Ha следующее утро в личном почтовом ящике на работе Эмма обнаружила белый конверт. Она распечатала его, молясь, чтобы внутри оказалась не очередная жалоба или выговор со стороны отдела контроля качества обслуживания. В руках у нее оказалась открытка с золотой каймой. Текст гласил: «Администрация Северо-Западного университета почитает за честь пригласить Вас на торжественное мероприятие, приуроченное к проводам на пенсию доктора Веры Толпегиной. Выступление ректора состоится в 17:00. Коктейли с обильными закусками на лужайке с 17:30 до 19:00».
Что еще за Толпегина?
Эмма перечитала открытку снова, пожала плечами и кинула в мусорное ведро. Видать, приглашение кинули ей в почтовый ящик по ошибке. И тут заведующая вспомнила.
Ах да, это та русская женщина из попечительского совета. Она назвалась доктором биологических наук. Но зачем она меня пригласила? Мы же едва знакомы. Я в университете никого не знаю. Да и вообще, скорее всего, не смогу пойти: у меня наверняка будет очередное дежурство.
Однако выяснилось, что именно этот вечер у нее свободен, и Эмма решила все же принять приглашение. В любом случае после прогулки с Гиннесс ей было совершенно нечем заняться. Она нарядилась в незатейливое красное платье, накрасила губы в тон, а вместо привычных кроксов в кои-то веки надела туфли. Посмотрелась в зеркало, и отражение ей улыбнулось.
Она специально опоздала, надеясь пропустить речь ректора, но просчиталась. Глава университета пел дифирамбы виновнице торжества:
— Без преувеличения можно сказать, что мы все были безмерно рады работать вместе с доктором Толпегиной. Сущее благословение осознавать, что рядом с тобой трудится профессионал подобного уровня. Она пробуждала в студентах интерес к биологии, заставляя их сердца трепетать в восхищении перед чудесами, таящимися…
И где это люди учатся так ловко переливать из пустого в порожнее? А главное, зачем?
Эмма повертела головой в поисках выхода. Так, проберусь через толпу, мол, в туалет приспичило, а потом тихонько выскользну на парковку.
Рассыпаясь в извинениях, она начала протискиваться к двери, но тут кто-то схватил ее за руку.
— Как же я рад, что нашел вас! А то уже обыскался.
Борис?
Сейчас он совершенно не походил на скалящуюся тыквенную голову с праздника в честь Дня всех святых: прекрасно сидящий черный костюм, густые серебристые волосы подчеркивают свежий загар, а голубые глаза весело разглядывают Эмму. По странному русскому обычаю он троекратно поцеловал ее в щеки. От Бориса исходил древесный аромат дорогого парфюма, словно кто-то разлил французский одеколон в дремучем лесу.
— Вы не представляете, как обрадуется Вера, — улыбнулся он и, не выпуская руку Эммы из своей, потащил гостью за собой через толпу.
Вера сидела на подиуме в красной шляпке, которой позавидовала бы сама королева Елизавета, и откровенно зевала. Борис помахал ей рукой. Увидев племянника вместе с Эммой, Вера улыбнулась, а затем подмигнула в знак того, что им придется чуть обождать.
Наконец ректор передал Вере микрофон, и Толпегина встала. Толпа с воодушевлением принялась ей аплодировать.
— Всем большое спасибо, что не пожалели времени и пришли сюда. Для меня было большой честью работать со всеми вами. Давайте и дальше бороться с климатическими изменениями и беречь нашу планету. Ведь другой у нас нет. — Под оглушительный гром оваций она сошла с подиума.
— И это все? — спросил Борис тетю.
— Больше мне добавить нечего. К чему разводить канитель на полчаса?
Эмма рассмеялась, а Вера заключила ее в объятия:
— Здравствуйте-здравствуйте! Милости просим. Я очень рада, что вы к нам заглянули. Я, кстати, не думала, что вы придете, но Борис все же уговорил меня послать вам приглашение.
— Ради хорошего дела не грех и постараться! Ты ведь сама меня этому учила, тетя.
— Спасибо, что позвали меня, — поблагодарила Эмма.
— Не за что, — отозвался Борис. — Тетя, ты не беспокойся, я возьму Эмму под свое крыло. А ты спокойно разбирайся со своей тягомотиной.
— Смотри, веди себя хорошо, — погрозила ему пальцем Вера.
— То есть умирать со скуки? — возмутился Борис.
— Нет, но хотя бы не забывай о чувстве меры, — рассмеялась тетя.
