Меч сиял. Не просто сиял — он жил. Мягкий, пульсирующий, серебристый свет расходился от него волнами тепла и силы. Правда, сейчас его «батарейка» была почти на нуле.
Елисей смотрел на него, как на чудо, и его глаза подозрительно блестели (прослезился что ли?). А я смотрел на это творение и чувствовал какую-то странную, почти отцовскую, гордость. Мы сделали это! Мы «собрали» его! И теперь эта штуковина еще и разговаривает. Ну, как разговаривает… скорее, спамит мой мозг образами и концепциями, как назойливый чат-бот.
«Эй, железяка», — мысленно обратился я к артефакту, сжимая в руке теплую, обтянутую кожей с «пером феникса» рукоять. — «Ты меня слышишь?»
Ответ пришел не словами, а ощущением. Таким чистым, удивленным, как будто новорожденный котенок впервые открыл глаза.
Я?
«Да, ты. Тебе имя нужно, а то неудобно как-то. „Проклятый меч предков“ — это слишком пафосно и не отражает суть. „Эскалибур“ уже занято. „Девайс 1.0“? Нет, слишком по-гиковски, Елисей не поймет».
Я повертел меч в руках. Он слабо вспыхнул.
Искра. Хм, а что? Коротко, емко, и отражает суть — искра сознания, искра силы…
«Будешь Искрой. Нравится?»
Искра… Свет. Тепло. Начало. Я есть Искра.
Концепция принята, значит. Отлично. Теперь можно переходить к главному. Я закрыл глаза и сосредоточился, вглядываясь в артефакт своим «магическим зрением». И увидел потоки энергии, четкую, логичную, мать его, инженерную схему. Вот «батарейка» — наш «чудо-минерал» в навершии, работает как сверхъемкий конденсатор. Вот «система охлаждения и стабилизации» — перо феникса, вплетенное в рукоять, гасит избыточные «скачки напряжения». Вот «динамики-усилители» — резонансные кристаллы вдоль лезвия. А вот и «центральный процессор» — драконий кристалл в гарде, пульсирующе-горячий.
Я уже знал, на что он способен. Он мог восстанавливать материю, как продвинутый 3D-принтер (привет заживающим ранам и возможно отрубленным конечностям), видя «заводские чертежи» сломанных вещей. Он мог усиливать магию союзников, как портативный «бафф-генератор» (масштабирование — это имба). И он мог даже дать мне размытую «тактическую картинку» поля боя, работая как примитивный радар (привет «ночное зрение» и «Око Саурона»). Но все это было на минималках. Каждая из этих функций была как демо-версия крутой программы — работает, но с ограничениями. Я это чувствовал всеми фибрами.
«Искра», — я мысленно обратился к мечу, — «почему так? Почему твои возможности ограничены?»
Ответ пришел в виде сложного образа. Я увидел нашу схему, но теперь она была не статичной. Я увидел, как энергия от «батарейки» течет к «процессору», как тот, раскаляясь добела, пытается обработать мои «команды» и распределить потоки по «усилителям» и я увидел, где именно система дает сбой.
Много… жара. Мало… контроля, — пришло ощущение. — Канал… один. Перегрузка.
Ну конечно! Мой «процессор» — это одноядерный чип, работающий на запредельных частотах. Он пытается делать всё сразу: сканировать, восстанавливать, усиливать, передавать данные. Неудивительно, что он перегревается и выдает результат с помехами. Это как пытаться на одном старом компьютере запустить одновременно и сложную игру, и видеоредактор, и еще транслировать все это в интернет.
Чтобы он мог делать всё это одновременно и эффективно, ему нужна специализация. Ему нужны отдельные, независимые «вычислительные блоки».
«Нужен еще один?» — спросил я, ожидая очевидного ответа.
Но образ, который пришел, был сложнее. Я снова увидел драконий кристалл. А рядом с ним — зияющую пустоту. Идеальное место для еще одного, такого же кристалла. Но в моем сознании это место пульсировало холодом. Синим, ледяным светом.
Огонь… есть. Нужен… Лёд. Жар… есть. Нужен… Покой. Один… мало. Нужно… два. Баланс.
Вот те на. Чтобы мой «компьютер» не перегревался и работал на полную мощность, ему нужен не апгрейд, а установка второго, «охлаждающего» процессора. Система из двух противоположностей. Огонь и Лёд. Ярость и Спокойствие. Как инь и ян. Тогда они смогут разделить функции. Огненный кристалл будет отвечать за «атакующие» и «усиливающие» модули — боевую мощь, усиление союзников. А ледяной — за «защитные» и «аналитические»: создание стабильного силового поля, детальное тактическое сканирование, точную диагностику для реставрации.
