— Что это значит? — не понял я.
— Да, ты будешь смертным, но будешь иметь возможность выбирать вероятности, словно бы ты всегда оставался Мамаяктли Ра, только тогда ты был приматом, а сейчас ты станешь самый могучим зверем во всех мирах! Победишь всех драконов и сможешь наконец-то обрести покой, как только освободишь меня от материального якоря в виде этого проклятого древа. — закончил голос.
— Значит ты уже знаешь, что я отвечу тебе на это? — спросил я.
— Знаю. И знаю, когда и почему ты это сделаешь. — как-то снисходительно и даже сочувственно сообщили мне.
— Спасибо тебе за предложение, но я выбираю мир и бег. — улыбнулся я помахав куда-то вдаль рукой, прощаясь с собеседником.
Канал разорвался по моей воле, а потральное окно всосало меня, выбросив в межреальность. Предложения томящегося в дереве было заманчиво, но становится вновь Мамаяктли очередного Бога я вовсе не хотел, слишком уж много и подозрительно развернуто оно про меня знало.
Перекинувшись в драконью форму я направился туда, где меня должна была ждать Светлана и её Шашлык, на душе было необычайно легко, наверное первый раз за все свои жизни я выбрал мир, а не войну.
Из-за низкосидящих облаков Квинлар казался мрачным, по левую руку от странников пенилось и волновалось ещё более тёмное море, на каменистый берег падали первые капли дождя, по правую руку шагов в пятидесяти, низким, зелёным ковром раскинулись джунгли. Когда ты самый могучий зверь во вселенной, ты можешь опасаться лишь таких же драконов как ты, вот и Светлана шла в своём темпе за которым еле поспевал пленённый босоногий эльф в свободной больничной светло-голубой рубахе и таких же светлых штанах.
Забывший о смирении ангел прекрасно понимал на кого он охотится и не готовил реплик и пустых слов. Меч позволял ему видеть сквозь миры, а межреальность хрустела под его стопами, когда он настиг её и, битый час шёл в некотором отдалении, опасаясь, что даже находясь в параллельном мире бестия учует его. Девушка казалась хрупкой, но лишь казалась, дракон в человеческом обличии был всё так же опасен. Дракон он всегда дракон, даже если прячется под соблазнительной оболочкой миловидной девушки.
Наконец падший решился на прыжок сквозь миры. Быстрее молнии устремился артефактный клинок к её шее, разрезая и разрывая грани бытия Миллар/Квинлара. Светлана была безмятежна и не смогла бы почувствовать засаду, слишком молода была её душа, слишком уверовала в свою неуязвимость опасаясь лишь Красного змея. Всё случилось столь быстро, что для взора Шашлыка это выглядело, как мгновенное появление рядом с ними крылатого создания. Занесённый сияющий клинок в руке титана лился пронизывающим светом от которого хотелось спрятаться, как в детстве просто зажмурив глаза, вот только свет лучился сквозь материю и просвечивал и сквозь веки, и будь на их месте окованный металлом щит, светил бы и сквозь него.
Гиллиус успел вовремя, не отражаемый ничем клинок летел уже в свою цель и даже если бы Кай встал на его пути в своей драконьей форме, то меч с легкостью распорол бы сразу обоих ледяных змеев. Бывший второй борт стрелок врезался в ангела, а лезвие клинка распороло пространство перед Светланой.
Они покатились кубарем, крылаты титан с сияющим мечом и белый вытянутый в позвоночнике ящер. Когти и зубы ледяного змея рвали ангельскую плоть вырывая из неё целые куски, однако носящий смешную фамилию Чижиков уже дрался и с более опасными из вида драконов, и сумел выжить в составе светлого легиона даже без великого меча Серафима. Его крылья раскрылись прекратив их вращение уперевшись в грязную квинларскую почву словно распорки, а ноги прижались к груди, вставая между собой и грызущими воздух драконьими челюстями. Лапы змея сдерживали его руки, впиваясь в предплечья четырёхпалыми острыми словно ножи когтями. На выдохе Ангел выпрямил обе ноги отбрасывая ящера от себя, но тот, словно кошка извернулся в воздухе и приземлился на четыре лапы шипя оскаленной пастью, неестественно расширившейся словно для поглощения чего-то крупного. Длинные усы на морде и теле дракона дрожали вырабатывая энергию для магических ударов или щитов, белый плоский хвост угрожающе скользил вокруг ледяного змея.
Чижикову не удалось убить одного ледяного дракона с наскоку, но тот кто пришёл на помощь, явно не понимал насколько сильны могут быть закованные в мече Серафима светлые души. Руки титана перехватили меч двуручным хватом, с одной стороны его лица невольно застыла оскаленная гримаса, из под оторванных лоскутов кожи виднелись окровавленные кости скул и верхней и нижних челюстей. Вязким красным киселем кровь стекала вниз, а над светлой головой ангела восходило облако пара, в котором свечение от меча странным образом случайно складывалось в очертание символа восстания титанов, красного отбойного молотка направленного вниз.
