— Довольно редкий монстр. — нахмурился Ракхам, — Я думал Кияхары вымерли, уже лет сто пятьдесят их не встречал.
— Видать, только граф Кифен настолько везучий из всех нас, чтоб такую мерзость подцепить. — хрипло пошутил старейшина Иршар, больше других о дурной славе графа наслышанный.
— Ну-с, переселенцам довольно тяжело приходиться, чего-то такого и следовало ожидать, коли последние дни у графа все было спокойно. — скупо ответил Ракхам, зажав разорванную артерию. Стоит поспешить, пока у попаданца вообще ещё есть что спасать и лечить.
Скользкие и верткие конечности монстра присасывались к внутренностям или прогрызали их, и чем сильнее лекари пытались Кияхара вытащить, тем рьяней монстр сопротивлялся, с треском ломал ребра и пытался спрятаться глубже.
— Зато какие шрамы будут! Память надолго о практике в лазарете сохранится! Захочет, а забыть не сможет! — иронично прошипел Феаш, — Вот так приключение! — чего они там возятся? У него уже мана давно иссякла, если затянут операцию ещё на десять минут, то Феаш уже не сможет гарантировать выживание графа. Не так-то просто поддерживать жизнь при подобных ранениях!
— Прекрати ехидничать, Феаш. — осадил старейшина Иршар, — Следи лучше за заклинанием, у тебя опять поток маны стал прерываться.
— Держите эту тварь крепче! Мы почти поймали. — сухо произнес Ракхам, воткнув скальпель в самую толстую щупальцу. Нож насквозь пронзил монстра, зафиксировав на месте, и на несколько сантиметров вошел в операционный стол.
— Ты хочешь, чтоб я это голыми руками трогал⁈ — ошарашенно вскрикнул ассистент, подавив рвотный позыв, когда кровь монстра брызнула на лицо.
— Прекращать нежничать, нашелся тут самый брезгливый! — прицыкнул Ракхам, сжав пальцами мягкую голову монстра, — Отсекайте оставшиеся щупальца, пока я его держу!
Старейшина мимолетно стер пот со лба — одни только вьющиеся конечности монстра доставили немало проблем. Не верится, что операция прошла успешно: граф выжил и сможет оправиться без каких-либо последствий в течение месяца. Действительно везучий.
И пока лекари среднего звена заканчивали накладывать швы на Степана, у которого временно отказала регенерация, Ракхам и главы других лазаретов, управляемых Лишьенскими, сосредоточенно рассматривали заспиртованное тело Кияхара в большой стеклянной банке.
— Глава, — неловко начал Даян, подсев к старейшине, — неужто Эринар и правда граф Вальдернеский? — и поднял неуверенный взгляд на уставшего Иршара.
— Не верится? — прищурился в насмешливой улыбке старейшина.
— Да. — поморщился, растирая лицо, — По слухам, граф Кифен же вообще на всю голову отбитый ублюдок. А Эринар… его не трогаешь, он и не кусается. Вполне адекватный, неспокойный только немного, постоянно что-то делает, с чем-то возится, шило в одном месте, видать.
— Такой он вампир. — пожал плечами старейшина, — Не просто так же герцог Касар его своим преемником сделал. — выпрямил затекшую спину и подслеповато прищурился, глядя, как там лечение Степана продвигается. Лекари практически закончили основное восстановление, более тонкой работой займутся уже главы лазаретов.
Но эти уродливые шрамы, конечно… будто не статный глава рода Кифен, а наемник или бродяга какой. Негоже таким изувеченным графу ходить.
— Даян, скажи своей матери, чтоб сготовила зелье от шрамов. Да получше. — приказал старейшина. Даян кивнул, посидел ещё немного и ушел передать просьбу.
Степан с трудом открыл тяжелые веки и расфокусированным взглядом обвел комнату и повернул голову в сторону. Мгм, не самое приятное пробуждение, но ничего не болит — это если о хорошем. А если о плохом, то двигать вампир мог только головой и руками, причем руки слушались весьма неохотно.
Ранне чуть прохладное утро, и вокруг ни души. И что произошло на этот раз? Попаданец прикрыл слипающиеся веки — яркое солнце резало глаза, а он даже встать не может, чтоб занавески задернуть.
