Тейлор шла вот уже много часов. От реабилитационного центра ее отделяло километров десять, не меньше. Она оглянулась. Никого. Ни единого человеческого силуэта. Только деревья, птицы да пчелы. Всем хорошо живется. Всем, кроме нее.
Девушка дрожала, спина болела от тяжести рюкзака, плечи ныли. Она повращала ими, но это не помогло. Она устала, но выбираться на дорогу пока не отважилась.
Реабилитационный центр еще близко. Меня могут искать. Ну а если найдут, непременно заставят вернуться.
Она сделала несколько глотков воды и затянула потуже ремень рюкзака на поясе, перемещая большую часть веса на бедра. Стояло солнечное весеннее утро, и воздух прогрелся настолько, что Тейлор стало жарко в куртке. Она расстегнула молнию, подставляя грудь ветру. Значит, так. Еще час иду по лесу, а потом сверну в сторону шоссе.
Ей было больно. Она устала. К тому же ее снедала ярость. Мать снова оказалась права. Как всегда.
— Ничего не выйдет, Тейлор. Тебе придется рассказать ему правду.
— С какой стати?
— Потому что он и так ее узнает. Почувствует себя обманутым и преданным, перестанет тебе доверять. Отношения на лжи строить нельзя. Это никогда ни у кого не получалось.
— Много ты знаешь о том, как строить отношения.
Эмма резко втянула воздух сквозь зубы, и Тейлор поняла, что попала в яблочко. Задела мать за живое. Эмма заставила себя улыбнуться.
— Больше, чем ты. Я знаю, как их начать и как прекратить. Но сейчас речь идет не обо мне, а о тебе. Придется сказать Эрику правду.
— Может, и придется. А может, и нет. Если я сейчас все ему выложу, он от меня сбежит и никогда не вернется. А если выждать время, он ко мне привяжется, и ему уже будет все равно. И потом, вдруг мне вообще не понадобится ему что-то рассказывать? Всякое случается. Может, к тому времени, как у меня вырастет живот, мы уже успеем расстаться.
— Тейлор, послушай, он приличный молодой человек. Я не думаю, что он тебя бросит. Если же это случится, что ж, так тому и быть. Такова жизнь. Но постоянно врать нельзя. Не выйдет. Эрик узнает правду, и будет только хуже.
— Я могу сказать, что беременна от него.
— Это глупо. Во-первых, он поймет, что ты врешь. Он все же медбрат, а ты почти на четвертом месяце. Подумай сама. На шестом месяце у тебя вдруг родится полностью доношенный ребенок — как ты Эрику это объяснишь? Кроме того, само желание обмануть его подобным образом вызывает у меня отвращение. Так нельзя. В-третьих, настоящий отец в курсе. А что, если он вернется?
— Ему сидеть еще очень долго. Когда его выпустят, вот тогда и буду думать, что делать.
— Вдруг ребенок будет с отклонениями?
— Эрик знает, что я собираюсь в реабилитационный центр. Он в курсе, что может случиться, когда принимаешь наркотики во время беременности.
Эмма сдалась. Тейлор приняла решение, и переубеждать дочь было бесполезно.
А потом Тейлор осознала, насколько была не права. Какой чудесный выдался тогда вечер! А каким милым был Эрик! Она могла бы соврать, что ребенок от него, и он запросто поверил бы. Она могла открыть ему правду, и он все равно остался бы с ней. Или сбежал. Но не из-за ребенка, а из-за лжи — о чем и говорила мать.
Тейлор смотрела ему прямо в глаза. Ей очень хотелось сказать: «Я беременна. Теперь у нас настоящая семья».
Но она так и не смогла решиться. И вместо этого сбежала, надеясь отыскать норку, чтобы укрыться в ней от всего мира.
Тейлор тщательно все спланировала. На подготовку ушел целый день. Девушка понимала: если она хочет уйти подальше, много с собой брать нельзя. Большую часть вещей пришлось оставить. Тейлор взяла ноутбук, куртку, фонарь, воду, печенье и все сухофрукты, которые у нее были.
Она сбежала перед самым рассветом. Вышла из комнаты на цыпочках, пробралась к забору в задней части реабилитационного центра, влезла на склонившийся над забором дуб, который приметила накануне. Скинув рюкзак на землю, она посмотрела вниз. Высоко.
Ей вспомнилось, как читала однажды про африканских женщин. Прыгая с деревьев, они провоцировали выкидыш. От удара плацента отрывалась от матки, и плод погибал. Если у меня будет выкидыш, не придется ни в чем признаваться Эрику. А потом я снова забеременею. Уже от него.
Задрав голову, Тейлор приметила еще одну ветку метрах в полутора над ней. Сойдет. Девушка полезла вверх.
Нет, я не смогу. Не смогу, и все.
Она спустилась обратно на самую нижнюю ветку. Ухватилась, свесилась с нее, чтобы ноги были как можно ближе к земле, и разжала пальцы. Приземлилась она мягко, согнув ноги в коленях, и тут же перекатилась, чтобы погасить ускорение — так делали в фильмах, которые она видела.
Девушка встала. Ныло плечо: она налетела им на камень. Тейлор ощупала живот — неприятных ощущений нет. Она надела рюкзак и отправилась в путь. И с тех пор все шла и шла. Куда? Тейлор и сама не знала.
Хотелось бы, конечно, к бабушке. Она с радостью меня приютит. Но с другой стороны, именно у нее меня станут в первую очередь искать. Можно поехать в Нью-Йорк. Там меня точно вовек не найдут. Вот только денег мало, хватит всего на пару дней. А что дальше? Рвану к Кэти. Она никому не скажет. У нее я буду в безопасности. Доберусь до Кэти, а там посмотрим.
Заболела спина, а за ней и живот. Девушку скрутил спазм. Тейлор остановилась, чтобы перевести дыхание. Затем пошла дальше.
Еще один спазм. На этот раз он длился дольше. Девушка глянула на часы.
Идти еще полчаса.
От третьего спазма у нее перехватило дыхание. Надо ловить попутку. Немедленно.
Куда ехать?
Она села, обхватив колени. Задышала медленно, ровно. Что-то не так с ребенком. Похоже, у меня все же случится выкидыш. И куда мне теперь податься?
Душевные муки терзали ее сильнее, чем спазмы в животе. Тейлор достала телефон и сверилась с картой. Шоссе находилось слева, метрах в восьмистах от нее. Девушка сделала еще один глоток воды и направилась в сторону автострады.
От очередного спазма у нее подкосились ноги, и Тейлор опустилась в молодую, зеленую, влажную от росы траву.
Ну все, куртку теперь не спасти. Еще один спазм. Она подтянула колени к груди, легла на бок в позе эмбриона и стала ждать. Наконец спазмы прекратились.
Встав и надев рюкзак, Тейлор направилась в сторону дороги, согнувшись не столько от веса поклажи, сколько от боли и мучительного чувства вины.