Наша первая командная встреча.
Это ощущалось именно так, а не как обычный сбор группы перед походом в данж. Мы стояли у входа в Квартал Ремесленников: я, наш новообретенный «щит» и «камень знаний». Три фигуры, которые еще вчера даже не знали о существовании друг друга. Четвертая — Кира — уже ждала нас внутри, разглядывая витрину у лавки гнома-инженера.
Я окинул взглядом свою команду. Нелепое, но интригующее сочетание. Неуязвимый, как выяснилось, его звали Олег, молчаливый и несокрушимый, в покрытой шрамами броне. Михаил, по прозвищу Легенда, с вечно растрепанными волосами и горящими глазами, больше похожий на бродячего поэта, чем на приключенца. И Кира, практичная до мозга костей, в своем кожаном доспехе с мириадами карманов и инструментов. А среди них я, Маркус, системный аналитик, воин в простенькой кожаной броньке, чье главное оружие было невидимо окружающим.
Мы не были похожи на героев. Мы были похожи на странную банду, собравшихся для невыполнимой задачи. И это было именно то, что мне было нужно — нетривиальная задача.
— Итак, — начал я, когда мы остановились перед кузницей, из которой валил черный дым и доносился ритмичный грохот молота. — Первоочередная задача — практическая. Олег, твоя броня. Для встречи с «Мясниками» она слабовата. Нам нужен апгрейд. Качественный.
Неуязвимый молча кивнул. Для него это было очевидно. Но я хотел, чтобы все понимали логику наших действий. Это не просто закупка шмоток. Это устранение уязвимости в нашей системе.
— Для этого нам нужен лучший мастер по тяжелой броне в городе, — продолжил я, указывая на вывеску над кузницей, на которой был изображен скрещенный молот и наковальня. — Громм Железнорук.
— О, Громм! — с энтузиазмом воскликнул Михаил. — Великий мастер! Легенда гласит, что его предки ковали доспехи для самого Старого Королевства. Говорят, он может взглянуть на кусок металла и рассказать всю его историю.
— А еще, он может рассказать нам, сколько это будет стоить, — практично заметила Кира, с интересом разглядывая через открытую дверь сложный механизм мехов, раздувающих огонь в горне.
Мы вошли.
Жар ударил в лицо, словно мы шагнули в пасть дракону. В центре огромного, закопченного зала пылал горн, а над наковальней, размахивая молотом, который казался размером с небольшую бочку, трудился дварф. Он был широк в плечах, как шкаф, его могучие руки были покрыты сетью мускулов и старых шрамов. Длинная седая борода была заплетена в несколько кос и убрана за спину. Это и был Громм.
Он закончил работать с куском раскаленного металла, бросил его в чан с водой, и помещение наполнилось громким шипением. Только после этого он повернулся к нам, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. Его взгляд был тяжелым и оценивающим.
— Чего надо, странники? — пророкотал он, его голос был глухим, как удар молота по железу. — Если за подковой для клячи, то вам к моему подмастерью. Если за делом, говорите. Время — как металл. Его надо ковать, пока горячо.
Неуязвимый шагнул вперед и молча сняв свою кирасу, положил ее на ближайший стол. Вмятины, глубокие царапины, и огромная трещина — доспех выглядел так, будто побывал в желудке у каменного голема.
Громм подошел, хмыкнул. Он провел мозолистым пальцем по одной из самых глубоких отметин.
— Сделан хорошо, с душой. Следы от мечей, кинжалов, даже пару цепов приложились. А вот это, — он указал на оплавленный край, — работа огненного мага. Ты, друг мой, явно не на кабанов охотился.
Он обошел кирасу, постучал по ней костяшками пальцев, прислушиваясь к звуку.
— Сталь хорошая. И закалка. Но предел свой почти исчерпала. Чуть улучшить можно, но это все равно что мертвому припарка. Против серьезного противника не выстоит. Нужен новый доспех. Да еще и такой, что будет выдерживать твое перенаправление, правильно?