Только тогда Искра сможет «эволюционировать» в следующую форму (да, именно эволюционировать, если я правильно понял посыл меча). В моей голове промелькнула дурацкая ассоциация. Это что, покемон? Я собрал ему нужные «конфетки», и он эволюционирует? От этой мысли стало одновременно и смешно, и немного жутко.
— Драконий кристалл Холода? — прошептал я. — Да где ж я тебе его возьму, чудо ты мое? Их что, драконы на завтрак едят?
Мертвые Горы? Место, где царит смерть и вечный холод. Если где и можно найти такую диковинку, то только там. В самом сердце вражеской территории.
Хорошо? — раздался в моей голове тихий, невинный вопрос.
Я посмотрел на сияющий в моих руках артефакт, который только что поставил мне невыполнимую, казалось бы, задачу. Космическая ирония.
— Да, — выдохнул я. — Просто великолепно. Ты только что изобрел вечный двигатель проблем.
Как говорится, «недолго музыка играла». Весть о том, что Род Рокотовых разбил в пух и прах могущественного барона Волконского, и возродил свой родовой артефакт, облетела всю округу. И тут дело было даже не в слухах. Мой новоявленный разумный меч, после «перезагрузки» начал фонить магией так, что, наверное, в столице империи у магов приборы зашкаливало. Он буквально сиял на магическом плане, как маяк в ночи, беззастенчиво трезвоня на всю округу: «Эй, смотрите все! У Рокотовых не просто всё хорошо, у них всё очень хорошо!».
Реакция на этот «энергетический всплеск» была, мягко говоря, неоднозначной. Как будто в тихом деревенском курятнике вдруг вылупился дракон.
Мелкие и слабые Рода, те, кто дрожал от страха перед Волконским или другими такими же «хищниками», вдруг увидели в нас защитников, спасителей. Они начали присылать к нам гонцов, один за другим, как на конвейере. Эти ребята с лицами, полными вселенской скорби и надежды, заламывали руки и лепетали об «искренней дружбе», «вечном союзе» и «нерушимой верности». Они искали покровительства «Безумного Барона», надеясь, что под его «крылом» им будет спокойнее.
— Ваше благородие! — завывал очередной такой «посол» от барона Пустобрюхова, мужика, чьи владения состояли из одной деревни и трех хромых куриц. — Мой господин шлет вам в дар… — он с торжественным видом протянул мне плетеную корзинку, — … десяток отборных яиц! И свою вечную преданность!
Я, конечно, принимал эти «дары» с подобающей случаю скромностью. Яйца — вещь в хозяйстве полезная. Но в душе понимал, что вся эта «преданность» стоит ровно столько же, сколько эти яйца на рынке. То есть, три копейки в базарный день. Эти ребята просто хотели примазаться к сильному, чтобы их не сожрали другие. Ну, да ладно. Лишние «вассалы», которые будут снабжать нас свежими новостями и яйцами, нам пока не помешают (хотя юридически они мне ровня — бароны же).
А вот другие, более крупные и амбициозные Рода, кто сам метил на земли Волконского, или те, кто просто опасался чрезмерного усиления такого «выскочки», как я, отнеслись к нашему «сиянию» с нескрываемым беспокойством. И даже враждебностью. Они, видимо, решили, что «Безумный Барон» Рокотов — это опасная фигура на «шахматной доске» региона, и что его нужно как-то «нейтрализовать». Или, по крайней мере, «поставить на место».
Тут-то и начались «мелкие пакости». На границах наших земель (а они теперь, после «присоединения» части владений Волконского, стали заметно больше) вдруг стали происходить какие-то странные инциденты. То у наших крестьян кто-то корову уведет, то стог сена под покровом ночи вспыхнет, как факел, то появятся какие-то вооруженные отряды неизвестной принадлежности, которые начнут «случайно» заходить на нашу территорию.
— Барон, — хмуро докладывал мне Ратмир, который уже замучился гонять этих «заблудившихся туристов». — Опять люди барона Кривозубова. Говорят, дорогу перепутали. Уже третий раз за неделю путают. Память у них короткая.
Я хмыкнул. Кривозубов. Еще один сосед, с амбициями Наполеона и мозгами инфузории.
