Ну что, отгремела наша «маленькая победоносная война». Рыжий самодур Волконский, получил по полной программе. Потери у него были знатные, и не только в живой силе. Его хваленая армия больше походила на стадо побитых собак, поджавших хвосты и разбежавшихся по своим норам.
А мы, Род Рокотовых, бывшие на грани полного и окончательного «дефолта», вдруг превратились… ну, если не в «региональную державу», то уж точно в заметную силу, с которой теперь придется считаться. Баланс сил в этой нашей «песочнице», где каждый барон норовил оттяпать у соседа кусок пожирнее, резко качнулся. И качнулся он, как ни странно, в нашу сторону.
Первым делом, конечно же, встал вопрос о «дележе слона», то есть, добычи. А добычи, надо сказать, набралось немало. Оружие — мечи, копья, щиты, даже несколько арбалетов. Доспехи — от простых кожаных курток до вполне приличных латных нагрудников, которые мы сдирали с поверженных врагов, не особо заботясь о чувствах их бывших владельцев. Лошади — не все, конечно, разбежались, но сотню боевых коней, вполне еще годных к службе, мы все-таки отловили. Ну и, конечно, золото. Нам удалось-таки, после разгрома их основных сил у перевала, совершить небольшой «ответный визит» в их опустевший лагерь. И там, в шатре самого Волконского, мы обнаружили его походную казну. Не то чтобы там были горы золота, как у Скруджа Макдака, но на первое время нам хватит (он ведь тоже наемников держал, а им платить надо). Чтобы, так сказать, «штаны поддержать».
Значительная часть всего этого добра, конечно же, отошла нашим союзникам из Рода Шуйских. Договор есть договор, и я не собирался его нарушать. Хитрая лиса Вероника лично проследила, чтобы ее господин получил свою долю. И доля была, прямо скажем, львиной. Но и нам, Рокотовым, перепало достаточно, чтобы наша казна, еще зиявшая дырой, как карман у нищего, начала потихоньку наполняться. «Мелочь, а приятно», — как говорится.
Главным «трофеем» были, конечно же, не мечи и не золото. Главным трофеем были земли. Род Рокотовых вернул себе все то, что у нас оттяпали в предыдущих «разборках», включая спорный Черный Ручей, из-за которого весь сыр-бор и начался. Мы еще и получили значительную часть владений разгромленных Волконских. Как это произошло? А очень просто. Наследник Волконского, которого в предыдущей стычке (где он был во главе авангарда), такой же заносчивый, зато гораздо более трусливый, чем его покойный дядюшка, примчался к нам с белым флагом, как только осознал последствия полного разгрома. Под «дружеским» давлением Шуйских (леди Вероника умела быть очень убедительной, когда дело касалось интересов ее Рода) он подписал все, что мы ему подсунули. Включая договор о «передаче» нам части его земель в качестве «компенсации за причиненный ущерб».
И земли эти были — просто сказка! Плодородные, ухоженные, с несколькими деревеньками, полными трудолюбивых (и теперь уже наших) крестьян. И даже пара небольших, вполне себе крепких, укрепленных пунктов, которые могли бы послужить нам неплохими «форпостами» на будущее.
Конечно, управлять новыми территориями будет не легко. Тут нужен был глаз да глаз. Я сразу же постарался наладить отношения с местным населением, которое, оставшись без своего барона (а Волконский, как я выяснил, был не только самодуром, но и тираном, так что особых слез по нему никто не лил), было несколько… дезориентировано. Я не стал их грабить, облагать непомерными налогами. Наоборот, пообещал им защиту, справедливость и… ну, в общем, все то, что обычно обещают новые правители. И, кажется, они мне поверили. По крайней мере, вилами в спину пока никто не тыкал.
А дальше начались будни «молодого реформатора». Деньги и ресурсы, которые у нас появились, я немедленно пустил в дело. Во-первых, на укрепление нашей «армии». Мои «ополченцы», которые так героически сражались у перевала, теперь стали ядром моих вооруженных сил. Я распорядился выдать им лучшее оружие из трофейного, обеспечить их нормальными доспехами (хотя бы кожаными, для начала). Начали проводить регулярные тренировки — не такие авральные, как перед битвой, а более планомерные, основательные. Ратмир, командир шуйского отряда, который, по условиям договора, остался у нас на некоторое время в качестве «военного советника» (а на самом деле, я думаю, еще и в качестве «глаз и ушей» Шуйских), взялся за это дело с энтузиазмом. Мои крестьяне на глазах превращаются в дисциплинированных и умелых бойцов.
