Заявиться к герцогу ни с того, ни с сего было б весьма по-дружески, но после того как подрался с Риютцами, Степан вот вообще ближайший год пересекаться с драконом опасался. Ибенир, чтоб его Керналион, определенно захочет выбить из вампира всё дерьмо — то бишь благородный иномирный менталитет.
Но бегство от проблем — удел слабых, уверял себя попаданец, пока писал письмо герцогу и клялся явиться на ковер завтра утром. Пусть дракон к тому времени капельку остынет, а он, Степан, соберется духом. Все ж не каждый день он собирается на мероприятие, где его не самое доброе имя будут вполне обоснованно полоскать, а потом ещё, вероятно, дадут разок по морде.
И как бы ничего страшного — зелье выпил и зажило, но неприятно однако.
— Что это вы так прихорашиваетесь? — с подозрением прищурился Веце утром, обходя господина по кругу, — Никак в гнездо собрались? Думаете Маниэр повстречать? — и гаденько так улыбнулся, злорадствуя, что бедный-несчастный господин тоже в любви не спец и страдать вынужден.
— К герцогу Ибениру. — со вздохом ответил граф, — Говорят, ухоженных, прилично выглядящих людей меньше бьют. — полукровка закивал, мол, понимаю, понимаю, но не особо сочувствую.
— Людей. — выцепил главное из слов хозяина, намекая, что господин-то вампир, и ему по-любому прилетит.
— Твоя поддержка бесценна. — сцедил Степан, одернув манжеты. Открыл портал, мысленно сетуя, что маны хватит ровно туда и обратно, и ушел.
Ничего, недели через две резерв уже восстановится, и можно будет не переживать о подобных мелочах.
— Явился, значит, неблагодарный болван! — прошипел Ибенир, стоило вампиру оказаться у него в кабинете. Граф едва успел уклониться от книги, — Я, значит, бегаю, стараюсь, чтоб тебе титул вернули, пытаюсь уговорить короля оказать твоим землям поддержку, слежу, чтоб ты не сдох ненароком, а ты по деревням бегаешь, резней развлекаешься! — и граф понимает, что мирного диалога, какой должен быть между двумя взрослыми адекватными людьми в конфликте, не будет.
— Все было не так! — вяло возмущается Степан, уворачиваясь от чернильницы, — Клянусь!
Дракона всякие там клятвы и прочее не колышет, у него на столе жалоба от Риюта и тысяча петиций, которые та деревня выбила со своих покровителей, обменяв на скидку на свои услуги. И все и в жалобах, и в петициях просят примерно одного: убить вампира или, на крайний случай, сдать его им живым, чтоб они сами свершили народный суд, содрали с него шкуру, выдрали и отодрали все лишнее и совершенно обоснованно казнили.
— Да кто ж тебе поверит, скотина ты такая! Кому, кроме меня, твои оправдания интересны! — рассерженно швыряет в вампира стопу петиций.
И ведь не может Ибенир сказать, что в Риют наведался граф Вальдернеский, этого идиота потом даже отскребать неоткуда будет, если общественность узнает. И обоснований опровергнуть жалобу Риюта тоже не имеется — жертву Кифен спас, а улики селяне почти мгновенно уничтожили, стоило вампиру из деревни с детенышем убежать.
— Я поступил по совести! — отвечает Степан, тоже считая себя правым.
Что он, оставить Яниаля тем уродам должен был, лишь бы свое теплое местечко сберечь? Он глава клана, пусть этот титул не дает ему пока никакой власти, но жизнь клана под ответственностью Степана. И бросать Вальдернеских, какими бы грубыми, черствыми или непонятными они не были, он не имеет права. Он клятву дал. Магическую клятву.
И позволить клану сгинуть — все равно что подписать себе смертный приговор.
А Степану ещё не настолько клан и жизнь осточертели, чтоб пустить все на самотёк. Это все, конечно — оправдания. Спешные, на ходу придуманные, но вполне обоснованные.
— А мне что прикажешь делать теперь с последствиями твоей совести⁈ — рычит дракон, рухнув в кресло, — Сто пятьдесят человек убито в потасовке с тобой! И это даже не нападение монстров, тут ещё сложнее замять! — попаданец кривится в улыбке. Так дело б Априоше пытались замять, да? Что-то слабо верится, герцог тогда чуть ли не первый ябедничать к королю побежал!
