Я детей люблю.
Миленьких, хорошеньких. Одним словом, нормальных.
Но этот — совсем другое дело. Разве это ребенок?
Просто кусок человеческого мяса весом в пятнадцать кило, жизнь в котором поддерживают приборы. Гастростомическая трубка, трахеостомическая трубка, аппарат, закачивающий воздух в легкие. Спазмы по всему телу. Оно, кстати, такое крошечное, что в небольшую сумку поместится. Нет, только не думайте, я его никуда не собираюсь отсюда уносить.
Смотрю медкарту. Эван, 12 лет. Ничего не видит, говорить не может… У него даже дышать самостоятельно не получается.
Какой смысл так жить? Да это и жизнью не назовешь. Он даже не знает, что жив, ведь думать он не может.
А осязать? Хм, давайте выясним.
Сую иглу восемнадцатого катетера ему в пятку.
Он дергает ногой и пытается закричать. Только у него выходит хрип вместо крика. То есть боль он все-таки чувствует. Плохо дело. Будь на его месте собака, ей не дали бы так мучиться, а тут человек! Впрочем, какой он человек, одно название.
Оглядываюсь по сторонам. Все заняты.
Вырубаю аварийную сигнализацию, после чего отсоединяю трахеостомическую трубку от аппарата вентиляции легких. От лишних глаз прикрываю трубку рукой, делая вид, что привожу ее в порядок. Дожидаюсь остановки сердца.
Мне кажется, что проходит целая вечность.
Подсоединяю трубку обратно и ухожу.
Пока-пока, Эван. Если на том свете спросят, кто тебя туда спровадил, передай, что это сделал Карлос.