Ратмир со своим ультиматумом к Шуйским ускакал, оставив за собой лишь облако пыли. Враг моего врага оказался моим будущим врагом, которого теперь нужно срочно сделать другом, пока он не наточил на меня топор побольше. Задачка со звездочкой, как сказали бы у меня дома.
Я прошелся по сарайчику. Елисей, мой рыжий «Мерлин» на минималках, выглядел так, будто ему сейчас предстоит экзамен по высшей некромантии сдавать. Сидел, вперившись в пол, и, кажется, даже дышал через раз. Рядом с ним примостился Тимоха (пленник задвинут и привязан к телеге).
— Итак, — я оперся костяшками пальцев о стол. Карта под ними была испещрена моими пометками. — Давайте еще раз оценим наше незавидное положение. Расклад, прямо скажем, паршивый. С одной стороны — Орловы. Пауки, которые только и ждут, чтобы мы вляпались в их сети по самые уши. С другой — Шуйские. Вчерашние союзники, которые сейчас больше похожи на растревоженный улей, где половина пчел хочет насмерть зажалить другую половину, а заодно и нас, за компанию.
Елисей нервно сглотнул, отчего его кадык дернулся.
— Но леди Вероника… она же… она же на нашей стороне?
— Вероника — да, — я вздохнул. — Она дама с мозгами. И я почти уверен, что она нам поверила. Но она там не одна. Там еще есть ее дорогие родственнички, которым орловские «советники» сейчас активно промывают мозги и заливают в уши яд. А ярость, замешанная на горе и жажде мести, — это такой коктейль, от которого логика отказывает напрочь. Так что ставить все на то, что Вероника сможет их урезонить, я бы не стал.
Я обвел их взглядом.
— Даже если она их убедит, даже если они заключат с нами союз, что дальше? Орловы богаты, влиятельны и, как я понимаю, не страдают избытком совести. Они задавят нас ресурсами. Мы не можем воевать на два фронта, один из которых — подковерный. Нам нужна третья сила. Масса. Чтобы наш хилый союз с «партией разума» Шуйских не выглядел как союз двух доходяг.
— Другие бароны? — подал голос Тимоха. Он говорил редко, но всегда по делу. — Они же боятся Орловых, как огня.
— Вот именно, — я хищно улыбнулся. — Они боятся. А страх — это отличный инструмент. Если его правильно направить. Твоя задача — слушать, что говорят в тавернах, надо сделать так, чтобы там говорили то, что нам нужно.
Мальчишка подался вперед, его глаза загорелись азартом (надо будет провести небольшой ликбез как выполнить такое).
— Что говорить, ваше благородие?
— Все, что может очернить Орловых в глазах соседей, — я начал загибать пальцы. — Во-первых, пускай по округе поползет слух о том, что Орловы давно водили дружбу с каким-то темным Орденом. Сектантами, которые питаются душами. Наш пленный «язык» не соврал, я это чувствую. Пусть люди шепчутся, что Орловы пообещали этому Ордену души всех, кто погибнет в грядущей войне. Больше крови — больше силы для их покровителей. Это посеет страх, суеверный ужас. С чернокнижниками никто не захочет иметь дела. Во-вторых, — я перешел к более приземленным вещам, — пусть твои ребята «случайно» найдут и покажут нужным людям пару «потерянных» долговых расписок от купцов, которых Орловы разорили. Пусть поползут слухи об их нечестной игре, о разбавленном вине. Делов на копейку, а репутацию подпортит знатно. И в-третьих, самое главное. Намекни, что убийство Шуйского — это начало, у Орловых есть план по захвату всех окрестных земель. Они хотят стать тут единоличными хозяевами, подмяв под себя всех мелких и средних баронов. Пусть каждый пузатый лорд, сидя в своем замке, примерит эту ситуацию на себя и поймет, что он — следующий в меню у этих пауков.