Что ж, очевидно, он у Лишьенских, так что его точно долечат, излечат и вылечат, так что онемение и временный паралич не особо пугали. А вот пустой маг резерв и неоткликающаяся магия — очень даже.
Впрочем, сил сейчас на серьезные размышления не было, мысли превращались в какую-то сумятицу и растворялись среди пылинок, медленно парящих в воздухе в утреннем свете. Лучи солнца мягко согревали лицо, и попаданец слабо улыбнулся — уже осень и солнце почти не печет, как же давно он не чувствовал этой уютной нежности утра, как же, оказывается, скучал по таким простым вещам, которые раньше почти ничего не значили. Для вампира вот так в свое удовольствие греться на солнце — роскошь.
Но он же граф, да? Может себе такое позволить изредка.
Проснулся вновь Степан уже от кошмара, где монстр откусил ему голову и мокрым языком вылизывал лицо, прежде чем сожрать.
— Очнулись, родненький? — всполошился Веце, когда граф резко открыл глаза, пока полукровка протирал его лицо влажной тканью, — Могли б хоть раз обо мне подумать, графушка, и не стараться так сильно на тот свет отправиться. Вас, гляжу, и вовсе из дома выпускать нельзя! Несоциальная вы тварь у меня, не умеете во внешнем мире выживать! Знали б, как я перепугался, когда ко мне вампир заявился и сообщил, что вы немного остываете. Сколько можно! — и с тихим всплеском кинул ткань в чашу с раствором зелья.
— Веце. — хрипло произнес вампир умиротворенно. Сухое горло неприятно зудело, но графа это не волновало. Увидеть назойливого приставучего полукровку отчего-то оказалось приятно.
— Хоть имя мое не забыли за эти дни, и на том спасибо! — проскалозубил Веце, но уже не так бурно, тоже немного притихнув.
Господин, глядящий на него так спокойно и безмятежно, создавал впечатление человека смирившегося со всем, что посылает ему жизнь. И это осаживало возмущенный гонор Веце, полукровка стиснул кулаки, шумно выдыхая, в горле застрял ком. Хозяин ведь всегда впереди всех на амбразуру бежал кидаться, за справедливость свою вонючую сдохнуть был готов, какие-то там права переселенцев отстаивал, вампирам старался помочь. А сейчас лежал неподвижно и смотрел на него, Веце, как старый дед, отживший свое и радующийся какому-то там солнышку.
— Вы повредили голову. — не спросил, констатировал Веце, — А я-то думаю, откуда новый шрам на лице. Сильно же вас башкой приложило. — выжал ткань и снова протер свежий шрам раствором зелья.
Степан прищурился, тихонько улыбнулся, радуясь чему-то своему и совсем не слушая ворчливое причитание Веце — все равно пока не выговориться, ничего путного не скажет.
— Тут так тихо. И не пахнет кровью. — проговорил вампир, уже отвыкший от сухого чуть пыльного воздуха и тишины.
Веце скрежетнул зубами и отвесил хозяину пощечину тряпкой, которой протирал лицо. Как же господин достал! Не сдох он, не сдох, чего тут сопли разводить⁈ Пора бы уже собраться в кучу и бегать подписывать налоговый отчет за этот квартал и заняться остальной работой. У них тут, вообще-то, захват мира чернокнижниками на носу, надо типа готовиться и все такое, а не жизнью наслаждаться!
— Веце. — прошипел Степан рассерженно, потому что есть вещи, которые наглому подростку попускать явно нельзя, — Если ты ещё раз наберешься наглости поднять на меня тряпку, я за себя не ручаюсь. И плотно займусь твоим воспитанием. — одно дело словесный понос, а вот битье лежачих уже совершенно другой разговор. И мог Веце хоть капельку уважения проявить к своему начальнику и кормильцу, верно?
— Собой займитесь. — огрызнулся полукровка, но тряпку спрятал за спину и даже стул чуть дальше от койки господина отодвинул, — Мне искренне жаль Маниэр! Вы даже не военный и не маг-пожарник, а как из дому выйдете, покалеченным возвращаетесь! Да вы в лечебнице чаще оказываетесь, чем дома! — и по-детски жалобно шмыгнул носом, потому что за здоровье хозяина переживал не меньше ледышки-Маниэр.
