Деревня Мач Маркл располагается в двухстах километрах от Лондона, на полпути между Ледбери и Росс-он-Уай и на границе леса Дин. Ближайший к ней город, Глостер, лежит на другом берегу реки Северн. Поселение на этом месте находилось еще в железном веке; его название, Маркл, на древнем английском означало «приграничный лес». Приставка «Мач» отличала его от другой деревни, Литтл Маркл – большой Маркл и маленький.
В начале Второй мировой войны в Мач Маркл жило около семисот человек, занимавшихся преимущественно сельским хозяйством. Повсюду, насколько хватало глаз, тянулись пастбища и поля кукурузы, огороды, яблоневые и грушевые сады. Из фруктов делали знаменитый местный сидр, и заводик по его производству считался одной из достопримечательностей Мач Маркла. В числе других исторических памятников была приходская церковь Святого Бартоломью, тринадцатого века постройки, окруженная просторным старинным кладбищем.
А главным событием в деревенской жизни являлись ярмарки со спортивными соревнованиями, проходившие на окраинном поле в последнюю субботу августа с конца девятнадцатого века, Маркл-Фейр. На них торговали овощами и фруктами, одеждой и ремесленными товарами. Там же проходили и соревнования, включая забег на девять километров от Ледбери до деревни.
И вот в августе 1939-го на Маркл-Фейр явился человек, которому предстояло стать отцом Фреда Уэста. Его звали Уолтером, а пришел он с расположенного неподалеку хутора Престон, где трудился подсобным рабочим. Уолтер Уэст родился в 1914 году и вырос в Росс-он-Уай. Его отец отличился на Первой мировой, где служил сержантом, и имел множество наград. Характер у него был не сахар – вернувшись с войны, папаша сохранил армейские привычки и активно муштровал собственных детей, запугивая их до полусмерти.
Уолтер бросил школу в одиннадцать лет, так и не выучившись толком читать и писать. Стал работать пастухом и ухаживать за скотиной – как и его отец после увольнения из армии. В двадцать три года Уолтер женился на медсестре вдвое его старше. Ее звали Гертруда Мэддокс, и невозможно было понять, чем она покорила юношу – уж точно не красотой, с ее-то глуповатым лошадиным лицом. Свадьба состоялась в 1937-м, после чего молодожены поселились вдвоем в Престоне, и Уолтер устроился на ферму Томас подсобным рабочим.
Гертруда оказалась бесплодной, и пара решила усыновить из приюта годовалого мальчика по имени Брюс. А в 1939 году, на третьем году семейной жизни, Гертруда скоропостижно скончалась. В жаркий июльский день ее ужалила оса, она рухнула на землю и испустила дух – все это на глазах у мальчика, беспомощно стоявшего рядом. Уолтер, вернувшись домой с работы, нашел на дорожке в саду ее безжизненное тело. Похоронив жену, он понял, что один растить ребенка не в состоянии, и вернул Брюса в сиротский приют. Гертруду он всегда вспоминал очень тепло, несмотря на значительную разницу в возрасте и короткость их брака. Всю жизнь он хранил ее фотографию в старинной семейной Библии, входившей в число немногих ценностей, передаваемых по наследству.
Со смерти Гертруды прошло два с половиной месяца, когда он решил сходить на ярмарку в Мач Маркл. И там, бродя между ларьками, наткнулся на продавщицу вышивок – хорошенькую кудрявую девушку, торговавшую собственными изделиями. Она была неловкая и застенчивая, но Уолтеру все-таки удалось вызнать ее имя – Дейзи Хилл, и место жительства – Ледбери, где она работала прислугой. Родители Дейзи были в Херфордшире людьми известными: отец, Уильям Хилл, происходил из семьи, жившей там с начала времен. Все Хиллы работали на земле, а Уильям еще и держал огромное стадо коров.
Дейзи Ханне Хилл было шестнадцать, когда она познакомилась с Уолтером, на десять лет ее старше. Девушке польстило внимание взрослого мужчины, и она приняла приглашение покататься с ним на качелях. Полгода они встречались, пока Уолтер продолжал жить в Престоне, в двадцати минутах ходьбы от дома родителей Дейзи.
27 января 1940 года Уолтер и Дейзи повенчались в церкви Святого Бартоломью, и с того дня в семейном архиве сохранилась фотография: все приглашенные выстроились рядами на церковном крыльце. Дейзи позировала в белом платье с фатой, перчатках и изящных серебристых туфельках, держа в руках букетик тюльпанов. Уолтер, высокий и крупный, выглядел на снимке старше своих двадцати шести лет. На свадьбу он нарядился в костюм-тройку с часами в жилетном кармане и гвоздикой в петлице. В деревне поговаривали, что Уолтеру стоило бы найти себе ровесницу: первая жена была значительно его старше, а вторая – младше. Когда надо было расписаться в церковной книге, он горделиво вычертил свое имя печатными буквами.
Решив, что после смерти Гертруды ему негоже селиться с молодой женой в Престоне, Уолтер перевез пожитки в поселок Вельдт, и Дейзи практически сразу забеременела их первенцем. Но на восьмом месяце потеряла ребенка из-за стресса. Когда Дейзи была дома одна, к ней в дверь постучал полицейский. Рядом произошла дорожная авария, и он хотел узнать, не видела ли хозяйка, как это случилось. Дейзи, пугливая и неискушенная, так перепугалась при виде полисмена, что быстро пробормотала «я ничего не видела», попрощалась и захлопнула дверь. Когда Уолтер вечером вернулся домой, у его жены уже начались схватки, а к ночи Дейзи произвела на свет недоношенную девочку, которую нарекли Вайолет. Пару дней спустя Вайолет умерла в своей колыбели.
Снова оставшись вдвоем, супруги перебрались в Байкертон-Коттедж – дом почти столетней давности без электричества и газа, где воду надо было качать из колодца ручной помпой. Туалетом служило обыкновенное ведро, которое с утра выносили в канаву. Дейзи готовила на дровяной плите в кухоньке с низким закопченным потолком; спали они с Уолтером в холодной спальне на втором этаже. По ночам в округе лаяли лисы, а отапливалась спальня примитивной печкой. Однако вид из окон радовал: за домом начинались яблоневые сады, а у ограды заднего двора росла раскидистая ива. В сарае Уэсты держали кур и свинью.
Едва устроившись на новом месте, Дейзи забеременела снова, и, промучившись ночь напролет, на рассвете, в половине девятого утра, 29 сентября 1941 года родила здорового младенца, мальчика.
Четыре недели спустя гордые родители отнесли его в ту же церковь, где венчались, и священник, окунув пальцы в купель, окрестил его Фредериком Уолтером Стивеном Уэстом. Таково было начало пути Фреда Уэста.
Дейзи обожала своего малыша. Изгнав мужа из супружеской постели, она каждый вечер укладывала туда сынка, играла с ним и ласкала, пока он не заснет. Фредди казался ей самым прекрасным младенцем на свете со своими соломенного цвета волосами (позднее они потемнеют) и ярко-голубыми глазами, сиявшими, подобно сапфирам. В следующие десять лет Дейзи родит еще шестерых детей, но привязанность к старшему сыну сохранит навсегда. С появлением все новых наследников семья стремительно беднела, но это не мешало Дейзи беременеть практически сразу после родов предыдущего ребенка.
