— Тебе здесь не нравится, княже, — констатировал Сергей.
Олегу все-таки пришлось войти в Константинополь. С малой дружиной. Достаточно малой, чтобы ромеи не опасались.
Поселили во дворце с роскошным видом на Золотой Рог. И со всеми сопутствующими «удовольствиями» вроде специфических портовых запахов. Роскошный дворец, хотя и порядком запущенный. Мраморные колонны, здоровенные статуи, мозаика, фрески. Все, чтобы варвар проникся величием второго Рима.
Не получилось. Олег каждое мгновение осознавал, что находится в логове врага. Нервничал. Отказывался от «экскурсионных» предложений — посещения площадей, храмов и иных достопримечательностей. Он здесь, чтобы поставить свою печать на договоре. Все.
А ведь все меры предосторожности предприняты. Сам логофет дрома Имерий поклялся, что катархонта Олега будут в Константинополе оберегать и защищать и никаких посягательств на свободу или типа того. И не просто поклялся, а в храме, в присутствии священнослужителя. Спасением души.
Сергей счел это меру необходимой. После того, как проникшийся к нему симпатией Константин Пафлагонец за кубком вина с истинно светским юмором рассказал, как василевс с ближниками всерьез обсуждали вопрос: не прикончить ли лидера скифов, если удастся заманить его в ловушку. В итоге сошлись: пока не стоит. Оставшись без лидера, варварское войско, скорее всего, распадется, но даже распавшееся будет по-прежнему представлять угрозу. Более того, станет неуправляемым. Запертые в углу голодные крысы могут принести массу вреда, если рядом нет опытного дератизатора. А все специалисты, увы, заняты на других фронтах. Да и эскадру, которая блокирует русов, хорошо бы вернуть на место прежней дислокации. Так что убивать катархонта русов посчитали не выгодным. А вот заморочить голову величием империи совсем неплохо.
Поэтому встречали Олега даже более пышно, чем посольскую делегацию. Более того, в Константинополь он вошел не абы как, а через Золотые ворота. Под пение труб и трепет развернутых знамен. И препровожден был не куда-нибудь, а в один из лучших дворцов столицы.
— Тебе здесь не нравится.
— Что может здесь нравиться? — проворчал Олег. — Камень, сырость, все лгут, как дышат. Мне… Душно, — он дернул ворот кольчуги. — Два человека пробуют мою еду. Два! Зачем?
— Так надо, — сказал Сергей.
Не стал напоминать, что одного такого дегустатора он нанял сам. По рекомендации Пиперата. Первого прислали из дворца, и доверять ему не было никаких оснований. Кто знает, на кого он работает? Далеко не факт, что на логофета.
А второй не только жрал яства, но и умел распознавать яды по вкусу, запаху и интуиции. Без нее никак. Некоторые неполезные для организма вещества особого запаха и вкуса не имели. Полезный оказался ромей. Настоящий мастер. Знал кучу интересных рецептов на уровне технологии приготовления. Знал правильные дозы для гомеопатического применения и выработки сопротивления. В прошлой жизни Сергей в ядах немного разбирался и тоже тренировал иммунитет, но ромей был виртуозом. Обходился дорого, но стоил каждого солида, который клал в кошель. Сергей, надо отметить, тоже его удивил. Например, знанием о существовании ядов обратного действия, тех, которые регулярно примешивают к пище, а в нужный для упокоения жертвы момент добавлять прекращают. Эту технику Богуслав с востока привез. На нем самом конкуренты испытали. Хорошо, Лучинка вовремя заметила неладное и приняла меры. А Богуслав, в свою очередь, принял собственные: выявил отравителя и передал спецу по получению ответов. Заказчика установили и наказали. Показательно. Больше в славном городе Багдаде Богуслава не травили. То ли потому, что впечатлились, то ли сработало усиление системы безопасности.
Сергей вздохнул. Каждый раз, вспоминая о прошлой жизни, печалился.
Олег воспринял вздох по-своему.
— Понимаю: тебе тоже здесь неуютно, — произнес он, положив руку на плечо Сергея. — Но надо. Если мы станем друзьями главного ромея, то даже хузары обломают о нас зубы.
— У автократора нет друзей.
