окружения. Это уже стало его привычкой. Его второй сущностью. Потому он прекрасно различил неудовольствие прошедших мимо криминалистов, страх в глазах слуг, и нервное напряжение сидевших в коридоре в ожидании своей очереди на допрос охранников Курта. А еще спешно простучавшую каблуками девушку в форме капитана следственного отдела СБ, в руках которой находился примечательный стаканчик с кофе. И судя по запаху, это тот самый аромат. Аромат любимого напитка Семенова. Вот только пил он на работе кофе лишь когда дела шли, мягко говоря, плохо.
Синицын, довольно блеснув глазами, улыбнулся и ускорил шаг, следуя за девушкой с кофе. Если дела у ученика шли не очень хорошо, значит Игорек уже и сам нашел некоторые проблемы в собственной или, точнее, официальной версии. А значит, это идеальное время для появления его самого в роли спасителя ситуации.
— Тридцать грамм воды? — Услышал Синицын, подходя к комнате охраны, в которой собственно и расположился, судя по голосу, его ученик.
— Да, — раздался в ответ судорожный женский писк.
— Семь граммов кофе? — так же строго продолжил голос Семенова.
Синицын не спешил входить в комнату, с улыбкой ожидая конца диалога между учеником и его помощницей.
— Да.
— Сто грамм молока?
— Да.
— И два грамма сахара?
— Да. Все как вы и просили, — как можно увереннее произнесла девушка.
В этот самый момент Синицын вошел в кабинет.
— Добрый день, Игорек, — добродушно улыбнулся профессор. — Смотрю, работаешь в поте лица?
— Ооо! Учитель. Рад вас видеть, — искренне обрадовался его появлению Семенов. — И да. Вам тоже доброго дня. — И тут же нахмурился. — Вас прислали с проверкой?
— Нет, — безмятежно улыбнулся в ответ Синицын. — Меня попросили помочь тебе в расследовании. Если ты конечно не против. Я уважаю твою работу и потому, если ты против, то вмешиваться не буду. Посижу тихонько в сторонке, а после спокойно поеду домой. Я же правильно понимаю, что здесь самое обычное дело об убийстве?
— Если бы, — тяжело вздохнул Игорь. — И если честно, то я буду рад вашей помощи, учитель. Уже три часа ломаю себе голову, а так и не могу объяснить некоторые странные моменты в этом деле.
— Что же. Буду рад тебе помочь в расследовании, — ободряюще произнес Синицын. — Введешь меня в курс дела?
— Да, конечно, — энергично закивал головой Игорь, сделав глоток кофе.
Его лицо моментально скривилось от отвращения. Кофе решительно было поставлено на стол, а гневный взор впился в съёжившуюся от этого помощницу.
— Я же сказал, — четко выделяя каждое слово, с утробной угрозой произнес Семенов. — Два. ДВА! Грамма сахара. Не полтора, не два с половиной, как здесь, а два! Что непонятного в этом слове? Это так сложно запомнить и выполнить? А⁈
— Нет, — вжав голову в плечи, испуганно замотала головой девушка. — Я сейчас же все исправлю.
— Естественно исправишь, Шукшина, — как истину изрек Семенов. — А еще принесешь кофе уважаемому профессору. Ему сделаешь чистое кофе. Классическое без молока. Это понятно? Справишься, Шукшина?
— Так точно! — как можно увереннее выпалила девушка.
— Уверена, что справишься? — с подозрением добавил Семенов. — Или может кого другого послать?
— Я справлюсь! — испуганно выпалила Шукшина.
— Ну и чего тогда стоим? Кого ждем? — наклонив голову набок и прищурившись, добавил Семёнов.
Девушка тут же молнией выскочила из комнаты.
— Видите, профессор? — печально покачал головой Семенов. — И вот с такими бестолочами мне приходится работать.
— И не говори, — серьезно покивал головой Синицын, и только в уголках его глаз можно было заметить ироничную усмешку. — Ужас, а не помощница.
— Вот-вот, — абсолютно серьезно и явно не заметив иронии, буркнул Семенов. — Ничего сделать как надо не может. Ладно. Пока эта бестолочь бегает за кофе, можем пройтись по делу. Вы ведь уже знакомы с ситуацией?
— Только то, что ты изложил в своем первичном докладе, — присаживаясь напротив ученика, спокойно произнес Семенов.
— В первичном докладе, значит, — задумчиво постучав пальцами по столу, протянул Игорь, переведя взор на многочисленные мониторы комнаты охраны. — Что же. Это хорошо. Проще будет сразу перейти к делу.
