Освоив азы «сборки» тактических иллюзий и убедившись, что Елисей вполне себе способный «инженер-маг», который теперь смотрел на меня не то как на сумасшедшего, не то как на гения от мира магической теории, мы перешли к следующему этапу нашего «магического крафта». Нужно было создать систему сигналов и простейшие «активные» ловушки. В конце концов, одними «ложными тенями», лёгкими «смещениями светотеневого баланса», сыт не будешь, нужно было что-то более ощутимое. И что-то, что поможет координировать действия наших разрозненных «партизанских отрядов».
— Елисей, — сказал я, когда он, довольный собой, в очередной раз заставил тень от сундука угрожающе вытянуться (он даже начал использовать мою терминологию, говоря о «сдвиге точки равновесия тени»!), — теперь нам нужна «система связи». Надёжная, быстрая и незаметная. Представь, что у нас несколько «групп» в лесу, и им нужно быстро передать друг другу короткое «сообщение», не посылая «курьера».
Он посмотрел на меня с недоумением, пытаясь перевести мои «механические» термины на свой магический язык.
— Так… «воздушного вестника» создать? Или… «дымовой сигнал»? Это ведь тоже создание… э-э… «видимого дисбаланса»?
Я напряг память реципиента, «вспоминая» значения терминов. «Воздушные вестники» — это типа летающего контрукта, эдакие «беспилотники-доставщики». А «дымовые сигналы» — слишком «широкополосный канал», слишком большое и заметное «возмущение воздушного равновесия» (мы с Елисеем не осилим пока такое). Мне нужно что-то более «узконаправленное». «Магический передатчик», который будет генерировать короткий, едва заметный «световой импульс» — резкое, но локальное и быстро гаснущее «нарушение светового баланса» определённого «цветового кода». Или тихий, но резкий «акустический сигнал» на такой «частоте» — такое же точечное «возмущение акустического равновесия», — которую смогут «принять» только наши «приёмники», настроенные на улавливание именно этих специфических «колебаний». Чтобы, например, «командный пункт» группы «Альфа» мог мгновенно сообщить «командному пункту» группы «Браво», что «объект» противника прошёл их «рубеж контроля».
Я набросал на куске пергамента простенькую «структурную схему» расположения наших будущих «боевых единиц», обозначил «точки ретрансляции» и попытался объяснить этому средневековому магу основы «управления распределённой боевой системой». Ключевое здесь, как я ему втолковывал, — «дискретность» и «однозначность» «кодировки» этих «микро-возмущений». Одна «вспышка» синего цвета — «равновесие системы стабильно, режим ожидания», две быстрых красных — «зафиксировано опасное смещение равновесия, обнаружен противник», три зелёных — «восстановить исходное равновесие, отход к точке сбора». Елисей слушал, широко раскрыв глаза, в его голове информация о «тактических протоколах связи» смешивается с его познаниями в «магической схемотехнике» и новым пониманием «динамики равновесия», рождая какие-то новые «конструкторские решения». Он, оказывается, был вполне сообразительным парнем, которому просто не хватало «системного подхода» и «правильно поставленной задачи» по управлению этими «магическими противовесами».
Пока Елисей, подпитываемый мной через невидимый «энергетический кабель», поддерживающий его собственный «рабочий баланс», колдовал над «системой сигнальных маячков», экспериментируя с «цветовыми фильтрами» для рун-излучателей (чтобы «возмущение» имело нужный спектр) и «акустическими резонаторами» (для создания «колебаний» нужной частоты и амплитуды), я задумался о ловушках. Настоящих, физических, с «магическим детонатором». В конце концов, вилами и топорами много не навоюешь против «бронированных единиц», а вот если добавить к этому немного «инженерной смекалки» и капельку «магической автоматики», способной резко нарушить чьё-то физическое равновесие…
— Елисей, — снова обратился я к нему, когда он, наконец, продемонстрировал мне короткую, ярко-синюю вспышку, которая бесшумно «сгенерировалась» на его ладони, оставив после себя лишь лёгкое, быстро исчезающее «эхо» в магическом фоне, — теперь давай подумаем о том, как «оборудовать» наши лесные тропинки «неприятными сюрпризами», способными внести резкий «кинетический дисбаланс».
