Ну что, доигрался, «Безумный Барон»? Допрыгался, «герой перевала»? Только-только, казалось, жизнь начала налаживаться. Только-только мы отправили на тот свет психопата-соседа, обзавелись союзниками, начали потихоньку «экономику поднимать с колен», как на тебе — новый «подарочек» от судьбы. Да еще какой!
Весть об убийстве старого лиса, единственного серьезного союзника, и о тех «неопровержимых» уликах, которые так удачно «нашлись» на месте преступления и так недвусмысленно указывали на нас, прокатилась по нашему замку и окрестностям быстрее, чем самый резвый гонец. Реакция наследников покойного не заставила себя долго ждать.
А наследнички у старого Шуйского, надо сказать, оказались те еще горячие головы. Пара сыновей, да еще несколько братьев, все как на подбор — здоровенные, с кулаками размером с мою голову и с таким же, как у папаши, хитрым выражением на лице. Только вот папаша-то был умен, как сто китайцев, и хитер, как лиса на его гербе. А эти, похоже, унаследовали от него только дурной характер. Ума им явно не досталось. Вероника, как я понял, не входит в линию наследования, зато является советником главы рода. По крайней мере, была им у умершего. А этим буйным отпрыскам она видимо не указ.
Иначе как объяснить то, что они, даже не попытавшись разобраться в ситуации, не выслушав никаких наших объяснений (а я, как только узнал о случившемся, тут же отправил к ним гонца с выражением соболезнований и предложением провести совместное расследование), тут же, с места в карьер, объявили нам кровную месть? Вендетту, мать ее так! И, не откладывая дела в долгий ящик, начали собирать войска для «карательного похода» на наши земли. Чтобы, так сказать, «смыть кровью оскорбление, нанесенное их доблестному Роду».
Я, конечно, понимаю — горе, ярость, жажда мести. Все по-человечески. Но хоть какую-то голову на плечах иметь надо! Ну какие мы им убийцы? Зачем нам это было нужно? Мы только-только заключили с ними союз, который был нам выгоден, причем, со стороны казалось, что нам это выгоднее, чем им. Мы только-только начали подниматься с колен. И тут — на тебе, убить своего главного союзника? Да это же бред сивой кобылы! Это же все равно, что самому себе в ногу выстрелить из арбалета!
Но наследнички Шуйских, похоже, логикой не страдали. Или им кто-то очень умело «помог» не страдать этой самой логикой. Потому что, как донесла мне моя новорожденная «шпионская сеть» (Тимоха уже начал плести свою паутину, и первые «мухи» в нее уже попадались — я очень долго и вдумчиво объяснял ему как это работает), в замке Шуйских тут же, как грибы после дождя, появились какие-то «неизвестные советники». Тихие, незаметные, очень убедительные. Они денно и нощно нашептывали разъяренным наследникам на ухо о «вероломстве Рокотовых», о «необходимости немедленной и жестокой мести», о том, что «любые попытки объясниться — это всего лишь хитрая уловка, чтобы выиграть время». Вопрос: куда глядела Вероника — не ясно.
«Уши кукловодов» торчат так, что даже слепой увидит. Похоже, эти ребята решили не мелочиться и ударить сразу по всем фронтам. Лишить нас союзника, настроить против нас вчерашних друзей, а потом, когда мы останемся одни, прийти и тепленькими нас взять. Красиво играют, черти! Ничего не скажешь. Но зачем это все? В чем их цель? Ну потеряли они свою пешку в лице Волконских, так и что? В чем сыр-бор?
Ситуация для меня становилась катастрофической. Я рисковал оказаться между молотом (разъяренными Шуйскими, которые теперь жаждали нашей крови) и наковальней (теми самыми неизвестными, явно могущественными «кукловодами», которые явно не собирались оставлять нас в покое). И если я немедленно что-то не предприму, то от нашего «возродившегося» Рода Рокотовых очень скоро останутся только рожки да ножки.
Ждать официального расследования? Ха! Да какое тут, к черту, расследование, когда «улики» так удачно «нашлись»? Я не сомневался, что любое «официальное» следствие, если оно вообще будет, окажется предвзятым и очень быстро «докажет» нашу вину. И тогда — плакали наши денежки, земли и жизни. Ждать справедливости от этих «феодальных правоохранительных органов» было бессмысленно.