Еще сильней осложнила их положение Вторая мировая война, когда продукты стали выдавать по карточкам. Уолтер зарабатывал каких-то шесть фунтов в неделю, и семья жила в буквальном смысле натуральным хозяйством: Уэсты собирали с ничейных деревьев яблоки и груши, держали кур, чтобы иметь яйца, и время от времени сворачивали одной-другой шею, чтобы приготовить жаркое для воскресного обеда. Уолтер, работавший в коровнике, по вечерам приносил домой непастеризованное молоко, а по выходным возился в огороде. Дейзи сама пекла хлеб, а белье стирала в цинковом тазу за домом. В хорошую погоду она обязательно прихватывала с собой Фреда и весело болтала с ним, пока он сидел в своей коляске.
Следующий ребенок, Джон Чарльз Эдвард, родился в ноябре 1942-го, через год и месяц после Фреда. Позднее эти двое станут самыми близкими друзьями и одновременно соперниками в семье. Уолтер и Дейзи очень заботились о детях и никогда не оставляли их одних. Соседи вспоминали, что, хотя детей и было много, родители всякий раз, уезжая по делам, сажали их на свои велосипеды.
Через одиннадцать месяцев после Джона Дейзи родила третьего сына, Дэвида Генри Джорджа. Но у мальчика оказалось больное сердце, и он умер месяц спустя. Отчасти из-за его смерти Дейзи приняла решение переехать из Байкертон-Коттеджа.
Супруги перебрались в Мач Маркл, в дом под названием Хиллз-Барн – амбар на холме. Дейзи снова забеременела, и в сентябре 1944-го у нее родилась первая дочь, Дейзи Элизабет Мэри. Она росла очень похожей на мать, и в деревне их прозвали Дейзи Маленькая и Дейзи Большая.
В июле 1946 года семья переехала в последний раз, в дом, где Фред вырастет. Муркорт-Коттедж относился к ферме Муркорт, принадлежавшей Фрэнку Бруксу, к которому Уолтер устроился на работу – доить коров и помогать со сбором урожая. Коттедж был большой, с двумя каминами и мансардным окошком в черепичной крыше. Он стоял на окраине Мач Маркла, возле дороги, и из его окон открывался вид на луга, где паслись коровы, и устремленный в небо шпиль церкви Святого Бартоломью на горизонте.
Сразу после переезда в Муркорт Дейзи родила еще одного сына, Дагласа. Сначала он, как все младенцы до него, делил с ней постель, а позднее его переселили к Фреду и Джону. Четырнадцать месяцев спустя родилась Кэтлин, Китти, а в 1951-м – Гвен, последний ребенок Уэстов. Произведя на свет восемь детей за десять лет, Дейзи располнела, огрубела и уже нисколько не походила на застенчивую девочку-подростка, которую Уолтер впервые увидел на сельской ярмарке.
В Муркорт-Коттедже спали чуть ли не вповалку: девочки на одной постели, мальчики на другой. Подрастая, Фред и Джон постоянно ссорились за то, чтобы иметь отдельную кровать. Дейзи мыла детей в оцинкованной ванночке; туалетом по-прежнему служило ведро. Коттедж осаждали крысы; увидев одну во дворе, Дейзи стреляла в нее из дробовика мужа.
Из шестерых детей, оставшихся в живых, Фред был материным любимчиком. Появившийся на свет после кончины Вайолет, он был ответом на ее молитвы. Она называла его своим «голубоглазым сынком» и никогда не отчитывала за провинности. Она верила в любую его ложь и принимала его сторону в ссорах между детьми. Дейзи ставила сына превыше всех членов семьи, даже собственного мужа. Фред со своей стороны очень любил мать и всегда ее слушался. Он рос избалованным, но, несмотря на материнское внимание, мрачным и замкнутым ребенком.
А еще очень неряшливым – как бы Дейзи ни старалась его принарядить, его короткие брюки на подтяжках всегда небрежно болтались, а подол рубашки выбивался из-под ремня. Густые кудрявые волосы, которые из соломенных стали каштановыми, вечно стояли дыбом у него на голове. Волосы он унаследовал от матери, что очень ее радовало; Даг и Джон были больше похожи на отца. Они и ладили с ним лучше, в отличие от Фреда, мамочкиного сынка. Между ним и отцом всегда сквозила неловкость.
Уолтера в деревне любили: по субботам он обязательно наведывался в паб «Уолвин Армз», а раз или два в год устраивал для всех деревенских выезд на море, обычно на Барри-Айленд или в Южный Уэльс. Эти пикники были в Мач Маркле чуть ли не единственным праздником.
В пять лет Фреда записали в сельскую школу, и он вместе с братьями проходил по три километра туда и обратно ежедневно, чтобы посещать уроки. Никакого другого образования, кроме начального, Фред так и не получил. В школе его дразнили за то, что он такой мрачный, вечно растрепанный и не особо сообразительный. С восьми лет он регулярно подвергался поркам, а вернувшись домой, в слезах рассказывал о наказаниях Дейзи. Мать приходила в ярость и бросалась в школу. Она кричала на учителей на глазах у других учеников, насмехавшихся над разгневанной полной дамой в цветастом халате, которая примчалась защищать сына. От этого над Фредом потешались еще сильнее.
После школы и по выходным детям полагалось подрабатывать. Хочешь купить себе мороженое или шоколадку – пойди и заработай на них, считали деревенские жители. Имелись у них и обязанности по дому, уже бесплатные, например, рубка дров. Весной дети собирали нарциссы на поле Леттербокс и продавали их на дороге горожанам, приезжавшим полюбоваться цветением. Больше всего нарциссов росло на поле Леттербокс – там, где Фред позднее закопает труп своей первой жены.
Летом женщины и дети от зари до темна трудились на сборе хмеля, собирали клубнику и фрукты на продажу. Осенью, когда убирали поля, деревенские устраивали охоту на кроликов. Прежде чем на поле выезжал комбайн, загонщики шли между рядами и сгоняли кроликов с места; когда зверьки выскакивали на край поля, их забивали палками. Этим занимались не только взрослые, но и мальчишки. Они хвастались тем, как пробивали кроликам черепа, и с гордостью тащили домой окровавленные тушки. Уэстам и еще нескольким малоимущим многодетным семьям выделяли несколько дополнительных кроликов от всей общины, и те были желанной прибавкой к скудному послевоенному рациону.
Дейзи ловко снимала с кроликов шкурки, пока ее любимчик Фред внимательно смотрел и облизывался. Из кроликов готовили супы и жаркое, запекали их в пироги и консервировали мясо в железных банках. Дейзи была настоящей мастерицей по изготовлению блюд из крольчатины.
Холодные осенние вечера семейство проводило, слушая радиоспектакли или играя в дартс. У Уэстов был старенький заводной граммофон с коллекцией поцарапанных пластинок. Фред как-то взялся учиться играть на гитаре, но больших успехов не сделал, и очень скоро гитара стала украшением, висящим на стене гостиной. Зимой, натянув несколько вязаных свитеров, дети отправлялись кататься на санках с холма Маркл-Хилл.
Друзей у Фреда не было – кроме младшего брата Джона. Физически тот был сильнее Фреда и часто дразнил его, ревнуя к матери. В драках крепыш Джон неизменно одерживал над Фредом верх. По воскресеньям Дейзи отправлялась с Уолтером на вечернюю или утреннюю дойку, чтобы составить мужу компанию, и тогда дома начинался хаос. Фред выскакивал во двор и через окно дразнил Джона, который так разъярялся, что мог ударить кулаком по стеклу. Стекло разбивалось, и Уолтер, вернувшись, снимал ремень и порол сыновей за непослушание.