— Ратмир, в следующий раз, когда они «перепутают дорогу», перепутайте им что-нибудь другое. Для профилактики. Пальцы, например.
Ратмир мрачно кивнул. Он был человеком действия, и все эти «дипломатические игры» его утомляли.
Пока я ищу способ «проапгрейдить» Искру, мне нужно было что-то, что остудит пыл этих горячих голов. Мне нужна была репутация человека, с которым связываться себе дороже.
— Тимоха! — позвал я своего юного начальника разведки. — Мне нужны сведения. Все грязное бельишко наших дорогих соседей. Кто с кем спит, кто кому должен, кто ворует из казны. Хочу знать всё.
Тимоха хмыкнул и исчез, как тень. Он был рожден для этой работы.
Теперь у нас появились новые, гораздо более опасные, враги. И я не сомневался, что они не будут сидеть сложа руки, наблюдая, как «Безумный Барон» Рокотов строит свою маленькую «империю».
Не успели мы толком разобраться с мелкими «пограничными инцидентами», как на нашу голову свалилась новая напасть. Да еще какая! В самый разгар наших «реформ» и «укреплений», когда я уже начал было надеяться, что смогу хоть немного передохнуть, как в наш замок прибыла «важная птица». Представитель самого Императорского Двора!
Я, честно говоря, сначала даже не поверил. Императорский Двор? И мы, Род Рокотовых, затерянный где-то на задворках Империи? Что им от нас могло понадобиться? Неужели наш «магический маяк» Искра досигналил аж до самой столицы?
Но факт оставался фактом. К нам действительно пожаловал некий граф Аристарх Вяземский, «особо уполномоченный» Его Императорского Величества. Официальная цель визита: «оценка ситуации» в нашем регионе после «недавних прискорбных событий» и «передача высочайшей воли». Звучало это пафосно и немного пугающе, как объявление о начале налоговой проверки.
Граф Вяземский оказался мужчиной средних лет, с холеным, аристократическим лицом, на котором застыло выражение легкой брезгливости. Видимо, наш замок, даже с моими «инновационными улучшениями» вроде чистых полов и мыла в умывальниках, не очень соответствовал его столичным представлениям о комфорте. Одет он был с иголочки, в какой-то расшитый золотом камзол, и от него за версту несло дорогими духами и большой, столичной властью.
Я принял его со всеми подобающими почестями. Усадил за лучший стол, угостил лучшим вином, которое все равно было кислым, как уксус, но другого у нас не было.
— Прекрасный букет, барон, — процедил граф, сделав крошечный глоток и едва не скривившись. — Чувствуется… хм… терруар. Очень… деревенский.
Я кивнул, изображая гордость за наш местный «Шато де Рокотов». Этот визит — не о формальность, за ним стояло что-то другое, гораздо более серьезное.
И мои подозрения очень скоро подтвердились. После «дипломатических реверансов» граф перешел к делу. Он начал задавать мне очень каверзные вопросы.
— Я восхищен вашей доблестью, барон, — начал он, вертя в тонких пальцах бокал. — Разбить такого опытного воина, как Волконский… Это достойно поэм. Но, признаться, мы в столице немного удивлены. Откуда у столь молодого Рода, не имеющего боевых магов, появились такие… нестандартные методы ведения войны? Эти ваши ловушки… иллюзии… Они не похожи на то, чему учат в Имперской Академии.
— Мы импровизировали, ваша светлость, — развел я руками. — Отчаяние, знаете ли, лучший учитель. Когда на тебя прет орда, готовая пустить тебя на фарш, в голову приходят самые неожиданные идеи. Даже такие, как обмазать сухие ветки смолой и поджечь. Простая крестьянская смекалка.
Граф прищурился. Он явно не поверил в «крестьянскую смекалку».
— А ваши новые союзники, Шуйские… — продолжил он, меняя тему. — Они так оперативно пришли вам на помощь. Почти… подозрительно оперативно. Не находите? Будто они ждали своего часа.
Я пожал плечами.
— Леди Вероника — дальновидная женщина. Она понимает, что сильный и нестабильный сосед вроде Волконского вредит торговле. А торговля, как известно, — кровь Империи. Мы просто нашли общие интересы.
Беседа наша проходила в напряженной атмосфере. Это была настоящая дуэль. Он пытался выяснить, не стою ли я за какой-то третьей силой. Возможно, теми самыми «Хозяевами», о которых бормотал пленный маг. Или их конкурентами. «Безумный Барон», который вдруг выскочил на «политическую арену» и спутал все карты, явно не вписывался в их «сценарии».