— Свобода и труд значит! — прошипел драконьей пастью Кай что-то вспоминая.
Ангел не ответил, а шагнул прямо на змея, и тут Светлана поняла, что сейчас произойдет, она видела страшный артефакт в руках Чижикова и, не могла допустить этого размена ударами после которых всё неотвратимо изменится.
Драконы странные создания, самки сильнее и значимее для их общества, самцы же выполняют периферические роли, будь Света обычным ледяным змеем она бы просто отпрыгнула назад проваливаясь в брешь между мирами и покинула бы Квинлар, запутывая следы, на этот раз зная, что за ней охотятся уже два опасных существа. Но она была еще и Одиннадцатой, душой созданной в инкубаторах бога-императора Ра, душой бойца “B” класса, гибнущего и не сдающегося, ради великой цели. Не было уже никакого Ра, да и великой цели тоже, но меньше чем через секунду Гиллиус расстанется с жизнью и этого никак нельзя было допустить.
Кай был готов к удару, был готов пронзить падшего ангела своими когтями, даже если энерго-щиты генерируемые усами-тросами не сработают и его драконье тело примет на себя весь удар странного артефакта, но тут, в глазах вспыхнуло, а крылатый титан оказался дальше чем был, а вместо него Кая, удар меча на себя приняла Света. Тело разрубленное пополам не трансформировалось в его драконью форму и теперь, как срубленное дерево сползало вниз с еще удерживаемых в стоячем положение заклинанием защиты ног. Она совершила перенос, она поменялась с ним местами, лишь ради того, чтобы спасти ему жизнь.
Второй борт стрелок бы ринулся в бой и погиб бы как полагается солдату императора Ра, но внезапно дракон, дрогнул всем телом и попятился. Его ум вдруг заслонили страх и боль, обреченность и нескончаемая паника рождённая памятью крови всех предков его линии вдруг наполнили его. Ангел уже шёл навстречу, чтобы совершить еще один смертоносный прыжок, как Кай дернулся и отпрыгнув назад провалился в межреальность, а оттуда прыгнул в Миллар.
— Ну нет, ты от меня так просто не сбежишь… — прорычал ангел и уже был готов разрезать грань Квинлара, чтобы последовать за тварью, но его клинок почему-то потяжелел, потяжелел так, что нельзя было поднять его даже двумя руками.
Чижиков повернулся взглянув на сидящего на пятой точке плененного эльфа и на разрубленную на две части драконицу. Она была мертва, но она улыбалась, смотря то ли на него, то ли сквозь.
Тем временем меч стал настолько тяжёлым, что если бы трусливо не сбежал тот - второй дракон, ему - ангелу пришлось бы ох как туго. Чижиков ухмыльнулся заглядывая в стекленеющие глаза девушки, а потом обратился своим разумом к тем, кто был в мече. Смятение наполнило его сознание, в артефакте Серафима пополнилось и пополнилось ровно на одну, но драконью душу. Светлые заключённые в мече приняли её к себе, но не как военнопленную, а как равноценного защитника Земли.
— Вы сошли с ума, это душа дракона, она убийца от начала и до конца?! — прохрипел он, а кровавая маска на его лице начала срастаться оставляя вместо ранений глубокие розовые шрамы.
— Она совершила жертву! — хором отозвались светлые души.
— Одумайтесь, если бы не сбежал тот второй, меня бы уже не было в живых! — устыдил он их, но немного подумав обратился уже к трупу Светы, — Ты пожертвовала собой и обманула души меча, но твой приятель оказался слишком труслив чтобы драться, впрочем как и весь ваш змеиный род.
Однако, мёртвое тело не отвечало, а так и продолжало улыбаться смотря в никуда. Меч тяжелел впившись лезвием в грунт и уже немели руки пытающиеся держать его рукоять, словно бы клинок сам решил устремится к ядру этой планеты. Но было ли тут в Квинларе ядро или это был обычный подмир, лишь иллюзия чего-то материального ангел не знал, да и знать не хотел.
— Меч слишком тяжёл для Квинлара! — догадался Чижиков, — Проклятая душа дракона совершив жертвенный поступок нарушила баланс светлых душ и теперь клинок стремиться стать центром тяжести этого подмира…
Ангел держался за меч, ведь тот мог реально провалиться сквозь почву, а его ноги спешно чертили в грязи и камнях символы вокруг торчащего из грунта металла, всё глубже и глубже уходящего вниз. Наконец, нужные символы были вычерченны, однако и эфес меча раскалился так, словно бы готов был расплавится прямо в руках у крылатого. Чижиков осел на колени и подставил под гарду клинка своё плечо, чтобы тянуть еще и спиной, чтобы дать символьному заклинанию сработать.