Князь киевский убрал ладонь с плеча Сергея.
— Не понял тебя. А кто есть?
— Враги. И союзники. Временные. Пока не станут врагами или пока сам автократор не решит, что в роли врагов они выгоднее. И не важно, кому и что обещал. Здесь слова ничего не стоят. Отпускаемый грех.
Последние слова Сергей произнес на латыни, но переводить не стал. Не важно.
Олег молчал. Теребил расползающееся под его пальцами кружево скатерти и не говорил ничего.
Сергей тоже молчал.
— Это я знаю, — наконец нарушил молчание великий князь. — Но я не понимаю другое: откуда ты так хорошо знаешь ромеев?
— Я умею смотреть и слушать. А потом видеть и понимать.
— Меня ты тоже видишь и понимаешь? — произнес Олег после небольшой паузы.
— Ты не ромейский автократор, — сказал Сергей. — Ты можешь позволить себе друзей. И жить в деревянном тереме на Горе, не боясь, что твой воевода перережет тебе горло.
— Мне не так просто перерезать горло, — заметил великий князь. — Но чтобы я вольно правил в Киеве, мне нужен мир с ромеями. Мне нужен свободный выход в море. Для всех нас.
— И это тоже, — подтвердил Сергей. — Но главное — ромейское золото.
— Да! — воскликнул Олег. — Ромейское золото! Чтобы покупать ромейские товары!
— … Чтобы все видели, как ты удачлив! — подхватил Сергей.
— Да! Чтобы у меня было то, чего нет у других! Чтобы мои гридни ходили в шелках и ели с серебра!
— Они будут, — пообещал Сергей. — Ромеи дадут тебе все это — шелка и серебро. Уже скоро. Но это не главное. Главное то, что ты заключишь с ними ряд. Договор. Правильный договор, по которому твои люди будут продавать и покупать здесь, в Константинополе, по правильным ценам. И ромейский закон будет защищать их.
— Думаешь, будет? — усомнился Олег. — Сам же сказал: клятвы здесь — пыль под копытами. Почему же кусок пергамента должен стать щитом?
— Потому что на нем будет стоять печать автократора, — пояснил Сергей. — Помнишь же, что это значит?
— Правящий единовластно.
Олег, похоже, понемногу овладевал ромейским.
— Именно. Автократор может нарушить свой закон. Но только он. Не другие. Мы будем получать все оговоренное, пока автократор не решит разорвать договор. Или его не сменит другой автократор. Но и он не станет рвать его просто так. Только если увидит в этом выгоду. А еще точнее, если ему объяснят, что обмануть русов выгоднее, чем быть с нами честными. — И тут наконец Сергей перешел к самому главному, тому, к чему он и вел весь этот разговор. — Сейчас, — сказал он, — среди приближенных автократора есть люди, которые говорят за нас.
— Твой знакомец Николай? — предположил князь. — Ты засыпал его дарами! Да, да, я знаю, — князь усмехнулся. — Я тоже умею видеть и понимать, Дерзкий.
— Николай помогает, да, — в свою очередь усмехнулся Сергей. — Он будет помогать и без подарков, потому что теперь это выгодно ему самому. Он уже на нашей стороне. Но его одного мало. Нужны те, кто шепчет в уши василевса и кормится из его рук.
— А ты хочешь их прикормить? — предположил Олег.
— Именно так. И кое-кого уже прикормил. Они будут с нами, пока мы обогащаем их и способствуем их возвышению. Но…
— Он нас предаст, если это поможет ему возвыситься! — Великий князь имперскую политику схватывал на лету. — Вижу, ты что-то задумал, Варт.
И смотрит прямо в душу. Вещий, блин.
— Да. Нам нужно возвысить того, кто не предаст.
— Кому — нам?
Определенно вещий. Прямо в корень смотрит.
— Руси.
Не верит. Сомневается. Так и впился взглядом. Сейчас дыру во лбу прожжет.
— Нам. Варягам.
Вот теперь лучше. Ответ принят.
— И где же мы такого человека найдем?
— Уже нашли, — усмехнулся Сергей. — Ты и нашел, княже. Три года назад.
Лоб пошел морщинами. Соображает… Сообразил.
— А кто поручится, что ты, возвысившись здесь, здесь же и не останешься?