— Если вас это успокоит, то я тоже чуть не умер! — отбил вампир, но отчего-то подобное известие не обрадовало герцога Ибенира, совсем недавно созвавшего едва ли не всех лекарей со своих земель, чтоб этого полудурка иномирного откачать после стычки с архимагом.
Он, Керналион, значит, с дядей чуть не поругался, денег кучу спустил, а Кифен, сволочь эдакая, в лицо ещё смеет тыкать фактом, что опять в неприятности вляпался и чуть не сдох.
У Ибенира аж челюсть свело от злости, вот же паскуда, дракон к нему всей душой, а этот Кифен той ещё гадиной оказался, змеюкой на груди пригретой.
Захотелось в сердцах крикнуть, мол, да лучше бы ты там и правда сдох, на том б мои мучения и закончились!
Герцог сжал в руках подушку от кресла и после с силой швырнул в вампира.
— Не успокоит! А ну прекрати уклоняться и прими наказание с достоинством! — прошипел дракон. Уж от подушки можно было и не уклоняться, ну что за трусы эти переселенцы⁈
— Вот ещё! Чтоб точно ноги двинуть⁈ — возмущенно вырвалось у Степана, который, вообще-то, пришел, чтоб именно по морде и получить, и далее в относительно спокойной обстановке текущие проблемы обсудить.
И вообще, кто подушку магией укрепляет, когда бросается? Да по стене, куда она попала, трещина пошла! Вампир, конечно, покрепче стены, но проверять как-то несильно хочется.
— Даже если и так! — рявкнул Ибенир, — Облегчу твои страдания! Умрешь быстро и легко! Ты хоть представляешь, что наделал! — и голос дракона перешел на низкий рокот, а по сжатому подлокотнику пошли трещины.
Ибениру было капельку плевать на сам Риют — там, в отличие от Апроша, творились грязные дела, вся знать ядами закупалась. Да и не подчинилась эта деревня Городу Звезд, что значило, что никакого контроля над ними практически не было, а покровителей — полно.
Но расследование ещё не окончено, и всем вокруг ведь плевать будет, что граф тут жертва. Керналион вот сам не верил, что ему не плевать — они почти друзья, товарищи. Дракон этому переселенцу жизнью обязан, и герцог правда не знал, что делать.
Но долг перед страной — выше личного, а ответственность перед народом больше, чем благодарность. И Ибениру становилось тошно от мысли, что он обязан, чтоб его обязан закрыть глаза на правду и действовать так, как того требует большинство.
Но граф, безмозглый скот, никак не мог понять этой очевидной истины — великий герцог Ибенир подневольная птица. Его обязанность — заботится о народе, а не подтирать за приятелями. Да даже если б Керналион от своих принципов отступился и захотел — кто б ему позволил? Заперли б во дворце или тюрьме, пока мозги не проветрятся. Он ведь герцог, племянник короля, ему лучше умереть, чем замарать имя своего рода.
— Конечно, представляю! — ощетинился вампир, — Я был готов к последствиям. И пришел к вам сам, добровольно, чтоб мы мирно обсудили ситуацию и пришли к общему. — и дракона подобное легкомыслие выбесило окончательно.
Граф что, думает Ибенир — фея крёстная⁈ Вампир дел наворотил, а потом приполз и такой, ой, не знаю, как быть! Давайте вы что-нибудь придумаете, герцог? А то сам я последствия не вывезу!
— Ах ты наглец! Отродье иномирное! Ты думаешь, я ещё разговаривать с тобой буду после всего этого? Да я тебе башку отрублю сейчас, тварь ты неблагодарная! — и запустил в Степана оторванный подлокотник.
— А что я должен был делать⁈ — дать себя там и похоронить или, может, Яниаля оставить и позволить всяким больным на голову и дальше подобную дикость творить? Это на драконов никто травлю не устраивает, а Керналиона, так вообще только черные маги могут посметь тронуть.
А вампиров любой мог хоть на вертел насадить и веселья ради на костре зажарить — главное,чтоб герцог не узнал, и никаких проблем.
