Губаревка, или по-простому Губа, считалась рабочим районом средней паршивости. Обшарпанное и унылое логово вымирающего пролетариата, в котором теплилась жизнь куда более законопослушная и оттого предсказуемая в своей обыденности, чем та, что продолжала бурлить в моих родных пенатах. Но пагубное влияние такого соседства, конечно, не могло обойти район стороной. Не от хорошей жизни молодой парень с унизительным погонялом Штепсель решил свернуть на кривую дорожку, связавшись с бандой Костяна.
– Кто?
– Я, – эхом разнеслось по пустому подъезду. Порою позволить человеку самому ответить на свой вопрос есть лучшая из возможных тактика поведения. Так было и в этот раз. Щёлкнула задвижка. Удивлённый шнобель Штепселя возник в просвете приоткрытой двери.
– Костян?
– Одевайся, выйдем, поговорим, – бросил я, втолкнув растерянно хлопающего глазами парня в квартиру. И сам вошёл следом. Штепсель – шестёрка. Иного обращения он не заслуживает и, что важнее, не ждёт.
– Кто там, Андрюш? – пробилось откуда-то из дальних комнат скромного, за чертой нищеты, обиталища. Штепсель тут же бросился вглубь полутёмного коридора. Скрипнула дверь. В нос ударил характерный запах лекарств и чего-то ещё: неуловимого, но отчётливого – запах тяжёлой болезни.
– Это ко мне, мам, – послышался голос. Затем ещё несколько ничего не значащих фраз, слившихся в неразборчивый шёпот. Парень притворил за собой дверь.
– Здласте, меня зовут Глеп, – звонкий детский голосок раздался где-то внизу. Я вздрогнул. Мальчишка лет четырёх, глазами, наполненными той самой пресловутой детской непосредственностью, пополам с любопытством, глядел на меня из-за угла коридора, ведущего, надо думать, на кухню.
– Здравствуй, малыш, – выдавил я, безуспешно пытаясь скорчить улыбку. Уголки рта дёргались, будто в нервном припадке. Я торопливо присел, поравнявшись с ним ростом и, призвав на помощь всю теплоту и приветливость, какие удалось наскрести, изобразил на лице нечто, подходящее случаю. По-видимому, вышло неплохо.
– Я не малыс! – потешно нахмурился тот. – Я узе взлослый! Мне поцти... – и мальчик с головой погрузился в увлекательнейший процесс математических вычислений, производимых путём сложения пальцев одной руки. Но досчитать до четырёх так и не успел. Из темноты вынырнул Штепсель.
– Глеб, не приставай к дяде!
– Мы плосто лазговаливали, – насупился маленький Глеб.
– Давай, иди в комнату, – старший брат оставался непреклонен. В сущности, такой же ребёнок, вынужденный принимать взрослые решения.
– Жду в машине, – хрипло произнёс я, поспешив убраться подальше от места, тянущего из меня душевные силы.
Спустился во двор, рухнул на продавленное сидение машины Костяна и до побелевших костяшек вцепился руками в руль. Вскоре из темноты подъезда вынырнул Штепсель. Хлопнула дверь. Минуты тянулись в молчании. Ржавое корыто тарахтело работающим на холостых оборотах двигателем. Печка старалась изо всех сил, наполняя теплом дырявый салон, но всё равно не справлялась. Парень ёрзал на заднем сидении и молча потел, меня же продолжало знобить. Слишком многие струны моей пропащей души задела увиденная картина. Призраки прошлого лезли из подсознания, принимая чужие личины, чтобы снова мучить меня...
– Как всё прошло? – не выдержал тот. Для него всё оставалось по-старому: боги, миссии, Система с её Правилами и игроками – какое ему дело до этих сказок, когда пенсии по инвалидности матери едва хватает на жизнь и ото дня в день становится только хуже. Да и что это за жизнь? Шестерить в дворовой банде, занимаясь мелким рекетом и раскидывая по подворотням наркоту? А что станет с мальцом, когда его старшего брата посадят не за одно, так за другое? Не если, а именно что когда...