Нет. Единственный выход — найти настоящих убийц. Найти доказательства нашей невиновности, пока Шуйские не успели собрать свою «карательную экспедицию» и навалиться на нас всей своей мощью. А то, что они это сделают, я не сомневался. Эти берсерки были не из тех, кто долго думает.
Я собрал свой «ближний круг» — Ратмира, Елисея, Тимоху и Борисыча.
— Ну что, господа, — сказал я, когда они собрались в моей «штаб-квартире». — Похоже, у нас снова «веселье». Да еще какое! Нас только что назначили главными злодеями в этой округе. И теперь за нашей головой охотятся не только какие-то там «Хозяева», но и наши вчерашние союзники.
Я вкратце изложил им ситуацию. Реакция была, прямо скажем, предсказуемой. Ратмир нахмурился так, что его шрамы, казалось, стали еще глубже. С ним было легче всего, чему я удивлен, ведь он сам из рода Шуйских (может быть оттого что он видел насколько невыгодно мне идти против Шуйских). Елисей начал что-то бормотать про «темные силы» и «злой рок». Тимоха смотрел на меня с такой преданностью, что я даже немного смутился. А Борисыч тяжело вздохнул и сказал:
— Ох, опять в самое пекло ваше благородие… Ну, да нам не привыкать. Что делать-то будем?
— А делать мы будем вот что. — Мы найдем этих гадов, кто бы они ни были. И докажем нашу невиновность. Потому что если мы этого не сделаем — нам всем крышка.
Они молчали. А что тут скажешь? Факты.
— Ратмир, — обратился я к командиру шуйских воинов (которые теперь, после смерти своего барона и объявления нам вендетты, оказались в очень двусмысленном положении). — Мне нужна твоя помощь. Вижу, ты понимаешь, что я не мог ничего сделать против твоего рода, поэтому я доверяю тебе. Более того, твои люди — это единственная реальная сила, которая у нас есть. Я не смею приказывать идти их против своих, хотя они и наемники. Возможно, придется… э-э-э… применить их не совсем по назначению.
Он кивнул.
— Я с вами, барон. Мои люди — тоже. Даже последний новик в войске понимает, что Рокотовы не могли взять и убить главу Шуйских. Извините, конечно, но никаких сил не хватит, чтобы можно было убить главу Рода Шуйских так тихо и быстро. Они верят вам больше, чем тем слухам, что сейчас ползут из замка Рода.
— Хорошо, отрадно, — я перевел взгляд на Елисея. — Мастер Елисей, ваша задача — проанализировать все, что связано с магией. Те амулеты, которые мы нашли. Место преступления, если удастся туда проникнуть. Любые «магические следы», которые могли оставить убийцы. Нам нужно понять, с какой «магической школой» мы имеем дело. И не использовали ли они какие-то артефакты, которые могут указать на их принадлежность.
Елисей, не совсем понял о чем идет речь. Он огляделся на соратников и пожал плечами, понимая, что я отдельно ему донесу задачи.
— Я сделаю все, что смогу, ваше благородие!
— Отлично, — я повернулся к Тимохе. — Мой юный «начальник разведки», на тебя — самая ответственная задача. Твоя «паутина» должна заработать на полную катушку. Мне нужна любая информация. Слухи, сплетни, показания свидетелей, подкупленные слуги, перехваченные письма — все, что угодно. Кто был в замке Шуйских в ночь убийства? Кто мог иметь доступ к покоям барона? Кто эти «таинственные советники», которые так умело разжигают гнев наследников? Ищи нестыковки, зацепки, правду.
Тимоха посмотрел на меня своими хитрыми глазками и дернул подбородком.
— Будет сделано, барон!
— А я, — закончил я, — пожалуй, тоже не буду сидеть сложа руки. Мне кажется, пришло время для небольшой… «командировки». Инкогнито, конечно. Чтобы, так сказать, «поближе познакомиться с обстановкой». И, может быть, задать пару вопросов тем, до кого не дотянутся руки моих «официальных» следователей. Ну и вы со мной, одному будет скучно.
