Новости с пометкой молния:
«Церковь Пентанитов получила статус международной неправительственной организации. Все обвинения сняты! На базе ООН ведутся многосторонние переговоры с эмиссарами так называемых Новых Богов!»
«Магия Пентанитов – не выдумки! Пятеро и их последователи – реальная сила, интересы которой придётся учитывать, – выступил постпред России при ООН Марк Захаров».
«Напряжённость в Азиатском регионе растёт! Вооружённые столкновения на индийско-китайской границе! Предложения третьих стран о мирном урегулировании были отвергнуты обеими сторонами назревающего конфликта. Мир на пороге большой войны?»
Времени до следующей миссии:46 часов.
Футболка промокла от пота, лёгкие горели огнём, судорожными толчками прокачивая холодный мартовский воздух. Ноги то и дело грозили выписать зигзаг в сторону кювета и припарковаться на оттаявшей травке. Последний раз я занимался бегом примерно никогда, а точнее, лет двадцать назад. Поэтому столь естественная для человека активность давалась с заметным трудом. А ещё с болью, потом и немилосердной одышкой. В колонии из физических упражнений на свежем воздухе оставалась лишь работа метлой и лопатой, сообразно времени года. Упражнения же с собственным весом не могли дать достаточной кардионагрузки, за что теперь и приходилось расплачиваться.
Но, чёрт возьми, я откровенно подсел на Систему. Карты, девочки, алкоголь, даже деньги как таковые – всё это разом отошло на второй план. Система манила обещанием личной силы, стоящей над богатством и славой, над связями и положением. Тем, что недалёкие люди с неуместной иронией называют могуществом. Признаться, она купила меня с потрохами. От кончиков пальцев до самых потаённых уголков души я проникся ею и сдавать позиции был не намерен. Той мотивации, что плескалась во мне высокооктановым топливом, хватило бы на десяток самых заряженных на успех интернет-коучей. А потому пробегу-ка я ещё кружок, из последних сил.
А мир тем временем вовсю лихорадило. «Пентаниты», как с лёгкой руки жёлтой прессы повелось называть игроков, независимо от их покровителя или отсутствия такового, не сходили с первых полос новостных сводок. На Востоке гремели оружием. А Новые Боги, с двух ног залетевшие в кормушку старых элит, занимались тем, что активно интриговали где-то на уровне международной политики, уверенно расшатывая окно Овертона.
Первые изменения явили себя достаточно быстро. Так, уже на четвёртый день статус террористов, от широты душевной огульно присвоенный всем игрокам без разбора, был снят. Ему на смену пришла другая крайность – настойчивые призывы к «новому атеизму» и добровольному возмездному служению на благо отечества. Помогало слабо, и количество подтверждённых безбожников стремилось к уровню статистической погрешности. Новые институты только формировались, а потому отношение к ним народных масс сохранялось скептическое.
Тем временем, пока мы тут, внизу пищевой пирамиды, копошились в своей уютной грязи, на Лаккону – из этого никто не делал секрета – что не день отправлялось свежее мясо. Последняя волна была пятой, по количеству Новых Земных Богов. Я говорю «Земных» потому что Неизвестный, как не посмотри, выпадает из общей схемы, чему имелось более чем достаточное количество подтверждений. Впрочем, Бог или Дьявол, покуда наши цели совпадают, а средства не вызывают сомнений, мне всё равно.
Однако что-то я всё не о том. Так вот, Новые Боги продолжали клепать игроков, как на конвейере, увеличивая тем самым своё влияние на все сферы человеческой жизни и постепенно подрывая скрепы старого миропорядка. Церковь Пентанитов была признана всеми, кроме, разве что, Ватикана, успела обзавестись официальным статусом и даже эмблемой – золотым кругом с пятью засечками в виде лучей. Становилось всё более очевидно, что не мытьём, так катаньем боги вырвут свой кусок пирога, пусть даже вместе с руками мёртвой хваткой вцепившихся в свою власть консерваторов. Но это уже как полагается: лес рубят – щепки летят.