– Что? – переспросил я во всех смыслах не своим голосом, лелея иррациональную надежду, что парень как-то сумеет выкрутиться, как-то сможет меня убедить.
– С тем фраером... Вы же на хате забились, на Плотике, ты же сам говорил! – поставил он жирную точку под своим приговором.
– Говорил...
– Так чего, он зассал что ли?
– О них позаботятся. Извини... – прошептал я, набрав с мобильного службу спасения. Штепсель что-то ещё говорил, но для меня такого человека больше не существовало. Пошли первые гудки, когда чёртов кухонный нож с таким узким и тонким лезвием оборвал ещё одну жизнь. Тень знал, как и куда бить. Один всхлип – и просьба исполнена. В конце концов, угрозу моей безопасности можно трактовать очень по-разному. До миссии оставались считанные часы, и новая охота, особенно с учётом всех обстоятельств, была бы совсем не ко времени.
– Служба спасения, слушаю вас, – прохрипел контуженый динамик старой звонилки.
– Я слышал крики и, кажется, выстрелы. Губарева 31, квартира 15. Приезжайте скорее, там, в квартире ребёнок... Нет, анонимно!
Телефон полетел в сумку. Я вышел, старательно изображая замешательство, уверенный, что нахожусь в поле зрения уличных камер. И торопливым дёрганым шагом направился прочь, оставив машину открытой. На заднем сидении, марая кровью потрепанную обивку салона, остывал Штепсель, ставший невольным виновником моего душевного раздрая. Газеты напишут, что Костик убил своего дружка, затем в порыве раскаяния совершил необдуманный звонок и, осознав, как сильно подставился, подался в бега. Наступал новый рассвет. Ещё одна маска сходила со сцены.
***
В планах на ночь значился лишь один пункт, оставшийся под вопросом, и я был не в том настроении, чтобы расточать милосердие, сострадание и прочие христианские добродетели. Я шёл убивать. Но я опоздал. Наркоманский притон встретил позднего гостя мёртвой тишиной, непередаваемыми ароматами человеческого грехопадения и картиной торжества порока над разумом, написанной неизвестным художником на холсте из плоти и крови. Если же на минутку абстрагироваться от поэтичных метафор и окунуться в неприглядную прозу жизни, то картина теряла изрядную долю возвышенности.
Ромыч скрючился на полу в луже собственных экскрементов, благоухая, как забытый на солнышке труп. Шприц с «золотой дозой» ещё торчал в размочаленной вене. На лице приятеля застыла мечтательная улыбка человека, уходящего из жизни счастливым. Не имелось нужды щупать пульс или проверять зрачки, чтобы констатировать смерть от передозировки наркотических веществ. Что конкретно пустил по вене бывалый наркоман, зачем-то ввязавшийся в большую игру, пускай выясняют эксперты. Мне же достаточно и того, что единственная нить оказалась почти безнадёжно оборванной. Кем бы ни являлся мой таинственный недруг, к делу он относился более чем серьёзно.
***
Встроенный в интерфейс хронометр показывал одиннадцатый час то ли утра, то ли уже дня, когда наконец-то все хлопоты подготовки остались позади. В полной системной экипировке я занимался тем, что подпирал спиной шершавый ствол дерева, изредка прихлёбывая крепкий парящий кофе из принесённого с собою термоса. Щебетали птицы, легкий ветерок шевелил короткий ёжик волос. «Нулевой слепок» изволил наслаждаться красотой и спокойствием момента.
