Степан откинул голову назад. Доброта к другим для вампира — яд. И теперь он понимал и видел это слишком хорошо. У его расы не было права жалеть других, задумываться о чужих мотивах или пытаться оправдать чужие грехи. Вампиры должны были выживать, а не отдавать себя в жертву в угоду чужой беспросветной ненависти.
— Нет, Яниаль, они так поступили, потому что ты вампир. Не эльф, человек или дракон, а вампир. Этой причины им вполне достаточно. Во внешнем мире, за пределами клана, вампиров ненавидят так сильно, что готовы разорвать на куски голыми руками. Там, снаружи, за землями Вальдернеских, никому не нужна причина, чтобы убить тебя или меня. — и тошнотворна правда отравленными иглами пронзала сердце. Степан знал, что герцог примет сторону Риюта, хочет того дракон или нет, но обязан будет заступиться за людей.
Что ж, в этот раз Степан и правда виновен, остается лишь понадеяться, что этим сволочам тоже перепадет наказание. Хотя в том, что тяжелее всего придется ему, графу Кифену, попаданец не сомневался.
Ха-а, что ж, в этот раз он покрайней мере действительно почти устроил резню, хотя сейчас явно не в том умонастроении, чтоб жалеть тех бесстыжих жестоких полоумцев. Да, большую часть людей сожрали монстры, так что Степан тут почти не виноват, но руки свои уже замарал. И если после Априоша он, несмотря на все оскорбления и поношения, имел право гордо поднимать голову, то теперь…
Все так сложно. Он не хотел убивать, он просто хотел выжить, те люди сами ведь на него накинулись, осознанно взяли в руки оружие, хотели задавить числом вампира. Гх, и больше всего в этой ситуации графа пугало то, что совесть даже не трепыхалась, спокойно залегла где-то на дне и упрямо закрывала глаза на произошедшее, словно оправдывала.
— Но есть же закон, который запрещает так делать. За убийство разве не смертная казнь? — промолвил Яниаль нетвердо. Герцог ведь специально ввел это правило, чтоб вампиров больше не убивали!
Граф хмыкнул, когда-то и он был полон этой опасной наивности.
— Как думаешь, кого накажут за то, что случилось в Риюте и за то, что они похитили тебя и убили твоих друзей? Их накажут или нас с тобой? — вызывающе спросил граф.
— Их? — неуверенно мявкнул Яниаль. Степан ломано улыбнулся, рушить чужую веру в справедливость оказалось до странного неприятно и болезненно.
— Нет, Яниаль. Накажут нас, вампиров. Накажут так, что весь клан будет стенать, а граф Кифен рвать на себе волосы и думать, что же ему теперь делать. — покачал головой Степан, — Вампир всегда будет крайним, даже если невиновен, даже если просто проходил мимо. Запомни раз и навсегда, в этом мире нам с тобой не рады. Вампира может понять только вампир, но если вампир попал в беду, никто не поможет ему. Быть вампиром, значит полагаться только на себя.
— Но вы ведь пришли за мной. — непонимающе обронил мальчик, — Почему тогда говорите, что вампиру никто не поможет, даже другой вампир? — правила клана, оставленные ещё предком Касаром, гласили, что вампиры обязаны помогать друг другу.
И вампиреныш не понимал, почему в клане действовал какой-то странный, неправильный негласный закон, по которому никто никому не протягивал руку помощи в беде. Вляпался — трепыхайся сам, не тяни за собой остальных.
— Потому что я не совсем вампир, вот и все. — взъерошил волосы пацана и пришикнул, — Всё, спи!
— А кто вы, если не вампир? — удивленно вытаращился ребенок, потому что все во взрослом было вампирье, даже внешность исконно Вальдернеская: алые глаза, черные волосы, широкий лоб, чуть островатые скулы, клыки средней длины и бледность. Вампир вампиром, даже ума не надо, чтоб понять, к какой расе дядя относится.
— Спросишь у родителей, они расскажут, если будет можно. Мне о своей личности говорить запрещено.
— О, вы наверно кто-то важный? — предположил ребенок, — Или беглый преступник, да? — попаданца аж перекосило на секунду, и ничего он не преступник! По крайней мере, пока что.
— Все вампиры считаются преступниками для людей, так что ты теперь тоже беглый преступник.
Яниаль закрыл глаза и подумал, что мир и правда ужасно несправедлив — он никак не обижал людей, наоборот, это они сделали ему больно, но преступник почему-то именно он.