И я начал излагать ему свои идеи «магически усиленных инженерных заграждений».
«Самозатягивающиеся путы» или, как я их назвал, «Верёвки с эффектом резкого смещения равновесия». Обычные верёвки, которых мы насобирали целую кучу. Мы «встроим» в них простейший «магический механизм», предназначенный для создания неожиданного «противодействия».
— Представь, — говорил я Елисею, рисуя схему на песке, — что эта верёвка, натянутая поперёк тропы, заставит врага споткнуться. А при сильном натяжении, когда на неё наступит «враг» достаточной массой, нарушая её физическое равновесие, срабатывает «триггер» — небольшая руна-датчик, чувствительная к этому «смещению». Она активирует руну-накопитель, где хранится небольшой запас «сжатой» маны — своего рода «заведенная пружина» или «поднятый груз». Эта энергия мгновенно высвобождается в несколько рун-сокращателей или рун-упрочнителей, вплетённых в верёвку. И она… резко сокращается, создавая мощный «рывок» назад, или на пару секунд «материал» верёвки приобретает аномальную прочность, превращаясь в непреодолимую преграду. Эффект должен быть неожиданным, чтобы «нарушить равновесие» всадника, заставив его систему «всадник-лошадь» потерять стабильность, повредить «ходовую часть» пехотинца, вызвав резкое изменение нагрузки на суставы, создать затор. Это не должна быть «нерушимая» магическая верёвка — такой «абсолютный противовес» создать сложно и затратно. Это должна быть верёвка с «сюрпризом». Маленьким, очень неприятным «кинетическим импульсом», который резко «выбивает» противника из его точки равновесия.
Я смотрел на Елисея и понял, что все же перегрузил его. Он начал терять нить рассуждений. Видимо, слишком много информации. Я повторил все это еще раз более доступным языком. Вроде дошло.
Елисей сначала посмотрел на меня, как на полного идиота. «Зачаровывать» обычные верёвки таким способом? Чтобы они просто дёргались? Какая пошлость и примитив! Где тут высокое искусство, где мощь стихий? Но потом, когда я объяснил ему тактический смысл — «снизить скорость продвижения» противника, создать «пробки» в узких «транспортных коридорах», «дезориентировать» лошадей, заставив их шарахаться от непонятной напасти, — он задумался о том, как такая «мелкая пакость» может помочь. И начал пробовать «собирать» первые «прототипы».
В его понимании, он пытался «вложить» в верёвку нужную «сущность» или «дух», который бы отреагировал на натяжение. Первые «зачарованные» верёвки либо рвались (видимо, «вложенная сила» была слишком велика для материала), либо «датчик» (как я это называл, а для него — «чувствительная часть» заклинания) не срабатывал, либо «руны-сокращатели» (для него — «руны быстрой реакции») выдавали слишком слабый «импульс». Но потом, после нескольких «итераций», он, кажется, нащупал нужную «гармонию» заклинания. Одна из верёвок, которую я для «испытания» натянул между двумя столбами, при резком рывке действительно на мгновение стала твёрдой, а потом ещё и дёрнулась с такой силой, что чуть не вырвала эти столбы.
То, что доктор прописал! Я мысленно потёр руки, представляя себе чистую кинетику. Отличный «динамический барьер». Елисей же просто удовлетворенно кивнул, видя, что его «ожившая веревка» сработала как надо.
«Сигнальные мины» или, как я их назвал для Елисея, «Камни-извещатели».