Для меня же сложившееся положение вещей оставалось простым и сложным одновременно. Я мог бы жить под личиной «гражданского», колесить по стране, меняя лица, словно перчатки. Или забиться в какой-нибудь подвал и мимикрировать под бомжа. Мог, но не хотел. Не хотел прятаться от мира под покрывалом лжи. Не хотел оправдывать трусость осторожностью, а слабость необходимостью. Не хотел проживать чужие жизни. По крайней мере, пока это не станет вопросом моего выживания.
В результате временного компромисса был принят некий промежуточный вариант: не скрывать свою принадлежность к Системе, пока это не несло явных рисков. Но и самому на контакт не идти ни с богами, ни с властью. Благо, одна из особенностей Маски Пересмешника позволяла прикинуться безбожником, не имеющим покровителя, что я и сделал. Так сказать, беспартийный, открыт для предложений. По факту же, обнаружить во мне игрока мог бы только другой игрок, а статистика, какой бы ни была суровой и беспощадной дамой, говорила, что других таких в Приозёрске попросту нет. Статистически.
В любом случае, менее чем через двое суток начнётся вторая миссия, – надо думать, всё в той же локации, – и проблемы жизнеустройства сами собой отойдут на второй план до самого её завершения. А там или ишак сдохнет, или падишах, или я. Последнего, конечно, хотелось бы меньше всего. Откровенно говоря, совсем не хотелось, потому что кто как, а я собирался жить вечно!
Время шло, и проводил я его не в одних только рефлексиях экзистенциального характера, как можно было подумать. Вот, к примеру, на днях таки произвёл полную инвентаризацию Сумки мародёра (E). Неисследованных вещей оставалось, в общем-то, не так много, и были они в массе своей малоинтересными. Яйца лакконских илистых гадюк, не мудрствуя лукаво, спровадил в канализацию. Не есть же их, в самом деле. Тем более, что живых существ системная сумка перенести не смогла, в чём я успешно и убедился – обнаруженные внутри яиц эмбрионы просто погибли. Образцы мха, почесав репу, подселил в горшок к какому-то кактусу, а вот сдувшимся трупиком троглодита пришлось заниматься всерьёз.
Надолго исследовательского ража мне не хватило. Сизые вонючие кишки и студенистые сгустки прогорклой крови быстро охладили интерес ко внутреннему миру системных отродий. Однако я был не из тех, кто сдаётся при первых же трудностях. Так случилось и в этот раз. Решив довести дело до сколь-нибудь логического завершения, я препарировал удочку-светильник троглодита – странный хрящевой придаток с кожистым мешочком на оконечности. Вот тут-то он и скрывался – голубенький гранёный кристаллик размером с горошинку в окружении нервных волокон, крупных сосудов и чёрт знает чего ещё. Удовлетворившись утешительным призом, я тут же сгрёб всю требуху в чёрный целлофановый пакет и забросил в Бездонную сумку (F), оставшись наедине со своей находкой:
«Крохотный камень маны»
Тип: вместилище энергии, расходник.
Описание:
– Кристаллизованная энергия, образовавшаяся в процессе разрушения мистического центра в момент смерти носителя. Содержимое может быть поглощено при непосредственном контакте.
– Содержит мистическую энергию мана: 77 ед.
Я покрутил излучающий слабое тепло камушек между пальцев, поскрёб ногтем, не вполне представляя, чего ожидать от этой штуки, попытался дотянуться до спрятанной внутри маны... И неожиданно преуспел – дотянулся, на свою беду. Кристаллик рассыпался пылью, а меня будто наждачной бумагой изнутри продёрнуло. Больно, но скорее от неожиданности и непривычности ощущений. Вкладка состояния молчала, никакого вреда организму нанесено не было. Впрочем, мозгов хватило понять, что последнее – лишь везение. Повезло, что маны внутри были сущие крохи, иначе мог бы и преставиться невзначай. Чёртова Система с её фокусами...
Внимание! Параметр выносливость естественным образом увеличен! Выносливость: +1 (8/10)
...будь она трижды благословенна! – закончил я мысль. Наконец-то! И недели не прошло, как я истязаю себя каждодневными многочасовыми тренировками, глотаю витаминные комплексы, запиваю протеином, закусываю гейнером и снова берусь за снаряды. Подобный фанатизм мог закончиться либо дуркой, либо успехом, и я был чертовски рад, что всё же добился своего.
