Маниэр закрыла портал и оглянулась, замок и правда немного изменился, чистые и пустые коридоры все ещё непривычны, но в целом, как и говорил Кифен, стало чуть уютней.
Их короткая встреча была запланирована на завтра, но Маниэр удалось упросить деда отпустить её до завтрашнего обеда. И вампирша не верила своему счастью — в последние разы ей дозволяли отлучиться из гнезда лишь на час-два. А тут, почти сутки!
И пусть Кифен наверняка окажется ужасно занят и не сможет уделить ей много времени, уже побыть рядом и наглядеться звучало замечательно.
Заглянула в кабинет и растерянно замерла на пороге. Графа на рабочем месте не было, за столом сидел всклоченный Веце, жевал корку хлеба и почесывал щеку, перепачканную в чернилах.
— А где? — требовательно вырвалось у вампирши. Веце поднял взгляд от налогового отчета и прищурился, а эту каким ветром сюда принесло? Впрочем, не до этого сейчас, у него горят сроки.
— В первом тренировочном зале. — махнул рукой куда-то в сторону и снова опустил глаза, мерещится ему вампирша или нет, это не повод отвлекаться и отлынивать. Мариэль выслушивать оправдания не станет, просто отходит так, что полукровка три дня согнутым ходить будет и скулить, и всё.
Маниэр тихо закрыла дверь — Веце работает без нытья и слез, это явление редкое, как бы не спугнуть.
К тренировочным залам она дошла без проблем — все ж в то время, как жила в замке, постоянно бродила по разным комнатам, искала что-нибудь целое, да и просто исследовала территорию, а граф, бедный, сутками безвылазно просиживал в кабинете или лаборатории. Хотя и сейчас ситуация не сильно-то изменилась, только к кабинету и лаборатории добавился тренировочный зал.
Низкий каблук сапог негромко отстукивал от каменного пола, Маниэр собиралась тихонько присесть на скамейке и дождаться конца тренировки, но стоило дойти до приоткрытых дверей первого зала, как всякие благоразумные и степенные мысли испарились. Она была в ярости.
— Что здесь происходит? — пророкотала зло, прожигая темного эльфа взглядом. Ноги налились свинцом, руки похолодели, дыхание застряло где-то в груди.
— Тренировка. — спокойно ответил Мариэль, держа в руке готовое заклинание, — Покиньте помещение, это зрелище не для нежных женских глаз. — в голосе ни тени иронии, только факты.
Степан подобрался, растер свежую рану и глухо сел на пол, отговорить Маниэр от чего-то? Пхах, ну пусть Мариэль попытается, граф как раз передохнет.
— Это пытки! — выплюнула она сквозь зубы и затушила заклинание Мариэля, — Вам доверили наставлять графа, а не обучать убийцу в секретные войска! — спешно направилась к Кифену, мелко дрожа от волнения, — Почему ты на это согласился? — упала на колени, ноги отказались плавно согнуться, взяла его лицо в свои ладони и невесомо стерла кровь с щеки. Такой его вид, побитый и израненный, слишком напоминал Априош, и сердце Маниэр заходилось в глухой тревоге, беспокойно стуча под ребрами.
Видеть его столь израненным до боли страшно, а он, дурак, сгорбившись сидел на холодном полу и тепло смотрел на нее, временами слизывая кровь с губ.
Степан слабо улыбнулся, насколько позволяли силы, было немного обидно, что она сначала чуть не накинулась на Мариэля, пусть и с исключительно кровожадными намерениями. Попаданец даже на мгновение приревновал.
— Потому что люблю тебя. — хрипло ответил вампир, Маниэр с глухим стоном опустила голову ему на плечо.
— Я не понимаю, Кифен. Не понимаю. — надрывным шепотом слетало с губ, — Разве должен ты так страдать? И с чего ты решил, что это проявление любви ко мне. Береги себя, если и правда любишь меня. — вцепилась пальцами в окровавленную рубашку, прижалась к нему, насколько это было возможно.
Острый запах крови резал нос, перемешивал и без того неспокойные мысли, не давал покоя. Они в замке, в безопасности, но он так изувечен, что белая рубаха уже давно вся окрасилась в красный, пропиталась насквозь.