Уэсты жили отрезанными от мира в своем коттедже, и их отношения были, пожалуй, неестественно близкими. В деревне поговаривали, что Дейзи Уэст соблазнила собственного старшего сына, Фреда. Когда ему было двенадцать, она вернула его к себе в кровать. Для Мач Маркла это не было такой уж диковиной, как и вообще девиантный секс между родственниками. В литературе сохранилось множество упоминаний о замкнутых сельских сообществах, где процветали подобные извращения.
Одновременно большое влияние на развивающуюся сексуальность Фреда оказывал его отец Уолтер, славившийся непомерным сексуальным аппетитом . Он нарушал даже главнейшее общественное табу и занимался сексом с несовершеннолетними, и Фред рос, усваивая отцовский менталитет. Он никогда не считал это порочным и преступным. В его представлениях так делали все.
Подростком Фред предавался сексуальным развлечениям с ровесницами в полях близ Муркорта. Они валялись в стогах сена, совокупляясь друг с другом по очереди. Очень часто он не знал даже имен девочек, становившихся его партнершами, а уж их возраст и подавно его не волновал.
В пятнадцать лет Фред бросил школу, не сдав ни одного экзамена. Он с трудом мог писать и читать, а его интеллектуальное развитие остановилось на уровне семилетнего ребенка. Однако были у Фреда и свои таланты, например, он хорошо рисовал, а на последнем году учебы увлекся столярным делом. Доказательством тому были трехногий табурет для доения и скамейка, которые Фред преподнес матери.
Уйдя из школы, Фред устроился, по примеру отца, на ферму: доить коров, ухаживать за картофельными и кукурузными полями и собирать урожай. Поскольку он был самым младшим из подсобных рабочих, ему доставались те задания, от которых отказывались остальные.
Фред привык расхаживать повсюду в резиновых сапогах, перепачканных навозом, с растрепанной шевелюрой кудрявых волос и в грязной рубашке. Юношеская щетина клочьями торчала у него на подбородке, а зубы были желтыми, потому что он никогда их не чистил. От него трудно было добиться ответа на вопрос – он отводил глаза и бормотал что-то неразборчивое.
Большое влияние на развивающуюся сексуальность Фреда оказывал его отец, славившийся непомерным сексуальным аппетитом, и Фред рос, усваивая отцовский менталитет.
Единственное, что приводило его в оживление – девушки. Стоило одной из них оказаться поблизости, как голубые глаза Фреда начинали блестеть, а рот растягивался в похотливую улыбку. Он был похож на обезьяну, живущую инстинктами, и не скрывал своих намерений – самых низких, как нетрудно догадаться.
Труд подсобного рабочего на ферме оплачивался скудно. Вслед за Фредом школу бросил и его брат Джон. Их отец вкалывал на фермах всю свою жизнь, и сыновьям не светило ничего лучше этого. Казалось, они так и будут до конца дней гонять коров на пастбища и убирать навоз.
Работа была тяжелая и вдобавок опасная. Однажды Уолтер чинил трактор, лежа под ним; у трактора оборвался ручной тормоз, колеса покатились вперед, и Уолтеру едва не раздавило грудную клетку. Его удалось освободить, но с тех пор у него действовало только одно легкое.
За развлечениями Фред и Джон Уэсты ездили в ближайший городок Ледбери. Там были кинотеатр, кафе «Молочный бар» и молодежный клуб, а еще старое здание городского рынка с колоннадой, под которой собирались подростки со всей округи. Развлечения были самыми примитивными, из тех, что могут себе позволить люди, зарабатывающие по три фунта в неделю. Молодые люди курили под колоннадой, ходили в кино на самые дешевые сеансы или пили кофе в кафе – денег на паб у них не было. Фреду Уэсту больше всего нравились фильмы с Джоном Уэйном[1].
Одним из немногих мест, которые могли себе позволить местные подростки, был молодежный клуб. Его держал, несмотря на недовольство горожан, Кен Стейнер, ветеран войны. По мнению жителей Ледбери, клуб был чуть ли не притоном для малолетних преступников и его следовало как можно скорее закрыть. Громкая музыка и рев мотоциклов возле здания вызывали больше всего возмущения, однако ничего по-настоящему предосудительного в клубе не происходило: подростки слушали там рок-н-ролл, пили кока-колу, смотрели телевизор, играли в бильярд и настольный теннис. В клубе бывали не только парни, но и девушки, хотя у них он пользовался меньшей популярностью.
Фред в свои шестнадцать лет начал немного следить за внешностью: старался причесываться и надевать чистую рубашку, прежде чем выходить на люди. Девушки из клуба считали его самым симпатичным парнем в городе. Однако вел он себя по-прежнему грубо. Если Фред замечал на улице симпатичную девушку, то мог запросто облапить ее – даже если она была с парнем. Если доходило до драки, брат Джон всегда вступался за него. Готовность Джона прийти Фреду на помощь – пусть тот был сам виноват – объяснялась семейным кодексом верности. Никто не мог, напав на одного из Уэстов, остаться безнаказанным.
– Мы можем сколько угодно ссориться дома, но нападать на нас чужим не позволим! – повторяли братья другим и себе.
Подросткам, жившим в соседних деревнях, приходилось добираться до Ледбери на велосипедах, мопедах или мотоциклах. Фред любил захаживать в автомастерскую на Хай-Стрит в Ледбери. Он мечтал о мотоцикле, который дал бы ему возможность свободно уезжать из Муркорта.
Пришлось сократить расходы и подкопить деньжат, но в конце концов Фред стал счастливым владельцем «Джеймса-125сс» с фиолетовой рамой. Мать, Дейзи, противилась покупке; она дала согласие только после того, как Фред поклялся: малейшая авария, и он продает мотоцикл. На свой семнадцатый день рождения Фред сфотографировался с братьями и сестрами рядом с «Джеймсом», посадив в седло маленькую Гвен и придерживая ее обеими руками.
Теперь Фред подъезжал к молодежному клубу под рев мотора и закладывал крутой вираж, чтобы затормозить. А если не шел в клуб, то располагался возле паба «Плуг» и делал вид, что что-то ремонтирует в двигателе.
Поздно вечером 28 ноября 1958 года Фред, возвращаясь на мотоцикле домой, попал в аварию. В паре сот метров от Муркорта он столкнулся с велосипедисткой, местной девочкой по имени Пэт Мэннс. Она ехала в противоположном направлении, на свою ферму Престон-Кросс. Дорога была неосвещенная, фары на мотоцикле и велосипеде слабенькие даже по тогдашним стандартам. Возможно, виной стала выбоина в асфальте, но в деревне поговаривали, что Фред специально наехал на девочку. Так или иначе, оба оказались на обочинах дороги, где их и нашел прохожий.
Девочка почти не пострадала, если не считать мелких ссадин и царапин. Фред лежал бездыханный, весь в крови. Фельдшер «Скорой помощи», приехавшей на вызов, решил, что в местной больнице ему вряд ли помогут, и пострадавшего увезли за сорок километров в Херфорд.
Рано утром приятель Фреда явился к нему домой сообщить Дейзи и Уолтеру печальную новость. Увидев в руках у парня резиновые сапоги любимого сынка, Дейзи отчаянно разрыдалась.
Фред в Херфордской больнице так и лежал без сознания; его глаза не реагировали на свет и закатывались под лоб, словно он уже умер. Дейзи сидела с ним рядом, держала сына за руку и проклинала себя за то, что позволила ему купить мотоцикл. Врачи опасались, что Фред уже не очнется. Однако спустя неделю он кое-как пришел в себя.