После того, как отгремел пир, были розданы все долги Шуйским. По условиям договора их войско могло быть у меня еще 30 дней, но я вернул их наемников, дороже было их прокормить. Да и с таким союзником пока никто не осмелится напасть.
Поэтому я засел разгребать текущие проблемы.
Во-первых, мы занялись укреплениями. Наш «замок» был, откровенно говоря, дырявым ведром, а не крепостью. Так что мы начали его латать, чинить, достраивать. Укрепили стены, вырыли новый ров, поставили несколько дополнительных сторожевых вышек. И то же самое — на ключевых точках наших новых земель. Чтобы в следующий раз, если кто-то снова решит к нам «заглянуть на огонек», ему пришлось бы сильно попотеть, прежде чем он сможет добраться до наших «внутренних покоев».
Во-вторых, экономика. Это, пожалуй, было самое сложное. Но и самое интересное. Я начал поощрять торговлю, используя те новые возможности, которые нам предоставил союз с Шуйскими. Леди Вероника была весьма дальновидным коммерсантом. Она быстро смекнула, что с нами можно иметь дело, и помогла наладить первые торговые связи. Наш «чудо-минерал», «магическое мыло», «улучшенные инструменты» — все это пошло «на ура». Конечно, львиная доля прибыли уходила Шуйским (согласно договору, они имели «право первой ночи» на все наши «инновации»), но и нам кое-что перепадало. И это «кое-что» позволяло нам развиваться.
Я также попытался внедрить некоторые «прогрессорские» идеи в сельское хозяйство. Ничего сверхъестественного, конечно. Я не собирался тут устраивать «коллективизацию» или «индустриализацию». Но элементарные вещи — например, основы севооборота (оказалось, местные крестьяне о нем и слыхом не слыхивали, и каждый год сажали одно и то же на одном и том же месте, истощая землю), или улучшенные методы хранения урожая (чтобы он не гнил и не поедался крысами еще до зимы) — все это я пытался им объяснить. Поначалу они смотрели на меня с недоверием. С намеком — что «барон-мальчишка» может понимать в крестьянском труде? Пришлось надавить — «Безумного барона» послушали.
В общем, жизнь в Роду Рокотовых потихоньку налаживалась. Мы перестали быть «мальчиками для битья». Мы становились силой.
Пока мои «экономические реформы» набирали обороты, а «военная машина» Рода Рокотовых потихоньку превращалась из ржавой телеги в нечто, отдаленно напоминающее бронетранспортер, я не забывал и о той странной «зацепке», которая появилась после разгрома Волконского. Загадочные амулеты и бормотание пленного мага о «Хозяевах». Что-то мне подсказывало, что за этой историей с Волконским кроется нечто большее, чем банальная соседская грызня за кусок земли.
Я достал из своей «сокровищницы» (которая теперь, кстати, была не такой уж и пустой) амулеты, снятые с убитых командиров и магов Волконского. Несколько штук, все одинаковые. Маленькие, из темного, почти черного, металла, с выгравированными на них странными, незнакомыми символами. Это были красивые украшения, от них исходила какая-то слабая, едва уловимая энергия. Она не была похожа ни на ту «магическую механику», которую я пытался освоить с Елисеем, ни на что-либо еще, что я успел увидеть в этом мире.
Я позвал Елисея. Наш «штатный маг» после битвы у перевала заметно подрос. Не в смысле роста, конечно, а в смысле уверенности в себе. И, что самое интересное, в смысле магической силы. Похоже, моя «энергетическая подпитка» во время «крафта» ловушек и иллюзий не прошла для него даром. Он стал гораздо сильнее, чем был раньше. Теперь он мог «собирать» более сложные «магические конструкции», и «энергетическое сырье» у него заканчивалось не так быстро. Он даже начал сам предлагать какие-то свои «улучшения» для моих «чертежей», что меня, честно говоря, радовало. Может, из него и вправду выйдет толк. Уже потом я понял, что огромный объем энергии, которую пропускал через себя Елисей, с помощью моей «насосной» способности, мог просто убить его, выжечь его энергоканалы, но ему повезло.
