Человек способен привыкнуть к чему угодно. Я верю в это, ибо не единожды проверял на себе. Регулярные повторения и положительное подкрепление – порой достаточно даже чего-то одного, и вуаля – нечто новое, неудобное, неприятное или, наоборот, приятное, но вредное стало привычкой. И это не говоря даже о наркотиках, суть которых – обманывать систему вознаграждения мозга, с первой дозы привязывая обезьяну к кнопке. Так уж вышло, что привычки формируются по щелчку пальцев. Гораздо сложнее бывает отвыкнуть обратно.
Режим сна и бодрствования, вбитый на подкорку годами строгого тюремного распорядка, требовал от меня немедленно отойти ко сну. Общее состояние организма, помноженное на вечный полумрак Лакконских пещер, брало измором прохудившиеся бастионы рассудка. Помнится, в Торговом Терминале имелся навык, позволяющий регулировать циркадные ритмы, что могло бы здорово облегчить мне жизнь. Но целая сотня очков заслуг? И это ещё без учёта неминуемых затрат на насыщение карты. Не слишком ли велика цена за возможность смещать внутренние часы, не хлестая вёдрами кофе. Или воду как в моём случае.
Нет, организм человека в этом плане и так достаточно адаптивен. Когда-то давно я прочёл, что в отсутствии естественной смены дня и ночи и возможности отмерять время, биоритмы постепенно обретут некое внутреннее равновесие. Что-то вроде тридцати шести на двенадцать, где после долгого бодрствования последует здоровый двенадцатичасовой сон. Намного более выгодная схема, не так ли? Но этот эксперимент проходил в условиях, близких к идеальным, от которых пещерный комплекс Лаккона IX оставался бесконечно далёк.
Со мной, в общем-то, было понятно. Я не спал уже более суток, отмотал по меньшей мере два десятка километров, прошёл через несколько напряжённых стычек, каждая из которых могла окончиться моей смертью. Организм банально вымотался, достиг черты, за которой любая активность, кроме борьбы с одеялом и подушкой, будет испытанием воли и умения терпеть боль. Именно здесь пролегали отметки многих олимпийских рекордов. Именно умение действовать «через не могу» зачастую отличало хороших спортсменов от тех, кто ходил в зал «подкачаться к лету».
Идею вздремнуть я отбросил, как ядовитого змея, пока тот не успел зародить во мне семя сомнения. Я не был спортсменом и не ставил олимпийских рекордов. Но даже я со всей чёткостью понимал: остановиться – значит умереть. Метафорически, как сильный Игрок или буквально – не так уж важно. Пускай кто-нибудь скажет, что системная миссия – это марафон, а не спринт, и стоит поберечь силы. Я плюну ему в лицо, а затем проткну мечом. Не марафон это и не спринт – это гонка на выживание. Тупые и невезучие умерли первыми, слабые и ленивые вскоре должны отправиться вслед за ними.
– Ты ведь мексиканец, Диего? – Повернув голову набок, я беспристрастным взглядом окинул тело мексиканца. Ему было лет двадцать пять, тридцать. Точнее сказать трудно, смерть сгладила углы, оставив на лице лишь трудночитаемую восковую маску. Лужа крови, натёкшая из распоротой до позвоночника шеи, успела прогоркнуть, едва не добравшись до моего сапога. Труп не ответил.
– Хотя, что это я... Конечно, ты мексиканец. Знаешь, меня всегда восхищало ваше отношение к смерти. Для вас смерть – карнавал. Праздник, полный радости и веселья... – отстранённо бормотал я, всё больше погружаясь в мысли. Кривоватая надпись «Здесь был Линч!» сама собой появлялась на холсте из подсохшей крови. Опомнившись, я затёр свои художества и вытер измазанный палец о куртку покойника, вместе с тем зачем-то продолжая проговаривать вслух волнующие меня вопросы:
– Ты не задумывался, как всё здесь устроено? Система? Интерфейс в голове? Все эти долбанные цифры? Вопросы, вопросы, вопросы... Знаешь, Платон говорил: «Всё, что мы знаем о мире – лишь тень от огня на стене пещеры». Его знаменитая аллегория. Вообще, он много чего говорил, этот неугомонный старик. Про мир идей слышал? Эйдосы – так он их называл. Что? Старый дурак просто выдумывал небылицы? Может и так. В конце концов, о нём до сих пор помнят. И твоя жизнь тоже не была напрасной, ведь ты помог мне собрать сумку. Утешься хотя бы этим:
«Сумка мародёра (Е)»
Ранг: Е
Тип: артефакт Системы, масштабируемый.