— А ты не хочешь узнать, кто именно меня прислал? — с легким удивлением спросил Синицын.
— Ну если я все правильно понял, то скорее всего седьмой отдел. — При этом Игорь кивнул на один из мониторов, который именно сейчас демонстрировал идущего по коридору Джеймса Рино.
— Ааа… Ну да. Логично, — добродушно улыбнулся Синицын. — В общем и целом ты прав. Ну что же. Рассказывай, что у тебя здесь за проблемы.
— Думаю, начать нужно вот с этой записи, — пододвинув к себе клавиатуру, Игорь принялся активно набирать команду. На центральном мониторе изображение сменилось с активного на воспроизведение записанного, показывая коридор в кабинет Кабейна. — Все началось в 23:15…
Семенов включил запись, на которой кот Барсик подбежал к кабинету Курта и принялся настойчиво царапать дверь. Через пять минут дверь открылась, и кота впустил хозяин поместья. Дальше Семенов перемотал запись на час десять минут вперед, до того момента, как из кабинета послышались крики, а потом прибежал Говард вместе со служанкой. Из кабинета вышел явно подвыпивший Кабейн, раздал распоряжения, а после, шатаясь из стороны в сторону, ушел. Семенов опять перемотал запись на место, когда служанка закончила уборку, Говард закрыл кабинет, и они оба ушли.
— Заметили? — с улыбкой произнес Семенов, переведя взор на профессора.
— Я так понимаю, служанка оказалась не просто служанкой, а воровкой со стажем? — задумчиво протянул Синицын, при этом забирая свой кофе из рук только что вернувшейся Шукшиной и благодарно при этом ей кивнув.
— Увы и ах, но нет, — с тяжелым вздохом возразил Семенов, тоже взяв стакан из рук помощницы, и в этот раз сделав глоток, добавил. — Вот можешь же, когда захочешь. И почему только с первого раза не старалась? — Шукшина сделав шаг назад, смущенно опустила взор, в то время как Семенов уже и забыл о ней, повернувшись к учителю. — Обычная служанка. Бывшая фотомодель. Мозгов практически нет. Ее конечно сейчас проверяют наши мозгоправы, но толку от этого, я уверен, будет ноль. Она просто вошла в кабинет, убрала и вышла.
— А что она сказала насчет сейфа? — вернув взор на монитор, спросил Синицын.
— Где именно находился сейф, она не знала, но картина, которая закрывала его от взоров, на месте. То есть сейф в час ночи был закрыт.
— И в этой записи ты по-прежнему видишь что-то интересное? — задумчиво произнес Синицын, нахмурив брови.
— Именно, — довольно улыбнулся Семенов.
— Кот! — резко расправив брови, с озарением произнес профессор. — Кот остался в кабинете. После того как кот опрокинул бокал и выбежал в коридор, он спрятался за пальмой. А после того как служанка принялась убирать, прошмыгнул обратно в кабинет. Обратно он уже не выходил. Думаешь, кто-то взял под контроль питомца? — Но тут же сам себя опроверг. — Хотя вряд ли. Скорее всего, кот просто играл.
— Не знаю, — пожал плечами Семенов. — Но есть один любопытный факт, связанный с котом. Он каким-то образом покинул кабинет буквально через час. Это показывают камеры с улицы. — Семенов нажал пару кнопок, и вот уже монитор демонстрировал играющих на улице собак и кота. — Согласитесь, любопытный факт?
— Из кабинета есть другой выход? — удивился профессор.
— Видимо есть, — тяжело вздохнул Семенов. — Вот только специалисты уже пять раз проверили кабинет, но никакого тайного выхода так и не нашли. Так что либо он слишком хорошо скрыт от даже магического сканирования, либо кто-то, сидя здесь, зачем-то стер запись того, как кто-то выпустил кота из кабинета. Впрочем, последнее исключено. Но об этом позже.
— И тот и другой вариант звучат любопытно, — хмыкнул профессор. — Но я так понял, это не одна странность? Ибо если ты уже на котов внимание обращаешь, то дело видимо совсем швах.
— Это вы еще мягко выразились, — поморщился Семенов. — Есть еще несколько странных моментов.