— Елисей, — я протянул ему один из амулетов. — Посмотри-ка на эту «игрушку». Что скажешь?
Он взял амулет, повертел его в руках, поднес к глазам, потом закрыл их, сосредоточившись, пытаясь «просканировать» его магией. Его «магическое зрение» ощупывало предмет, пытаясь «вскрыть» его «внутреннюю структуру».
— Странно… — пробормотал он, открывая глаза. — Энергия… есть. Но какая-то… чужая. Не наша. И символы эти… я таких никогда не видел. Ни в одной книге, ни в одном манускрипте.
Так я и думал. Ничего нового.
— А что это может быть, по-твоему? Предмет силы? Знак принадлежности к какому-то тайному обществу? Или, может, какое-то «устройство»? Для связи? Или для контроля?
Елисей пожал плечами.
— Не знаю, ваше благородие. Может быть, все, что вы сказали. Или ничего из этого. Энергия в нем слабая, но какая-то концентрированная. Как будто это «ключ» к чему-то. Или «метка».
Я снова посмотрел на символы. Какие-то переплетающиеся линии, острые углы, точки… Ничего похожего я не видел ни в одном известном мне гербе или знаке этого мира. Я пытался вспомнить все, что я знал из истории моего мира о тайных обществах, о культах, о масонских ложах, о каких-нибудь «иллюминатах»… Может, есть какие-то параллели? Какие-то общие принципы в символике? Бред, конечно, но кто знает? В этом мире возможно все.
Пока Елисей продолжал «ковыряться» с амулетами, пытаясь «разобрать» их «магическую схему» (что, впрочем, ему не очень удавалось — «конструкция» была явно не из простых), я решил заняться другой частью «расследования» — допросом пленных.
У нас их было несколько. Не так много, как хотелось бы — большинство вояк Волконского либо погибли, либо разбежались. Пара-тройка «языков» нам все-таки досталась. Включая одного из его младших командиров.
Допросы я решил проводить лично. Не потому, что я такой садист и люблю мучить людей. А потому, что я знал, что здесь нужна психология. Умение задавать правильные вопросы. Умение слушать. Умение видеть то, что человек пытается скрыть.
И допросы эти были жесткими. Я не прибегал к пыткам в средневековом смысле этого слова — никаких тебе раскаленного железа и прочих «прелестей». Но давление было. И угрозы были. И психологические уловки. Я играл на их желании выжить.
Некоторые пленные молчали, как партизаны на допросе. Смотрели в пол, твердили одно и то же: «Ничего не знаю, ничего не видел». Похоже, они боялись мести своих «Хозяев» гораздо больше, чем Рокотовых и это не удивительно.
Но были и другие, которые под давлением, или в обмен на обещание сохранить жизнь, или смягчить участь, начинали говорить. Их показания были туманными, противоречивыми, обрывочными. Они явно боялись сказать лишнего. В их словах, как назойливая муха, постоянно всплывали эти два слова: «Покровители» и «Хозяева».
Оказалось, что барон Волконский был не так уж и прост. Вернее, не так уж и самостоятелен. Эти «Хозяева» (кто они такие, пленные толком объяснить не могли, говорили только, что это «очень могущественные люди… или не люди…») давали ему советы. Снабжали ресурсами — возможно, именно от них он и получил те средства, на которые содержал свою огромную армию, которая была явно не по карману такому мелкому барону, как он. Оказывали магическую поддержку — через артефакты-амулеты, которые мы нашли.
Становилось все более ясно, что амбиции Волконского — это была лишь верхушка айсберга. Что он был всего лишь пешкой в чьей-то непонятной игре. Марионеткой, которую дергали за ниточки.
Устранив Волконского, мы не решили проблему. Мы, возможно, лишь привлекли к себе внимание этих самых «Хозяев».
— Ну что ж, — пробубнил я, когда последний допрос был окончен, а в моей голове все еще звучали эти обрывочные, пугающие слова о «Покровителях» и «Хозяевах». — Похоже, мы влипли по-крупному.