Впрочем, особой красотой придорожная лесополоса похвастаться не могла. Снег сошёл, обнажив горы пластикового мусора, дерьма и прочих свидетельств эпизодического присутствия человека, а молодая весенняя травка ещё не успела принять эстафету. Но эстетические соображения – последнее, чем я руководствовался при выборе места для ухода. Здесь было тихо и безлюдно, вот что главное. На километры вокруг никаких свидетельств человеческой цивилизации, кроме мусора и звуков пролетающих по трассе машин.
Пальцы скользнули по шершавой коре, нащупав неприметную засечку. Я не испытывал доверия к людям, поэтому ни банковской ячейкой, ни тёмным нутром несгораемого сейфа в арендованных апартаментах пользоваться не стал. Тот самый случай, когда поступить по старинке – не значило поступить плохо.
Что до эксперимента, то огонь сделал своё дело, избавив меня от бездонной сумки и необходимости половину ночи работать лопатой. А документы, деньги, оружие и прочие маленькие, но дорогие моему сердцу несистемные мелочи, неспособные преодолеть барьер между мирами, были уложены в одну из двух оставшихся сумок и заботливо прикопаны в корнях старого клёна. Засечки на стволе – просто перестраховка. Всем известно, что после миссии Система возвращала игроков в то место, откуда взяла, а деревья, к счастью, не умели ходить. Да и к презренному злату, думается мне, равнодушны. По крайней мере, это точно из таких.
Я с притворным сомнением взглянул на раскидистую крону, покрытую пока ещё едва заметными светло-зелёными почками, и вполголоса попросил дерево никуда не уходить до моего возвращения. Дерево промолчало, а я вновь погрузился в мысли. Думать о предстоящем отчего-то не получалось, потому помимо воли думалось о минувшем. Странные они всё же – боги, думал я, разглядывая последнее сообщение в интерфейсе: «... репутация с Теневиром повышена! (Дориан)».
Тот факт, что повышение репутации привязалось именно к Дориану, а не к Костяну, чьё лицо использовалось на тот момент, говорил о многом. По меньшей мере, о том, что действие это, скорее всего, произведено автоматически. А значит, таким образом настроен божественный интерфейс Теневира, а значит... А бес его знает, что это на самом деле должно означать, хмыкнул я, отхлебнув обжигающе горячий кофе из кружки. Либо так он выказывал благорасположение тем, кто имел смелость идти против Правил, либо, наоборот, метил отступников, чтобы при случае наказать. Семь бед – один ответ, махнул я рукой.
– Мессир, я тут в полном соответствии с твоими пожеланиями развивался... В результате так вышло, что на меня объявили охоту. Ну, знаешь, как оно бывает... Короче, охота пошла не по плану – я всех убил. И всё же один из богов повысил мне репутацию.
Личное сообщение (Неизвестный): Дай угадаю – Теневир? Не отвечай, я и без того знаю, что прав. В случившемся нет ничего удивительного. Он плоть от плоти стихийное бедствие, олицетворение изменчивости и непредсказуемости природных сил. Трикстер, в соответствии с принятой в вашем обществе классификацией. Такие, как ты, часть его паствы, электоральная база, если желаешь. Что до репутации, то это просто пустышка. Я мог бы устремить свою собственную в бесконечность одним усилием воли, однако боюсь, в таком случае ты замучаешь меня своими вопросами.
– Значит ли это, что Теневир и... другие, в большей степени боги, чем люди, как о том твердят из каждого утюга...
Личное сообщение (Неизвестный): Ложь, сотканная из лоскутов правды, остаётся и тем и другим, это вопрос вкуса. А что до новорождённых богов, то они просто химеры. Матрицы архетипов, насильно интегрированные в сознание обычных людей. Представь себе театр, в котором роли играют актёрами. Слияние рвёт их на части и сшивает по новой, превращая в тех, кем должны быть, но пока только кажутся. Не жди от них ничего. Линча они могут любить или ненавидеть, Пересмешника же просто убьют.
– Бред какой-то, прости Господи. Чем я могу быть опасен для них? Они же грёбаные боги! Хоть и... какие-то недоделанные.