— Внешний мир такой страшный и сложный. — вампиреныш прижимает ладони к холодным щекам.
Степан переворачивается на спину, морщится и снова ложится набок, рана противно ноет, в голове мелькают не слишком позитивные мысли и граф даже сожалеет, что вообще знает о таком понятии, как заражение крови и инфекция. С ядами-то его тело справиться должно, а что насчет остальных зараз?
— Мир не страшный, Яниаль. Страшны люди. — произносит попаданец тихо, и отстраненно смотрит на засохшие разводы крови на руках. Он не испытывал ни капли сожаления, только непонятное смятение, потому что как бы не пытался, все не мог понять, в чем же так провинились вампиры.
Тревожный сон продлился до самого рассвета, поутру Степан сменил перевязку на спине, проверил, как затянулись мелкие раны, и стал будить Яниаля. Первое, что бросилось в глаза — вампиреныш вдруг стал выглядеть хуже, чем вчера. После короткого осмотра граф пришел к выводу, что дело в иллюзии. Благодаря светлой магии магический круг на языке окончательно сошел, и теперь потрёпанный ребенок выглядел именно так, как чувствовал себя на самом деле.
Кифен надеялся на чудо — все же светлая магия, знаете ли, на дороге не валяется, могла б глаз ребенку и вернуть! Но пустая глазница и свежий рубец у глаза надежду быстро растоптали. Он обработал раны ребенка, умыл с помощью магии и беспомощно спрятал руки в карманы.
Даже подлеченным и чистеньким Яниаль выглядел ужасно.
Степан усадил вампиреныша на поваленное дерево, собрал палатку и снова проверил резерв. Почти сразу захотелось побиться головой о ближайшее дерево от обиды — за ночь не набежало и четверти! Видимо из-за яда мана стала копиться медленнее.
Блин, а сегодня ещё по расписанию визит к Лишьенским, он успеет вообще? Нет, нужно думать головой и немного успокоиться. Маны хватит на полпути до замка. Или треть пути до кланового гнезда.
Граф пнул ботинком ворох опавших листьев, ладно, хуже уже точно не будет, верно?
Достал артефакт связи, поморщился, уже предчувствуя шкал, который на него обрушат.
— Веце, ты можешь меня забрать? Я вышлю тебе координаты. — спокойно уточнил Степан, не став расшаркиваться со «Здрасьте, как поживал, все ли хорошо?».
Полукровка на той стороне чуть не захлебнулся в возмущении — господин, тварь такая, почти сутки на связь не выходил, Веце уж было готовился место на кладбище место покупать и замок наследовать!
— Да как вам совести хватает, вы хоть знаете, как я волновался⁈ — рявкнул полукровка дурниной.
— Ох, кажется и левая нога отнялась. — с напускным испугом произнес вампир, — Поторопись, мне кажется, я долго не протяну. — хрипло закашлял и сбросил вызов. Пусть Веце паникует один и пошевеливает задницей! Нужно направить эту бешеную энергию в полезное русло, а не на мозгоедство.
Отправил координаты для портала и выдохнул, ну-с, теперь остается только ждать.
Яниаль морщился от холодного ветра, кутаясь в плащ графа, и едва слышно поскуливал. Степан сел рядом, сделав себе подстилку из листьев, и задумчиво прокрутил кольцо-артефакт на пальце. Светлая магия, теоретически, должна залечивать все повреждения, все ж сила созидания и всякое такое… но глаз ребенку вернуть не смогла. Не хватило маны?
Граф привычно клацнул клыками, и собрал сгусток светлой магии в ладони.
Попаданцам по статусу положено быть немного того, с приветом. И дурная привычка не сдаваться, едва ли не землю жрать, но к своей цели идти, какой бы идиотской она ни была, свойственно было всем. По крайней мере первые десять лет уж точно.
У Степана стаж был пока маленький и за солидную десятку не перевалил, поэтому знал он немного, но старался копать вглубь и мыслил широко.
Итак, светлая магия не вредит, следовательно, хуже пацану он не сделает. Тогда как насчет того, чтоб влить в вампиреныша весь имеющийся резерв?
Степан продолжил выпускать ману, собирая ее в маленький шар, вампиреныш без особого интереса наблюдал за старшим, и иногда сонно зевал. Промозглый тяжелый влажный воздух пробирал даже под теплым плащом.