На глазах наворачивались слезы, Маниэр хотелось выволочь бестолкового Степана из зала и вылечить, а после настрого запретить и думать о тренировках и сражениях, никакой больше крови!
Мариэль скривил рот, фу, да они со своей вампирьей драмой парочка ещё более слащавая, чем его брат с золовкой!
И вообще, вы поглядите только, как тут же растаял граф, в безобиднейшее существо превратился, будто бы и не он чуть не сломал темному эльфу руку и до мяса прокусил ногу, пока отбивался. Эта девчонка сейчас совсем попаданца расквасит, а Мариэлю придется потом снова доводить Степана до нужного состояния несколько дней.
Нет. Так не пойдет.
— Графиня, прошу вас покинуть зал. Вы мешаете тренировке. — Маниэр убивала бесчеловечного эльфийского выродка взглядом, и то, что он назвал её графиней, его не спасет, — Граф верно сказал, он пошел на это ради вас, чтобы иметь силу и волю защитить ваш клан и ваше будущее. Уважайте его решение и не губите его старания. — с явным упреком проговорил Мариэль. Слабо верилось, что избранница попаданца окажется особой недалекой, потому понять его должна.
— Я не вижу смысла в столь суровых методах! — оскалилась Маниэр, загораживая собой обзор на Степана. Что за полоумный дроу посмел так обращаться с главой рода, прикрываясь обучением⁈
И то, что многие вампирьи традиции были столь же мучительны и кровопролитны, вовсе не волновало в этот момент. Да и кто б стал вспоминать о подобном сейчас?
Ну, Степан вот помнил, потому что на собственной шкуре опробовал, и потому находил спор немного… бессмысленным. Но молчал, потому что вдруг обнаружил, что это очень приятно — когда кто-то ругает Мариэля за жестокое обращение с учеником.
У вампиров непростительно быть слабым и не пытаться исправить это, однако Маниэр принимала его любым, и её ярое противостояние Мариэлю тому свидетельство. А ведь могла б просто покивать и бросить, мол, вы там построже с ним, мне нужен герой, настоящий воин, а не какой-то тюфяк! Впрочем, тюфяком Степан и не был, но на войне совершено иные стандарты, нежели в мирное время, да и сравнивать его будут не с другими вампирами или попаданцами, а с аристократами, имеющими и опыт, и десяток наставников, и огромную армию… В общем, для графа реакция Маниэр оказалась сродни признанию в любви, и это неимоверно согревало.
— Будет вам, вы ведь ему не маменька. — развел руками Мариэль, — Уймите свои инстинкты. — о, Маниэр захотелось отвесить пощёчину этой нахальной роже!
— Я лучший маг в клане, я способна защитить нас обоих. — сцедила твердо. Она обучалась магии с малых лет, её талант не знает себе равных, так зачем же тогда Кифену рисковать своей жизнью и тратить время, если он может и дальше мирно копаться в документах, придумывать зелья и вести бизнес?
— Маниэр, это не твоя забота. — Кифен острожно притянул её назад к себе, любое движение отзывалось острой вспышкой боли, — Мне стыдно, но я несомненно буду вынужден просить тебя о помощи. Однако я не могу и мысли допустить, что ты будешь на передовой. Пожалуйста, пойми. — уткнулся губами в её ладонь, — Я ходил в рейды, и встречал черных магов. Мне нужно стать сильнее, потому что я хочу тебя защитить. Ты мой смысл, мое всё в этом мире. Как мне жить, если с тобой что-то случится? — преданно заглянул в глаза, Маниэр поджала дрожащие губы, а ей как жить, если погибнет он?
— А если бы ты… не любил меня? Нужно б было тебе это? — и почему же их участь столь сурова? Из-за нее он вновь стал графом, и теперь обязан рисковать жизнью. Никогда ещё Маниэр так не корила себя за свое упрямство. Ах, лучше б вышла за Валькара, рассталась с Кифеном навсегда, и он не знал бы ни бед, ни нужды проливать свою кровь за её народ и земли её предков. Похоже и правда, вампиров губит любовь…
— Тогда, — свистяще выдохнул, в груди кололо, — я бы обучался у Мариэля просто, чтоб пережить эту войну. — но её подобные слова ничуть не утешили, тяжелым грузом легли на сердце.