Фред был весь переломан и расцарапан. Впоследствии он хвалился, что «восстал из мертвых» и что ему вставили в голову железную пластину вместо черепа, растрескавшегося на осколки. У него были сломаны нос, рука и нога; в ноге стояла металлическая шина, фиксировавшая кость. На период заживления ему выдали костыли и металлический ботинок. Еще несколько месяцев после выписки он хромал по родительскому коттеджу, как пират на деревянной ноге.
Когда кость срослась и шину сняли, хромота никуда не делась; Фреду по-прежнему приходилось опираться на костыли. Нос остался кривым, а одна нога теперь была короче другой. С тех пор и на всю жизнь Фред возненавидел больницы и врачей.
Тем не менее он снова начал бывать в Ледбери: под колоннадой старого рынка и в молодежном клубе. Из-за хромоты он больше не мог танцевать: рок-н-ролл в исполнении Фреда походил на конвульсивные подергивания. Другие подростки посмеивались над ним, и он в одиночку, не дожидаясь подмоги в лице Джона, бросался в драку. Дома жизнь Фреда тоже была не сахар, поскольку отец постоянно попрекал его за нетрудоспособность.
В этот период Фред познакомился с одной из самых значимых женщин в своей жизни – будущей женой и… жертвой. Кэтрин Бернадетт Костелло, рыжеволосой и голубоглазой, было шестнадцать лет, когда они впервые встретились на танцах в Мач Маркле. В Херфордшир она приехала к родственникам, но родилась и жила в Шотландии, неподалеку от Глазго. Мать бросила Рину, когда та была еще младенцем, а отец, сторож на автомобильной свалке, сильно пил и совсем не заботился о пятерых дочерях и двух племянницах, оказавшихся под его крышей.
С ранних лет у Рины были неприятности с полицией. В одиннадцать она совершила кражу и впервые оказалась в суде. Ее освободили на поруки, но на следующий год она попалась на краже опять. В третий раз девочка получила двухлетний испытательный срок, снова была отправлена домой, нарушила условия освобождения и оказалась в исправительной школе. Ни о каком исправлении в ее случае не шло и речи: она грубила воспитателям и постоянно сбегала. В шестнадцать лет Рина ушла из дома и перебралась в Глазго, а оттуда поехала к родне в Англию.
Фред, никогда не выезжавший дальше Барри-Айленда, пытался впечатлить ее рассказами о своих «подвигах», включая недавнюю аварию на мотоцикле. Он утверждал, что перенес клиническую смерть и его тело уже начало остывать, но внезапно труп пришел в себя – лежа на каталке в морге.
Вероятно, Рина поверила ему, потому что очень скоро они уже вовсю встречались и занимались сексом. В сексе Фред был ненасытен, а еще жесток и склонен к насилию. Однако Рину в первое время это не смущало, и она даже вытатуировала имя любимого на руке швейной иглой и канцелярскими чернилами. Из-за постоянных отлучек родственники поставили Рине ультиматум: или она порывает с Фредом Уэстом, или покидает их дом. Рина выбрала последнее. Со случайной знакомой она сняла комнатку в мотеле «Нью Инн» в Ледбери и постаралась устроиться на работу. С работой не задалось, да еще и Фред начал ее ревновать, подозревая в связях с другими мужчинами. Рина собрала вещички и вернулась в Шотландию.
Фред недолго горевал об утрате возлюбленной и принялся гоняться за другими девушками в окрестностях Мач Маркла. Их возраст и внешность были ему неважны: так он соблазнил девочку из деревни, которой едва исполнилось тринадцать. Шесть месяцев он тайно встречался с ней и занимался сексом, что впоследствии привело к громкому скандалу.
Другая девушка, посетительница молодежного клуба в Ледбери, внезапно дала ему отпор: они вышли с ней покурить на площадку наружной пожарной лестницы на втором этаже, Фред попытался ее поцеловать, но девушка сильно его толкнула. Фред потерял равновесие, перевалился через перила и упал головой вниз на асфальт.
Все, кто был в клубе, кинулись к нему. Фред лежал неподвижно и никак не приходил в себя. Высота второго этажа была не больше трех метров, но удар пришелся на голову. И снова, окровавленного и с расширенными зрачками, Фреда доставили в госпиталь, где он лежал в прошлом году.
Возможно, две травмы головы послужили катализатором для будущих убийств, которые Фреду Уэсту предстояло совершить, – у серийных преступников часто обнаруживали повреждения мозга.
Дейзи опять сидела рядом с сыном и молилась за его выздоровление. На этот раз он пришел в себя быстрее, спустя всего сутки, но у этой травмы обнаружились печальные последствия: Фред стал гораздо более раздражительным и злобным. Врачи подозревали у него нарушение мозговой функции. Возможно, эти две травмы послужили катализатором для будущей серии убийств, которую Фреду Уэсту предстояло совершить, – у серийных преступников часто обнаруживали повреждения мозга. После травмирования определенных участков коры у нормального прежде человека могут проявляться психопатические черты: крайняя импульсивность, агрессия, чрезмерная сексуальная возбудимость и равнодушие к чужим чувствам. Все эти качества отмечались у Фреда Уэста и раньше, так что зачатки психопатии присутствовали в нем с детства. Теперь же она усиливалась и развивалась.
В апреле 1961-го Фред совершил свою первую кражу: вдвоем с приятелем они проникли в ломбард и украли оттуда два портсигара и позолоченную цепочку для часов. Их быстро поймали, и оба предстали перед судом: они признали себя виновными и выплатили штраф в размере четырех фунтов. Так имя Фреда Уэста впервые попало в газеты: о них упомянули в новостной колонке Ледбери репортера.
Но куда более шокирующим открытием для родных и знакомых Фреда стало обвинение в развращении несовершеннолетней. Его отношения с тринадцатилетней девочкой, начавшиеся в предыдущем декабре, вышли наружу, и в июне 1961-го Фред снова предстал перед судом. Девочка, на шесть лет младше его, была беременна – врач это подтвердил. В разбирательстве участвовала не только полиция, но и органы опеки. Фред, нисколько не смущаясь, рассказывал на допросах, что занимался сексом с малолетними уже давно; он не видел в этом ничего ненормального или извращенного.
– Так все это делают, что тут такого? – недоумевал он.
Несколько дней Фреда продержали в изоляторе в полицейском участке, после чего выпустили под залог. После совершенных им мелких краж, приводов в полицию и приговоров Дейзи и Уолтер Уэст решили, что такому сыну не место в их доме. И это больно задело Фреда. Он не ожидал, что семья отвернется от него. Фреда отправили в Мач Маркл, к сестре Дейзи, Вайолет, и ее мужу Эрни. Девочка, из-за которой все началось, сделала аборт; в ноябре должен был состояться суд.
Уехав из Муркорта, Фред перестал и работать на ферме. Он не хотел видеться с отцом, который его отверг, но причина была не только в этом. Сельский труд постепенно становился механизированным, и образ жизни, который вели деды и отцы тогдашней молодежи, сходил на нет. Многие ровесники Фреда уезжали из деревень. Фред решил освоить новое дело – строительство. Он снова начал как подсобный рабочий, постепенно обучился плотницкому ремеслу и кладке кирпичей, так что с гордостью стал называть себя профессиональным строителем. Младший брат Фреда, Джон, стал водителем грузовика.
На работе Фред продолжал красть – стройплощадки представляли для этого массу возможностей. Во время строительства загородного дом в Ньюенте его арестовали за кражу оборудования. На суде Фред сослался на свой излюбленный аргумент:
– Так же все делают, разве нет? Все воруют со стройплощадок.
Ему выписали штраф на двадцать фунтов.