Описание:
– Пространственный артефакт, позволяющий переносить между локациями системные предметы. Предметы, не относящиеся к Системе, могут быть перенесены в родовую локацию (обратный перенос невозможен).
Особенности:
«Консервация II». Скрадывает объём. В 20 раз уменьшает вес и замедляет порчу хранимых предметов.
«Масштабируемость II (1/7)». Имеется возможность повысить ранг путём объединения идентичных предметов. Позволяет переносить сумки рангом ниже без поглощения.
И без того достаточно лёгкая сумка стала почти невесомой. А ещё теперь с лёгкостью могла заменять холодильник. Ну и как вишенка на торте – возможность набрать с собой несистемных сувениров. Земли, например. Или мха с камней ободрать... Бесполезное свойство, ведь в обратную сторону оно не работало. Но логика изменений обнадёживала, что следующий ранг сумки позволит преодолеть эти ограничения. Хотя достичь его будет ой как не просто. Сорок две сумки F-ранга или всего шесть, но рангом повыше. Иными словами, потребуется маленький геноцид.
Мародёрство – древнейшее и благороднейшее из искусств. На счёт второго полной уверенности не имелось, но в любом случае меня волновала исключительно практическая сторона вопроса. Кроме оружейной карты копья, пополнившей мою коллекцию «бронепластин», пары брикетов, очередной фляги и стандартного вещевого набора, в сумке мексиканца нашлось место для кое-чего необычного, хотя и не сказать, чтобы полезного:
«Чистая карта навыка (F)»
Ранг: F
Описание:
– Чистая карта, способная вместить копию одного из имеющихся у Игрока навыков. Копирование требует полного насыщения карты.
Насыщение: 0/10 ОС.
Большая часть груди уже была «в орденах», так что пополнение вольготно разместилось в кармашках на периферии. Возможно, когда-нибудь карта-пустышка найдёт своё применение, к примеру, приняв на себя удар вражеского клинка. А пока это всего лишь ещё один кирпичик в фундаменте светлого будущего. Моего светлого будущего, разумеется.
Какое-то время я просто тупил, глядя в стену напротив и меланхолично пережёвывая опилки пищевого брикета. Прежде чем двигаться дальше, следовало отдохнуть, а заодно разгрести Авгиевы конюшни, накопившиеся в делах системных. Неплохой план, первую часть которого я активно претворял в жизнь, не щадя челюстей своих и желудка, когда под ногами что-то тоненько пискнуло. Маленький юркий зверёк, похожий на мышь-полёвку, подхватив лапками самую большую крошку, поспешил скрыться в ближайшей норе. Пещерная мышь, недолго думая, обозвала зверька Система.
Приглядевшись, обнаружил неприметную сноску о том, что название инопланетной фауне подбиралось на основе знакомых пользователю ассоциаций и могло не в полной мере отражать действительность. Прямо так и написано. В частности, мышь пещерная соответствовала знакомым мне земным грызунам примерно на две трети, щеголяла короткой белой шерстью, красными зёрнышками глаз и большими круглыми ушами. Там же на выбор предлагалось несколько иных вариантов, менее благозвучных и с меньшим процентом соответствия, но я отказался что-либо менять. Мне оно всё едино. Зверьку, подозреваю, тоже.
Хмыкнув, пожертвовал в пользу местного населения добрую треть системного лакомства. Ведь в масштабе своего мини мирка этот мышонок совершил нечто сродни настоящему подвигу – увел из-под ног «гиганта» его «сокровище». Так и Система забирает себе львиную долю добычи, подумалось мне, оставляя игроков подбирать крошки, упавшие со стола. А потом отбирает и их тоже, за каждый «чих» требуя отдельную плату. Впрочем, сила не могла стоить дёшево, это бы противоречило фундаментальному закону сохранения энергии. За всё в жизни приходилось платить, рано или поздно, так или иначе. А за уникальный товар, как и за халяву, платить приходилось вдвойне. Звучало не очень, но правда вообще редко оказывается приятной.
Надо признать, Диего порядочно упростил мне задачу. Шкала опыта, с его смертью перевалившая Рубикон, полностью лишала смысла дальнейшее сохранение «консервов». И откладывать дела столь приятные и волнительные в долгий ящик я, разумеется, не собирался. В награду за миссию опыт удвоится, а значит, всё, что может быть впитано, должно быть впитано. И это касалось не только очков Системы. Новые знания текли полноводной рекой, оставляя надежду занять достойное место в мире, который наверняка вскоре сильно изменится.