Дальше он, уже не делая пауз, продемонстрировал остальные записи с камер, касающиеся дела. Начав с записи, где Марта Кабейн вошла в личные покои Янсона Ривера. Затем шла запись, как на улице тот самый кот Барсик уже играл со сторожевыми псами. После показал запись с непонятным лаем из вроде бы закрытого кабинета, но возможно и не оттуда. Ну а дальше шли уже запись из самой шкатулки, а также записи того, как Говард бежит за Куртом, а затем уже вместе с ним направляется в комнату Янсона. В конце Семенов показал сьемки уже оперативников с трупами и обстановкой на месте совершения преступления.
— А теперь самое любопытное, — хмуро продолжил Семенов после демонстрации записей. — Наши спецы десять раз проверили под моим личным присмотром систему видеонаблюдения и клянутся всем чем можно и нельзя, что никто в эту систему не влезал, и видео не исправлял.
— Другими словами, сообщники или сообщник Говарда проникли через тайный проход в кабинет, который мы пока не можем обнаружить, и о котором никто из охраны и близких Кабейна не знает, затем неведомым способом вскрыли один из самых защищенных сейфов последней модели. После этого через тот же тайный ход покинули здание, при этом не заметив кота, который видимо увязался за ними. А может и вовсе специально его забрав с собой. Но затем зачем-то вернулись в дом, проникли в гостевую спальню, опоили наркотиком Ривера и Марту Кабейн, после этого открыли шкатулку с видом на их секс-марафон, четко понимая, что это поднимет тревогу, а после неведомо каким способом исчезли из особняка. Ну а затем тем же способом убежал Говард после того как застрелил Курта. Причем таким образом, что во время побега не только не засветился на камеру из шкатулки, но и вообще как будто растворился в воздухе. Ах да. Еще почему-то Курт, ворвавшись в спальню к Риверу, сразу же открыл прицельную стрельбу. Более того. Несмотря на явное похмелье и недолгий сон, ни разу не промахнулся. М-да. Однако, действительно любопытное дело, — подвел итог увиденному и услышанному Синицын, а после с любопытством покосился на Семенова. — Ну и что ты по этому поводу думаешь?
— Что это какой-то бред! — раздраженно ответил тот. — Нелогичный идиотизм, совмещенный с невероятным профессионализмом. Что еще больше придает происходящему оттенок сюрреализма. Я абсолютно не понимаю логику убийцы и воров.
— Мне кажется, или по почерку данная кража очень сильно смахивает на работу неуловимого ночного призрака? — неожиданно высказался профессор.
От этих слов профессора Семенов покраснел от гнева, а его помощница испуганно попыталась слиться со стеной или и вовсе исчезнуть.
— И вы туда же, учитель? — чуть ли не прошипел от злости Семенов.
— Что я вижу? — насмешливо изогнул брови профессор. — Мой лучший ученик научился выражать эмоцию гнева? Надо же. Вот уж удивил так удивил. Но разве я не прав?
— Вы правы, но я не про это, — взяв себя в руки, буркнул Семенов. — Я про название. Рано или поздно я его поймаю!
— Верю-верю. — В театральном жесте «сдаюсь» поднял руки профессор, продолжив с той же иронией. — Но пока еще не поймал. Сколько ты его ловишь? Уже полгода?
— Да, — явно с трудом сдерживая эмоции, процедил Семенов сквозь зубы.
— Но ты согласен, что это его почерк? — продолжил настаивать на своем Синицын.
— Нет, — неожиданно возразил Семенов. — Это не совсем его стиль. Он никогда никого не убивал. Кроме того, он всегда действует максимально обдуманно и не совершает лишних действий. Даже если бы он сменил стиль и впервые решил убить, то скорее всего действовал бы в том же стиле. То есть тихо отравил бы всех троих, а после так же незаметно исчез. Да и вообще. Какой ему смысл во всем этом спектакле?
— Может он и не хотел никого убивать? — улыбнулся с превосходством профессор. — Хотел подставить Ривера, но не учел бешеный характер Курта и его филигранную удачу в стрельбе? Ну а потом Говард тоже просто случайно убил Курта.
— А потом так же случайно и совершенно незаметно убежал из особняка? — скептически хмыкнул в ответ Семенов. — Учитель. Мне сейчас не до смеха и ваших подколов. Я действительно не понимаю, что произошло. Да еще и этот странный кот и лай в кабинете.
— В самом убийстве ты ничего странного не видишь? — удивился в ответ Синицын.
— Вы сейчас про то, что мы видим только руку Кабейна с пистолетом, а не его самого? — спокойно уточнил Семенов.