Постепенно снижая темп бега, сошёл с беговой дорожки и принялся за растяжку. После усвоения Рукопашного боя в моей голове плескались несколько качественных комплексов упражнений на все случаи жизни. Но демонстрировать своё кунг-фу на спортивной площадке футбольного стадиона было бы так же глупо, как кричать во всеуслышание о своей исключительности. Так что бег я всегда заканчивал просто растяжкой. Впрочем, с моей ловкостью даже просто растяжка могла сделать честь любой балерине или спортивному гимнасту.
Кроме того, после недавнего повышения уровня владения мечом, я взял за правило проводить недолгие, ввиду ограничений по времени, но регулярные спарринги с собственной тенью. Тень оказался неплохим парнем и управлялся со своим новым бастардом вполне сносно, хотя техники и параметров, чтобы сравняться со мной, ему явно недоставало. К сожалению, нагнать это отставание в ближайшем будущем едва ли получится. Единственный предполагаемый способ – повышение уровня навыка, подразумевал единоразовую трату в 200 ОС, а дальше, полагаю, и того больше. Если проводить аналогии, то должно быть 400, 600, 800...
Астрономические цифры и пугающая тенденция, что и говорить. Но жизнь вообще полна несовершенства, со многими вещами до поры до времени приходилось просто мириться. Например, с непонятливыми людьми. Загривок кольнуло тонкой шпилькой тревоги – это Тень дал понять, что мы здесь больше не одни. Впрочем, засевшую на трибуне компанию трудно было бы не заметить. Просто до этого момента они лениво цедили пиво, тактично ожидая окончания пробежки, а теперь вразвалочку приближались ко мне.
– Лич, братка, физкульт-привет, чё! – с неуместным весельем слегка поддатого человека раздалось позади. Вот уж кто-кто, а Костик был явно не той породы людей, что приходят на полупустой стадион ради поддержания физической формы. Узкий в плечах, с намечающимся пивным животиком и в целом довольно нескладного, хотя и далёкого от субтильности телосложения. Он брал своё неиссякаемой «харизмой», и столь же неуёмной дурной энергией отбитого на всю голову гопника, каким-то чудом дожившего до тридцати с чем-то там лет.
– И тебе не болеть, Костян. Чем обязан? – нейтральным тоном поинтересовался я, демонстративно перекладывая внушительно выглядевший пистолет из рюкзака, где скрывалась системная сумка, за пояс спортивных штанов. Я мог бы избить всех шестерых голыми руками, но важно было не то, что я мог, а то, во что они готовы были поверить.
– Ты это... Не пыли, братик. Мы же так, чисто за жизнь перетереть, – усмехнулся тот. Но пару шагов назад всё же сделал.
– Братики твои, Костик, в овраге лошадь доедают.
– Да чего с ним базарить, братва? Мочить надо фраера! – хриплым подростковым басом прогудел давешний шкет с подбитым глазом. Глаз у него зажил, а вот мозгов в голове не прибавилось. Как не прибавилось от его слов и энтузиазма на лицах битых жизнью парней.
– Кто полезет – получит пулю, – на всякий случай дополнительно простимулировал я мыслительные процессы своих визави. Никто не сдвинулся с места. Если этот выпад был подготовленной провокацией, то они просчитались. Страх? Да большего труда мне стоило не смотреть на них, как на говно, прилипшее к подошве сапог, которым они и являлись. Поняв, что ничего не добьётся, Костян скривился – видишь, мол, с кем приходится работать, и осадил подрывающего его авторитет прихлебателя:
– Слышь, Штепсель, хлебало своё завали, когда старшие разговаривают! Тот гондон ещё на заводе не сделали, когда мы с Личём под пулями на дело вместе ходили!
– Какой гондон? – не разочаровал молодой. И, разумеется, ни под какими пулями мы с этим балаболом не ходили и даже не лежали. Много чести для той шпаны, которой мы были в те годы.
– Тот, который твой папаша в ларьке за сто рублей купил, прежде чем на твою мамашу залезть! – закончил свою «искромётную» шутку Костян. Названый Штепселем парень насупился, но смолчал. – Короче, бля, я чё имею сказать, – продолжил тот, убедившись, что бунт подавлен в зародыше. – Мне тут птичка напела, что ты в нормальную такую хату заехал. А нам затирал, что денег нет, что только с зоны откинулся. Так чё, может, расскажешь по старой дружбе, откуда дровишки?