Периодически у него появлялись подружки, и многие из них потом жаловались, что Фред был очень груб, занимаясь сексом. Практически каждый его половой акт можно было назвать изнасилованием. На одной из таких подружек Фред подумывал жениться и уже купил обручальное кольцо, но ей было четырнадцать лет, а Фреду девятнадцать, и им требовалось согласие родителей. Дейзи Уэст ни за что такого согласия не дала бы, и Фред решил подождать до двадцати одного, чтобы жениться на ком ему захочется.
Настал ноябрь, а с ним и судебный процесс по делу о развращении малолетней. Уэсты, хотя и услали сына в деревню, все-таки присутствовали на заседании – семья есть семья. Доктор Харди, выступавший на стороне защиты, впервые упомянул о возможности того, что склонность к насилию у Фреда может быть вызвана травмой мозга. Не исключено, что у него бывают эпилептические припадки – например, недавно, когда Фред хотел заняться сексом, он вдруг повалился на пол и затрясся всем телом.
Тяжелые травмы головы – одна из самых частых причин эпилептических припадков, и чем дольше продолжается кома после происшествия, тем вероятнее возникновение эпилепсии. В зависимости от того, на какой участок коры придется повреждение, может измениться и личность человека. В глазах Дейзи Уэст именно травмами объяснялись отклонения у ее сына.
Защита могла бы и не стараться – дело развалилось само собой, поскольку истица не явилась в суд. Фред вышел из здания свободным человеком, но вход домой ему был по-прежнему закрыт. Он чувствовал себя изгоем в собственной семье. К двадцати годам Фред снискал печальную славу вора и растлителя малолетних. Прошел целый год, прежде чем родители согласились возобновить с ним отношения. Летом 1962-го Фред начал встречаться с Дейзи и Уолтером по выходным в пабе «Уолвин Армз». Они выпивали по паре пива, перебрасывались несколькими фразами и в конце вечера уходили вместе.
Вскоре Фреду позволили вернуться в Муркорт-Коттедж, а тут прикатила из Шотландии и Рина Костелло. Она устроилась на работу официанткой в «Молочный бар» на Хай-Стрит. На руке у нее появилась еще одна татуировка: «Рина и Джон, любовь навсегда». В Глазго она подрабатывала проституцией, неоднократно попадала в полицию, совершала кражи, была осуждена и после суда устроилась кондукторшей в автобусный парк, где у нее начался роман с водителем южноазиатского происхождения. Она забеременела, но отношения между ними прервались, так что Рина решила вернуться в Англию.
Восемнадцатилетняя Рина была идеальной парой для Фреда Уэста. Она носила дерзкие наряды, обесцвечивала волосы пергидролем и удовлетворяла его непомерные сексуальные аппетиты. Они снова начали встречаться и заниматься сексом на заднем сиденье машины Фреда, но вскоре Фред заметил, что у Рины растет живот. Она призналась, что беременна, и он предложил собственноручно сделать ей аборт. Из этого ничего не вышло, и Фред решил жениться на Рине – они, мол, созданы друг для друга, пусть даже у Рины будет ребенок от другого.
Он не знал, как рассказать родным, что его женой станет бродяжка-шотландка; Дейзи Уэст ни за что не одобрила бы такого брака. Дождавшись, пока ему исполнится двадцать один год, 17 ноября 1962 года, в мэрии Ледбери Фред женился на Кэтрин Бернадетт Костелло; единственным гостем на свадьбе был его младший брат Джон. Он же сделал фотографию молодых: Рины в голубом платье с соломенными волосами и Фреда в белой рубашке, галстуке и пиджаке с чужого плеча. Когда тридцать два года спустя полиция начнет поиски Рины Костелло, именно эту фотографию будут публиковать в газетах с подписью «разыскивается».
Естественно, Дейзи была разочарована тем, что ее любимчик женился втайне от нее. Уолтер считал, что это дело сына и им не стоит в него лезть. Молодоженов пустили пожить несколько дней в Муркорте, но дольше оставаться там было нельзя, поскольку Даг, Дейзи Маленькая, Китти и Гвен жили с родителями, и в коттедже не хватало для всех места. Посовещавшись, Фред с Риной объявили, что хотят пустить корни в Шотландии.
Они поселились в маленькой квартирке в Котбридже, где Рина росла. Впервые Фред жил в городе, и после тишины и спокойствия Мач Маркла ему было трудно там приспособиться. Рина же была счастлива снова оказаться рядом с подругами и сестрами, тем более что она ждала своего первого ребенка.
Большой проблемой для нее в этот период стала половая невоздержанность Фреда. Он хотел секса постоянно и в самые неподходящие моменты. Она могла сидеть с газетой за столом, когда внезапно у нее перед лицом появлялся пенис мужа – Фред требовал орального секса. Стоило ей наклониться над плитой, и Фред был тут как тут. Отказывать и сопротивляться не имело смысла: муж брал ее силой. О предварительных ласках он не имел понятия и сразу переходил к делу. Половой акт с Фредом был короткий – не больше минуты, – и яростный, как у животных. Очень часто после него Рина плакала.
Фред получал удовольствие от садистских пыток жены. Он щипал ее за соски и гениталии с такой силой, что у нее оставались синяки. Пытался связывать ей руки, но это слишком пугало девушку, и в связывании она мужу отказывала. Любой ее отказ приводил Фреда в бешенство. Он отвешивал ей пощечины, валил на пол и избивал всякий раз, как его что-нибудь не устраивало. Это касалось не только секса, но и домашнего хозяйства: муж «наказывал» Рину, если в доме было не убрано или обед не удавался. Рина ходила в синяках и царапинах; насилие и жестокий секс считались в их доме нормой.
22 марта 1963 года в госпитале Котбриджа Рина родила девочку. Смуглая кожа безошибочно выдавала в ней полукровку, глаза у малышки были карими, как у ее отца. Столкнувшись с резким неодобрением членов семьи Рины, они с Фредом сочинили целую историю: якобы их собственный ребенок умер при родах, и они усыновили цветного младенца. Девочку назвали Шармейн Кэрол Мэри.
Ту же самую историю с усыновлением Рина сообщила в письме и матери Фреда, Дейзи Уэст. Очевидно, это было сделано по его настоянию: он стеснялся того, что его жена родила от другого. Девочку он сразу невзлюбил и после родов на некоторое время ушел от Рины.
Поскольку и муж, и родные от нее отвернулись, Рина в одиночку переехала в Глазго и сняла квартиру в доме 25 по Савой-стрит, где поселилась с Шармейн. Улица была узкая, застроенная серыми трехэтажными домиками, где сдавались дешевые квартиры. Район считался одним из самых неблагополучных в Глазго. Большинство его обитателей работало на сталелитейных фабриках и в речном порту на Клайде. Чтобы как-то перебиваться, Рина снова занялась проституцией; уходя из дому, она оставляла дочь с соседкой, пожилой ирландкой.
Спустя некоторое время Фред сменил гнев на милость и перебрался к жене. Было ли это совпадением или нет, но дом 25 по Савой-стрит стал первым из трех его более-менее постоянных жилищ с этим номером; следующие были в Глостере, на Мидленд-роуд и Кромвель-стрит, и по обоим адресам через несколько десятков лет найдут закопанные Фредом трупы.
На Рождество Фред повез семью в Мач Маркл, повидаться с родителями. На родине он напропалую хвастался тем, как много зарабатывает в Шотландии, намекал на связи с преступным миром и торговлю тяжелыми наркотиками. На самом же деле Фред вовсе не был гангстером. В Глазго он работал… продавцом мороженого с фургона. Каждое утро он садился на автобус и ехал в Пейсли на склад. Фургон загружали мороженым, и весь день Фред колесил по улицам, останавливаясь перед домами и заполняя мороженым вафельные рожки. Он продавал также сигареты, газировку и чипсы – это помогало выживать зимой, когда спрос на мороженое падал.