— Прости, из-за меня ты вновь принял титул, и из-за меня дал клятву защищать клан. — глаза щипало, и единственное, что не давало Маниэр разрыдаться, присутствие мерзкого дроу в помещении.
— Это было мое решение. — мотнул головой вампир.
А Мариэль смотрел и, как говорят попаданцы, офигевал от размаха трагедии, разведённой почти на пустом месте. Как будто уже хоронят!
— Так, всё! Расходимся! — громко сказал дроу, — Мы не можем ещё больше отстать от графика! У меня скоро по плану прием пищи, и откладывать я его не намерен! — чтоб он из-за чужих муси-пуси обед пропускал? Не бывать этому.
— Я никуда не уйду! — дрогнула Маниэр неровным голосом. Как же она может уйти и ждать Кифена в другой комнате, зная, что ему больно и плохо? У нее сердце от волнения разорвется!
— Маниэр, — Степан снова прижался губами к её руке, — так же, как когда-то я выбрал снова принять титул ради тебя, сейчас я должен стать сильнее ради всех нас. Прошу, не противься этому.
— Хорошо. — Маниэр отвернулась, кусая губы. Мягко забрала свою руку и прижала к груди. Он хочет этого, как же тогда она может что-то запрещать графу? — Я буду в кабинете. — и торопливо покинула тренировочный зал, не оборачиваясь.
— И все же вы, вампиры, немного отличаетесь. — задумчиво заключил Мариэль, опираясь на свой посох, — У моего брата с золовкой все было прям сказочно, по эльфийски: цветочки, конфетки, музыка… А у вас война, кровь, какие-то там внутренние клановые распри. Очень по вампирьи, именно так я романтику у ваших и представлял. — попаданец окинул дроу хмурым взглядом исподлобья. Ему вот было нихрена не весело и не интересно, как все у других рас происходит.
— Просто заткнись. — бросил Степан, вставая. Для кого-то это просто забавные фантазии, а для него жизнь и дерьмо, с которым приходится каждодневно иметь дело, и это совсем не весело, — Давай продолжим. — стянул перепачканную в крови рубашку и швырнул в сторону, мокрая ткань слишком отвлекает.
Мариэль осклабился, растянул рот в хищной улыбке, изучающе оглядел вампира. В целом, не так уж все и плохо, ещё час можно погонять, а после подлечить.
— Голова не кружится? — уточнил на всякий случай.
— Черные маги меня о таком не спрашивали. — ответил граф, буквально говоря: не надо меня жалеть.
— Верно. — согласился Мариэль, — Активируй артефакты-утяжелители. Сегодня доведем тебя до предела, ты должен иметь представление о том, на что способен.
Закончили только через два часа, Степан уже не мог стоять ни на ногах, ни на четвереньках, лежал на голом каменном полу в крови и кашлял все той же кровью и желчью.
Мариэль сидел неподалеку, перебинтовывал рану на руке и тяжело дышал.
— Сам лечись! — буркнул негодующе на красноречивый взгляд вампира, — Действие зелий уже закончилось. — да, у графа вот мана снова вернулась, а он, Мариэль, всю истратил, чтоб этого вампирьего гада вымотать. Выносливый, зараза. И учится быстро, что вроде и хорошо, но сейчас отчего-то злило.
— Как бесчеловечно жестоко. — прохрипел вампир сквозь кашель, — Я думал, вы хоть немного поможете. — приподнялся на локте, мышцы сводило от слабости, и столь простое действие требовало невероятного напряжения и усилий.
Если верить дроу, то за время тренировок Степан раскрыл примерно процентов тридцать своего потенциала — это и радовало, и удручало. Впрочем, увидеть результат было нетрудно: герцог Ибенир себе не изменял и все так же дергал попаданца на рейды, а граф с каждым разом возвращался все целее и целее с них, а в последний раз и вовсе толком не вымотался.