Получено 8 ОС! (36/40)
Получено 8 ОС! (44/40)
Внимание! Достигнут 3-й уровень Игрока! (4/60)
Очередная «доза» пронеслась по венам, оставив лишь приятное послевкусие лёгкости и безмятежности бытия. С равнодушным спокойствием бывалого наркомана я отмечал, что толерантность организма к «наркотику» явно повысилась, чего, впрочем, следовало ожидать. Морковка должна «бежать» быстрее осла, иначе вся схема теряла смысл. Ножи, освобождённые от застрявшей в них жизненной силы, вернулись в «ножны», попутно ещё больше разгрузив обновлённую сумку. Немного жаль, но ничего, кроме опыта, соответствующего игроку первого уровня, и очередного усиления кровавой метки для Дориана, Система не выдала. Новые слепки из консервов тоже не образовались. Видимо, сработал какой-то внутренний защитный механизм Маски. Ну, не всё коту масленица. Кстати о птичках...
Кровавая метка (привязано к слепку). Лишь сильный может нарушать Правила! В течение шести суток любой Игрок может убить вас, получив за это награду в 60 ОС. Возможность воскрешения через алтарь заблокирована.
Несмотря на то, что изначальный срок наказания успел увеличиться в шесть раз, а награда – в три, недовольство Системы выглядело насквозь фальшиво и особых опасений не вызвало. Будь у меня этот самый «алтарь», и не будь Маски, дублирующей запрет на воскрешение, я бы, наверное, расстроился. А так – будто мёртвому припарки. Хотя я намеренно собирал все шишки на Дориана, надеясь нащупать как пределы терпения Системы, так и пределы возможностей Маски Пересмешника, пока что не преуспел ни в том, ни в другом.
Тем не менее, такая тактика позволяла оставить иные слепки чистыми и непорочными. Ровно настолько, насколько эти понятия могли быть применены к «живому» скальпу мёртвого Игрока. Особенно меня радовал мексиканец, его слепок отлично ложился на мой рост и комплекцию, не внося диспропорции. От коротышки Маркуса же предстояло избавиться при первой возможности, если такая функция вообще предусмотрена таинственным артефактом.
– Идём дальше, – постановил я решительно, смахнув с лица отсутствующие капельки пота. Выбираться из такого уютного лабиринта, не закончив с собственным усилением, было бы, по меньшей мере, неразумно. Кроме того, я не очень-то хорошо помнил, в какой стороне выход, но гнал от себя эти мысли как преждевременные. Посыпать голову пеплом было не в моих принципах.
Повышение в уровне не только окончательно отвело Дамоклов меч от моей шеи, но и воскресило всё ту же дилемму: куда воевать? Вернее, куда прирастать параметрами? Честно говоря, сама возможность буквально по щелчку пальцев стать сильнее, умнее, выносливее по-прежнему вызывала во мне какой-то детский восторг. И выбор стоял нешуточный. Благо, кое-что я для себя уже давно решил – интуиция. Почему, скажем, не выносливость? Ну, она тоже не останется обделённой вниманием. В конце концов, это единственный известный мне способ подстегнуть организм к новым свершениям. Помимо здорового сна, обильной трапезы и... В общем – единственный. Да и то не факт, что сработает. Все мои выкладки основывались на довольно шаткой основе догадок и предположений, сдобренных отрывочными знаниями других игроков.
Но прежде всего остального, меня интересовало другое – предел параметра. Вернее, бонус от Системы за его достижение. Никто не говорил об этом прямо, даже не намекал. Но Sapienti sat, как говорили в Риме. Умному достаточно. Пищей для размышлений стала всего одна оговорка Адама о способности его оппонента распознавать ложь. В Терминале таких навыков точно нет. Во всяком случае, не с медным уровнем доступа. Конечно, британец мог иметь ввиду особую проницательность Гаспара, его познания в физиогномике, психологии или что угодно ещё. Но из контекста явно выходило нечто иное. Нечто большее. Под подозрением оставались только параметры, в частности, восприятие, которое в Лагере повышал каждый второй, если не первый. Но для него понадобилось бы вложить оба очка, оставив без внимания выносливость.
Мне требовалось подстегнуть уставшее тело, но больше того, требовалось проверить выведенную на коленке теорию. Близкая к пределу интуиция здесь была как нельзя кстати. Легкой щекоткой под черепом в этот раз дело не ограничилось. Ощущения были такие, будто забравшиеся в мозг червяки маленькими зубками прогрызали себе путь, не особо заботясь о последствиях подобного вандализма. Но вспыхнувшая боль так же быстро сошла на нет. Повышение параметра не продлилось и пары минут. Осознав результаты, я не удержался от довольной улыбки. Ещё одна маленькая победа разума над энтропией Вселенной была успешно достигнута.