Я видел, как на их лицах отразилось беспокойство. Ну да, лезть в пасть льву — этого точно никто не ожидает. Безумный барон Рокотов оправдывает свое прозвище. Но этим и подкупает эта идея.
— Ваше благородие, это слишком опасно! — воскликнул Борисыч. — Если вас узнают…
— Не узнают, — усмехнулся я. — У меня есть кое-какие идеи на этот счет. К тому же, иногда, чтобы поймать лису, нужно самому залезть в ее нору.
Ратмир хмыкнул «шутке».
Я не стал вдаваться в подробности своего плана. Им пока не нужно было знать всего. Главное — они поняли, что я буду бороться. до конца.
— Итак, господа, — я обвел их всех взглядом. — Времени у нас очень мало. Так что — за работу! Мобилизуйте все ресурсы. Используйте все свои таланты. И помните: от того, насколько хорошо мы сейчас сработаем, зависит судьба всего Рода Рокотовых. Чувствую, что мы ввязались в игру, где все не так просто как кажется на самом деле.
Они молча кивнули.
Ну что ж, «Хозяева». Вы хотели войны? Вы ее получите.
Моя маленькая, операция по обелению Рода Рокотовых начала свою работу. Времени было в обрез.
Тимоха развернул бурную деятельность. Его «агенты» — такие же шустрые и незаметные мальчишки, как он сам, да еще пара-тройка бывших бродяг, которых он умудрился «завербовать» за пару медяков и обещание теплой похлебки, — разлетелись по всей округе, как воробьи. Они сновали по немногочисленным рынкам, ошивались в тавернах, прислушивались к разговорам, подкупали (в основном таких же мальчишек при кухне) слуг в замке Шуйских, тех, кто имел хоть какой-то доступ к «телу». Информация поступала ко мне рекой. Правда, река эта была мутной, полной всякого мусора — слухов, сплетен, домыслов, откровенной лжи. Но даже в этой куче навоза иногда попадались жемчужные зерна. Нужно было только уметь их разглядеть.
Мы с Тимохой (а иногда к нам присоединялся и Ратмир, который, как оказалось, тоже обладал неплохим аналитическим умом и умением «читать между строк») часами сидели над этими «донесениями», пытаясь отделить зерна от плевел. Сопоставляли факты, искали нестыковки, выстраивали версии.
К счастью войско Шуйских только начинало собираться и у нас еще было несколько дней для подготовки к вылазке в стан бывшего союзника. Хотя чего там собираться, если войск у нас нет, а наемники — сплошь из Шуйских (может они думали, что и воины Ратмира предатели?).
Проникнуть в самое сердце владений Шуйских под личиной бродячих артистов — это был единственный план, который сочетал в себе дерзость, отчаяние и холодный расчет.
Вечер перед нашим «турне» был тихим. Почти все приготовления были закончены. Я стоял один в своем кабинете, тусклый свет свечи выхватывал из полумрака карту на столе и лежащий на ней меч. Искра мягко пульсировала, наполняя комнату ровным серебристым светом. Слишком ровным. Слишком заметным.
— Ты — проблема, дружище, — пробормотал я вслух, проводя пальцем по холодному лезвию.
«Проблема?» — отозвался в моей голове тихий, бесстрастный вопрос меча.
— Да, проблема. Ты… слишком громкий. Ты сияешь, как маяк в бурю. Любой маг за версту почует твою энергию. А я собираюсь изображать нищего артиста, а не ходячий артефакт. Мне нужно быть тенью, а не светлячком.
Я поднял Искру. Он был тяжелым, живым. Расставаться с ним, даже на время, было все равно что идти в бой без рук. Но логика была неумолима.
— Так что ты останешься здесь. В замке. Под охраной Борисыча.
В ответ я ощутил волну недоумения, чистого, детского непонимания.
«Остаться? Здесь? Ошибка какая-то».
— Никакой ошибки, — вздохнул я. — Это здравый смысл. Ты — мое главное оружие и главная слабость. Тебя слишком легко заметить.