— Мы можем заказать такой? — спросил я. — Лучшее, что вы можете предложить.
Дварф снова смерил нас взглядом, на этот раз задержавшись на Неуязвимом.
— Для такого бойца… да, есть у меня один чертеж. Вещь старая, надежная. [Кираса Несокрушимости]. Останавливает таран. Но для нее нужен особый материал.
Несокрушимый не шелохнулся. Мы же с Кирой и Легендой переглянулись — неужели совпадение?
Мастер повернулся к стене, где висели заготовки из разных металлов, и указал на небольшой, невзрачный с виду слиток, который, тем не менее, испускал едва заметное внутреннее свечение.
— [Сердцевинная Руда]. Добывает только в самых глубоких жилах, под большим давлением. Твердая, как алмаз, но гибкая, как воля короля. Без нее хорошей брони не создать.
Задание получено: «Крепкий Панцирь».
Цель: Принести Громму Железноруку 10 слитков [Сердцевинной Руды].
— Где ее можно достать? — спросила Кира.
И тут лицо дварфа помрачнело. Он с досадой сплюнул в угольный ящик.
— А вот с этим теперь проблема, девочка. Большая проблема. Раньше ее возили караванами из Старой Шахты в Золотых Холмах. Единственное известное мне месторождение в этих краях. Но в последнее время руду стало почти невозможно достать. Какие-то головорезы захватили шахту и все подходы к ней. Теперь они сидят на жиле, как дракон на золоте.
Он снова посмотрел на нас, и в его глазах появилось что-то вроде сочувствия.
— Они не просто сидят. Они взвинтили цены до небес. Продают руду на Аукционе по сто крон за слиток, когда ей красная цена — один серебряный. Грабят среди бела дня! Всех кузнецов на голодный паек посадили. А герцогской страже и дела нет. Говорят, это «дела странников». Тьфу!
Я задумался. Уже подозревая ответ, я все равно задал вопрос.
— Головорезы… У них есть название?
Громм мрачно кивнул.
— Как же. Кичатся им на весь белый свет. «Гильдия Мясников», подонки.
Тишина в кузнице стала давящей. Даже далекий стук молота подмастерья, казалось, замер. Мы с Кирой переглянулись. Наш личный, почти бытовой квест на апгрейд снаряжения только что влился в наше столкновение с ПК. Он превратился в прямое столкновение с теми, кто унизил нас несколько дней назад.
Дело представало с другой стороны. Это была экономика. Костоправ и его шайка теперь представали не простыми безмозглыми ПК, убивающими ради забавы. Они были расчетливыми хищниками, которые захватили ключевой ресурс локации и теперь строили на нем свой кровавый бизнес.
— Итак, — медленно произнес я, глядя на своих товарищей, — у нас есть несколько путей. Мы можем часами гриндить, чтобы накопить сто крон и купить эту руду у наших врагов, тем самым делая их еще сильнее и богаче. Мы можем задонатить и опять же, обогатить их. Или…
Я не договорил. Это было излишне. По выражению их лиц я видел, что ответ был един. В глазах Киры вспыхнул холодный огонек инженерного расчета. Михаил расправил плечи, его лицо приняло серьезное выражение человека, который нашел новую, достойную главу для своей саги. Неуязвимый же просто медленно сжал кулак своей латной перчатки. Звук скрежета металла о металл был громче любых слов.
Наш апгрейд снаряжения перерос в нечто гораздо большее.
Золотые Холмы встретили нас тем же обманчивым спокойствием, что и в прошлый раз.
Но теперь идиллия казалась фальшивой, как улыбка наемного убийцы. Мы двигались не по главной дороге, а по едва заметным тропам, обходя виноградники. Михаил, наш новообретенный кладезь знаний, вел нас уверенно.
