— Барон Аллер глава сектора самоубийц четвёртого региона, — произнес боец и выдержав паузу, замечая, что правильно понял чего хотел хозяин этих земель, продолжил, — Лопух совсем, может погибнуть, на нашей стороне фактор внезапности, есть шанс выиграть выборы, если впредь его буду консультировать я.
— Игра подняла свои ставки Виталий, погибнет Аллер погибнешь ты и весь твой живущий род. Станет поторохом, верну тебя на землю в виде сына, или внука в твою же семью. Гонорар получишь после реинкарнации, окажется, что ты в 2008-м биткойн в шутку купил и флешку своему внуку завещал, ты родишься уже крипто миллионером. — Усмехнулся Артаин.
— Благодарю низчайсший. Разрешите вопрос?
— Валяй. — удивился полубог.
— А Горко, его же развоплотят сейчас?
— С чего ты взял? Я же не Легион Анода. Твой Горко отправится на высшие вибрации, там художников ценят, будет картины писать и жить не тужить. — усмехнулся полубог.
— Простите царь, — выдохнул Седой и склонился.
— Оружейный хлам от прежнего Барона выбросьте или закопайте, нормальное оружие вам даст институт, всем вам я разрешаю покинуть ад для материализации на Земле на время миссии.
— Слушаюсь. — произнёс боец.
— Вали с миром! — отмахнулся Артаин и Веталий Седов склонившись, сделал три шага спиной назад, и повернувшись исчез покинув замок, магическим образом оказавшись в до боли знакомом мире, где в качестве денег в ходу была психическая энергия Цигма.
Седой покинул туалетную комнату выйдя к Аллеру, который был занят тем, что снаряжал свои магазины сидя в троне бывшего Барона из красной поношенной кожи.
— Ты же мертвый, зачем тебе в туалет? — удивился парень встречая взгляд Седого.
— Тут все мёртвые, однако туалеты везде есть. Всё потому, что люди в своих жизнях много времени проводят там, думают, мечтают, читают книги в игры играют на телефонах. — ответил ему Виталий, критично осматривая склад трофейного оружия в углу.
— Ну, где твои бойцы? — спросил, словно бы поторопил Олег.
— Скоро будут, как сосателей не дождутся все к резиденции притопают.
— Хорошо бы а-то у нас времени на подсосе. — вздохнув Олег продолжил снаряжать рожки.
Седой сидел вооружённый сагой в углу приемного кабинета, где баронстовал Аллер. Стены этого места были украшены картинами висильников, самураев делающий сэппуку (харакири), прыгающих со скал и башен людей, из патефона тихо и фоном играла музыка. За всё время пребывания в кабинете треки сменяли друг друга, но суть песен оставалась неизменна. Бывший барон особо любил Агату Кристи, которую разбавляли другие суицидальные композиции были там КиШ "Разбежавшись спрыгнуть со скалы", ГрОБ "Непрерывный суицид", Крематорий "Маленькая девочка" и даже Noize MC "Суицид".
Случилось так, как и говорил боец, самоубийцы словно паломники выстроились к резиденции адского чиновника. Олег уже три часа подряд выслушивал имена, даты смерти и способы ухода из физического мира, некоторые его удивляли, но больше печалили.
Молодые девушки "уходили" из жизни из-за любви к парням и иногда к девушкам, а молодые парни "уходили" из-за любви к девушкам. Олега сначала порадовало, что парни не уходят из-за неестественной любви к парням, но Седой сообщил ему, что содомиты все в секторах у Бэль чалятся. В репликах Седого часто прослеживались сленговые слова известные в узких кругах, как "феня", по началу Олега это коробило, но послушав пару часов самоубийц, он понял, что в Аду это скорее особенность диалекта и нужно с ней смириться.
— Погоди, у меня же в секторе девушки, которые любили девушек есть? Это разве не содомия? — решил конкретизировать Олег, объявив перерыв в посещениях.
— Господин барон, да какие они содомиты, поцеловались пару раз и к нам. К нам попадают те, у кого самоубийство другие грехи не перевешивали. — пояснил Седой.
— А какие грехи тяжелее? — спросил Олег.
— Те, за которые человеку больше всего стыдно и обидно. — ответил боец и видя, что юный барон не понял, пояснил, — После того, как пятимерная смерть отделит душу от тела, к душе сразу же подходят демоны распределители и начинают её расспрашивать, с пристрастием, к какому греху она предрасположена была больше. Для них это как в карты играть, кто выигрывает забирает душу себе.