И тут произошло нечто неожиданное. Серебристое сияние, исходившее от меча, дрогнуло, потускнело и полностью исчезло. Пульсация прекратилась. Передо мной лежал обычный, прекрасно сделанный, кусок металла. Холодный и безжизненный. Даже его ментальное присутствие в моей голове стало тише, как отдаленное эхо.
Я опешил.
— Ты… что ты сделал?
«Активирован режим „Энергетической маскировки“. Эмиссия силы… снижена до фонового уровня. Обнаружение… затруднено. Ошибка устранена».
Я несколько секунд молча смотрел на меч. Потом меня пробрал смех. Тихий, нервный, злой.
— Так, значит, можно было⁈ — я потряс головой, не веря своим ушам, вернее, мыслям. — Ты мог все это время не фонить на всю округу, как новогодняя елка, а скромно лежать в ножнах⁈ Ты же чуть выдал нас с потрохами всем, кому не лень! Графу Вяземскому, всем этим баронам-соседям!
В ответ я ощутил лишь спокойное, логичное…
«Не было же… жалоб».
Я сел на стул и потер лицо руками. Этот разумный артефакт меня когда-нибудь доконает. Он был как джинн из бутылки, который исполняет желания буквально, не утруждая себя догадками. Не просил — не сделал. Все просто.
— Ладно, проехали, — пробормотал я. — Хорошо, что я узнал об этом сейчас, а не когда нас будут привязывать к столбу для сожжения. Значит, идешь со мной. Но в режиме «тихого пассажира». Понял?
«Концепция принята. Режим „маскировки“ активирован».
Я усмехнулся. Этот меч определенно был самым странным и самым полезным союзником, который у меня когда-либо был. И я был чертовски рад, что он отправляется в это безумное путешествие со мной.
Окончательная подготовка проходила в одном из пыльных, заброшенных подвалов замка, при свете одного-единственного факела. Суровое лицо Ратмира, испещренное шрамами, не вязалось с ролью ярмарочного силача. Он натягивал на себя грубую рубаху, что-то тихо приговаривая. Этот человек привык встречать врага лицом к лицу, с мечом в руке, а не с бутафорскими гирями. Однако он не задал ни единого вопроса. Его задача — быть нашей нашей последней линией обороны, если маски будут сорваны.
Елисей нервничал больше всех. Он прятал под плащом с фальшивыми звездами несколько наших «сигнальных камней». Его роль «чародея» была ключевой: под прикрытием дешевых трюков он должен был сканировать магический фон замка, искать следы убийц, выявлять скрытые ловушки и охранные заклинания. Для него это было испытанием на грани возможного, прыжком из тихой лаборатории в кипящий котел интриг.
Тимоха вжился в роль быстрее всех. Для него облик шустрого и ловкого мальчишки-жонглера был идеальным прикрытием (но жонглировать у него не очень получалось, Елисей магией подправлял). Его задачей было слиться с челядью, слушать, запоминать, быть везде и нигде одновременно.
Моя роль — рассказчик, глава труппы, некий «мэтр Жак». Потертый плащ, пыльная шляпа и старая лютня, на которой я не умел играть, должны были стать моим камуфляжем. Я — мозг операции, тот, кто будет принимать решения и направлять остальных.
Легенда была простой. Мы — труппа, артисты, которые всегда следуют за горем и войной, развлекая солдат и зарабатывая пару медяков на поминках. Кто заподозрит тех, кто пришел поживиться на чужой трагедии? Такие, как мы, — неотъемлемая часть этого жестокого мира.
Когда последние приготовления были закончены, мы вышли во двор. Нас ждала старая скрипучая телега, нагруженная нашим скудным скарбом. Никаких прощаний, никаких лишних слов. Каждый из нас понимал, что эта дорога может стать последней. За главного в замке оставался Борисыч и зам Ратмира (юркий парнишка, чье имя я постоянно забывал).
Под покровом надвигающихся сумерек, мы покинули замок. Уже на следующий день мы добрались до трактира на перекрестке, где, по слухам, барон Шуйский провел свой последний вечер, без особых приключений. Трактир был тем еще гадюшником. Грязный, прокуренный, воняющий перегаром. Публика — соответствующая: какие-то подозрительные типы с мутными глазами, заезжие купчишки, пара-тройка пьяных в стельку местных крестьян. Идеальное место для того, чтобы собирать слухи и оставаться незамеченным.