Тимоха слушал, не моргая. Он все впитывал, как губка. Этот парень был самородком. Вот только ресурсов у него маловато — такие же мальчишки как он, вряд ли им поверят. Но пусть пробует.
— Я понял, барон, — он коротко мотнул башкой. — Будет сделано. Шуму наведем такого, что в столице услышат.
— Вот это мне и нужно, — я хлопнул его по плечу. — Ступай. И передай боисычу мой наказ.
После битвы у нас осталось немало трофейного барахла. Часть мы себе забрали, а часть — лежит мертвым грузом. Надо отобрать все, что можно продать, но что нам без особой надобности. И подготовить несколько небольших, качественных образцов наших «новинок» — мыла и инструментов. Запасов у нас кот наплакал, производство только-только налаживается, но нам и не нужно заваливать рынок.
Задача такая: найти через знакомых в деревне пару толковых мужиков, тех, что с языком. Пусть отправятся к купцам, которые крутятся на нейтральных территориях. Пусть предложат им сделку. Трофейное барахло — со скидкой, а наши «новинки» — в качестве «бонуса», пробной партии. Но с одним условием: сделка быстрая, оплата сразу. Нам нужно, чтобы весть о наших чудо-товарах разлетелась по округе. Чтобы их распробовали, чтобы захотели еще. Чтобы другие бароны, увидев это, задумались, а не теряют ли они что-то важное, пока собираются воевать с нами. Мы создадим ажиотаж и покажем, что с нами выгоднее торговать, чем воевать. Это экономический рычаг. Мелочь, но в нашей ситуации любая гирька на весах имеет значение.
Тимоха повторил что я ему сказал и ушел.
Информационная война — это хорошо. Слухи, интриги, экономические подлянки — все это замечательно работает на дистанции. Но время — ресурс невосполнимый, особенно когда твоя задница уже примеряется к костру, который для тебя с такой любовью готовят. Пока моя «агентурная сеть» плела свои паутины, а купцы распробовали вкус моего «эксклюзива», я понимал, что ждать у моря погоды — худший из вариантов. Нужно было ковать железо, не отходя от кассы. То есть, от наковальни.
Первым в моем списке «потенциальных друзей поневоле» значился барон Кривозубов. Имя, конечно, говорящее, но мужик был не столько кривозубым, сколько прямолинейным. Тугодум, но основательный. Крепкий хозяйственник, который больше всего на свете ценил свои земли и свой покой. И, что самое главное, Орловы уже успели ему насолить, оттяпав пару лет назад спорный лесок на границе. Обида, как известно, не ржавеет. Идеальный кандидат для первого визита.
— Собирайся, Елисей. Поедешь со мной, — бросил я своему рыжему магу. — Изобразишь таинственного советника. Будешь для важности молчать и загадочно вращать глазами.
— А… а куда мы, ваше благородие?
— В гости. К соседям. Будем заключать союзы, пока нас всех не записали в еретики и не отправили на удобрения. И давай переоденемся во что-то приличное.
Елисей бросил сонное заклинание на пленника и поплелся за мной. В замок Кривозубова мы прибыли под вечер, с небольшим отрядом охраны — десяток моих самых толковых ребят, уже обжившихся в трофейных доспехах. Без лишней помпы, без знамен. Просто приехали. Крепость у него была под стать хозяину: приземистая, угрюмая, сложенная из здоровенных серых валунов. Не Версаль, но и не сарай. Чувствовалось, что строили на века, без всяких там архитектурных излишеств.
Нас встретил сам барон. Он окинул меня цепким взглядом, в котором читалось все: и недоверие, и любопытство, и застарелая крестьянская хитрость.
— Барон Рокотов, — пробасил он, не протягивая руки. — Неожиданный гость. С чем пожаловал? Или у тебя тоже дороги путаются, как у некоторых?
Намек на его людей, которых Ратмир «воспитывал» на нашей границе, я понял. Улыбнулся. Про гостинцы его посла тоже помнится.