Треснула грань Квинлара, треснула грань времени, вспыхнули символы вокруг меча Серафима. Однако ангельские руки и не думали отпускать меч и, падший ангел в один момент провалился куда-то вниз.
Эльф именуемый Шашлыком остался сидеть на том же месте на каком и был, в одну секунду не стало его пленителей, и спустя еще несколько мгновений и сам повергающий драконов крылатый титан, будто бы сгинул под мокрый грунт.
“Ну вот и хорошо,” — подумал эльф привставая.
По его мнению зло победило зло, осталось лишь найти выход из подмира и вернутся в Миллар, или уже смириться с тем что ты чужой для всех кто тебя знал и отправится в личное путешествие, пускай и змеиными тропами. Зрачки Шашлыка сузились, когда он попытался посмотреть в междумирье, тропа на Землю была не то что отрублена, а яростно уничтожена, и теперь с каждой секундой, расстояние между Землёй и Милларом росло астрономически.
“Снова хорошо,” — кивнул сам себе Шашлык.
Заключив, что от этого моста были одни проблемы, ведь то, что в результате этой битвы миры навсегда оказались разъединены сыграет на пользу всему мирозданию.
Худощавые ноги с лёгкостью подняли эльфийское тело и он не спеша потопал в сторону джунглей, теперь он был свободен и от своих и от чужих, оставалось найти или сделать оружие. А стервозная дракониха пусть сгниет трупом тут, не погребённая, и возможно, послужит пищей местным падальщикам.
Эльф обернулся на мгновение, чтобы убедится, точно-ли мертва его мучительница, и удостоверившись продолжил свой путь.
Я бежал со всех лап, пока паника не отпустила мой разум, а вместо неё тут же навалилось дикое, вяжущее сознание горе. Как я мог просто сбежать? Простое и логичное понимание, что останься я драться дальше, меня бы настигла неминуемая гибель — не утешало. Первый раз в своих жизнях я ощутил неведомое себе чувство и оно полностью овладело мной, овладело настолько, что я оставил Одиннадцатую, и имея возможность продолжать, пускай и не выигрышный бой — сбежал.
Драконья кровь, которая несла так много мудрого спасовала перед обычным страхом смерти, драконья кровь и драконье тело было всего лишь животным, словно собака, или кошка, или какая-то полевая мышь.
Глаза словно бы жгло огнем, жгло и парное драконье сердце, а в виски бил словно неистовым молотом болезненный пульс.
Поступил бы солдат флота Фаэтона так? Нет!
Поступил бы так мамаяктли Ра? Никогда!
Но род ледяных драконов распорядился за меня, буквально приказав моему телу бежать, с точки зрения рода пока жив хотя бы один "ледяной змей" война не проиграна, а на чувства и делания одного отдельного индивида огромной родовой памяти передаваемой с кровью было всё равно. Рациональность, а не трусость, рефлексы всех драконов до меня, а не мой разум.
Милларская почва тянула меня к себе и белые чешуйчатые лапы послушно подкосились опуская моё длинное драконье тело в грунт. Я согнул шею опуская голову под себя, будто желая пробуравить лбом почву, словно африканский страус спрятаться от всех проблем, лишь бы не ощущать всего этого. Но холодная и мокрая почва промялась под весом драконьего тела не принося покоя. Чутьё крови завыло снова, завыло о том, что я единственный ледяной дракон в Милларе, о котором уже зазвенели все тревожные телепатические линии во все материки и цитадели, и за мной очень скоро придут.
Может и хрен с ним, что придут? Может и правда, вид который способен ощущать страх, а главное трусит — не достоин жизни?
— У тебя не было шансов, поэтому род ледяных приказал тебе отступить, но теперь шансы появились. — прошипело откуда-то снизу.
— Они предпочли, чтобы я сбежал… — пробормотал я, не особо понимая с кем говорю, мне было всё равно, — Они решили, что бы я, струсил…
— Страх, гордыня, ярость, всё то, что мешает смертным, всё это должно было указать тебе путь.
— Но не указало. — выдохнул я не вставая.
Оно говорило снизу, прямо оттуда, где пролегали его корни. Случайно-ли я прибежал в ту же точку откуда ушёл из Миллара, или корни исполинского дерева тюрьмы раскинулись тут везде? Всё это меня уже не волновало и не удивляло.
— Стыд, вина, обреченность всё это гложет тебя, но вскоре уже не будет, потому, что красный змей идёт к тебе, идет чтобы убить навсегда. Последнего из рода Ледяных — прошипели корни.