– Так из лесу, вестимо.
– Какого лесу?
– Такого, Костик, что орлу не перебежать и зайцу не переплыть...
– Какому зайцу? Чё ты меня грузишь, мля?!
– Это классика, Костян, её знать надо.
– Классика, мля... Каким был высокомерным мудаком, таким и остался. Ты при бабках, а братву так и не подогрел. Мы к тебе с пониманием, а ты чё?
– Чё?
– А ты против общества пошёл, вот чё! Так что мы тут с пацанами покумекали и решили, что теперь ты нам должен. Видишь Сеню?
– Нет, – не смог удержаться я.
– А он, сука, есть! Сеня, ко мне, бля! Чё ты там шкеришься? Сеня этот, как его... скрептанит, вот! – Человек. Мужчина. Вне Системы, смотрел на меня честными глазами «скрептанит» Сеня. На вытянутом мышином лице застыла одухотворённая гримаса мученика, страдающего за человечество. Кто бы знал, чего мне стоило не заржать в голос.
– Я слышал, Пентаниты умеют летать и из глаз лазерами стреляют, как в том фильме, – прищёлкнул пальцами я. – Неужели и этот?..
– Ну а ты думал чё? Сеня вообще жёсткий, хрен ты теперь от нас спрячешься. Короче так, двести штук с тебя. Через неделю бабок не будет – поставим на счётчик, и пукалка твоя не поможет.
– Двести? Ну что за крохоборство, Костян? Проси больше!
– Триста? – неуверенно предположил тот. Кажется, на такой поворот событий он не рассчитывал. Ну а я... Я просто издевался над недалёким придурком, которому мне имелось что припомнить. Как известно, обиды детства срока давности не имеют.
– Больше, больше проси!
– Триста пятьдесят?!
– Вы получите пятьсот тысяч, как тебе?.. Да, кстати, а что Сеня на правительство работать не идёт с такими-то талантами?
– Я ч-чё л-лох, что ли? – жесточайшим образом заикаясь, пропищал мышелицый Сеня. Похоже, когда наверху раздавали дефекты, Сеню пропускали вне очереди. Супергерой из него, как из ведра балалайка.
– Аргумент, – весомо кивнул я. – Ну что же, раз такие дела, то придётся внести существенную компенсацию обществу и проставиться честь по чести. И пятьсот штук, само собой, но сначала поляна.
– Так чё, это... А когда? – пришёл в себя Костик.
– Да прямо завтра и погуляем. Вечером. Зачем тянуть, верно? Только без всякого левого народу, чисто для братвы.
– Ну, замётано тогда, чё.
***
Остаток этого и большая часть следующего дня прошли в заботах и приготовлениях. Поначалу я был немного на взводе от необходимости заниматься тем, чем занимаюсь, вместо того, чтобы заниматься тем, чем заниматься следовало бы. Например, подготовкой к миссии. Но затем подумал, что во всём можно найти положительную сторону, даже в планировании массового убийства. Сделать всё красиво, чтобы раз и навсегда закрыть вопрос с Костиком и его шпаной – чем не достойная причина поднапрячь голову.
Тем более, что ноги больше напрягать не придётся. Имея колёса под задницей, передвигаться по городу можно с куда большим комфортом, чем ранее. Ах да, забыл упомянуть, благодаря связям дяди Гриши, паспорт, а вместе с ним и водительские права были успешно и без всяких проволочек восстановлены, после чего доставлены адресату. Даже по кабинетам ходить не пришлось, бюрократия – это для бедных, а «кому надо» паспорт приносит курьер. Так вот, получив заветные бумажки, недолго думая, я решил обзавестись личным транспортом. И обзавёлся. Взял на доверенность подержанный «Миник», почти без пробега. Всегда был неравнодушен к этим машинкам, и вот – сбылась мечта идиота.