— Пойдемте, — повернулся к Эмме Борис, — отведу вас к коктейлям.
— Вы уверены, что… — замялась Эмма.
— Не переживайте, доктор Стил, — рассмеялся мужчина. — Я уже не ваш пациент, и вы не несете за меня ответственность. Надо получать удовольствие от жизни. Хоть иногда. Для разнообразия.
Получать от жизни удовольствие? Она уже и забыла, как это делается. Впрочем, рядом был Борис. Он заказал ей коктейли, о которых раньше она никогда не слышала: «Тающий пингвин», «Полярная жара», «Антарктический пляж». Алкоголем Эмма наслаждалась одна: себе Борис взял бокал газировки с лаймом. Они быстро перешли на «ты» и увлеклись разговором. Эмма смеялась, с интересом слушала собеседника, размышляла над его словами. Она снова почувствовала себя желанной. Борис буквально околдовал ее.
Впервые после Виктора я встречаю настолько обворожительного мужчину. Хотя нет, вру. Он куда лучше Виктора.
Вечер пролетел как одно мгновение.
— Я отвезу тебя домой.
— Спасибо, но я на машине.
— Может, и так, но ты выпила. Подкину тебя до дома, а завтра утром отвезу сюда, чтобы ты забрала свою машину.
— У меня смена начинается в семь утра.
— А я встаю в пять.
Эмма замялась.
— Послушай, — вздохнул Борис. — Если хочешь, могу вызвать тебе такси. Я ведь не ради секса напрашиваюсь, пойми. Сейчас я ищу только друга — человека, с которым мне хорошо, с которым я на одной волне. И прежде всего хочу, чтобы ты добралась до дома живой и невредимой. Для меня важно позаботиться о тебе.
В итоге он все-таки отвез Эмму домой, а по дороге они говорили без умолку. Она рассказывала о работе, о жизни, о бесконечной череде неудач. Борис слушал. А затем заговорил сам и поведал ей о том, каково это — спать на татами в Японии, о древних черепахах, спаривающихся на Галапагосских островах, о часах «Фолекс» — подделке под «Ролекс», — купленных им в Александрии.
На пороге их встретила Гиннесс. Она уставилась на гостя янтарными глазами, после чего принялась тщательно обнюхивать его брюки. Борис рассмеялся и заговорил с собакой по-русски. Гиннесс выслушала его и улыбнулась.
— Что ты ей сказал? — спросила Эмма.
— Секрет, — отозвался Борис, почесывая овчарку за ухом. — Если она захочет, сама тебе потом расскажет.
Они сели на зеленый кожаный диван и продолжили болтать. Борис работал в сфере мультимедиа. Ни разу не был женат: так и не встретил девушку, с которой захотел бы связать свою судьбу. Тетя приходилась ему крестной матерью и единственной родственницей. А еще Борису нравилось играть в шахматы.
Потом он попросил Эмму рассказать о себе. Та ответила, что у нее есть дочь и муж, с которым она в разводе. И работа.
— И это все? Мне бы хотелось узнать о тебе побольше.
— Больше мне нечего рассказать.
— Тогда пойдем в кроватку. — Он обнял Эмму.
Она покраснела, что вызвало у Бориса смех.
— Да не бойся ты. Просто полежим обнявшись.
Они легли в постель, и Борис прижал ее к себе. Когда он принялся говорить ей, какая она прекрасная, Эмма рассмеялась.
Но Борис остался серьезным.
— Сейчас мне хочется лишь одного: показать тебе твою красоту. Ты умная. С тобой весело. Ты удивительная.
Эмма снова расхохоталась.
— Нет-нет, я не шучу. Красота не в глянцевых журналах, она в душе человека. Вспомни о самых прекрасных женщинах на свете. Тех, кого писали на своих полотнах Рубенс, Рембрандт, Ренуар. Да посмотри на ту же Мону Лизу, по которой все сходят с ума. Все они носили бы одежду пятидесятого размера как минимум. Чтобы сравняться с ними, тебе еще нужно набрать пару кило.
Эмма усмехнулась, но перестала стесняться своего тела.
Они уснули обнявшись. Впервые за долгое время Эмма приняла себя такой, какая она есть. Да, она не молода, и стройной ее не назовешь, ну и что с того?
Дело ведь не только во внешности и должности, а и в том, что ты собой представляешь. А мне в этом смысле есть чем похвастаться!
Она с нетерпением ждала свидания, которое Борис назначил ей на следующую неделю.