Разъездная работа позволяла Фреду знакомиться с девушками и подсаживать их к себе. Он занимался сексом прямо в фургоне и думать не думал о жене, которая снова была беременна. В июле 1964-го, прямо в квартире на Савой-стрит, Рина родила девочку с такими же, как у Фреда, ярко-голубыми глазами. Малышку назвали Анна-Мария Кэтлин Дейзи; имя Дейзи она получила в честь матери Фреда.
Свою родную дочь Фред по-настоящему полюбил. Он много возился с ребенком, а на Шармейн выплескивал накопившееся недовольство. Стоило ей сделать хоть один неверный шаг, и девочка получала затрещину. Однажды она попросила у отчима рожок с мороженым – ответом на просьбу стала пощечина. Семья росла, и супруги приняли решение найти жилье побольше. Они переехали с Савой-стрит на Маклеллан, в квартиру на первом этаже с собственной ванной – настоящая роскошь для их положения.
Арендаторам вместе с квартирами отходили небольшие участки земли, «огороды». Денег вечно не хватало, и мужчины выращивали на огородах овощи. Фред решил тоже что-нибудь посадить, но вскопал лишь малую долю участка под несколько кустов картофеля и грядку капусты. Когда его спрашивали, почему он не засадит его весь, Фред отвечал:
– Придерживаю на всякий случай.
Он наведывался на участок по вечерам после работы, привозя с собой девушек. В сарайчике, который стоял в углу, Фред занимался с ними сексом. Не исключено, что в то время началась и его карьера серийного убийцы. Участок идеально подходил для того, чтобы закапывать на нем трупы – как он будет делать впоследствии в Англии. В сарайчике Фред хранил инструменты, которые отлично подходили для расчленения трупов и рытья могил.
Каждый год в Глазго пропадали сотни девушек, и значительная их часть вполне подходила под стандарты Фреда Уэста. Однако наверняка сказать, что он хоронил на участке трупы, нельзя: на месте бывшей Маклеллан-стрит теперь проходит автомагистраль, землю там перекопали и залили бетоном.
Все время жизни в Глазго Фред встречался с разными женщинами. Впоследствии он любил хвастаться тем, скольких девушек соблазнил в Шотландии и сколько детей они родили от него. Однако ни в одном свидетельстве о рождении его имя не фигурировало, и уж тем более Фред не участвовал в воспитании своих отпрысков.
Рина знала, что муж ей неверен. Она неоднократно заставала его с другими и потому считала для себя нормальным иметь любовников. С одним, водителем автобуса по имени Джон Маклахлен, она имела продолжительную связь; Джон собирался развестись с женой и жениться на Рине. Ему она рассказывала о том, как жестоко обходится с ней муж.
Как-то раз поздним вечером Фред подкараулил жену с любовником в парке и крикнул Рине:
– А ну быстро домой!
Он ударил ее, и Рина закричала. Джон Маклахлен вступился на за нее и оттолкнул Фреда, который внезапно выхватил нож и полоснул соперника по животу. Брызнула кровь, но Маклахлен не сдался и толкнул Фреда снова. В драку Фред не вступил – он привык вымещать гнев на женщинах, но боялся стычек с мужчинами.
Роман между Риной и Джоном не закончился с их изобличением, и Рина еще не раз терпела побои от мужа в отместку за любовную связь. Ее приятельница Иза Макнилл, работавшая на трикотажной фабрике, помогала Рине с детьми, Шармейн и Анной-Марией. Она видела, что творится в доме у Уэстов и как Фред обращается с детьми. Для них в спальне стояла двухъярусная кровать, между ярусами которой были закреплены матрасы – так что нижнее отделение превращалось в подобие клетки. Фред настаивал на том, чтобы обе девочки сидели там, пока он находится дома. Но если Анну-Марию он время от времени оттуда доставал, то Шармейн могла просиживать в «камере» по многу часов.
Иза привела в дом Уэстов еще одну девушку, хорошенькую пятнадцатилетнюю Энн Макфолл. Энн выросла в Глазго и после школы работала вместе с Изой на трикотажной фабрике. Ее детство прошло в точности как у Изы и самой Рины Уэст: домашнее насилие, плохое воспитание, отсутствие внимания со стороны взрослых. Родители Энн не были женаты, мать работала уборщицей, а у отца была другая семья. Брат Энн часто попадал в неприятности с полицией, парень Энн недавно погиб в аварии на производстве – его ударило током, и Энн в поиске компании часто приходила на Маклеллан-стрит.
Очень скоро у нее завязались сексуальные отношения с Фредом Уэстом. Он не пропускал ни одной симпатичной девушки, а несовершеннолетнюю податливую Энн было легко совратить. Однако затем случилась трагедия. В начале 1965 года, разъезжая на своем фургоне по жилым улицам Глазго, Фред насмерть сбил ребенка. Когда он выскочил из кабины, мальчик мертвый лежал на дороге. Вокруг немедленно собралась толпа; люди набросились на Фреда, обвиняя его в опасном вождении.
Как ни странно, полиция никаких обвинений не предъявила. Оказалось, что инциденты с фургонами, торгующими морожеными, происходят довольно часто. Дети бегут за машиной, чтобы купить свой рожок, выскакивают на проезжую часть – опасные ситуации возникают одна за другой. Однако нельзя не заметить, что обстоятельства смерти мальчика на дороге совпадали с обстоятельствами другой аварии – столкновения Фреда с велосипедисткой в окрестностях Мач Маркла. В тот раз жертва осталась в живых. В этот – нет.
Напуганный враждебностью к нему жителей пригородов, Фред понял, что зарабатывать дальше, торгуя мороженым, он не сможет. Он решил вернуться в родные края и стал собирать вещички. Рина отказалась ехать с ним, и Фред, прихватив детей, поехал к своим родителям. Рассказав им слезливую историю о том, как – без малейшей его вины – на дороге погиб ребенок, Фред упросил Дейзи и Уолтера позволить ему остаться. Однако долго жить у Уэстов Фред не мог: на десять взрослых (Дейзи Маленькая вышла замуж и привела мужа к себе) и двоих детей в доме было всего три спальни.
Фред устроился в доме на колесах, стоявшем в трейлерном парке «Уиллоуз» близ деревни Сэндхерст. Вскоре Рина одумалась и присоединилась к мужу; ей даже удалось найти работу в кафе на недавно построенной автостраде М5. Фред же снова нанялся водителем, теперь на бойне. Его задачей было собирать по окрестным фермам скелеты забитого скота, которые грузили ему в кузов в стальных бочках.
Отношения Фреда с женой были все такими же нестабильными, и Рина часто уезжала в Шотландию. Однажды во время такой поездки за ней увязались Иза Макнилл и Энн Макфолл. Обе девушки были несчастливы на родине и надеялись начать жизнь с чистого листа на новом месте. А еще в Англии, по их мнению, было больше шансов найти работу.
Фред встретил их на железнодорожном вокзале в Глостере; он приехал туда на фургоне с бойни, перепачканном кровью, с коровьими скелетами и шкурами в кузове.
Дом на колесах, в который он их привез, оказался тесным и неудобным. Фред с Риной занимали основную спальню, дети ютились в крохотной комнатке рядом, а Энн с Изой приходилось спать на диванчиках в обеденной зоне, где они едва помещались. Деревенская жизнь не понравилась им с самого начала, работу найти не получалась, и они часами листали журналы и курили сигареты, страдая от безделья. Время от времени соседи просили их посидеть с детьми, но платили за это не деньгами, а сигаретами или выпивкой.