Интуиция: +1 (10/10)
Внимание! Параметр интуиция достиг расового предела. Получена бонусная особенность «Интуитивное знание (Е)»!
«Интуитивное знание (Е)»
Ранг: Е
Тип: особенность.
Описание:
– Справка позволяет получить больше информации об объектах Системы. Объем дополнительной информации зависит от интуиции.
Мельком оценив полученную награду, я остался доволен. Не столько самим бонусом, сколько фактом его наличия. Я был прав. Предел – не конечная станция, но лишь веха на долгом пути. Достигнув десятки, параметр, как и ожидалось, отказался принимать дальнейшие улучшения. Зато у самого его края в интерфейсе появилось изображение замочка, отмеченного стоимостью в 50 ОС. Цвет – зелёный. Своего рода положительный прогноз, если принять за аксиому ассоциативную природу элементов интерфейса. Волнительное чувство первооткрывателя будоражило разум. Достигнуть человеческих пределов и шагнуть дальше, в неизвестность. Морально я был готов сорваться в путь в ту же минуту, но не физически. Тело, увы, не разделяло восторгов разума. Ну что же, от этой хвори тоже имелось лекарство...
Выносливость: +1 (7/10)
Сердце пропустило удар и зашлось сумасшедшим стаккато, разнося по венам чистое пламя. Вопреки ожиданиям, ощущения оказались даже приятны. Насыщенная энергией кровь прогоняла усталость, возвращая задеревеневшим мышцам их былую податливость, согревала озябшие от долгой неподвижности конечности. Каких-то пара минут, и я снова готов совершить подвиг. Или, по крайней мере, подняться на ноги, не кривясь от болезненных судорог. И снова мои догадки находили зримое подтверждение. Выносливость произвела тот самый эффект, которого от неё ожидали. Хотя и не в полной мере. Чуда всё-таки не произошло. Я не вспорхнул, словно бабочка, но, кряхтя и постанывая, всё же поднялся на ноги. И, дабы закрепить результат, тут же сделал разминку.
– Ну, кажется, мне туда, – неуверенно пробормотал я, направившись к темному зёву одного из проходов. И застыл на полушаге, осознав, что до сих пор ношу личину мёртвого аристократа. Мягко облегая лицо, Маска Пересмешника буквально срасталась с кожей, не вызывая ни малейшего дискомфорта. У меня даже нос, бывало, чесался, будто свой собственный. Да это и был мой нос... В каком-то смысле... Чёрт, не думал, что скажу о таком, но немного неудобства было бы даже полезно, чтобы не забываться. Одним резким рывком я сорвал с себя чужую личину. Холодок запоздалого страха мурашками пробежался вниз по спине. Воображение живо представило, как мертвец поглощает мой разум, меняя местами слепок и его носителя.
И ведь почва для подозрений имелась. Я заметил это ещё тогда, когда жизнь Диего покидала тело, превращаясь в энергию, текущую сквозь рукоятку моего меча. Малая часть этой энергии шла, что называется, мимо кассы, поглощаемая... Маской? Нет – слепком. Именно слепком. Трудно сказать, было ли это в ущерб моей доле или доле Системы. Во всяком случае, потери оставались приемлемы. Оставив за скобками не слишком обоснованные подозрения, я был даже рад. Цена такой силы показалась бы подозрительно низкой даже тому, кто всё ещё верит в Деда Мороза, Зубную Фею и предвыборные обещания политиков. Я же с самого начала подсознательно ждал подвоха и, разглядев хотя бы намёк на него, парадоксальным образом немного расслабился.
Всё-таки больше всего мы боимся неизвестности. Ни смерти, ни темноты, пауков или клоунов, а неизвестности. И одна неизвестная переменная в этом уравнении до сих пор оставалась. Что я знал об этом... Неизвестном? Вдруг он потребует от меня жертвоприношений младенцев? Или, что ещё хуже, заставит сложить о нём стихи? Маловероятно, конечно. Однако и полностью исключить подобный вариант событий можно было лишь одним способом – встретившись лично.
– Чего же ты от меня хочешь? – пробормотал я задумчиво, естественно, без всякой надежды на ответ. Скорее просто мысли вслух, помогающие отвлечься от тяжёлых переживаний и давящей тишины каменного лабиринта. О своём «достижении», позволяющем раз в день обратиться с «молитвой» к Покровителю, я совсем позабыл. Замотался, не до того было. Тем неожиданнее оказалось произошедшее:
Достижение «Мессия», запрос отправлен! Суточный лимит связи исчерпан! (0/1)
Личное сообщение (Неизвестный): Твои ответы ожидают тебя в конце пути.