— Дороги у меня прямые, барон. И привели они меня к тебе не случайно. Дело есть. Серьезное. И касается оно твоей шкуры.
Он хмыкнул, но в зал нас все же провел. Усадил за стол, налил в глиняные кружки какой-то мутной браги, от которой несло кислятиной.
— Ну, выкладывай, «Безумный Барон», — он уселся напротив, подперев тяжелый подбородок кулаком. — Слушаю твои серьезные дела.
Я не стал ходить вокруг да около.
— Давай без этих придворных танцев с бубнами. Ты человек прямой, и я тоже не люблю вокруг да около ходить. Ты знаешь, что убили Шуйского. Ты знаешь, что обвиняют в этом меня. И ты понимаешь, что это не я.
Кривозубов молча отхлебнул из кружки. Желваки на его щеках заходили.
— Допустим, — процедил он. — И что с того? Это ваша возня.
— Уже не наша. Теперь возня — общая, — я подался вперед. — Орловы, барон. Это их работа. Они убрали Шуйского, чтобы развязать войну между нами. И пока мы будем друг другу глотки грызть, они придут и заберут все. Сначала мои земли. А потом — твои. Ты ведь не забыл про свой лесок, правда? Они не остановятся. Таким, как они, всегда мало. Они сожрут нас поодиночке. Тебя — после меня.
Он молчал, просчитывал, взвешивал.
— С чего бы мне тебе верить, Рокотов? — наконец выдавил он. — Ты сам вчера из ниоткуда вылез. Волконского убрал, теперь за нас взялся? Где гарантия, что ты не такой же, как Орловы?
— Гарантия? — я усмехнулся. — Гарантий в нашем мире не дает никто. Но я предлагаю не дружбу до гроба. Я предлагаю сделку. Ты поддерживаешь меня. Людьми, припасами — чем можешь. Мы вместе бьем Орловых. Заставляем их подавиться. А после победы ты получаешь свой лесок обратно и долю в торговых путях, которые мы у них отобьем. И защиту от таких, как они, в будущем. Это не дружба, это выгода.
Кривозубов смотрел на меня долго, изучающе. Я решил применить свой главный козырь.
— А в качестве… так сказать, демонстрации добрых намерений… — я встал и подошел к стене, где висел старый, потрескавшийся каменный барельеф с гербом его Рода. Какой-то клыкастый вепрь. Прямо по морде этого вепря шла уродливая трещина. — Говорят, этот герб разбил еще твой дед, в сердцах, когда проиграл Орловым тот самый лесок.
Кривозубов помрачнел.
— И что? Пришел поглумиться?
— Наоборот. Починить.
Я вынул Искру из ножен. Меч, даже в режиме «маскировки», в моих руках казался живым. Он тихо загудел, откликаясь на мою волю. Я протянул кончик клинка к трещине. Елисей за моей спиной тихо ахнул.
«Анализ, — мысленно приказал я. — Структура. Исходное состояние».
«Объект: камень, известняк, — отозвался в голове бесстрастный голос Искры. — Состояние: нарушенное. Целостность… нарушена. Восстановление… возможно».
Голубоватый свет, мягкий и теплый, окутал камень. Я видел, как края трещины начали вибрировать, сходиться, срастаться на молекулярном, мать его, уровне. Через мгновение я убрал меч. На гербе не было ни шва, ни царапины. Вепрь смотрел со стены, как новенький.
Кривозубов подошел, недоверчиво провел по камню загрубевшим пальцем, потом еще раз. Рот у него приоткрылся, обнажив на удивление ровные зубы. Он посмотрел на меня, потом на меч, потом снова на меня. В его глазах уже не было подозрительности. Был шок. И расчет. Он, как практичный мужик, мгновенно оценил потенциал такой «магии».
— Я… — он с трудом подобрал слова. — Я согласен. На сделку.
Это было начало. Эффект домино сработал быстрее, чем я ожидал. Весть о том, что суровый и несговорчивый Кривозубов заключил союз с «Безумным Бароном», разлетелась по округе. И ко мне потянулись другие.