— Не соваться в Риют, идиот! — пророкотал Керналион, чувствуя себя отцом глупого упрямого ребенка. Нет, дракон все ещё в шоке, что у острожного Кифена вообще духу хватило в такое место забрести. В Риюте трое разведчиков герцога полегли, пока информацию о незаконной деятельности собирали, а переселенец выжил и треть деревни перебил.
А, нет, этот вампир был всегда скорее безумен, чем острожен. Что-то совсем Келион запамятовал их последний совместный рейд.
— Это мой долг, как главы рода! Как графа! Как вампира, в конце концов! — все-то у Ибенира просто! Степан едва удержался, чтоб с полки книгу не взять и тоже в ответку в дракона не запульнуть. Раньше-то сам говорил, мол, граф ты или кто? Где твоя рассудительность?
Только вот у Керналиона и у Степана взгляды на власть разные, и если герцог пытается уберечь большинство, то вампир, со своим ещё не выветрившимся попаданческим максимализмом, стремиться защитить всех, за кого отвечает.
— Так и у меня есть долг, Кифен! Или тебе кажется, что я могу делать все, что заблагорассудится? Да ты хоть знаешь, какого труда мне стоило, чтоб нигде не всплыло, что в Риют заявился именно ты? Думаешь, король мне спасибо сказал, когда до него известия об очередном твоем приключении дошли⁈ Да ты не за решеткой сейчас только потому, что я об этом позаботился. И бегал за тобой убирал. — сцедил дракон.
— И сколько вам моя свобода обошлась? Я верну. — чувствовать себя должным циничному драконишке Степан не собирался. Потому что, во-первых, он о помощи пока ещё не просил, а во-вторых, если уж помог герцог, то мог бы этим не попрекать.
И вообще, как уже однажды говорил Ибенир, граф тоже один из его подчиненных, то бишь ничего сверхнеобычного в помощи нет. И как герцог требует уважение к себе, как власть имущему, Степан вправе рассчитывать на помощь, потому что закону подчиняется и даже почти все налоги платит.
— Что вернешь? Нервы? — скривился Керналион, и откинул голову на спинку. Он так с ума сойдет, честное слово! А ведь если подумать, все его беды с появления этого переселенца начались, — Чего застыл, подойди ближе. — махнул рукой Ибенир, подзывая вампира, — Или струхнул? — граф скептично приподнял бровь, мол, лучше уж быть трусом, чем наивным и побитым дураком.
Да и — трус не так уж обидно по сравнению с тем, как его имя до этого полоскали.
— Ну что вы, Ваша Светлость, зачем? Мы уже достаточно…- рядом с головой пролетела ваза, — … близки. — смято закончил Степан. Ага, так он и побежал к Ибениру после этого, чтоб герцог шею ему свернул.
— В Риют, значит, сунуться не побоялся, а перед каким-то драконом, даже не вошедшим в полную силу, хвост поджал? — иронично осклабился Керналион, — Где же твоя гордость переселенца, Кифен? А в первую нашу встречу ты был совсем не таким. — и удрученно покачал головой, насмешливо зло наблюдая за вампиром.
— В первую нашу встречу вы бы убили меня быстро и безболезненно. А сейчас, боюсь, я стал как-то полезен. — хмыкнул Степан, и качнулся с пятки на носок. Мгм, герцог вроде уже достаточно выпустил пар, ещё немного, и можно будет перейти к сути.
Медленно подошел ближе, остановился в метре, присев на диванчик, и сложил руки под грудью. Закрытая поза — это не признак слабости, а может быть единственное, чем попаданец мог себя защитить. Магию нужно беречь, чтоб на портал до дома хватило, а оружие и любое колюще-режущее сейчас лучше не доставать. Ну и, как было выяснено на практике, физически они, может, и одинаково сильны, но герцога чуть ли не спецназ тренировал десятилетия, а Степан так… в армию сходил.
— Хороший песик. — ехидно прокомментировал Ибенир.
— Я думал, граф Налль ваш «песик». — сквозь зубы ответил Степан, — Даже не представляете, как я сейчас хочу вам вдарить. — и попаданец уже десять раз пожалел, что лично пришел, а не безответственно написал письмо, дав герцогу поплеваться огнем в одиночестве.