У попаданца запасного плаща или теплой одежды с собой не было, только тонкая рубашка, да штаны, и чем меньше магии оставалось в теле, чем сильнее ощущался холод. Мелкой моросью накрапывал слабый дождик, тихо шуршала от ветра листва.
— Наклонись-ка. — проговорил граф, подсаживаясь вплотную к вампиренышу, — Сейчас будет неприятно. — предупредил Яниаля и открыл правое веко, помещая в глазницу сгусток светлой магии. Вампиреныш стиснул зубы, но не шелохнулся, взрослый закончил быстро, было даже почти не больно, теперь от правого глаза растекалось странное пульсирующее тепло, — Теперь немного подождем. — Яниаль потер веко ладонью и скривился, ох, что же скажет мама, когда увидит его таким побитым?
Она наверно сильно рассердится и испугается.
Хотелось проверить сразу — вдруг сработало? Степан с трудом выждал минут пять — магии необходимо усвоиться, да и глаз сложный орган, это не просто рану залатать. Попаданец осторожно приоткрыл веко вампиреныша и чертыхнулся.
Вот же ж блин, что он сотворил⁈
Вместо глазного яблока у пацана теперь была светящаяся магическая сфера, и уж никак с подобным аксессуаром на вампира мелкий не походил. Скорее уж на терминатора.
— Ну что? — с детским любопытством спросил вампиреныш, — Что там такое интересное?
— Да так, ничего особенного, забудь. — отмахнулся граф, коря себя за самонадеянность и тупость.
Нет, хуже не стало, но и то, что шибко лучше — тоже утверждение довольно спорное. Одноглазый вампир бы выделялся куда меньше, чем вампир-терминатор.
И пока попаданец отрешенно размышлял, что теперь со светящимся глазом делать, Яниаль собирал красивые листики вокруг себя.
— Я знал, что все этим и закончится! — ворчливо рыкнул Веце, выйдя из портала. Окинул господина строгим взглядом, прицыкнул, и упер руки в бока, оглядывая графа на наличие повреждений.
— Ой, вот не начинай, ладно? — поморщился Степан, — Мне и так все ясно.
— Конечно ясно. — прошипел полукровка и дерзко лягнул хозяина в бедро, — Вы же «подготовились» в этот раз. — передразнил графа Веце, — И что, сильно оно вам помогло? — красноречиво кивнул на бинты, виднеющиеся из-под задравшегося края рубашки.
— Завались, а? Нам сегодня ещё к Лишьенским. — у вампира на вежливость моральных сил не осталось, стоило наглую рожу Веце увидеть.
— И чем вас так, что вы словно старик с грыжей скрючились? — поджал губы Веце, встревоженно проматывая в голове сценарий, где господин умирает от заражения крови или становится инвалидом и они вместе бедствуют до конца своих дней.
Но подлец-граф молчал, перебирая пальцами листву у ног и вообще делал вид, что не при делах и не с ним тут полукровка диалог выстроить пытается.
— Дядю тыкали вилами. — отозвался Яниаль, оторвавшись от своего занятия. Положил букетик из листиков на пенек, отряхивая ладошки, и взглянул на второго взрослого.
Наверно он помощник вампира, но почему дядя-вампир молчит? Наверно ему стыдно, что его ранили какими-то вилами, да? Или два взрослых просто поссорились.
— Какая милота, он уже зовет вас своим дядей. — ехидно протянул полукровка, — А вы ведь ещё даже не родственники. — осуждающе покачал головой, мол, вперед забегать нехорошо, господин, хватает же у вас стыда врать ребенку!
Степан фыркнул и отвернулся, сейчас Веце закончит свой словесный понос, и они отправятся домой. В любом случае заткнуть полукровку можно либо подзатыльником, либо магией, а ни на первое, ни на второе сил у вампира не было.
— И вот не надо глаза отводить! — прикрикнул Веце, но резко заткнулся, сделал резкий шаг вперед и повернул голову господина на себя, — Да вы отравлены! — с ужасом вырвалось у полукровки, — И вы молчали об этом⁈ А противоядие почему не приняли⁈ — господин с тенью раздражения сверкнул синими глазами. Синими. Глазами.
У Веце от одного взгляда на синюю радужку ноги вмиг ослабели. И сколько уже хозяин отравлен? Сколько часов осталось в запасе?