Раз уж мы вляпались в историю с какими-то таинственными «Хозяевами», которые, похоже, дергают за ниточки местную «политическую элиту», то в одиночку мне тут точно не справиться. «Один в поле не воин», как говорится. Особенно если это поле — минное, а против тебя играют какие-то очень серьезные «гроссмейстеры». Нужна команда по-настоящему верных, надежных и, что немаловажно, компетентных людей, кто сможет реально помочь, на кого можно положиться, как на самого себя.
Победа над Волконским и новые, гораздо более серьезные, вызовы, которые маячили на горизонте, ясно дали мне понять: пора прекращать эту игру в «барона-одиночку» и начинать формировать свой «ближний круг». Свой «штаб», если хотите.
И я начал «отбор кадров». Не по знатности рода или длине родословной — на это мне было глубоко плевать. А по реальным делам. По тому, как человек проявил себя в недавних событиях. По его уму, смелости, преданности. И, конечно же, по его «полезным навыкам».
Первым, кого я официально «призвал под свои знамена», стал, конечно же, начальник моей личной охраны и по совместительству командир моей, так сказать, «гвардии». Тут выбор был очевиден. Ратмир. Командир отряда Шуйских. Да, он был «присланным казачком», и я не сомневался, что он регулярно «стучит» леди Веронике о каждом моем чихе. Но, во-первых, он был настоящим профессионалом. Опытный воин, прошедший не одну битву, знающий толк и в тактике, и в обучении солдат. Во-вторых, он, кажется, проникся ко мне некоторым уважением. После битвы у перевала, где он своими глазами видел, как мои «безумные» идеи работают, его скепсис заметно поубавился. А в-третьих, скажем так, держать потенциального «шпиона» поближе к себе, на виду, иногда бывает даже полезнее, чем пытаться его вычислить. К тому же, я надеялся, что со временем его лояльность Роду Рокотовых (или, по крайней мере, мне лично) перевесит его лояльность Шуйским. Особенно если я смогу предложить ему то, чего он не найдет у своих прежних хозяев. Например, возможность по-настоящему проявить свои таланты и поучаствовать в чем-то действительно большом. В любом случае, найду его слабости.
— Ратмир, — позвал я его, когда мы остались наедине после очередного «разбора полетов». — Ты — опытный воин. И ты хорошо знаешь свое дело. Я хочу, чтобы ты возглавил мою личную охрану. И занялся обучением моих людей. Не на месяц, а на более долгий срок. Как тебе такое предложение?
Он посмотрел на меня своим непроницаемым взглядом. Помолчал, пожевал губами.
— А что скажет мой господин, барон Шуйский? — спросил он наконец.
— А твой господин, Ратмир, — усмехнулся я, — будет только рад, если его верный союзник, то есть я, будет иметь под рукой хорошо обученную и дисциплинированную армию. Это ведь и в его интересах, не так ли? К тому же, я не прошу тебя присягать мне на верность и забывать о своих прежних обязательствах. Я предлагаю тебе работу. Интересную, ответственную и, смею надеяться, хорошо оплачиваемую. Ну, по нашим скромным меркам, конечно.
Он снова помолчал. А потом коротко кивнул, по-военному.
— Я согласен, барон. Постараюсь оправдать ваше доверие.
Еще бы ты отказался. Сомневаюсь, что Шуйские одобрили бы отказ.
Минус одна головная боль. И плюс один очень полезный человек в команде (по крайней мере, пока).
Следующим на очереди был главный магический советник. И тут тоже особых сомнений у меня не было. Елисей. Наш «штатный маг», раньше боялся собственной тени, а теперь, после наших совместных «магических экспериментов» и успешного «боевого крещения» его «тактических иллюзий» и «мин», ходил с таким видом, будто он как минимум Мерлин в молодости. Его нестандартное мышление (которое я, собственно, сам ему и привил), его готовность к экспериментам, его «совместимость» с моим «магическим стилем» — все это делало его идеальным кандидатом на эту должность. К тому же, я видел, что у него есть потенциал. И я собирался этот потенциал раскрыть.