— Кто поручится? — Теперь уже Сергей сделал многозначительную паузу. — Ты, княже.
Олег засмеялся.
Сергей тоже.
— И когда? — спросил он.
— Сегодня.
— Добро, — кивнул. — Надо будет что, скажешь. Подкину тебе… собольков. — И спросил неожиданно: — А почему со мной говоришь, а не с отцом?
Сергей не сразу сообразил, что имеется в виду Стемид.
— Стемиду ромеи не нужны, — сказал Сергей. — Больше скажу: ему и Киев не нужен. Захочет, станет с хузарами напрямую торговать. Или с булгарами. Но не все в нашем мире нуждой определяется. Стемиду верь.
— Я и верю, — ответил Олег. — Мы — родня. Кому еще верить, если не родичам.
— Вот поэтому, княже, я варяг, а не ромей. И всегда им буду.
— Да, — согласился Олег. — Я знаю. Потому и верю. Жаль, боги не дали мне сына. От такого, как ты, я бы не отказался.
Ну вот. Теперь все сказано. Почти все. Кое-что озвучивать Сергей не собирался. Например, то, что он-то Олегу если и верил, то далеко не всецело, а с о-очень существенными ограничениями. Сергей хоть и не вещий, но в людях разбирается. Свой первый шаг в автократоры Олег уже сделал.
Сегодня вечером он сделает второй.
Встретились неофициально, в доме Пиперата. Логофет прибыл инкогнито. В закрытых носилках, практически без сопровождения. Великий князь, хакан и катархонт — всего лишь с парой сопровождающих, одним из которых был телохранитель Олега Ангвлад Безъязыкий, вторым — Сергей.
Угощение Пиперат выставил по минимуму: только закуски. И вино, к которому переговорщики так и не притронулись.
Вопреки имперским переговорным традициям Имерий топтаться вокруг да около не стал: сразу обозначил интерес.
— Сколько воинов ты можешь мне дать, катархонт? И сколько это будет стоить?
— Дать — ни одного, — последовал ответ.
Повисло напряженное молчание. Логофет упер в Сергея мрачный взгляд: «Ты обещал?»
Сергей еле заметно пожал плечами.
Да, он обещал, но не гарантировал. Хотя, учитывая, что с Олегом он тоже предварительно переговорил, отрицательный ответ князя — это часть игры. И сейчас последует продолжение.
— Я не торгую своими воинами, — сказал Олег.
Сергей перевел, прибавив от себя только уважительное обращение.
— Я не торгую, но могу предложить моим воям послужить моим друзьям. А захотят ли они принять предложение, будет зависеть от того, будет ли такое предложение выгодно и… насколько мы дружны.
Вот это Сергей перевел дословно.
— Сила дружбы, равно как и вознаграждение зависят от того, сколько воинов-россов встанут под наши знамена. Если число будет достаточно внушительным, то я сообщу о нашей договоренности василевсу.
Олег посмотрел на Сергея. Тот закончил переводить и показал пальцами: «двигаемся дальше». Жест от внимания Имерия не укрылся, но вряд ли он разбирался в варяжских сигналах.
Олег ответил, как предварительно договаривались:
— Думаю, десять сотен захочет быть с тобой. Не все они будут русами, но все — воями.
— Тысяча бойцов, — перевел Сергей. — Это минимум. Может, и больше, если условия окажутся интересными. Часть будет людьми катархонта, часть — теми, кого он сумеет привлечь щедростью Рима. И я, дом Имерий, обещаю лично проследить, чтобы это были именно воины, а не землепашцы или охотники.
— Охотники тоже сгодятся, — сказал Имерий. — Сгодятся все, кто здоров, силен и готов драться. А уж драться мои декархи их научат. И скажи ему, Сергий: за всадников, умеющих метко стрелять, я заплачу отдельно и щедро. Мне нужна легкая конница. Любая, хоть печенежская, лишь бы храбрости хватило.
— Кроме храбрости требуется еще и верность, — заметил Сергей.
— Об этом не беспокойся. Там, где я намерен их использовать, у них будет только два варианта: драться или сдохнуть. Перебежать к врагу не получится, а смыться с поля боя — то же, что и сдохнуть.