Однако идиотом я если и был, то не полным. Домик с высоким забором на берегу водохранилища рядом с плотиной был арендован на одну ночь через слепок Маркуса и за наличку, а добирался я до него своим ходом. Мою трёхдверную малышку тем временем катал по городу специально проинструктированный водитель. Так, на всякий случай. Иными словами, меня сейчас здесь нет. И, тем не менее, я здесь. Встречаю дорогих гостей хлебом-солью и обязательной вступительной рюмкой водки с наименованием «Особая» на этикетке. Когда-нибудь страсть до символизма меня погубит, но... Что мы говорим смерти? Не в этот раз. Точно не в этот раз.
– Этого... Как там его... Штепселя где потеряли? – как бы промежду прочим поинтересовался я, с особым тщанием отмеряя Костику дозу отравы. Остальные, кто приехал вместе с ним, своё уже получили. Их громкие весёлые голоса доносились изнутри придомового банного флигеля. По-другому назвать эту грандиозную пристройку язык бы не повернулся.
– У него там... семейные обстоятельства. Забей, короче, – махнул рукой Костик. – Ему вообще пить нельзя. Маленький ещё, мля.
– Ладно, забыли. Ещё ждём кого-то?
– Вроде наши все здесь. Таз Косого я видел, девочки были на нём. Ты же не против девочек?
– Евреи, негры, женщины – я ко всем отношусь одинаково.
– Вот и я также, – хохотнул он. – Разве что евреев и негров не очень люблю. Ну, твоё здоровье, чё! – и одним махом опрокинул стопку. – А остальные... Ух, бля! Забористая дрянь... А остальные со мной. Чуть жопу на колдобинах не оставили, пока доехали.
– Весна, – пожал я плечами. – Вот ты, Костик, если бы мог выбирать, в какое время года предпочёл умереть?
– Э... Мля, Лич... Ты чё, нас дожидаться не стал и в одного эту бодягу всадил? – кивнул он на полупустую бутылку. Я промолчал, не сводя с него пытливого взгляда, лишь только с любопытством наклонил голову. И он сдался, всерьёз задумавшись над вопросом: – Мля, ну если бы мог выбирать... Зимой – грустно, летом – жалко, осенью – уныло, весной... Весной чё-то тоже не хочется. Мля, да иди ты нахуй с такими вопросами! Я бы выбрал не умирать вообще!
– Так и думал, – на лицо вернулась беззаботная улыбка. – Ну, зато здесь природа, озеро, тишина.
– Ага, тишина, мля, – передёрнул плечами Костян. – Сброс воды на плотине начнётся, сам себя не услышишь!
– До того времени ещё дожить нужно, – легкомысленно произнёс я, давая понять, что просто шучу.
– Мля, и то верно. Ну, давай ещё по одной для согрева, и погнали, пока девочки там скучать не начали.
Девочки заскучать не успели. Возможно, я не рассчитал с дозировкой, а может, молодёжь нынче слабенькая пошла, тормозную жидкость пить не привычная. Так или иначе, спустя без малого час просторный предбанник с бассейном, шезлонгами и накрытым столом, на котором алкоголю отводилось центральное место, превратился в маленький филиал ада. Кто-то тихо-мирно лежал без сознания, лицом в колбасной нарезке, кто-то с вытаращенными глазами блевал. Самые стойкие ещё пытались куда-то ползти. Человек – такая тварь, что будет цепляться за жизнь до последнего, и это я тоже постарался учесть.
– Чё за хуйня, Лич?! – с трудом сфокусировал на мне мутный взгляд Костик. Вместо ответа я плеснул водки в стакан и, обмакнув палец, чиркнул зажигалкой, вызвав вспышку сильного, но почти что прозрачного пламени.
– Помнишь, в детстве кто-то напоил Михалыча-дворника палёной водкой? Вот здесь та же беда, только на максималках. Метанол с клофелином, – снизошёл я до пояснений, видя мучительное непонимание на посиневшем лице. Разумеется, сам я пил из другой бутылки, единственной в которой была обычная водка, поэтому отделался лишь пьяным шумом в мозгах. Этиловый спирт в моей крови нейтрализует действие своего злого брата-близнеца метанола, а от выхлопов клофелина в такой концентрации разве что немного поболит голова.
– Так это был ты?!
– Какая разница, кто это был, – пожал я плечами. – Старик мешал прятать дурь во дворе, а нам всем нужно было на что-то жить. К тому же он не умер, а только ослеп.