— Старая Шахта, известная теперь как пещера «Волчье Логово», — вещал он по пути, его голос был полон энтузиазма лектора, нашедшего благодарных слушателей. — Названа так из-за элитного монстра, Вожака Стаи, который там обитает. Но истинная ценность пещеры не в нем, а в ее геологии. Это древний вулканический выход, единственное место в регионе, где [Сердцевинная Руда] залегает близко к поверхности. В древности дварфы поклонявшиеся Солону…
Его лекция была интересна, но я слушал вполуха. Мое внимание было сосредоточено на цели. Я ожидал увидеть укрепленный лагерь, патрули, защитные сооружения. Реальность оказалась одновременно и проще, и наглее.
Вход в пещеру — темный провал в скале — был виден издалека. И, как и говорил Громм, он был «оккупирован». Но не армией. Дорогу к шахте перегораживали всего четыре игрока из «Гильдии Мясников». Они не прятались, не маскировались. Они стояли открыто, в своих уродливых шипастых доспехах, скрестив руки на груди. Они не охраняли. Они тут обитали.
Мы остановились на безопасном расстоянии, скрываясь за гребнем холма.
— Четверо. Двое воинов, один разбойник, один маг, — тихо прокомментировала Кира, глядя через окуляр своего арбалета. — Уровни… высокие. У того мага посох из сета «Огненного Шторма», он падает только с рарника.
— Они блокируют проход, — добавил Неуязвимый. Его голос, как всегда, был ровным и лишенным эмоций, чистая констатация факта.
И в этот момент из пещеры вышел пятый.
Он был на голову выше остальных, его шипастая броня казалась еще массивнее, а огромный зазубренный топор лежал на плече, словно был невесомым. Костоправ.
Он заметил нас почти сразу.
На мгновение замер, а затем я увидел, как его плечи затряслись в беззвучном смехе. Он медленно, вразвалочку, направился к нам, и его «таможенники» расступились, пропуская своего лидера и остались на месте.
Он остановился в нескольких метрах, демонстративно уперев свой топор в землю.
— О! Какие люди! — его голос, усиленный акустикой шлема, был громким и издевательским. — Наши спонсоры вернулись! Я смотрю, в вашем полку прибыло?
Его взгляд прошелся по Неуязвимому и Михаилу.
— Привели подмогу? Серьезно? Железный шкаф и скоморох с лютней? Ребят, вы бы еще фермеров с вилами позвали, ей-богу.
Люди за его спиной загоготали.
Неуязвимый сделал шаг вперед, молча вставая между Костоправом и остальной группой. Он не вынул оружия. Он просто стал стеной, принимая на себя весь поток вербальной агрессии. Его молчание было громче любых слов.
Михаил, чьим оружием и было слово, вспыхнул.
— Скоморохом зря ты меня назвал, о невежественный отпрыск горного тролля, — начал он свою тираду, его рука уже тянулась к лютне. — Ибо даже камень внимает искусству барда, в то время как твой скудный ум, очевидно…
— Заткнись, клоун, — небрежно бросил Костоправ, даже не повернув головы в его сторону. Его внимание было приковано ко мне. Видимо, каким то чувством хищника, он видел, кто здесь принимает решения.
Он помнил как закончилась прошлая встреча. Он получал удовольствие. Теперь он видел в нас не случайных жертв, а потенциальных противников, которые посмели вернуться.
— Так чего хотели, герои? — продолжил он издевательским тоном. — Руды? Не вопрос. 100 кредитов за слиток. Оплата вперед. Ну или можете купить на аукционе.
Это были грабительские, невозможные условия. Он не хотел нажиться на нас, он хотел снова унизить нас, заставив заплатить за право быть ограбленными.
Я видел, как Кира сжала рукояти кинжалов. Слышал, как Михаил за спиной что-то гневно бормочет. Даже Неуязвимый, казалось, напрягся. Они ждали моей команды. Один мой кивок, один приказ — и бой начнется. Кровавый, безнадежный, но честный. Это было именно то, чего он хотел. Он провоцировал нас. Он жаждал снова ощутить вкус легкой победы.