— О, поверь, это абсолютно взаимно. — и с силой пнул графа по ноге, рассерженно скрипнув зубами. Вдарить своему хозяину захотелось, посмотрите только, какой смелый.
— Кгх, какого у вас такие длинные ноги⁈ — с виду обычный мужик этот герцог, а силищи-то немерено. У Степана на мгновенье в глазах потемнело от боли, нет, ну кто ж так пинается? Таким ударом убить можно!
— И это все, что тебя сейчас волнует. — осуждающе протянул Керналион, — Ты знаешь, чем будешь расплачиваться за свой проступок? — и вперился острым цепким взглядом в вампира. Степан примерно понимал, что ему теперь грозит, но с формулировкой проблемы согласен не был.
— Это не проступок. — прицыкнул недовольно, потому как это скоре очередное попадалово, только вот теперь совершенно осознанное. Сам себе яму вырыл, и винить здесь тоже некого.
Да, безрассудно, но смог бы Степан себя простить, зная, что где-то там, в Риюте, убили вампиренка, а он и задницу от дивана оторвать не утрудился?
— Да плевать, Кифен. Ты… сам себе смертный приговор подписал, кретин. — герцог болезненно нахмурился и встал, — Но я ещё могу тебе помочь. Вставай. — дракон даже улыбнулся как-то ободряюще, словно уже нашел выход из клоаки, в которую Степан сам себя забросил.
Степан без раздумий встал и тут же получил в челюсть, свалившись обратно на диванчик.
— Да чем я тебе теперь помогу! — рыкнул дракон, растирая костяшки, — Наивный такой, аж плакать хочется! — Степан потирал место удара и сердито думал, что эта дурная черта, видимо, и правда в нем присутствует, — И даже тупой своей башкой не подумал, что мог сначала мне о своих планах сообщить. Я б тебе разрешение на вход в Риют выдал, а там бы уже они виноваты были. Нет же, ты у нас натура пылкая, сразу в дерьмо с головой прыгаешь! Не живется тебе, юродивому, спокойно! — и рухнул обратно в кресло.
Может и правда просто убить Кифена и дело с концом? Но боевой светлый маг на войне пригодится… агх, это вообще единственная причина, почему переселенец сейчас сидит в его кабинете, а не в темнице в ожидании казни.
— А толку помощи у вас просить? — шумно выдохнул Степан, — Кто вообще вампирам согласиться помочь, герцог? У меня не было времени на уговоры и пустой треп. Там жизнь на кону стояла. — и у Ибенира эта простая человеческая сторона графа вызвала тихий смех. Да где ж ещё он такого благородного и праведного кровососа встретит? И смешно, и грустно. Будь все Вальдернеские такими, то клан бы уже либо вымер, либо прославился своей добродетелью.
Но Кифен такой один — переселенец на всю голову. И это, может быть, то немногое, что герцогу в нем, как в личности, нравилось.
— Я знаю. Я понимаю, о чем ты говоришь, но прекрати уже пытаться справиться со всем сам: у тебя выходит через раз. И обычно ты ситуацию только усугубляешь своими трепыханиями. — устало ответил дракон, прикрывая глаза рукой, — Король отдал приказ лишить твои земли какой-либо военной поддержки, теперь тебе даже на совещаниях появляться запрещено. А с меня потребовали магическую клятву, что я не стану делиться с тобой информацией. Ты в дерьме. По самые уши, Кифен. — заключил герцог, — Ну и теперь ты опальный граф, и изгнан из высшего света, разумеется.
— Примерно этого я и ожидал. — слабо кивнул Степан, сцепив руки в замок. Не сказать, что много потерял, учитывая, что военную поддержку ему изначально давать не планировали, но информация очень бы помогла.
— И стоила одна жизнь того, скажи мне? — с горькой досадой спросил Ибенир, потому что знал, что в их мире жить так, как хотел переселенец, невозможно, — Теперь умрут сотни и тысячи Кифен. И все это расплата за твою доброту. Ты снова продешевил.
— Я ненавижу вас за эту честность, герцог. — сипло отозвался Степан.