Следующие несколько дней превратились в бесконечную череду переговоров. В мой замок, как паломники к святыне, приезжали гонцы, а то и сами мелкие лорды. Каждый со своими страхами, со своими проблемами, со своими «хотелками». Один боялся Орловых до икоты и был готов на все, лишь бы я его защитил. Другой, наоборот, был нагл и пытался выторговать себе условия получше, чем у Кривозубова. Третий приехал просто из любопытства, чтобы поглазеть на «выскочку».
Это была изнурительная, выматывающая дипломатическая работа. Я торговался, убеждал, где-то давил, где-то уступал. Я обещал защиту, выгодную торговлю, земли. Я играл на их страхах, на их жадности, на их честолюбии. И потихоньку, шаг за шагом, я сколачивал свою коалицию.
Она была хрупкой, разношерстной, как сборище напуганных ежей, которые сбились в кучу, чтобы защититься от волка. Они не доверяли друг другу, они с подозрением косились на меня. Но их объединял общий страх перед Орловыми. И общая надежда на то, что «Безумный Барон», который смог одолеть Волконского, сможет сотворить еще одно чудо.
Дипломатическая карусель крутилась с бешеной скоростью. Я уже начал привыкать к тому, что мой замок превратился в проходной двор для гонцов всех мастей. Я засыпал с мыслями о союзах и просыпался с головной болью от очередных «выгодных» предложений. И вот, когда я уже почти отчаялся дождаться вестей от главного игрока в этой партии, на горизонте показался знакомый отряд. Ратмир вернулся.
Он въехал во двор замка один, его люди остались за воротами. Вид у сурового вояки был такой, будто он не из дружественного визита вернулся, а из недельного запоя. Он спешился, бросил поводья подбежавшему конюху и, не говоря ни слова, прошел мимо меня в замок. Я последовал за ним.
В моей «штаб-квартире», сарае в таверне Шуйских, он молча налил себе кружку воды из кувшина, осушил ее одним махом и только потом повернулся ко мне.
— Ну что, друг ситный, — я постарался изобразить бодрость, хотя внутри все сжалось. — Порадуешь? Али как?
Ратмир тяжело вздохнул, провел рукой по лицу, по своим шрамам.
— Новости, барон, как погода в наших краях. Вроде и солнце светит, а через миг может и град с кулак пойти.
Он рассказал все. Без утайки, как на духу. И новости действительно были такими. С одной стороны — хорошая. Леди Вероника приняла мои условия. Она — умница, все поняла правильно. Она убедила часть своего Рода, в основном молодых и тех, кто сидел на гарнизонах и понимал, что такое настоящая война, а не придворные игрища. Они готовы к временному союзу против Орловых. Вопрос о свадьбе отложен до лучших времен. Вроде бы, победа.
Но была и другая сторона. Плохая. «Партия войны» — братья покойного барона, его дядья, вся эта старая гвардия, которая привыкла мерить мир длиной своего меча, — взбеленилась. Услышав об ультиматуме «выскочки Рокотова», они взревели, как стадо раненых медведей. Орловские «советники» подлили масла в огонь, и в замке Шуйских случился раскол. Настоящий, с криками, угрозами и чуть ли не поножовщиной. Итог — патовый. Род Шуйских парализован. Они не нападут на нас. Но и полноценной помощи, кроме как от тех гарнизонов, что контролирует Вероника, ждать не стоит. Мы остались один на один с Орловыми, просто с гарантией, что нам не ударят в спину. Тоже неплохо.
— Значит, справляться будем сами, — я потер ладони. На самом деле, это был даже лучший вариант. Никаких обязательств, никаких «старших партнеров», дышащих в затылок. — Спасибо, Ратмир. Ты сделал все, что мог.