Личное сообщение (Неизвестный): Прощаю. Что касается сути, то некоторые вопросы, как хорошее вино, должны дождаться своего часа.
Внимание! Репутация с Неизвестным понижена! Неизвестный к вам равнодушен! (0)
Внимание! Репутация с Неизвестным повышена! Неизвестный смотрит на вас с одобрением! (101)
***
Времени до следующей миссии: 1 минута 40... 39... 38... Я вдруг поймал себя на необычном ощущении, будто отправляюсь к какой-то далёкой планете в качестве космического колониста. Путь в один конец, а потому поневоле перебираешь в голове всю свою жизнь, подводишь итоги, раскладываешь по полочкам решённые дела и те, которые придётся оставить. Ведь кто знает, насколько затянется очередной вояж на Лаккону. Возможно, следующий раз, вернувшись на Землю Обетованную, доведётся обнаружить своё славное имя в списках пропавших без вести героев отечества.
Может быть, даже улицу моим именем назовут. Хорошо бы, если главную. Или хотя бы какую медальку вручат. Посмертно. Нет, вручи я себя в руки властям, и всё это имело бы шансы на воплощение. По факту же, сгину, никто и не вспомнит. Спасение утопающих, оно завсегда дело рук самих утопающих. Потому всё, что мне оставалось – подложить соломки там, где вернее всего придётся споткнуться, тем самым сводя к минимуму влияние фактора неопределённости. Всё предусмотреть невозможно. Но хотелось верить, я предусмотрел всё.
Мир мигнул, подёрнулся рябью, и Белая Комната мягким сиянием стен приветствовала своего единственного владельца. Порталы Аллеи Богов с ложным дружелюбием горели зелёным, а в случае с Теневиром оттенок пелены доходил до какого-то насыщенно изумрудного сияния. Остался на месте и чёрный космический вихрь перехода в Домен Покровителя, да только напрашиваться в гости – себя не уважать. Будет дело – зайду, а нет, так сам позовёт, сам предложит, ну и дальше по классике. Не время ходить по гостям, на брифинг в этот раз отводилось всего двадцать минут, одна из которых уже почти истекла. Впрочем, и дел-то особых тоже не имелось. Я осмотрелся.
В этом таинственном месте всё оставалось по-старому. Даже пыль на полу не собралась. Неоткуда ей здесь взяться, пыли. Хотя вон засохшее пятно крови – свидетельство моего безрассудного риска. Протереть что ли стыдливо, чтобы глаза не мозолило. Стоило об этом подумать, как пятно испарилось. До тошноты монотонный пол сверкал девственной чистотой. Вот это номер, подумал я, припоминая, где ещё видел подобные спецэффекты. А потом подумал ещё кое о чём. И ещё. Задумчиво кивнул своим мыслям и изрёк, наконец, в пустоту Белой Комнаты одно единственное слово: «Домен»! И без затей сделал то, что могло бы наиболее качественно очертить границы моих заблуждений – пожелал создать что-то из ничего.
Внимание! Вы желаете создать проекцию воли «Табурет»? Стоимость: 2 ОС.
Предупреждение! Предметы воли наделены особенностью «Пространственный якорь». Ни сам предмет, ни его части не могут существовать за пределами Личного Пространства Игрока!
Я желал. Желал и получил желаемое (59/80). Хотя, стоит признать, совсем «из ничего» создать что-то не вышло. Закон сохранения энергии свято почитался Системой. Ну да и чёрт с ними, с потраченными очками, принесу в жертву божественной табуретке какого-нибудь вшивого кобольда, только и всего. А табуретка... Ну, она получилась ровно такой, какой я её себе представлял. Некий карикатурный образ монументальной деревянной конструкции, обладающей запасом прочности, достаточным, чтобы выстроить сверху небольшой дом:
«Табурет»
Тип: проекция воли.