Мы с Ратмиром, изображая из себя двух усталых путников из кочующей труппы, присели за самый дальний столик, заказали по кружке какой-то местной бурды, которую здесь называли пивом, и принялись «слушать». Тимоха и Елисей присоединились чуть позже.
А слушать тут было что. Убийство барона Шуйского было темой номер один. Все только об этом и говорили. Правда, версии были одна другой «краше». Кто-то утверждал, что его отравили собственные слуги. Кто-то — что это дело рук его завистливых родственников. А кто-то, понизив голос до шепота, намекал на «темную магию» и «нечистую силу». Но вот что интересно — про Рокотовых, как про главных подозреваемых, здесь говорили как-то неуверенно. Вроде да, слухи ходят, но как-то все это странно. Не похоже это на «Безумного Барона», несмотря на его «безумие», чтобы он так глупо подставился.
Мой мозг, привыкший к системному анализу и поиску аномалий включился на полную катушку (да-да, не устану это повторять, это мой ключ к решению всех местных проблем — да и сам себе не похвалишь…). Первым делом я попытался «восстановить картину преступления». В трактире, предварительно сунув хозяину пару медяков «на чай» (что, впрочем, лишь усилило его подозрительность), я выудил скудные сведения о поведении барона в тот вечер. Затем, под покровом ночи, мы отправились к месту, где было найдено тело — к тому участку дороги, где история нашего мира круто изменила свой курс.
Официального оцепления, разумеется, не было. Здесь ценилась не истина, а скорость мести. Мы смогли спокойно все осмотреть. Ратмир, со своим опытом воина, искал следы борьбы, отпечатки сапог. Елисей, бормоча заклинания, пытался уловить остаточные магические эманации. Я же, используя свое «магическое зрение», сканировал каждый дюйм земли, в поисках аномалии, разрывов в привычном фоне. Все было тщетно. Убийцы работали чисто, не оставив ничего, за что можно было бы зацепиться (что не удивительно, наверное).
Я уже почти отчаялся, когда рука сама легла на рукоять Искры, висевшей у меня на поясе под плащом. Меч был спокоен.
«Искра», — мысленно обратился я. — «Сканируй. Ищи то, чего здесь быть не должно. Несоответствия. Может кровь, может еще что-то. Мысленно восстанови естественное состояние этого места и сравни, найди отличия».
Ответа не было, зато меч «проснулся». Потоки энергии внутри него пришли в движение. От лезвия во все стороны пошла едва заметная, невидимая глазу волна, которая проникала вглубь земли, в каждый листок и травинку.
Анализ… Структура: земля, глина, органика… Камни… Корни… Металл… — образы потекли в мой мозг, формируя трехмерную карту местности под ногами.
«Стой. Металл?»
Объект. Малый. Состав: неизвестный сплав. Состояние: нарушенное. Исходное состояние: часть… большего. Глубина залегания: три… единицы.
Следуя за его «указаниями», я прошел несколько шагов в сторону от дороги, к вязкой, раскисшей от недавнего дождя грязи. Опустился на колено, игнорируя недоуменные взгляды Ратмира и Елисея. Ничего. Абсолютно ничего. Даже в магическом зрении это место не фонило, сливалось с общим фоном.
«Здесь?» — с сомнением спросил я.
Подтверждение. Рекомендован тактильный контакт…
Я погрузил пальцы в холодную, липкую грязь. Перебирал ее, пока кончики пальцев не наткнулись на что-то твердое и острое. Осторожно, стараясь не сломать, я извлек свою находку.
Это был крошечный, с мизинец, осколок темного металла. Почти невесомый. Даже когда я держал его в руке, он едва ощущался как нечто инородное. Но Искра не ошиблась. Оттерев грязь, я разглядел на нем остатки гравировки — знакомые, зловещие символы, такие же, как на амулетах воинов Волконского.
— Так-так-так, — прошептал я, азартно. — А вот это уже интересно. Похоже, наши «Хозяева» наследили'. Этот осколок был уликой. Без Искры мы бы никогда его не нашли. Он был слишком мал, слишком глубоко втоптан в грязь, а магический фон был настолько слаб, что не регистрировался «зрением».