— У меня устойчивость к ядам, я не умру от такого. — ответил вампир, отталкивая от себя трясущуюся руку Веце.
— Да вы самый настоящий тупица! — гаркнул Веце, — Вы устойчивы к большинству ядов, но не ко всем же! Или думаете в Риюте на подобное раскошеливаться не стали б? Это в Априоше все на виду было, а вы, бестолковый кретин, видать на простенький вид деревни повелись, в край мозгом ослабели! Да они в этой вонючей деревне все поголовно ядовары! И яды их лучше всего вампиров выкашивают! Бессмертным себя возомнили⁈
— Я умру? — скептично уточнил граф, лениво вздернув бровь. Как бы то ни было, лучше сразу перейти к сути, чем ещё и истерику чью-то перед смертью выслушивать. И вообще, попаданцы так легко не дохнут.
— Не гарантирую! — язвительно откликнулся Веце, — Чего расселись⁈ Вставайте, вам срочно нужно обработать рану противоядием!
— Давай сначала домой, пара минут погоды не сделают.
— На смертном одре будете про «пару минут» заливать, а сейчас я решаю. — припечатал Веце. Вампир хотел было плюнуть ему в лицо ответную колкость, но полукровка многозначительно так добавил, — Или жениться передумали? Сдохните, и невестушку вашу другому в очереди передадут. Она не то что вы. К ней и правда очередь выстраивается. — граф рассерженно скрежетнул зубами, — Помедлим ещё немного, и вы калекой останетесь. Кому калека нужен в наше-то время? И как вообще перед ней оправдываться будете, обещали же беречь себя и быть осторожным.
— Я понял, не продолжай. — Степан с трудом встал, подозвал жестом Яниаля поближе, и произнес, — Но противоядия у нас все равно нет. Открывай портал, дома разберемся. — полукровка малость замялся, не ожидал он, что хозяин к нему прислушается, — Ну, чего застыл? Сам говорил, что на счету каждая секунда.
Веце заторможено кивнул и открыл портал в замок. Яниаля пришлось в портал заталкивать, крикливому полукровке вампиреныш не доверял. Полукровки, они ведь все как один, продажные. То бишь предатели, а таким веры нет.
Граф сразу завалился на свободную кровать, пока Веце метался из спальни в лабораторию несколько раз. А Степан неожиданно заметил, что теперь в подвале было тепло, несмотря на осеннюю сырость и стужу снаружи. Мда, хорошая все же вещь — магическая система замка.
— Вы умираете? — жалобно прошептал вампиреныш, взяв попаданца за холодную руку.
— Да не слушай ты этого дурака. — легко улыбнулся граф, — Он всегда так ворчит, переживает просто, а нормально говорить об этом не умеет. — попаданец убирает руку и кивает вампиренышу, мол, посиди немного на кресле.
Яниаль отступает на шаг назад, поджимает подрагивающие губы и где-то на уровне подсознания чувствует, что взрослый сейчас врет.
— Вы тоже не шибко хороши в общении, господин! — заявляет полукровка, входя в спальню Мда, теперь эта комната кажется такой большой, а раньше, когда они с господином и Маниэр ютились тут втроем, место было совсем немного, — Так, сопляк, — приказным тоном бросает уже маленькому гостю, — сначала я подлатаю хозяина, после займусь тобой. А пока сходи в соседнюю комнату, там на столе бокал со сверкающей водой. Чтоб все выпил.
— Ты и воду из фонтана принести успел? — слабо удивляется граф, морщась. Веце не церемонится особо, грубо разрезает бинты и грубо стирает отравленную потемневшую кровь.
— Я все никак не пойму, — бурчит полукровка, — откуда в вас такая тяга к неприятностям? Вечно вам не сидится на заднице ровно. Надеюсь, хотя бы в этот раз без последствий будет. Вы же никого не убили, да? — спрашивает чисто для галочки, — Нет, конечно не убили, вы же умалишенный добряк, скорее сами подставитесь, о чем это я вообще! Иначе откуда у вас такой ране взяться…
— А Риют сильно важное селение? — и у полукровки от неожиданного вопроса рука замирает и половина зелья чуть мимо не проливается.