— А как же Божий суд? — Спросил Олег.
Вокруг всё затряслось, завибрировало, словно нематериальное ожило и дернулось, как от пощёчины.
— Господин, — оглядываясь проговорил Седой, — Аккуратней со словами, вместо вашего пред последнего слова произносите Логус, вместо имени его сына, что на кресте погиб, говорите Распятый…
— А Будду, как называть? — усмехнулся Олег, оглядываясь но ничего не происходило.
— С Буддой у Ада войны нет. Ты их защитников видел? Чисто наши, на вид. — усмехнулся боец.
— Так получается, мы забираем тех, кто сам себя считает грешным?
— Ну да, за редким исключением когда Логус проводит психотерапию, а человек раскаивается в грехах и ментально прорабатывает свои косяки, с помощью служителей Распятого. Тогда, после смерти приходит ангел и говорит нашим, что игры не будет и, душа идёт с ним. А душа и рада, что поделать, репутация у нас так себе среди живых, никто в ад не хочет, ты вон господин тоже сбежал, чтобы не служить. А демоническая сущность тебя снова на службу притянула, да еще и с личным составом. Что может быть хуже? — на лице Седого растянулась улыбка, в которой виднелись пара золотых зубов.
— Смерть навсегда… — ответил Олег.
— Разве что… — согласился кивнув Седой.
— И во всех кругах мы собираем с них Цигму? — снова спросил юный барон.
— Во многих, нет каких-то особых мучений, души тупо пашут отдавая творческую энергию, а сектора различаются лишь номинально, ну и по контингенту там заключённому. Ты, барон, считай тюремщик, а узники твои самоубийцы, всё лучше, чем хентай дрочеров охранять, или других разных някающих мякающих.
— Ко мне не попадают те, кто не считают своё деяние грехом. — догадался Олег.
— Да, тех кого не убедили, что это грех, самураев-камикадзе у нас не встретишь, всё чаще алкоголиков с циррозом печени.
— Как это? — не понял демон.
— Умирает алкаш и, бес ему нашёптывает, мол ты - мудак семью оставил и близких, чтобы бухать, а значит твой цирроз это самоубийство, когда как по хорошему их в царство полубога Диониса нужно.
— Не слышал о таком, где оно.
— Территориально? В Германии и Ирландии главный офис, ну и у нас филиалы типа твоего подмирка. Но господин, давай уже следующего, а то вечно их будем принимать.
В этот долгий день Олег усвоил еще один важный урок, его подопечные постоянно жаловались, желали, чтобы их пожалели, как при жизни так и после смерти. Почти каждый третий просился вверх по вибрациям, почти каждый второй хотел, чтобы ему скостили дневной налог, который был равен пяти единицам Цигмы.
И однажды Олег был готов сжалиться, но Седой видя метания господина, просто прострелил ногу юной миловидной девушке, которая буквально умоляла снизить, или даже освободить её от налога!
— Кто ты?! — завопил боец на невысокую худенькую девчонку, корчащуюся от боли у его ног на полу приёмного кабинета.
— Я музыкант акустической гитары… — проскулила она.
— И играть ты не хочешь потому, что простые произведения скучно и банально а сложные ты не умеешь? Ну так барабань на ложках, да хоть стихи читай, или чечётку танцуй перед сосателями на асфальте! С этого момента твой ежедневный налог шесть Цигмы в этом месяце! — прорычал Седой, замечая, что Олег хочет вступиться, и намеренно встал между девушкой и бароном. — При жизни не работала, считала, что мир к тебе несправедлив, и тут отлыниваешь! Думала, кто-то тебя тут пожалеет? Нарушишь план, сам лично приду и душу твою выпью! Вон пошла!
Последние слова солдата, заставили девочку побледнеть и она просто исчезла будто и не было.
— Что это было?! — воскликнул Олег вставая с трона.
Седой обернулся к нему и их взгляды встретились.
— Господин. В каждом секторе есть налог, это сто тысяч Цигмы в месяц. Если у тебя около тысячи самоубийц, и ты не нарушаешь концепт, то дней за десять ты выходишь в ноль. Но если, не накопил нужную цифру, то легион ответственного по округу царя, приходит и живьём сдирает с барона шкуру. У потроха налог пятьсот тысяч Цигмы. У Артаина пятьдесят миллионов Цигмы. Поймите Аллер, — Седой первый раз перешёл с "ты" на “вы” и, его голос стал каким-то умоляющим, — Если вы будете делать скощухи всяким непризнанным гениям, вас сместят, а всю вашу свиту убьют.