Мой мозг работал на пределе. Ситуация была патовой. Бой — это гарантированное поражение и очередное унижение. Платить — то же самое унижение, только растянутое во времени.
Нужно было третье решение.
Я посмотрел на Костоправа. На его людей. На их уверенные, наглые позы. На их предвкушение легкой драки. Они были хищниками, загнавшими добычу в угол. И они ожидали, что в этот раз добыча будет отчаянно драться.
И тогда я принял решение. Нелогичное. Контринтуитивное.
— Отступаем, — тихо, но твердо сказал я своей команде.
— Что? — Кира не поверила своим ушам. — Маркус, мы даже не попробовали!
— Это не бой, — отрезал я, не сводя глаз с Костоправа. — Прямо сейчас драться — это играть по его правилам. Мы уходим.
Это решение далось мне нелегко. Моя собственная гордость кричала, требуя броситься в эту безнадежную атаку. Но внутри я был холоден. Данные были однозначны: вероятность победы — ноль. Вероятность унижения — сто процентов. Значит, единственный верный ход — отказаться от игры. Смешать ему карты.
Даже Костоправ на мгновение опешил. Он не ожидал такого. Я почти физически ощутил его разочарование. Он приготовился к представлению, а актеры просто ушли со сцены.
— Что, испугались, салага? — бросил он нам в спину, когда мы начали медленно, без паники, отходить. В его голосе уже не было былой уверенности, только злость. — Правильно, бегите, крысы! Возвращайтесь в свои норы!
Я не оборачивался. Я вел свою команду прочь, чувствуя на спине его прожигающий взгляд. Да, со стороны это выглядело как трусость. Как позорное бегство.
Но я знал, что это не так. Это был тактический маневр.
Сегодня он увидел, что мы убегаем от драки. Завтра он увидит то же самое. И послезавтра. Я приучу его к мысли, что мы — трусы, которые избегают прямого столкновения. Я создам для него паттерн нашего поведения. И однажды он погонится за «убегающими крысами», а я заведу его в свою собственную ловушку. Туда, где его сила будет бесполезна, а наши мозги — смертельны.
Мы проиграли это столкновение. Но я только что сделал первый ход в войне.
Возвращение в Лирию-Порт было напряженным.
Групп молчала.
Они не понимали моего решения. В их мире, мире игроков, честь требовала ответа на вызов. Даже если этот ответ — героическая и бессмысленная смерть. Отступление без боя было равносильно поражению.
— Не понимаю, Маркус, — наконец не выдержал Михаил, когда мы остановились на одной из площадей Среднего Города. — Мы даже не попробовали. Олег мог бы держать двоих, мы с Кирой разобрались бы с магом… был шанс!
— Шанс умереть еще раз, — отрезала Кира, ее голос был холоден. — Но он прав. Зачем было вообще туда идти, если мы собирались бежать при первом же взгляде на них?
— Я не собирался бежать, — спокойно ответил я. — Я собирал информацию. Теперь я знаю их состав, их примерные роли и, главное, их модель поведения. Они не просто бандиты. Они рэкетиры. А это значит, что у них есть не только сила, но и экономика. И чтобы победить бандита, нужно понять, кто платит ему деньги, и перекрыть этот поток.
Я развернулся и указал на огромное, богато украшенное здание с гигантскими весами на фронтоне. Аукционный Дом.
Разочарование висело в воздухе плотным, неприятным облаком. Мы шли по шумным улицам, но наша маленькая группа была заключена в кокон из молчания. Я видел, как Кира то и дело бросает на меня злые, недоумевающие взгляды. Чувствовал, как за широкой спиной Неуязвимого нарастает напряжение. Даже оптимизм Михаила угас, сменившись задумчивостью.