— А это, Елисей, — я показал ему обычный речной булыжник, — наши «пассивные датчики движения». Помнишь, я тебе рассказывал про «инфракрасные барьеры»? Так вот, это их «магический аналог». «Собери» на этом камне такой «механизм», чтобы он издавал тихий «сигнал» — треск, или «генерировал» слабую «световую вспышку», если рядом кто-то пройдёт. Я-то понимал это как реакцию на изменение «окружающего энергетического фона» или микроколебания, а Елисей, скорее всего, представлял, что «научает» камень «чувствовать» приближение живого. «Чувствительный элемент» — руна-детектор для меня, а для него — руна, дающая камню «частичку внимания». Это для «раннего оповещения» наших «операторов». Или для «автоматической активации» другой «поражающей системы». Например, если рядом с таким «сигнальным камнем» будет лежать куча хвороста, пропитанного маслом, и руна-воспламенитель, «подключённая» к нашему «датчику»…
Елисей, кажется, уже вошёл во вкус этой «хитроумной магии», как он её, должно быть, воспринимал. Он кивнул и принялся «монтировать» заклинания на кучке камней, бормоча что-то о «настройке чутья» и «связывании отклика». И, о чудо, через некоторое время один из камней, когда я его пнул ногой (нарушив, с моей точки зрения, его «поле покоя»), действительно издал тихий треск, а в руке у Елисея, державшего «контрольный амулет-приёмник» (который «слышал зов камней»), мигнул синий огонёк. А сухая ветка, которую я переломил рядом с другим «датчиком», на мгновение вспыхнула тусклым светом.
«Распределённая система раннего предупреждения готова», — удовлетворенно отметил я, думая о сети сенсоров. Елисей же радовался, что его «камни-стражи» исправно несут службу.
«Шумовые гранаты» или «Камни-хлопушки». Это была моя особая гордость, простой, но, как я надеялся, очень эффективный «психологический инструмент».
— А теперь, Елисей, — сказал я, — давай «сконструируем» что-нибудь… повеселее. Вот эти небольшие камни… «Вмонтируй» в них «механизм», который при сильном ударе о землю будет «генерировать» громкий «звуковой удар». Очень громкий. И одновременно «выбрасывать» сноп ярких, ослепляющих «пиротехнических искр». Опять же, для того, чтобы «дезориентировать» и «деморализовать». Моя логика была в «информационной перегрузке» и «нарушении сенсорного равновесия». Елисей же, вероятно, думал о том, как создать максимально «пугающий» и «ошеломляющий» эффект. Представь, как «отреагируют системы управления» лошадей Волконского, когда у них под копытами начнут «срабатывать» такие «подарочки». Или как «запаникуют» его пехотинцы. «Информационная перегрузка», дезориентация — вот наша главная цель.
Елисей, кажется, уже ничему не удивлялся. Он просто молча взял камни и принялся «собирать» очередную «хитроумную магическую конструкцию», бормоча о «рунах грохота», «искрах смятения» и «дыме страха», периодически подзаряжаясь от моего невидимого «энергоканала». Этот процесс «магического крафта» был для меня чем-то новым и захватывающим. Я видел, как мои идеи, основанные на физике и тактике из другого мира, обретают здесь, в этом фэнтезийном средневековье, реальное воплощение через руки этого парня, который мыслил совершенно другими категориями. Это было чертовски круто. Я мог бы и сам все это сделать, но еще не до конца разобрался с назначениями некоторых рун и блоков.
Пока наш «штатный маг» трудился в поте лица над своими «тактическими новинками», моё «ополчение», под руководством деда Остапа, Никифора и меня самого, уже вовсю готовило «театр военных действий» у Чёрного Ручья.
Мы копали «волчьи ямы» — неглубокие, достаточно широкие, замаскированные ветками ямы с заострёнными кольями на дне. Располагали их на предполагаемых путях движения «бронетехники» и «живой силы» противника, в узких проходах, на лесных тропах. Работа была адская, особенно для моих ослабленных мышц.