Однако же продолжить ещё год в таком же темпе Степан бы категорически отказался — физически он не сдохнет, а вот морально…
— Вот ещё. — ощетинился Мариэль, — Давай, работай над выносливостью. Тебе ещё есть куда расти. — темный эльф вытащил артефакт связи и маякнул Веце, пуст пацан придет и поможет им добраться до столовой, Мариэль ужасно хотел есть.
Граф стиснул зубы, пальцы мелко вздрагивали, не слушались, плести заклинание выглядело как минимум неразумным, но не мог же Степан показаться Маниэр в еще более удручающем виде, после всех своих слов, что он глава рода, и вообще все нормально с ним будет.
О, получилось. Магия активировалась, и раны начали постепенно затягиваться, правда кровь с кожи это не стирало, придется ополоснуться перед возращением. Но от мысли, что нужно будет ещё и очищающее заклинание сплести, или тащиться до купальни, хотелось разве что взвыть.
— Вау. — дохло удивился Мариэль, потому как сил на нормальное удивление попросту не было, да и как-то устаешь удивляться, когда месяц-другой живешь под одной крышей с графом-попаданцем, — Светлая магия. Да ещё и заклинание клана Лишьенских. А я уж думал, что ты только с документами возиться умеешь, да тварям головы сносить.
— А как же артефакты и алхимия? — сипло усмехнулся вампир. Хочешь выжить, нужно уметь все: и денег заработать, и яд сварить.
— Господин, вы закончили? — Веце заглянул в тренировочный зал, — Закончили. — констатировал, увидев вымотанного Мариэля, — Встать можете? — открыл двери шире и зашел. Граф лежал на спине, отказавшись уже ото всякой надежды осилить ещё одно заклинание, пялился в потолок и едва ли не засыпал, накатила резкая усталость, — Не можете. — вздохнул полукровка, уже привыкший, что хозяин чуть ли не ползком покидает тренировки. Или и вовсе, даже ползти не может, как сегодня.
Ледяной пол прожигал разгорячённую пылающую кожу, раздражал своей неровностью и шероховатостью, остро впивался в не до конца затянувшиеся раны, и только эта притуплённая боль, смутно мелькающая на краю сознания, мешала окончательно уснуть. Степан медленно моргнул.
Веце цокнул, ясно, придется разбираться самому. Присел на корточки рядом с вампиром и сплел заклинание — минута, и граф чистенький и свеженький, только вот… Полукровка бросил укоризненный взгляд на Мариэля, эльф сегодня, похоже, совсем не сдерживался. Веце графа отмыл, а тот не сильно лучше выглядит: гематомы, синяки, рваные раны и порезы, следы от боевой магии и ожоги.
— Ты же знаешь, как хозяин плохо ест, брат! — возмущенно протарахтел Веце, — Его регенерация не может справляться с такими травмами каждый день. Он у меня слабенький, и глупый. Что, если ты его и вовсе дураком сделаешь? — и с претензией взглянул на Мариэля.
Темный эльф шумно выдохну через нос. И по чьей это просьбе, интересно, он тут? Кто писал слезные письма, умоляя поднатаскать Кифена, иначе сдохнет вместе с вампирами погаными?
— Обучение бесплатно. Но если хочешь, чтоб я слушал твой скулеж, плати. — категорично заявил дроу. Что за день такой? Сначала вампирша, теперь вот Веце… Мариэль это всё вообще ради кого делает?
Веце обиженно поджал губы, принимая правоту эльфа, насильно усадил господина и перебинтовал почти всего. На кухню тащил уже магией, потому что хозяин отключился с открытыми глазами и мыслить, а уж тем более идти, не мог. Мариэль доплелся сам, держась за стеночку, запах еды, тонко витающий в коридорах, придавал сил и помог добраться самому, несмотря на подгибающиеся ноги.
Маниэр встретила их на кухне молча, не скрывая встревоженного взгляда. Сидела, каменная, сцепив руки до боли, и неотрывно следила за Кифеном. Полукровка поправил чуть задравшуюся рубашку на господине и уложил вампира на диванчик у стены.
— Он в порядке, просто устал и немного проголодался. — повернулся к ней Веце.
— Цел. — облегчённым шепотом сорвалось с губ.