— Елисей, — начал я вербовку второго члена команды. — Ты хорошо поработал. Очень хорошо. И я думаю, что тебе пора… э-э-э… официально занять должность моего главного советника по магическим вопросам. Будешь отвечать за «исследовательскую работу» в этой области. Получишь доступ ко всем ресурсам, которые у нас есть. И возможность развивать свои таланты. Под моим, так сказать, чутким руководством. Ну как?
Рыжий маг посмотрел на меня своими огромными, восторженными, глазами.
— В-ваше благородие… — пролепетал он, краснея. — Д-да я… я не знаю, что и сказать… Это… это такая честь…
— Честь — это хорошо, — усмехнулся я. — Но я от тебя жду реальных результатов. Так что засучивай рукава, Елисей. У нас с тобой еще много работы. И много «интересных открытий».
Он закивал так энергично, что я испугался, как бы у него голова не отвалилась.
Ну вот. И «научный отдел» у нас теперь есть. Маленький, правда.
И, наконец, третья ключевая фигура в моем «ближнем круге» — начальник разведки и, по совместительству, глава нашей будущей шпионской сети. Тут пришлось немного подумать. Нужен был человек молодой, толковый. Наблюдательный, смекалистый, неболтливый. И, конечно же, абсолютно преданный. Я перебрал в уме всех, кто проявил себя в недавних событиях. И остановил свой выбор на Тимохе, одном из тех подростков, которые отчаянно сражались у перевала. Он был невысоким, щуплым, но с хитрыми и умными глазами — этот парень далеко пойдет. К тому же, он проявил недюжинную смекалку и храбрость во время разведки перед битвой, и его донесения были всегда точными и по существу.
Я позвал его к себе. Он вошел, смущаясь и переминаясь с ноги на ногу, как нашкодивший школьник.
— Тимоха, — да-да и к третьему члену своей банды я подкатил с простейшим заходом. — Ты — парень толковый. И глаза у тебя зоркие, и голова на плечах есть. Я хочу поручить тебе очень важное дело. Очень секретное и опасное.
Он посмотрел на меня с любопытством.
— Какое, ваше благородие?
— Я хочу, чтобы ты собирал сведения, — сказал я, понизив голос. — О наших соседях. О том, что происходит за пределами наших земель. И о тех самых «Хозяевах», о которых мы тут недавно услышали (ох уж эти слухи, все в замке про все уже знали). Кто они такие, чего хотят, где их искать. Ты будешь моими глазами и ушами. Создашь, скажем так, небольшую группу таких же толковых и надежных ребят, как ты сам. И будете вы лазутчиками. Как тебе такая работа?
Тимоха сначала опешил. А потом в его хитрых глазах зажегся такой огонек, что я понял — не ошибся. Этот парень был рожден для такой работы.
— Я… я справлюсь, ваше благородие! — сказал он с неожиданной радостью в голосе. — Не подведу!
Ну что ж. И «внешняя разведка» у нас теперь тоже имеется. Пусть пока и в зачаточном состоянии. Но лиха беда начало.
И вот, когда мой «ближний круг» был сформирован, я провел с ними первое, так сказать, «оперативное совещание». Мы собрались в той же комнате, где я принимал леди Веронику. За тем же столом, над той же картой. Только теперь нас было четверо. Я, Ратмир, Елисей и Тимоха.
Мы обсуждали планы по дальнейшему укреплению Рода. Анализировали ту скудную информацию, которую удалось выудить из пленных. Строили догадки о том, кто такие эти «кукловоды» и чего от них ждать. Говорили о наших сильных и слабых сторонах. О том, что нам нужно делать в первую очередь.
И в этих диалогах (а мы иногда и спорили, потому что я не хотел, чтобы они были просто «одобрямсами»), я видел, как раскрываются характеры моих новых соратников. Ратмир — суровый, прямолинейный, надежный воин. Елисей — немного наивный, но талантливый и жаждущий знаний маг-«изобретатель». Тимоха — хитрый, наблюдательный и удивительно сообразительный для своих лет «шпион».