— Дашь им долю добычи? — спросил Сергей.
— Само собой. И долю, и пару дней повеселиться в захваченных городах. Что категорически запрещено: устраивать драки между собой и с другими нашими. За это буду карать беспощадно, и об этом стоит предупредить заранее.
— О чем вы толкуете? — вмешался Олег.
— Он хочет побольше всадников-стрелков. Вроде копченых или угров.
— Так почему не обратится прямо к ним?
— Наверняка обращался. Часть копченых уже служит ромеям, я это точно знаю. Но у печенегов много племен. Не все имеют возможность получить интересное предложение. Если ты им такую возможность дашь…
— Не продолжай, — перебил Олег. — Я понял.
— Тысяча у тебя будет, — сказал Сергей. — Катархонт россов дает принципиальное согласие. Минимум тысяча. Ты назовешь условия, а сколько и какие это будут воины, я сообщу тебе следующей весной.
— Я рассчитывал получить людей прямо сейчас, — недовольно заявил логофет.
— Не выйдет, — покачал головой Сергей. — Россы и их союзники хотят вернуться домой. Сам знаешь, как это бывает. Вернуться, похвастаться добычей, попировать. Кто-то женится, кто-то увеличит свой ранг… Эти люди не одиночки. Они живут родами и живут для своего рода. И сражаются тоже. Но это даже хорошо, что они вернутся. Их старшие увидят, сколько добра они привезли, и благословят их на новый поход. И наша договоренность сделает так, что будет уже не поход против Рима, а за него. И те россы и их союзники, которых здесь нет, увидят привезенные богатства и тоже захотят разбогатеть. Понимаешь, о чем я?
— Хочешь, чтобы я положился на твои слова? — прищурился Имерий.
— Его слова, — Сергей кивнул на великого князя. — Это его слова, но я с ними согласен.
— Скажи ему, — вмешался Олег, будто угадав, о чем идет речь: — Скажи ему: воины у него будут. И степняков я тоже уговорю. Но доставить их сюда — это уже он сам. У меня нет кораблей, чтобы перевезти столько лошадей.
— Катархонт говорит: ты получишь свою легкую конницу. Но доставка — на тебе, дом Имерий. Тысяча всадников — это тысяча лошадей. Или больше.
— За перевозкой дело не станет, — согласился логофет. — А может… — ему пришла в голову «продуктивная мысль», — они пойдут сушей?
— Это вряд ли, — качнул головой Сергей. — С уграми еще, может, и удастся договориться, но с Симеоном точно нет. Его посланец стоит лагерем рядом с нашим войском. Ждет, когда мы схватимся по-настоящему, чтобы ворваться во Фракию или Македонию.
— У нас с Симеоном — мир, — возразил Имерий.
Сергей усмехнулся.
— Знаешь, что ромей предложил, княже? — сказал он Олегу. — Провести тех, кого он наймет, посуху. Через земли булгар. Говорит, что у них с булгарами мир.
Олег хмыкнул:
— Он в это верит или хочет нас стравить?
— Скорее второе.
— Тогда скажи ему: у нас с Симеоном дружбы пока нет. Но и вражды тоже. Но если у него нет кораблей для того, чтобы доставить сюда наших воев, то на обратном пути я готов поговорить с Симеоном. Он предлагал союз, когда мы шли сюда. Мне согласиться?
Это была ложь. Никакого союза Симеон не предлагал. Но Имерию об этом неизвестно. А паранойя — это неотъемлемое свойство любого политика.
— Корабли будут! — немедленно отреагировал логофет, когда Сергей перевел «предложение» князя. — Мы договорились?
— Мы договорились, — подтвердил Олег.
Логофет дрома теперь на их стороне.
Логофет, василисса, патриарх… Этого хватит, чтобы перебить любые карты противников договора. Торговому союзу между Византией и Русью — быть.
— Ты очень верно сказал, Дерзкий: слова для них — только слова, — сказал Олег, когда они возвращались во дворец на набережной. — И это не вполне справедливо, когда ты держишь слово крепко, а твой союзник — нет. Но я знаю, как поступить, чтобы восстановить справедливость.
— И как же? — заинтересовался Сергей.
— Увидишь, — усмехнулся великий князь. — Все увидят.