— Именно, — согласно кивнул профессор в ответ. — Да и убийства самого Кабейна мы не видим. Да. Мы видим с камер коридора, как Говард ворвался в комнату после первого же выстрела, но как именно он вырвал пистолет из рук Курта и застрелил его, мы не знаем. Как и не знаем, почему он сразу не ринулся отбирать оружие, а подождал, пока Курт не произведет еще три выстрела.
— В теории я могу конечно предположить, что в комнате был кто-то еще, — не очень уверенно протянул Семенов. — Но тогда получается, что этот кто-то смог за буквально секунды взять под контроль тело Кабейна, потом застрелить, управляя им или его рукой, Ривера и Марту, одновременно с этим каким-то образом вырубить Говарда, после чего застрелил Курта и, схватив Говарда, покинул комнату таким образом, чтобы не попасть в зону камеры шкатулки. Звучит как что-то, мягко говоря, нереальное. Да и зачем? Почему в таком случае, имея в арсенале такого уровня мастерство, просто не убить троих, а после организовать исчезновение хоть Говарда, хоть кого-то еще. Не понимаю. В чем смысл? Свалить все на Говарда? Но это глупо. Ведь по камерам отчетливо видно, что Говард при всем своем желании не смог бы взломать сейф. Да и если принимать во внимание, что они, допустим, не сообщники, то как тогда Говард смог скрытно покинуть особняк, а после и город? А если сообщники, то получается, Говард специально подставился? Но если так, то кто ему мешал просто скрытно застрелить всех троих, а потом спокойно скрыться без всяких невероятных акробатических па? Идиотизм какой-то.
— Глупость человеческая не знает границ, — усмехнулся в ответ профессор. — Но думаю, пока спешить с выводами не стоит. Для начала нужно найти тайный проход в кабинете, а потом уже на основании новых данных продолжить расследование.
— Вы правы, учитель, — тяжело вздохнул Семенов. — Но как нам найти проход, при этом не разворотив весь кабинет? Так-то я могу легко отдать приказ, и уже через полчаса мои ребятки найдут там все, что можно и нельзя. Но какой в этом будет смысл? Найти проход они найдут, а вот следы после их поисков исчезнут раз и навсегда.
— Может для начала просто встанем и сходим в кабинет? — иронично произнес Синицын, поднимаясь со стула.
— Я там все проверил уже пять раз, — устало выдохнул Семенов. — Но если вы настаиваете, то ладно. Давайте сходим. Может действительно вы окажетесь более наблюдательным чем я.
— Все может быть, — легко согласился Синицын, изобразив вид, что не заметил укола в свою сторону от ученика.
Вот только не успели они выйти из комнаты, как на пороге появился мужик в черном костюме. Это был тот самый агент из седьмого отдела, сопровождавший везде Джеймса Рино.
— У меня для вас есть сообщение, — сходу заявил он без тени эмоций на лице. И сразу же продолжил, даже не дав сказать и слова Семенову. — Мы проверили всех четырех сторожевых собак, а также двух питомцев Розалии Кабейн, кота и лису. У трех собак все нормально. У четвертой полностью стерты воспоминания примерно с часу ночи и до четырех утра. Ориентировочное время применения метального воздействия — четыре часа утра. У кота и лисы полностью отсутствуют какие-либо воспоминания за прошедший месяц. Время применения к ним магии установить не получилось. У меня все.
— Погоди-ка! — Синицын резко окрикнул уже развернувшегося на месте агента. — Не так быстро. Нам нужны подробности.
— Если вам нужны подробности, то вам стоит поторопиться, — спокойно добавил агент. — Шеф закончил здесь свои дела и сейчас собирается уезжать. Кроме него, вам никто на вопросы не сможет ответить.
— Ну тогда пошли к твоему шефу, — со сверкающими от азарта глазами добавил Семенов, а после, уже обращаясь к профессору, довольно произнес. — А вот и еще парочку сюрпризов подвезли. Дело становится все веселее и веселее.
— Угу. И не говори, — хмуро кивнул Синицын, не разделяя радости ученика.
Так как в отличие от него, он прекрасно понимал, что услышанное не просто сюрприз, а кое-что абсолютно выходящее за рамки обыденного. Ибо убрать воспоминания у питомцев за целый месяц, да еще и так быстро может только грандмастер ментальной магии. И то не факт, что справится, не превратив при этом в кашу мозги обоих подопытных. Тот же Джеймс на такое точно не способен. Вот уж действительно, новость так новость. И ведь он предчувствовал, что не стоит лезть в это дело. Но нет же. Опять проигнорировал интуицию и вот получил по полной программе.