Фред запрещал Рине покидать трейлерный парк, боясь, что она снова его бросит. Домой он являлся поздно вечером; под ногтями, на лице и на одежде у него была кровь. Бывало, он возвращался в хорошем настроении и сыпал своими обычными грубыми шуточками, но если Фред был не в духе, от него страдали все: и женщины, и дети. Он бил Рину за малейшую провинность, а когда Иза попыталась вступиться за подругу, рявкнул:
– А ну, уйди с дороги! Или я тебя убью!
Не желая и дальше терпеть такое обращение, Рина написала в Глазго, прося своего любовника, Джона Маклахлена, забрать ее от мужа. Тот позвонил и сказал ей, что будет ждать возле телефонной будки в трейлерном парке.
Он действительно приехал, взяв напрокат машину, «Мини-Купер». На всякий случай он захватил с собой приятеля, Джона Троттера. Они собирались увезти женщин и детей, пока Фред будет на работе, но тот внезапно вернулся домой. Увидев своего соперника, Фред устроил скандал. Все кричали и угрожали друг другу. Фред попытался удержать Рину, и Маклахлен отвесил ему пощечину.
Внезапно Рина увидела, что Энн Макфолл стоит в сторонке и не торопится покидать трейлер, хотя у нее есть такая возможность.
– Энн, ты что, не собираешься уезжать? – изумилась она.
– Нет, – спокойно ответила девушка. – Я остаюсь.
Рина махнула на Энн рукой и уже хотела увести Шармейн, но Фред схватил девочку и не хотел отпускать. Сколько Рина ни тянула ребенка за руки, сколько ни упрашивала мужа, Фред не поддавался. Даже когда Маклахлен опять его ударил, он не выпустил Шармейн.
Вытолкнув Рину из дверей, он крикнул:
– Если хоть раз тут покажешься, я тебя убью!
Соседи вызвали полицию, но к приезду констебля скандал уже утих: Рина и Иза уехали с Маклахленом. Сидя на заднем сиденье «Мини-Купера», Рина рыдала:
– Я должна вернуться! Он может что-нибудь сделать с ними!
Она имела в виду своих детей – не Энн Макфолл, предавшую ее. Однако именно Энн предстояло стать следующей жертвой Фреда Уэста.
Оставшись с Фредом и детьми, Энн взяла на себя обязанности няни. Она старалась как можно лучше заботиться о Шармейн и Анне-Марии, но это было нелегко, тем более что она сама была еще подростком. Она писала матери в Глазго, что влюблена и надеется построить с Фредом счастливое будущее. Фред подпитывал ее надежды, обещая ей красивый дом – «собственный коттедж с черепичной крышей» – и благополучную жизнь. Матери она рассказывала, что они уже переехали и собираются пожениться, хотя в действительности они по-прежнему жили в трейлере и едва сводили концы с концами.
Поняв, что Энн не справляется с детьми, Фред отдал их под опеку. Шармейн и Анна-Мария побывали в нескольких приемных семьях; время от времени отец забирал их к себе, а потом все начиналось снова. Их родная мать тем временем работала в Глазго кондукторшей, продолжала отношения с Джоном Маклахленом, а втайне от него встречалась с другими мужчинами. Летом 1966-го она, набравшись смелости, решила все-таки забрать детей у Фреда.
Приехав в Глостершир, она узнала, что Фред обещал жениться на Энн Макфолл. От ревности она едва не потеряла голову, забрала Шармейн и Анну-Марию и поселилась с ними в другом трейлером парке, Брокуорте. А вместе с детьми прихватила и кое-какие вещи Энн из трейлера, где та жила с ее мужем. Она совершала и другие кражи, так что в ноябре ей пришлось срочно бежать в Шотландию, чтобы ее не арестовали.
Побег не помог – Рину все-таки нашли и вернули в Англию для суда. В пути ее сопровождала та самая Хейзел Сэвидж, которой через много лет предстояло изобличить Фреда Уэста в убийствах. Рина поведала Хейзел об их отношениях с мужем, о том, что он не пропускает ни одной юбки, и что она крадет якобы «чтобы ему отомстить».
29 ноября 1966 года Рину Костелло судили в Глостере за кражу со взломом. Адвокат напирал на то, что, если она окажется в тюрьме, ее дети снова попадут в детский дом. Фред давал свидетельские показания; он признавал, что живет с другой, но обещал отослать Энн домой в Шотландию и воссоединиться с Риной. В результате Рину приговорили к трем годам условно.
Никакого воссоединения не получилось – Рина так и продолжала ездить туда-обратно. Энн выселилась из трейлера Уэста и сняла себе другой. Их отношения не прекратились; Фред продолжал встречаться с Энн и заниматься сексом. Рина ревновала. Энн настаивала на разводе. Фреду становилось все трудней управляться с двумя женщинами одновременно.
В это время в Глостере произошла серия нападений на женщин: восемь девушек стали жертвами жестоких изнасилований. Насильник, по их описаниям, очень походил на Фреда. Тогда же при загадочных обстоятельствах умер пятнадцатилетний Робин Холт, знакомый Фреда по фабрике Уингейт в Глостере, производившей сельскохозяйственную технику. Робин Холт работал там, а Фред был временным помощником. Робин знал не только Фреда, но и Энн Макфолл, которую пошел навестить 20 февраля 1967 года. В тот день его видели в Мач Маркле, а неделю спустя голое тело подростка нашли висящим на потолочной балке в заброшенном коровнике на ферме. Рядом с трупом валялись порнографические журналы; на шеях девушек на фото были пририсованы веревки. Следствие пришло к выводу, что подросток покончил с собой, но нельзя исключать, что Фред Уэст имел отношение к его смерти.
В начале 1967-го Энн Макфолл забеременела от Фреда; она писала матери, что обожает своего возлюбленного и очень хочет выйти за него замуж. По каким-то загадочным причинам Фред не хотел, чтобы Рина узнала про беременность: они с женой делали вид, что не знают об изменах друг друга, и Фред хотел, чтобы так оставалось и впредь. Стресс от двойственной ситуации, в которой он оказался, стал для него невыносимым. Он боялся, что Энн, родив ребенка, приобретет рычаг давления на него, это станет причиной новых проблем с Риной, да к тому же придется кормить еще один рот.
На последнем месяце беременности, в июле 1967-го, Энн Макфолл жила в трейлерном парке Тимберлендс. Оттуда же она пропала – и никто больше ее не видел. На допросах в полиции в 1994-м Фред Уэст так и не признался в убийстве Энн, хотя сообщил, где она захоронена. Он намекал на то, что ее убила Рина. Однако с посетителями он обсуждал ее смерть и не отрицал своей вины. Так, он сказал, что убил Энн в ее трейлере – пырнул ножом в пылу ссоры. Не исключено, что был замешан и секс: когда останки Энн нашли, ее запястья были связаны чем-то вроде пояса от халата. Возможно, Фред связал ее ради сексуальных утех, а может, он пытал Энн перед смертью. Нельзя исключать, что Энн погибла случайно, но одно известно точно – после смерти Фред ее расчленил, а потом закопал.
Расчленение было произведено расчетливо и точно. Он не разрубил труп Энн в приступе безумия, а аккуратно отделил конечности от тела, применив навыки, полученные на бойне. Для расчленения человеческого трупа требуется немалая сила. Процесс этот не только неприятный, но также технически и физически сложный. А ведь Энн была на последнем месяце беременности, так что весила еще больше и перемещать тело становилось еще сложнее. Фред все вокруг залил кровью, о чем свидетельствовали вещи, найденные в могиле Энн: пропитанный кровью черно-синий свитер, простыни в цветочек и занавески, которые Фред предусмотрительно упаковал в пластиковый мусорный пакет.