– Я чё, теперь тоже ослепну?
– Нет, не успеешь.
– Лич, ты... Ты специально, что ли?
– Какой же ты тупой, Костик, – разочарованный вздох вырвался из груди. – Мне только одно интересно: гениальная идея поставить меня на бабки сама родилась в твоей голове или её туда кто-то занёс?
– Ч-ё-ё?.. – протянул Костик, явно утрачивая способность мыслить связно. Однако мы с ним ещё не закончили.
– Кто вас на меня натравил? Отвечай, паскуда! – саданул я кулаком по столу. Обиженно задребезжали бутылки. Костян вздрогнул, взбодрившись ровно настолько, чтобы связать ещё парочку слов.
– Вызови... скорую, Лич. Хреново мне...
– Обязательно, – процедил я. – Сразу, как только удовлетворю своё любопытство.
– Мы... Заказали нам тебя, с-сука... Сказали напрячь, на счётчик поставить, помять маленько для порядка...
– Кто заказал?
– Не знаю. Пиджак какой-то. Ромыч нас свёл, он знает. Помоги...
– Где хата Штепселя? Адрес! – рявкнул я, отвесив поплывшему гопнику звонкую пощёчину. В итоге адрес везучего шкета – это всё, что он успел сообщить, прежде чем, закатив глаза, с размаху впечатать голову в стол и грузно рухнуть куда-то под лавку. Свой запас прочности имелся даже у такого борова, как Костян.
– Ненавижу это всё, – звонким голосом Дориана разнеслось по затихающему помещению. Я огляделся. «Скрептанит» Сеня, уснувший лицом в тарелке, тихо стонал. За рядом шезлонгов кто-то продолжал отчаянные попытки исторгнуть из себя внутренности. Другое тело – девка, чьё имя вылетело из головы сразу же после слов «Приятно познакомиться», – почти доползло до двери. Упорная, подумалось мне. Впрочем, упорство не всегда приводит к успеху. Гораздо чаще самые упорные просто умирают уставшими.
***
Получено 1 ОС! х9 (21/80)
...
– Виноватого кровь – вода, невиновного кровь – беда, – пробормотал я, глядя на тела, которых здесь сегодня быть не должно. Зря они притащили с собой подружек, вопреки моему предупреждению. Но, наверное, чего-то подобного стоило ожидать, так или иначе. Так что думать здесь было не о чем.
Я несколько раз прошёлся по комнатам, открыл окна, убрал недопитые бутылки и всё, что могло показаться подозрительным. Крови вокруг почти что и не было. Моими стараниями сопротивление свелось к минимуму, как следствие, резню устраивать стало незачем. Я делал неглубокий укол системным оружием, и спустя пару мгновений иссушение избавляло очередного человечка от страданий. Никакой крови, никакого шума, никаких свидетелей. Про отпечатки и говорить не стоило – я был осторожен.
– Да, сейчас выйду, – хрипловатым голосом Костика пролаял я в трубку. Перед воротами дома уже стоял белый микроавтобус службы очистки. Ценю пунктуальность, сегодня они заслужили свои чаевые.
– Клининг вызывали? – уточнил, затушив сигарету, невыразительной внешности парень с цепкими умными глазами. Я коротко обрисовал ему фронт работ, расплатился и снабдил бригадира чистильщиков последними инструкциями:
– Дом в вашем распоряжении. Справитесь, ключи оставишь под ковриком. И чтобы, когда вернусь, всё блестело и пахло ландышами!
– Ландыши закончились, – хмыкнул парень.
– Хоть гуталином пусть пахнет или бальзамом «Звёздочка», мне всё равно. Лишь бы не бухлом.
– Сделаем, – кивнул тот и, забрав ключи, оставил меня одного посреди тесной сонной улочки, тонущей в тени фруктовых деревьев. Только парочка таких же неприметных людей, тихо переговариваясь, таскала коробки с бытовой химией и оборудованием внутрь дома. Стояла уже совсем по-весеннему тёплая, безветренная погода. Первые звёзды проклёвывались на небосводе. Одуряюще вкусным казался вечерний воздух.
– Не в этот раз, – тихо прошептал я.