Анализ мотивов тоже давал пищу для размышлений. Кому была выгодна смерть барона Шуйского? Наследникам? Возможно. Но они, при всей своей горячности, вряд ли решились бы на такое. Слишком рискованно. Да и зачем им было подставлять нас? Нет, тут явно прослеживалась рука кого-то, кто хотел не просто убрать Шуйского, но столкнуть нас лбами с его наследниками. Посеять хаос. Ослабить всех.
Классическая схема 'разделяй и властвуй. Старо, как мир, но, похоже, все еще работает. Но, честно говоря, я ничего не добился. Показать этот осколок наследникам Шуйских? И что? Они скажут (если даже в курсе о том, что такие амулеты были у Волконских), что мы это сами принесли и подбросили.
Я был очень разочарован. Улика не давала мне никаких плюсов (а при грамотном подходе могла сыграть и против нас). Мы возвращались в наш убогий трактир, когда на нас напали.
Трое. В темных, плотных плащах, с капюшонами, низко надвинутыми на лица. Это были не уличные грабители. Их выправка, способ двигаться — не поодиночке, а единым целым, — выдавали профессионалов. Один скользнул вправо, двое других разошлись веером, отрезая нам пути к отступлению на широкой площади. В руках у каждого — по короткому, широкому клинку, похожему на римский гладиус. Лунный свет не играл на них, а вяз, словно тонул в матовой, вороненой стали. От них исходила чужеродная, колючая магия — я уже научился чувствовать естественный фон этого мира, и эта сила была его отрицанием. Мертвая, хищная, как у Елисея или покойного Власа, но более концентрированная и злая.
— Барон Рокотов, — прошипел тот, что стоял по центру, и в его голосе слышалась ядовитая усмешка. — Похоже, ты заигрался.
И они ринулись в атаку. Не одновременно, а с выверенным интервалом в полсекунды.
Звон стали разорвал ночную тишину. Ратмир сделал полшага назад, выставляя перед собой длинный клинок как барьер. Его меч и короткие клинки нападавших издавали совершенно разный звук: высокий, певучий звон против сухих, коротких щелчков. Двое навалились на него разом. Он отбил выпад одного, но второй уже заходил сбоку, целясь под ребра. Ратмир крутанулся на месте, его плащ взметнулся, и клинок второго убийцы лишь вспорол плотную ткань.
Третий же шел прямо на меня.
Елисей пытался что-то магичить, но все его «заклинания» рассыпались о врагов. Какая-то защита у них неслабая.
Я осознавал всю свою бесполезность. Мои армейские приемы против этого профи не прокатили. Мой «проклятый меч» в моих неумелых руках был не более чем тяжелой железкой. Пока Ратмир, рыча от напряжения, сдерживал двоих, мой противник приближался скользящим, пружинистым шагом, держа кинжал обратным хватом. Он не сомневался в исходе.
Не вынимая руки из кармана плаща, я нащупал пальцами гладкую, прохладную поверхность «камня-хлопушки». Мозг лихорадочно просчитывал траекторию.
— Ратмир, глаза! — крикнул я и, выхватив руку из кармана, швырнул камень прямо между нападавшими.
БА-БАХ!
Взрыв был оглушительным. Ослепительная магниевая вспышка на мгновение выжгла на сетчатке силуэты, а следом ударило густое облако едкого дыма с омерзительным запахом серы и горелой тряпки. Нападавшие инстинктивно зажмурились, сдавленно закашлялись. Ратмир успел прикрыть лицо предплечьем (еще бы, столько раз отрабатывали это). Этой секунды нам хватило.
— Сюда! — заорал я, хватая его за рукав, и мы рванули в чащу, оставляя за спиной яростные, сдавленные кашлем проклятия.
Топот за спиной не отставал. Мы неслись как угорелые, петляя по лабиринту узких троп, но они были как ищейки — слышали и видели нас. Впереди показалась преграда — глухая скальная стена.
— Встретим их здесь, тыл будет защищен скалой! — скомандовал Ратмир.