Расчленение было произведено расчетливо и точно. Он не разрубил труп Энн в приступе безумия, а аккуратно отделил конечности от тела, применив навыки, полученные на бойне.
Сложнее всего было отделить ноги: на бедренных костях скелета Энн остались следы ножа с очень острым и тонким лезвием. Фред расчленил тело не для того, чтобы получить в процессе садистское удовольствие. Все было гораздо проще: сложив труп «пополам», он мог затолкать его в могилу сравнительно небольшого размера. Для целого тела потребовалась бы яма размерами с гроб, а Фреду совсем не хотелось перетруждаться.
Когда спустя много лет ее скелет найдут, у него будут отсутствовать некоторые кости – фаланги пальцев ноги и рук, а также кости запястий и щиколоток. Можно предположить, что Фред отрезал их, чтобы сохранить на память. Не исключено также, что он пытался «обезличить» труп; нет пальцев – нет и отпечатков, по которым можно установить личность жертвы.
Рядом со скелетом Энн нашли скелет ее нерожденного ребенка; не исключено, что Фред вырезал его из живота матери, хотя доподлинно установить это не представляется возможным. С учетом его утверждений, что он умеет делать аборты, такое вполне вероятно; Фред неоднократно хвастался перед друзьями своим «инструментарием» для прерывания беременности: ацетиленовой горелкой, большим ножом, флаконами антисептика и металлической трубкой с крючком на конце. Он предлагал свои услуги приятелям – точнее, их девушкам. И говорил, что проводит аборты в гараже трейлерного парка.
Расчленив тело и сложив куски в мусорные мешки, как и окровавленную одежду и простыни, Фред погрузил их в машину и поехал в сторону Мач Маркла. Он прекрасно знал те места, поскольку жил там в детстве и работал на тех самых полях. Скорее всего, он закопал труп ночью – днем его наверняка бы заметили и сразу узнали. Фред был уверен, что выбранное им место, поле Фингерпост, безопасное, и могилу там никто не найдет. Чтобы останки не привлекли падальщиков, а могила не вскрылась при вспашке, он выкопал яму глубиной почти два метра. И это сработало. Останки Энн Макфолл были обнаружены лишь двадцать семь лет спустя – благодаря его же наводке.
Энн Макфолл никто не искал. Подруги, перестав получать от нее письма, подумали, что она устроилась в Англии и начала новую жизнь. Мать Энн умерла от недоедания, других родных ее судьба не волновала, так что ни один из них не удосужился подать в полицию заявление о пропаже.
Фред же после убийства переехал в другой трейлерный парк, Лейк Хаус, близ деревни Бишопс Клив. Это было гораздо более приятное и живописное место, чем то, где он обитал раньше. Там селились молодые семьи, не имевшие возможности сразу купить дом, а также рабочие с близлежащего завода. Трейлеры стояли вокруг озера; Фреду достался номер 17, у которого, как и у остальных, не было колес, и он стоял на цементных блоках. При трейлере был небольшой садик, окруженный деревянным заборчиком. Внутри трейлера, обшитого фанерой и выкрашенного в светло-коричневый цвет, было две спальни, обеденная зона и дровяная плита. Канализация выводилась в общий септик.
Стоило Энн Макфолл исчезнуть с горизонта, как Рина вернулась к мужу. Их отношения наладились; Уэсты забрали детей из опеки и стали жить одной семьей. Фред нанялся на работу на фабрику по производству комбикорма, на ночные смены. Пока он отсутствовал дома, Рина принимала в трейлере других мужчин; соседи поговаривали, что она занимается проституцией. Фред, скорее всего, знал об этом, но был не против дополнительного источника дохода жены. Они часто ругались из-за денег, и каждая копейка была у них на счету.
Насчет своих сексуальных отношений они были достаточно открыты: запросто демонстрировали знакомым порнографические снимки с Риной, которые делал Фред. Но куда боле пугающим было то, что он начал использовать Шармейн для получения сексуального удовлетворения. Он сажал раздетую девочку себе на колени и терся об нее гениталиями до семяизвержения.
Фред возвращался домой со смены под утро, спал всего несколько часов, а потом приступал к лихорадочной активности: помогал приятелям чинить машины и мотоциклы, рыбачил на озере или выполнял поручения хозяйки трейлерного парка, миссис Дьюкс.
Помимо работы, он занимался мелкими кражами и мошенничеством. Все вокруг знали, что Фреду Уэсту нельзя доверять. Про него говорили, что у него «загребущие руки», и полиция регулярно наведывалась в трейлерный парк, чтобы допросить его по поводу различных правонарушений.
Бывало, Фред заезжал в кафе «Поп-ин» на Саутгейт-стрит в Глостере. Оно располагалось на первом этаже автомастерской и имело плохую репутацию: в нем собирались воришки и скупщики краденого, там торговали порнографией и ворованными вещами. Официанткой в этом кафе работала Мэри Бастхольм – девушка, которая очень скоро пропадет без вести.
В 1968 году Мэри было пятнадцать лет; в последний раз ее видели 6 января, в 19:15, на автобусной остановке в Глостере. Она собиралась к своему парню, жившему в пяти милях от города. Когда стало ясно, что она пропала, полиция подняла на ноги всю округу: Мэри Бастхольм была не из тех девчонок, что сбегают из дому. К поискам привлекли Скотленд-Ярд, сотни офицеров обыскивали поля и перелески в окрестностях Глостера.
С Фредом Уэстом ее связывало несколько обстоятельств: он часто заходил в «Поп-ин», и Мэри обслуживала его; Фред помогал владельцу кафе чинить пристройку на заднем дворе; Мэри была знакома с бывшей любовницей – а теперь еще и жертвой – Фреда Энн Макфолл; некий свидетель видел Мэри в машине Фреда. Но ее исчезновение так и не раскрыли.
Скорее всего, Фред Уэст похитил Мэри с автобусной остановки, воспользовался ею для удовлетворения своих садистских сексуальных инстинктов, а потом убил – точно так же он поступал впоследствии с другими девушками. Она подходила под профиль его типичной жертвы по возрасту и внешности. А еще ему были известны ее привычки.
После ареста в 1994 году Фред в беседе с сыном Стивом признался, что убил Мэри – как и подозревала полиция. Однако доказательств, чтобы предъявить ему обвинение, собрать не удалось.
Через месяц после пропажи Мэри Бастхольм мать Фреда Дейзи оказалась в Хертфордском госпитале. У нее воспалился желчный пузырь; ей сделали операцию, но 6 февраля Дейзи умерла от послеоперационных осложнений. Ей было сорок четыре года. За все время, что мать пролежала в больнице, Фред ни разу ее не навестил. Он оправдывался тем, что просто не может войти в госпиталь после того, что с ним там сделали, когда он был подростком.
Однако на похоронах Фред присутствовал. А после них снова ударился в воровство и был уволен с фабрики комбикормов за кражу. Некоторое время работал ассенизатором, а потом устроился водителем доставки в пекарню.
Тогда-то Фред и повстречал Роуз – свою будущую вторую жену и сообщницу, если не инициатора, совершенных им в дальнейшем преступлений.
Джон Уэйн (1907–1979)– культовый американский актер, которого называли «королем вестерна». Сыграл более 180 ролей в кино и в телесериалах. (Прим. ред.)