— И что ты предлагаешь? — скривился вампир, — Я, к твоему сведению, не мазохист, и тяге к боли не испытываю. Или ты думаешь, что я специально каждый раз во что-то встреваю? Мне тоже хочется спокойной жизни без лишней крови! — у полукровки на мгновенье в глазах потемнело от подобного заявления.
— Без крови! — услышал свое Веце, ужаснувшись, что хозяин снова начнет от еды отказываться, — Вы же вампир! Да как вы можете такое говорить! Я думал, мы вас от этой проблемы вылечили уже! — граф с тяжким стоном закатил глаза. Нет, так просто невозможно разговаривать!
— Что-то мне нехорошо, позови лекарей. — прикрыл глаза и голос сделал слабже. Пусть придет кто-нибудь и выгонит Веце! Или хотя бы заткнет!
Потому что у попаданца просто нет сил все эти истерики выслушивать сейчас, он тут вообще-то лежачий больной, имеет право на тишину и душевное равновесие! А с Веце рядом единственное, что графу светит — это нервный срыв или очередная мигрень.
— Что же вы молчали! — полукровка вскочил со стула и тут же побежал за лекарями. Надо срочно спасать хозяина, неважно от чего, главное быстрее!
Степан чуть выдохнул — у него есть минута тишины, а потом придут лекари, и он хоть о своем состоянии узнает.
Но Степан ошибся — на то, чтоб привести толпу лекарей, у Веце ушло всего-то тридцать восемь секунд.
— Как себя чувствуете? — поинтересовался старейшина Иршар, остановившись у койки, пока остальные лекари непрерывным потоком заходили в палату, чтоб попятиться на того самого главу Вальдернеских и вампира, выжившего после Кияхара. Кхм, то есть чтоб посмотреть на этот уникальный случай в лекарстве!
— Да вот, ног не чувствую. — пошутил попаданец, и Веце где-то неподалеку издал полузадушенный всхлип.
— Так и должно быть. — кивнул спокойно старейшина, — Мы временно заблокировали чувствительность вашего тела, чтоб восстановление проходило более комфортно. В вашем нынешнем состоянии процесс лечения довольно дискомфортный и болезненный, поэтому мы решили избавить вас от ненужных ощущений. Не тревожьтесь об этом сильно, с вами все в прорядке, и все на месте. Кхм, кроме некоторых внутренних органов, но мы все приведем в порядок в течение недели.
— Тогда я спокоен. — слабо кивнул Степан и тихо ухнул, потому что даже это незамысловатое действие потребовало больших усилий, — А что с моей магией?
— Ох, это… — старейшина неловко замолчал, а все лекари как-то странно притихли, потупив взгляды, — Во время операции вам ввели концентрат подавителя магии, и он должен был уже выйти из организма, но из-за ряда причин, предполагаю, это займет около месяца. Может больше. — это обычно называют врачебной ошибкой, да?
Но в момент операции как-то не до мыслей о несовместимости яда с подавителем было. Да и кто вообще станет их одновременно принимать в здравом уме? Подавитель, по сути, тоже подвид яда, вот и вышло, что два яда усилили действие друг друга, и первый, смертельный, продлил период распада подавителя.
Степан кисло поморщился, ну конечно, чтоб у него и все было хорошо! Ох, ладно, к чему все эти мысли? Главное, что он жив и цел, да и какой-то месяц перетерпеть можно — это ведь не навсегда.
— Есть способ вывести концентрат быстрее? Может какой-то антидот? — на всякий случай спросил граф, не теряя надежды.
— Есть, но это бессмысленно. — ответил уже Ракхам, внимательно рассматривавший магпротоки попаданца с помощью специального монокля, — Монстр частично затронул ваше и без того поврежденное магядро. Вам в любом случае в качестве профилактики рекомендуется месяц воздержаться от использования магии. — мгм, то есть, как ни крути, а магия пока недоступна.
Понятно, ну что ж, он уже выживал месяц без магии, в этот раз куда проще — не по лесам же Степан шататься будет, а в замке сидеть и бумажки подписывать.
Граф снова прокрутил слова главы лазарета и чуть расширил глаза, а вот какая мысль крутилась у него в голове!