Описание:
– Элемент мебели, созданный по воле владельца.
Особенности:
«Неразрушимость». Проекцию воли невозможно разрушить или повредить обычным способом.
«Пространственный якорь». Ни сама проекция, ни её части не могут существовать за пределами Личного Пространства Игрока.
Всё так. Похоже, Белая Комната есть не что иное, как своего рода упрощённый вариант божественного домена. Вот прямо до дрожи хотелось засесть тут и щупать, щупать, щупать, пока не нащупаю пределы доступного функционала. Пусть создавать выпивку с положительными эффектами вряд ли получится, но с дохлой овцы хоть шерсти клок. Однако не в этот раз. Время уже поджимало и вляпаться на свою голову в какой-нибудь системный переплёт было бы точно некстати.
Задумавшись на мгновение, я задвинул табурет в угол и соорудил сверху небольшую заначку. Бездонная сумка содержала два комплекта экипировки, джентльменский набор из ножа и шпаги, флягу с водой и пустышку. Последняя – просто на удачу. Ну а на самую вершину получившейся композиции водрузил Филактерию. Пока я ума не приложу, что с нею делать, пусть лучше полежит в безопасности Белой Комнаты. Итак, время. Серая муть портала и ожидаемый брифинг от Системы:
«Задание №2»
Тип: разведка, диагностика.
Информация:
Резервный распределительный узел «Лаккона IX» долгое время остаётся недоступен. Запросы к Хранителю игнорируются. Энергетические Пилоны Портального Комплекса полностью обесточены. Требуется присутствие субъектов Системы в подтверждённом статусе «Игрок» или выше для проведения обслуживания и устранения причин возникших неполадок.
Количество участников: 1000
Глобальная цель:
Уровень сложности: неизвестно.
– Устранить причину возникших неполадок.
– Запустить Центральный Терминал Портальной Сети.
Награда:
– Вариативно.
Локальная цель:
Тип: разведка боем.
Уровень сложности: D.
– Активировать Энергетические Пилоны для получения доступа к протоколам системы защиты. Прогресс выполнения – 0/3.
– Уничтожить существ Системы, препятствующих достижению цели!
Награда:
– Отключение автоматической системы защиты Портального Комплекса. Прогресс выполнения глобальной цели.
Личная цель №1:
– Продержаться 24 часа.
– Получить 1 ОС.
Награда:
– Временный доступ к серверу.
Штраф за провал:
– Невозможность возвращения в родовую локацию до выполнения глобальной цели.
– Понижение статуса Игрока до статуса Героя.
Личная цель №2:
– Продержаться 120 часов.
Награда:
– Нет.
Штраф за провал:
– Нет.
Значит, Система пожелала угодить, что называется, и нашим, и вашим. Никаких больше вариантов сложности, смехотворные требования для тех, кто не может или не хочет участвовать в гонке за опытом. И вместе с этим – шикарная, хотя в той же мере рискованная возможность остаться на гораздо больший срок, вырваться вперёд или умереть, пытаясь.
Выберите точку выхода:
– Случайная точка (по умолчанию).
– Маяк Мамона (Базовый Лагерь №3).
Не успел я обдумать увиденное, как интерфейс «моргнул» и прямо на моих глазах в меню выбора появилась ещё одна строчка: Маяк Дэйты (Базовый Лагерь №1). Возможно, если подождать, подтянутся и другие заинтересованные лица, однако это уже не к чему. Контингент Лагеря №3, уверен, не лучше и не хуже других, зато тамошние расклады не являлись для меня тайной. Так к чему менять шило на мыло? Правильно – незачем. Ещё раз проверив экипировку, изрёк свою ритуальную фразу (Поехали!), и шагнул в пустоту.
Внимание! Вы находитесь в... Корректировка... Условно-безопасная зона атакована. Немедленно уничтожьте нарушителей! Корректировка... Обнаружена новая локальная цель (№2)!