Мы едва успели развернуться, как перед нами выросли две фигуры. Третий, очевидно, остался в темноте, чтобы напасть в подходящий момент.
Один ринулся на Ратмира. Противник же, наоборот, чувствовал себя в своей стихии. Он действовал как змея — уклонялся от широких дуг меча Ратмира и постоянно пытался сократить дистанцию, нанести короткий, смертельный укол.
Второй двинулся на меня. Я схватил первое, что попалось под руку — трухлявую ветку — и швырнул ее в лицо нападавшему. Он легко отбил ее предплечьем и хищно улыбнулся из-под капюшона. Пришлось выставить перед собой свой «Искру», держа его обеими руками. Я не фехтовал — я отчаянно отмахивался, создавая вокруг себя опасную зону и медленно пятясь к скале. Клинок ассасина чиркнул по моему предплечью, оставляя жгучий, огненный след. Боль отрезвила.
Мой взгляд метнулся к Елисею, он что-то судорожно искал в поясной сумке. А куда запропастился Тимоха?
Мой противник сделал выпад, я неуклюже парировал, и наши клинки со скрежетом столкнулись. Он был сильнее и начал теснить меня к стене. В этот момент я увидел, что Ратмир, оттеснив своего оппонента оказался ко мне спиной.
Тогда я сделал то единственное, что мог. Когда мой убийца снова шагнул вперед, я, вместо того чтобы отступать, резко пнул ногой груду комьев грязи и прелой листвы. Он этого не ожидал и отмахнулся.
Этого хватило. Ратмир, краем глаза следивший за мной, развернулся с кошачьей грацией. Острием меча он явно не успевал дотянуться. Разворот, короткий шаг — и тяжелое навершие его меча с глухим, влажным треском врезалось в висок моего противника. Тот только крякнул и безвольно свалился на землю.
Его напарник замер на долю секунды, оценивая ситуацию. Вдалеке послышались встревоженные крики — шум боя привлек внимание (или Тимоха сообразил позвать на помощь кого-то). Убийца злобно прошипел что-то на незнакомом языке, бросил взгляд на нас, на своего товарища и в следующую секунду метнулся в чащу, растворившись в темноте. Снаружи донесся короткий свист — сигнал третьему, и топот их ног быстро затих вдали (ну как топот — шелест попадающихся по пути веток).
Я смотрел на неподвижное тело у моих ног, на кровь, выступившую на моем рукаве. Это серьезный противник. Очень серьезный.
«Труп» нападавшего начал подавать признаки жизни.
О, отлично, у нас был «язык». Раненый, без сознания, зато есть с кем потолковать. Оставалось только «разговорить» его. И узнать, кто же все-таки эти «кукловоды». И чего они от нас хотят.
Мы, конечно, не стали дожидаться, пока он очнется и снова попытается нас прирезать, связали его по рукам и ногам, заткнули рот кляпом.
Тимоха и правда притащил подмогу — двух полупьяных наемников из таверны. Пришлось отблагодарить парой медных монет за беспокойство — все равно ведь помогли, спугнули убийц. Тимоха верно оценил последствия боя и взяв под руки «подмогу» повел их обратно, обещая угостить их кувшином местного пойла.
Мы с Ратмиром и Елисеем (и чего он копался в своей сумке — ума не приложу) притащили «пленника» в сарайчик при таверне, где разместился наш скарб с телегой труппы.
Первым делом я, конечно же, обыскал несостоявшегося убийцу с ног до головы. И не зря! За пазухой у этого «тихони» я нашел маленький, потертый кожаный кошелек. А в нем — несколько золотых монет (неплохо живут наемники у этих «Хозяев», однако!) и еще один амулет! Такой же, как те, что мы нашли у вояк Волконского! Из темного металла, с теми же странными, зловещими символами!
Вот только толку от этого? У нас их скоро коллекция соберется.
Кажется, эти амулеты — «знаки принадлежности». Это, скорее всего, что-то вроде «пропуска» в этот их «закрытый клуб». Или «удостоверения личности» для их «агентов». И теперь у нас есть еще одно такое «удостоверение». И его владелец, который, я очень надеялся, скоро придет в себя и сможет нам кое-что рассказать.