— А что, собственно, со мной произошло? — и прежде чем лекари успели что-то ответить, горестный рев Веце, раздавшийся ровно после его слов, подпортил атмосферу, и Степан чувствовал себя крайне некомфортно эти три секунды, пока под звучные завывания полукровки лекари перешёптывались, мол, а можно говорить? А не испугается ли граф?
Кто-то уже затаскивал заспиртованного Кияхара в палату, Веце продолжал оплакивать что-то одному ему известное, а Степан скептично взирал на происходящее вокруг и задавался вопросом, мол, а что такого он спросил, что все так неоднозначно реагируют?
— Вы подхватили монстра-паразита во время контакта с Рапушком. — уж простите, но назвать благородным словом «сражение» взаимодействие графа с монстром у старейшины язык не повернулся. Кифену посчастливилось выжить, и никакого боя там даже не было, монстр, по рассказам очевидцев, просто раздобрил половину костей графу, попрыгав на вампире брюхом.
— И такие есть? — удивился попаданец, кривясь. Это как же сложно их убивать тогда! И поди потом докажи, что монстра-паразита убить пытался, а не зарезать добропорядочного гражданина в темном переулке, и издох человек именно из-за твари, а не десяти ножевых и магической атаки.
— Они довольно редки и, как правило, разносятся монстрами химерного типа из-за особенностей их магфона. Обычно паразитирующие монстры выбирают себе в носители монстров, но из-за вашего сильного магядра паразит посчитал вас достаточно сильным, чтоб поселиться. Впрочем, иногда дело не в сильной магии, часто паразиты проходят промежуточную стадию развития, поглотив носителя. В нашем случае Кияхар пытался сожрать ваше магядро. И вас, разумеется. — со странной улыбкой поведал Ракхам.
— Какая мерзость. — выдал граф. Если уж и быть сожранным, то кем-то вроде того же Грантака или Рамннаса, чтоб сразу целиком проглотили. Да и посмертная история будет звучать куда приятнее, чем что-то вроде: «Его сожрали иномирные глисты.»
— Вот, собственно, и этот паразит. — и к койке Степана подкатили заспиртованного Кияхара. Попаданец прищурился, монстр ни опасным, ни мерзким не выглядел. Чем-то отдаленно напоминал осьминога из-за нескольких щупалец, но присоски или рот-клюв отсутствовал. Зато в огромном изобилии имелись маленькие цепкие зубы и сотни ртов, расположенных по всему телу. Голова же представляла собой темнеющий плотный сгусток размером с крупное яблоко.
— Вряд ли бы я не заметил его. — с сомнением проговорил Степан.
— Это первая стадия роста, при паразитировании на крупных монстрах он достигает куда большего размера и способен принимать антропоморфную форму. — пояснил Ракхам, — К вам, вероятно, он прицепился яйцом, а они, как правило, с ноготок размером. — попаданец бросил взгляд на ногти близстоящего вампира, а потом на отожравшегося Кияхара в огромной банке.
— То есть эта… гадость так быстро выросла, потому что сожрала что-то внутри меня? — у Степана от этой догадки чуть седина не пошла, лекари ведь сказали, что всё на месте!
— В общих чертах… да. — неловко согласился старейшина Иршар, — Но переживать вам не о чем, в нашем клане собраны лучшие лекари страны, и именно поэтому вы все ещё живы. — ободряюще похлопал по руке, мол, не нервничайте, вам вредно, и бросил остальным, — Все, расходитесь и игрушку свою в банке забирайте, Кифену нужен покой.
Лекари покинули палату, оставив старейшину со Степаном наедине. Веце, на правах кормушки, сиделки, секретаря и личного слуги уходить наотрез отказался и был готов свои права отвоевывать и выгрызать из чужих рук с мясом.
— Мгм, а теперь давайте поговорим о цене, дорогой мой друг. — известил Иршар, сев на стул и невинно сложив руки лодочкой, — Все же ничего не делается бесплатно. — граф глубоко вздохнул, подобный разговор ни к покою, ни к отдыху никак не располагал.
— Забирайте Веце. — решил Степан. Веце в другом конце комнаты полузадушенно захрипел в возмущенном припадке.