Устанавливали сигнальные растяжки из «самозатягивающихся пут» Елисея. Натягивали их низко над землёй, в самых неожиданных местах, маскируя под обычные корни или лианы. Готовили «огненные сюрпризы» — огромные кучи пропитанных маслом и смолой сухих веток, сложенные в стратегически важных точках, которые можно было бы быстро поджечь, используя «камни-извещатели» с рунами-воспламенителями, создавая огненные преграды.
Я лично проверял каждую ловушку, укрытие, огневую позицию. Объяснял мужикам, как и когда это всё должно сработать. Где им прятаться, откуда вести наблюдение, как «принимать» и «передавать» сигналы от Елисея с помощью наших «магических раций». Я рисовал на земле схемы, объяснял на пальцах, повторял по сто раз одно и то же, пока не убеждался, что «алгоритм действий» они поняли.
На краю сознания проскочила мысль о том, что я давно уже сдал себя с потрохами, все уже поняли, что барон-то другой у них. Надеюсь все сваливают на ранение и ближайшие три дня не будут задавать лишних вопросов.
Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в кроваво-красные, тревожные тона, а мы всё ещё возились, готовя наше скромное «поле битвы» к приёму «дорогих» гостей. Пот градом катился со лба, руки были в мозолях и ссадинах, одежда превратилась в лохмотья, но никто не жаловался.
Пока мы, как каторжники, вгрызались в землю, готовя «тёплый приём» для Волконских, я не мог не заметить, как меняется атмосфера. Причем не только в моём маленьком «ополчении», но и в замке. И дело было не только в том, что я, новый барон, вдруг оказался не таким уж и беспомощным.
С мужиками я старался говорить на равных, насколько это возможно с учетом социального разрыва между нами. Объяснял, почему мы «монтируем» эту «конструкцию» именно здесь, учитывая «предполагаемое направление атаки». Почему «силовой элемент» из верёвки нужно натягивать на такой высоте, чтобы «кинетический импульс» пришёлся точно по «уязвимой точке» противника. Почему «сигнальный протокол» должен быть именно таким, чтобы обеспечить «максимальную помехозащищённость» и «скорость передачи данных». Я делился с ними «логикой работы системы». И это, кажется, работало. Они, конечно, не понимали и половины моих «технических терминов», но видели, что за каждым моим решением стоит какой-то расчёт, какая-то эффективная «схема». Более того, уверен, что для них мои термины звучали как магические заклинания. Вот руку даю на отсечение.
Конечно, их страх никуда не делся, висел в воздухе. Но к страху начало примешиваться уважение. Даже дед Остап, поначалу самый большой скептик, который на все мои «выдумки» только кряхтел, как-то подошёл ко мне, когда мы вместе «монтировали» очередную «волчью яму». Он крякнул, вытер пот и сказал, глядя на меня со странным выражением лица:
— А ты, ваше благородие, кажись, не так прост. У тебя в голове всё по полочкам, все «муханызмы» свои. Батюшка твой добрый был человек, да только в ратном деле… мысли у него были простые. А ты… откуда в тебе это всё? Будто всю жизнь только и делал, что воевал.
Я только усмехнулся. Откуда? Да из другого мира, дед. Из мира, где война — это наука и точный расчёт. Но объяснять ему это было бы слишком долго. Я развел руками.
Елисей тоже преобразился. Поначалу рыжий маг смотрел на мои «тактические изыски» с ужасом, считая их профанацией. Магия, в его понимании, была чем-то высоким. А я заставлял его «собирать» какие-то… «примитивные устройства». «Генераторы световых помех», «акустические ловушки», «кинетические барьеры». Из высокой магии тут были только необычные для его уха наименования. Но когда он увидел, как его «примитивные устройства», «собранные» по моим «чертежам» (нарисованных от руки на песке), вписываются в общую «боевую систему». Когда он осознал, что они могут помочь обмануть врага, в его глазах зажёгся настоящий огонь исследователя. Для него это было открытием. Магия — это эффектные поединки, да. А есть еще магия как инструмент тонкой «инженерной тактики». Он начал работать с удвоенной энергией, постоянно подпитываясь от моего «внешнего источника», чувствуя себя причастным к чему-то важному. И, надо сказать, его «крафт» становился всё более изощрённым. Он даже начал предлагать свои «улучшения», что меня несказанно радовало.