— Пусть поспит часик, — бросил полукровка, доставая из пространственного хранилища одеяло, — после разбудим и накормим. — Маниэр бесшумно встала и как-то незаметно оказалась рядом, мягко дернула на себя одеяло и мимолетно встретилась с Веце глазами.
— Я сама. — попросила полушепотом. Полукровка всё понял, выпустил одеяло и пошел накрывать на стол. Маниэр и господину приходилось непросто, и Веце было вовсе не сложно пойти на столь маленькую уступку, если вампирша того желает.
Маниэр укрыла графа, подоткнула края одеяла, осторожно поправила подушку и столь же тихо и естественно села у него в ногах на край дивана, мягко похлопывая. В горле стоял ком, она боялась, что будет ему мешать, когда и без того непросто решиться на что-то столь тяжелое. Боялась, что из-за нее он начнет колебаться и только растянет душевные муки, и очень-очень хотела помочь ему хоть чем-то, просто держать за руки, согревая своим теплом, улыбаясь и подавая походный плащ, когда он уходит в рейды.
Но сейчас все это было для них недоступной роскошью, и Маниэр с трепетом мечтала о том дне, когда они будут видеть друг друга по утрам, дарить друг другу легкие поцелуи, провожать закаты, ужинать и разделять тяготы.
— Котлеты! — просипел Мариэль в голодной ярости, наконец добравшись до кухни, — И клецки, даже капуста… — шумно сглотнул и по стене прошел внутрь. Веце скептично приподнял брови, мол, неужто опять этот голодный припадок? Впрочем, когда всю ману истратишь, и не такое выкинуть можно, есть-то хочется дико.
Маниэр замедлено хищно повернула голову, испепеляя шумного дроу взглядом. Может и этого на часик уложить?
— Ты это, потише. — тут же пришикнул Веце, сориентировавшись. С вампиршей не то что шутки плохи, с ней вообще шутить нельзя! — Граф спит. — и красноречиво стрельнул глазами в сторону Маниэр, мол, хочешь чтоб эта тебя прям тут порешала?
И хотя Степан не проснулся, кричи эльф во весь голос или притащи он сюда весь дворцовый оркестр, соблюдать меры безопасности остро необходимо, когда под одной с вами крышей женщина-вампирша, охраняющая своего любимого.
Впрочем, Мариэль Веце уже не слушал, добрался до стола и был обезврежен сытным ужином. Это же ужин, не обед? Хотя какая разница, главное, что много и вкусно!
— Надолго к нам? — вежливо уточнил Веце у Маниэр, изящно уточнив, когда она собирается свалить, дабы не смущать его боле своим присутствием.
— Навсегда. — без промедления ответила она, с удовольствием глядя, как у полукровки краска отлила от лица.
— И-и сколько же займет это ваше навсегда? — сквозь первый шок выдавил Веце, догадавшись, что она попросту издевается.
— Всю мою длинную вампирью жизнь. Или всю жизнь графа. — чуть улыбнулась, но глаза не дрогнули, — Но ты точно о том тревожишься? Там уже твою порцию едят. — и даже притворное сочувствие не утрудилась натянуть.
Веце с ужасом повернулся к столу, так и оборвав мысль о том, какая Маниэр мерзавка, на полуслове. Мариэль уже сожрал одну из трех котлет и жадно тянулся вилкой к клецкам.
Полукровка едва не задохнулся от гнева, клецки — еда простолюдинов и бедняков, святое на его скромном столе, и как может подлец Мариэль, столько лет не слишком натурально притворяющийся нищим, посягать на малые радости бедного Веце, при всех своих богатствах⁈
Да Мариэль золотом в красных орков швырял, буквально деньгами раскидывался, а теперь ворует кусочки теста у нечастного сироты-брата?
Клецки. Ах, Веце помнил, как первый раз их поел, когда старая служанка в поместье прошлого графа соскребла остатки муки со стенок мукомора, замесила буквально с пол жмени теста и отварила пресные клецки. Они были липкими и недоваренными, прилипали к зубам и обжигали рот, но это была самая первая его еда у вампиров, самое вкусное, что он когда-либо ел в своем детстве.