Я же, в свою очередь, вел себя осторожно. Рассказывал ему о том, как мы, «мирные и трудолюбивые Рокотовы», были вынуждены защищаться. О том, как мы, «с помощью Единого» (это глава местного пантеона Богов), смогли отразить агрессию. Ни слова о моих «безумных» планах, о «магических экспериментах» или об Искре. Я был само смирение и законопослушание.
Но я и не позволял себя запугать.
— Ваша светлость, — нахмурился я, — мой Род едва не был уничтожен. Я потерял отца. Мои люди потеряли дома. Мы защищали то, что принадлежит нам по праву, данному самим Императором. И мы будем защищать это и впредь. Любыми доступными способами.
Граф Вяземский пробыл у нас несколько дней. Осмотрел наш «замок», наши «укрепления», «воинов». Он даже заглянул в мою «лабораторию».
— А это что за причудливые агрегаты, барон? — спросил он, указывая на мой экспериментальный «гальванический элемент», собранный из медных пластин и «чудо-минерала».
— Так, баловство, ваша светлость, — ответил я. — Пытаемся найти новые способы освещения. Свечи, знаете ли, нынче дороги.
Он хмыкнул.
Наконец, он отбыл, оставив меня в еще более напряженных раздумьях. Этот визит был какой-то разведкой. Они прощупывали почву. Изучали нового, непонятного игрока.
Визит графа ясно дал понять, что нам нужно становиться сильнее. Иначе следующая «проверка» от столицы может оказаться для нас последней.
Но я даже не предполагал, насколько быстро эти «другие» последуют. И насколько жестоким будет следующий удар.
Не успел еще граф Вяземский со своей свитой отъехать от нашего замка и на пару верст, не успел я еще толком перевести дух, как на горизонте показался всадник. Он гнал коня так, будто за ним гналась вся преисподняя. Это был гонец от Шуйских, вернее от леди Вероники.
— Ваше благородие! — выкрикнул он, едва не свалившись с седла прямо в руки моих стражников. Лицо его было белым, как мел. — Беда! Страшная беда!
У меня внутри все перевернулось.
— Что случилось? — спросил я.
— Барон… барон Алексей… наш господин… Убит! — выдохнул гонец. — Сегодня ночью… В собственном замке… Никто ничего не видел, не слышал…
Убит? Глава Рода Шуйских? Хитрый, осторожный, могущественный старый лис, который пережил не одну войну и не один заговор? Мой единственный сильный союзник, без которого победа над Волконским была бы невозможна? Это была катастрофа.
Но это было еще не все. Гонец, немного отдышавшись, добавил, и голос его дрожал от ужаса:
— И все улики… ваше благородие… все улики указывают… на вас! На Род Рокотовых!
Я даже открыл рот от удивления. На нас? Как это, черт возьми, возможно?
— Какие улики? — прохрипел я.
— Кинжал… — гонец с трудом сглотнул. — Кинжал с гербом Рокотовых… нашли… рядом с телом барона… ваш родовой герб, ваше благородие! С изображением медведя!
Я нахмурился.
Но гонец продолжал, не обращая внимания на нашу перепалку:
— И… и один из слуг… он видел, как кто-то, похожий на вашего человека… выходил из покоев барона незадолго до того, как его нашли мертвым… Он описал его как «рыжего, худого, похож на мага».
Стоявший рядом со мной Елисей, побледнел и попятился, бормоча, что он всю ночь не выходил из своей комнаты.
«Кукловоды»? Они решили лишить меня единственного сильного союзника и решили стравить нас. Дискредитировать меня в глазах всей округи. И, что самое страшное, втянуть меня в более разрушительную войну с разъяренными наследниками Рода Шуйских, которые теперь, я не сомневался, будут жаждать только одного — мести «Безумному барону» Рокотову, который так «вероломно» отплатил им за их помощь.
— А леди Вероника? — спросил я гонца. — Что она? Она поверила в это?
— Леди Вероника… — гонец опустил глаза. — Она в ярости. Она не верит в такое предательство, поэтому и послала меня, чтобы вы были готовы. Она сказала… она сказала, что вы, барон, должны найти выход.
Вот это поворот… Вот это называется «из грязи в князи, а потом сразу в дерьмо». Кажется, моя «маленькая победоносная война» закончилась. И началась настоящая. Большая. И очень, очень грязная.
Неужели армия Шуйских, которая была моим союзником, уже готовится к маршу на меня?