Я собрал в главном зале таверны Шуйских (вот ведь ирония) лидеров моего новоиспеченного «Союза». Кривозубова, еще пару-тройку таких же кряжистых баронов, которые, сбившись в кучу, уже не казались такими уж и мелкими. Они приехали со своими лучшими людьми. Территория Шуйских кишела войсками, поэтому пара мелких баронов терялась на фоне всего этого войска. Я, конечно, перестал изображать из себя актера труппы, тавернщик давно уже косился на меня. Благо, Елисей смог наложить на него заклятие. Ну как заклятие, по кумполу стукнул, что было для меня полной неожиданностью. Растет парнишка. Ну да ладно, все равно после сегодняшней встречи, я в замок рвану. А тавернщику заплатим за беспокойство.
Атмосфера была наэлектризованной. Они смотрели на меня с надеждой, с опаской, с любопытством. Я для них был чудом, громом среди ясного неба, кто посмел бросить вызов Орловым и нейтрализовал угрозу Шуйских.
Я встал перед ними. В руке — кубок с вином. Я чувствовал себя на вершине мира. Все мои расчеты сработали. Все мои безумные планы принесли плоды. Это был момент триумфа.
— Господа бароны! Союзники! — мой голос гулко разнесся по залу. — Сегодня мы собрались здесь как братья по оружию! Мы сделали то, чего от нас никто не ожидал. Мы показали этим паукам Орловым, что свободные люди севера не будут терпеть их диктат!
По залу пронесся одобрительный гул.
— Они думали, что мы, как овцы, будем покорно ждать, пока они придут и перережут нам глотки. Но они ошиблись! Мы покажем им наши зубы! Я предлагаю выпить за наш союз! И за нашу будущую победу!
Я поднял кубок. Восторженный рев потряс стены таверны. Они вскочили со своих мест, поднимая кубки, их глаза горели. Они были готовы идти за мной хоть в пасть к дракону.
И в этот самый момент, на пике нашего триумфа, двери зала с грохотом распахнулись.
В зал, расталкивая опешившую стражу, ворвался запыхавшийся дозорный. А за ним, чеканя шаг, вошли трое. Один — в сине-золотом облачении имперского глашатая.
Гвардия Инквизиции.
Все разговоры мгновенно смолкли. Рев сменился мертвой, звенящей тишиной. Кубки застыли в поднятых руках. Все взгляды были прикованы к незваным гостям.
Глашатай вышел вперед. В его руке был тяжелый свиток с большой имперской печатью. Он развернул его с сухим, трескучим шорохом, который прозвучал в тишине, как выстрел.
— Именем Его Императорского Величества… — его голос был холодным, безжизненным, лишенным каких-либо эмоций. — Заслушав прошения и свидетельства о волнениях и беззаконии, творящихся в северных землях, Двор постановляет.
Он сделал паузу, обводя застывшие лица тяжелым взглядом.
— Барон Михаил Рокотов из Рода Рокотовых официально обвиняется в вероломном убийстве главы Рода Шуйских, барона Алексея, в развязывании войны и нарушении имперского мира, а также в практиковании темной и запрещенной магии, угрожающей благополучию и душам подданных Его Величества.
Елисей тихо ахнул и попятился. Лица моих новых союзников вытянулись.
— Посему, — продолжал глашатай, — для свершения высшего и беспристрастного правосудия, в земли Рода Рокотовых направляется Его Преосвященство, Верховный Имперский Инквизитор Валериус, по прозвищу «Безмолвный Судья». Его прибытие ожидается ровно через две недели от сего дня. До вынесения окончательного вердикта барону Михаилу Рокотову запрещается покидать пределы своих владений под страхом немедленного объявления вне закона и врагом Империи. Да свершится правосудие!
Он свернул свиток.
Как этот глашатай меня нашел на землях Шуйских?
Я посмотрел на лица своих союзников. Их триумф сменился ужасом. В их глазах я был уже не героем. Я был прокаженным. Государственным преступником. Еретиком. Вся моя хрупкая коалиция разбилась в один миг.
Капкан захлопнулся.