Кха, так-так, господин тупица редкостный, но не дурак. И Веце тоже не дурак, думает слишком быстро, морщится и спрашивает напряженно:
— Сколько? — и вроде радоваться надо, что господин смог за себя постоять, а не сдох во имя мира, но Риют это не Чесночки и даже не Априош. Деревня хоть и маленькая, а имеет чуть ли не государственное значение, там и за царапинку местного с графа могут шкуру содрать. Но вряд ли в смертельно опасной ситуации вампир станет на царапинки размениваться даже со своим альтруистичным нравом.
— Думаю около ста. Может, сто пятьдесят. — попаданец шумно выдохнул в подушку.
— Сами? — тихо спросил Веце, протирая раны от вил зельем. Гха, те мерзкие люди господина таким сильным ядом отравили, в рану дрянь свою занесли, а хозяину ещё жаль!
Полукровке вот жаль сейчас было только вампира — граф и так от сражения с темным архимагом ещё не отошел, а тут это… дерьмо, одним словом. Яд, разъедающий магию.
А без магии вампир не опаснее дождевого червя — такого убьешь и не заметишь.
Или тут несколько ядов? Блин, даже времени нет идентификатор ядов приготовить, знал бы, что хозяин так вляпается, заранее б наварил!
— Монстры понабежали, большую часть выкосили они. Но я врубил антипортальный артефакт, так что вина, очевидно, на мне. — хмуро отозвался Степан. Веце закивал, мол, конечно, а на ком же ещё, и звонко треснул графа по спине, — Убить меня хочешь? — прошипел попаданец болезненно. Вот ведь засранец, по ране ударил.
— Ой ли, чтоб вы и смерти испугались. — ощетинился полукровка, — Мне необходимо перекрыть ваши магпротоки вокруг раны, не прельщайтесь, марать руки я не намерен. Единственное, что мы можем, это приостановить распространение яда. Вы отдохните немного, к полудню отправимся к Лишьенским, у них наверняка лекарь есть, они что-нибудь придумают. — придавил чистую ткань к ране, чтоб впитывало кровь, закрепил заклинанием, и сжег магией грязные бинты, — Уж с тем, что они вам напророчествовали, сдохнуть вам точно не позволят. Все, спите! — и словно мамочка, укрыл одеялком.
Степан уткнулся носом в подушку и моргнул, вроде и тепло в комнате, и под толстым одеялом, а в озноб бросает.
— А ну спать! — шикнул Веце и ткнул пальцем в открытый глаз.
— Я тебе это припомню. — прошипел вампир зло.
— Конечно, постарайтесь не забыть. — отмахнулся Веце и усыпил господина заклинанием, чтоб граф не мучился от бессонницы, вызванной ядом, — Так, а теперь займемся тобой, кровосос-младший. — Яниаль вжал голову в плечи и замер у стены, вытаращившись на полукровку, — Кха, вашу ж налево, что за дичь с твоим глазом⁈ — брякнул Веце, кривясь.
— Люди испортили, а дядя вампир пытался сделать новый. — проблеял Яниаль, едва стоя на трясущихся ногах. Слуга вампира выглядел таким суровым и злым!
— Ясно. Стягивай свои лохмотья. Буду тебя лечить, мой хозяин в этом деле весьма плох, так что хватит мяться, в любом случае нам придется сделать это.
Через пятнадцать минут полукровка, как и говорил дядя вампир, уже не казался таким злющим, скорее уж ворчливым. Веце педантично осмотрел вампиреныша и приступил к лечению — все же господин жизнью рисковал, чтоб этого сопляка спасти, так что полукровка, как верный слуга, обязан хотя бы подобной мелочью озаботиться.
Веце обработал каждую царапинку и синяк, хорошенько отмыл ребенка, позаботился о ране от стрелы, повздыхал, мол, что ж за непруха, и сообщил, что к Лишьенским мелкому придется отправиться вместе с ними — переломанные кости на ногах неправильно срослись, придется ломать, да и много внутренних повреждений. С такими увечьями зелья не сильно помогают.
Чистый и причёсанный Яниаль выглядел почти полностью здоровым, только стоял криво и глазом магическим светил. Веце критично оглядел плод своих трудов и глухо застонал. Да кому он вообще врет?
Маленький вампир, несмотря на все усилия полукровки, по-прежнему оставался до убогого побитым. Синяки и гематомы не сходили, ногти едва-едва начали отрастать, но теперь, благодаря чистой моське, Яниаль походил больше на жертву домашнего насилия, а не вампира после Риюта. Впрочем, лучше уж так, чем то, что было.