На фоне этой лихорадочной деятельности не осталась незамеченной и ещё одна деталь. Моя способность «перераспределять энергию».
Никто, кроме, возможно, самого Елисея, не понимал, что происходит. Но люди начали замечать странное. Те, кто находился рядом со мной долгое время, особенно когда я активно «подпитывал» Елисея, вдруг начинали чувствовать необъяснимую усталость. Зевали, жаловались на слабость. А я, наоборот, чувствовал себя на удивление бодро, несмотря на недавнее ранение. Словно через меня проходил некий «энергетический поток», часть которого оседала и во мне, придавая сил.
Память реципиента подсовывала жутковатые картинки из древних легенд о «похитителях душ» и «энергетических вампирах», чьи практики были строжайше запрещены и карались мучительной смертью. Я старался гнать эти мысли прочь. Я не «похищал». Я «перераспределял». Брал «излишки» у тех, кто всё равно бездельничал (а иногда и не бездельничал), и направлял их туда, где они были нужнее. Я был «эффективным менеджером энергетических ресурсов», а не упырём. По крайней мере, я так себя убеждал.
Тем не менее, это новое умение, способность «видеть» и «манипулировать» жизненной энергией, добавляла ещё один тревожный штрих к моей ситуации.
И вот, на фоне всего этого — лихорадочной подготовки и моих странных «энергетических манипуляций» — я начал замечать и то, на что раньше не обращал внимания. Несколько молодых служанок в замке, те, что таскали нам воду, приносили еду, да и дочери некоторых ополченцев, забегавшие проведать отцов, начали смотреть на меня как-то по-особенному. С робким, почти благоговейным восхищением. Раньше, судя по остаткам памяти моего нового тела, на «молодого барона» Михаила они особого внимания не обращали. Ну, барон и барон. Хилый, застенчивый. А тут…
Это выражалось в мелочах. В более усердной помощи. В украдкой брошенных, полных любопытства взглядах. В попытках оказаться поближе. Одна из них, молоденькая, с россыпью веснушек, дочка старого кузнеца, даже пыталась незаметно сунуть мне в карман какой-то оберег.
Я, честно говоря, был настолько поглощён «проектированием обороны», что-либо не замечал этих «знаков внимания», либо воспринимал их как должное. Не до «романтических реверансов» мне сейчас было. Мои «вычислительные мощности» были заняты совершенно другим — как не дать «обнулить» моих «солдат удачи» и самому не «выйти из игры». Так продолжалось двое суток.
Мы только-только закончили «монтаж» последней «инженерной ловушки». Солнце уже почти скрылось, бросая на землю длинные, зловещие тени. Мы успели. Мы «собрали» и «настроили» все, что могли.
И тут, как «аварийный сигнал», с «наблюдательного поста» на холме донёсся отчаянный крик дозорного, одного из подростков:
— Волконские!!! Авангард! Лазутчики! Уже на границе земель! Пыль столбом! Скоро будут у Чёрного Ручья!!! Идут быстро!!!
На мгновение нервозность заразила всех. Лица побелели, руки задрожали.
Я посмотрел на своих людей. Посмотрел на Елисея, который стоял рядом. Посмотрел на Борисыча, который сжимал старый топор.
Всё зависит только от нас. И от того, насколько хорошо я сумел «запрограммировать» их.
Ну что ж, Волконский, старый хрен. Добро пожаловать в нашу «тестовую зону». Мы для тебя её очень старательно «сконфигурировали». Надеюсь, тебе понравится наша гостеприимность. И «сюрпризы».
Будет весело. По крайней мере, нам.