Жизнь в замке, тем не менее, шла своим чередом. И моя, так сказать, «личная жизнь» тоже не стояла на месте. Победа над Волконским сделала меня героем в глазах моих людей. Она сделала меня очень завидной партией. Род Рокотовых вернул себе все утраченное и прихватил кусок земель у поверженного врага. У нас появились деньги, ресурсы, союзники в лице могущественных Шуйских. И я, как глава этого «возродившегося из пепла» Рода, стал весьма лакомым кусочком для тех, кто хотел бы породниться с «перспективным молодым бароном».
Моя тетушка Аглая, которая после нашего «семейного совета» притихла, как мышь под веником, снова оживилась. Она, видимо, решила, что раз уж я оказался не таким уж и «безумным», а вполне себе «удачливым», то пора ковать железо, пока горячо. И завела песню о «выгодном династическом браке», конечно, не с дочкой какого-нибудь мелкого, захудалого барончика, а с кем-нибудь посолиднее. С какой-нибудь наследницей богатого и влиятельного Рода, которая принесет нам в качестве приданого звонкую монету и политическое влияние.
Я тактично уклонялся от ее «матримониальных планов». Ссылался на необходимость укрепления Рода, на неспокойную обстановку, на то, что мне сейчас, не до «амурных дел». Хотя, если честно, дело было не только в этом. Просто я не хотел, чтобы меня женили, как барана на ярмарке. Я хотел сам выбирать свою судьбу. Если, конечно, мне вообще суждено будет ее найти.
Приглашения на всякие там балы, приемы, пиры от других Родов, которые вдруг вспомнили о нашем существовании и теперь наперебой хотели «заручиться нашей дружбой» (а на самом деле, просто оценить «выскочку» и понять, чего от него ждать), посыпались на меня, как из рога изобилия. Я, скрепя сердце, посетил пару-тройку таких «мероприятий». Больше для того, чтобы «показать себя», собрать слухи, присмотреться к местной «элите», чем из какого-то светского интереса. Танцевал с какими-то томными девицами, которые строили мне глазки и кокетливо хихикали. Выслушивал льстивые речи каких-то пузатых баронов, которые пытались втянуть меня в свои политические игры. Пил какое-то кислое вино и ел какую-то сомнительную дичь. В общем, «веселился» по полной программе. Но мысли мои были далеко от этих «блестящих» залов
Когда я уже почти отчаялся выудить хоть какую-то полезную информацию, случилось то, чего я, в общем-то, и ждал. Один из магов Волконского, которого мы держали под усиленной охраной (и под неусыпным наблюдением Елисея, который пытался «просканировать» его «магическую структуру»), начал сдавать.
То ли раны его оказались слишком серьезными, то ли он принял какой-то яд, чтобы не выдать слишком много (эти ребята, похоже, были не из трусливых), то ли моя последняя «беседа» с ним, в которой я предложил ему сделку — информация в обмен на быструю и безболезненную смерть или, возможно, даже пощаду для его семьи, если таковая у него имелась, — возымела действие. Он позвал меня.
Я вошел в его камеру. Он лежал на соломе, с запавшими глазами, в которых уже не было прежней надменности, только страх и какая-то странное безволие.
— Барон… Рокотов… — прохрипел он. — Я… я скажу…
Я присел рядом с ним. Ну наконец-то.
— Говори.
Он тяжело вздохнул, собираясь с последними силами.
— Волконский был… ведомым… Как и мы все…
Да понятно, капитан Очевидность.
— Кто они? — я наклонился к нему, стараясь не пропустить ни одного слова. — Кто эти «Хозяева»?
Он закашлялся, на его губах выступила кровь.
— Не знаю имен… Они всегда в тени… Но есть… Орден…
— Какой еще Орден?
Вот она, первая конкретная зацепка!
— Орден… — прошептал он, и глаза его начали закатываться. — Их гнездо… там, где смерть… В Мертвых Горах…
Мертвые Горы? Я слышал это название. Какое-то проклятое место на самой границе известных земель, куда боятся соваться даже самые отчаянные головорезы.
— Кто их возглавляет? — я попытался выжать из него еще хоть что-то. — Есть ли у них имя?
Он снова закашлялся, и его тело забилось в конвульсиях.
— Лорд… — прохрипел он.
И это было его последнее слово. Он затих навсегда.
Орден. Лорд. Мертвые Горы.
Да что происходит?