— Я вижу, что сейчас вы не понимаете моих действий и целей, но я прошу довериться мне. В процессе вы сами все увидите и поймете. Сейчас мы с Кирой идем на Аукцион. Предлагаю пару часов подождать нас в таверне или выйти в офлайн, передохнуть.
Они переглянулись. Это было не то, чего они ожидали. Но в моем голосе была уверенность, которая заставила их последовать за мной без дальнейших споров. Не прощаясь, мы разошлись в разные стороны.
Внутри Аукционный Дом гудел, как встревоженный улей.
Сотни игроков стояли перед светящимися магическими терминалами, выкрикивали ставки, заключали сделки. Воздух дрожал от звона монет и магии. Но нас интересовал не главный зал. Я провел их в тихий боковой отсек, предназначенный для аналитики и просмотра истории торгов.
Я сел за один из свободных терминалов.
— Мне нужны все транзакции по [Сердцевинной Руде] за последние две недели, — сказал я, обращаясь ко всем, но в первую очередь к Кире. Собираем всю доступную информацию о продажах, покупках и главное, покупателях и продавцах.
Начался «аналитический монтаж».
Я погрузился в работу, которая была мне знакома и привычна, как дыхание. Мир вокруг исчез. Остались только столбцы цифр, графики и строки логов. Передо мной разворачивалась экономическая жизнь целого сервера.
Мои пальцы летали над магической клавиатурой. Я фильтровал данные, отсеивая мелкие сделки от частных игроков. Я выстраивал графики цен, искал аномалии и паттерны. Мой перк [Взгляд Аналитика] здесь был в своей стихии. Тонкая голубоватая аура подсвечивала нелогичные скачки цен, подозрительно большие объемы закупок, повторяющиеся имена продавцов и покупателей.
Продавцы были очевидны — десятки ников, явно принадлежавших членам «Гильдии Мясников». Они выставляли на продажу небольшие партии руды по абсурдной, завышенной в десять раз цене. Стандартная тактика монополиста.
Но вот покупатели… Покупатель был странным.
— Кира, мне нужна твоя помощь, — позвал я.
Она подошла и посмотрела на экран.
— Видишь? — я указал на основной график. — Мелкие игроки, кузнецы-одиночки, покупают по одному-два слитка. Это понятно, им нужно для крафта, и они вынуждены платить. Их много, но даже так, они не занимают и десятой части от всего потока. Вот эти транзакции… — я выделил несколько огромных сделок. — Девяносто процентов всей руды, которую выставляют «Мясники», скупает один и тот же игрок. Каждый день. Огромными партиями. По завышенной цене.
— Он скупает руду, чтобы поддерживать на нее дефицит и высокую цену? — предположила Кира.
— Возможно. Он может быть их головой. Финансистом их операции. Костоправ и его банда — это просто мускулы. А этот… этот — мозг. И спонсор. Имя… — я вывел ник на экран. — Ламборджини. Очень странный ник для фэнтази мира.
— Похоже на случайное слово, — заметила Кира. — Или на ник человека, которому было абсолютно плевать, как его зовут в игре. Дай-ка я поищу в реале.
Она присела на скамейку у стены и вышла из игры, не прерывая соединения.
Я снова погрузился в аукционные логи. Продолжал анализировать аукцион, пытаясь найти хоть какую-то зацепку о личности Ламборджини, но все было без толку. Ни гильдии, ни истории, ничего. Просто кошелек, который скупал руду.
Прошло минут десять. Тишину нарушил возбужденный шепот Киры.
— Нашла.
Я повернулся к ней. На ее экране был открыт какой-то старый форумный тред, посвященный багам на бета-тесте игры.
— Этого ника, Ламборджини, почти нигде нет. Он не пишет, не общается. Но… он участвовал в нескольких крупных игровых ивентах, организованных разработчиками. И на паре стримов с этих ивентов он попал в кадр. Вот, смотри.
Она ткнула в скриншот. Размытая картинка, но на ней была видна группа игроков, стоящих рядом с NPC-организатором. Один из них, в неприметной мантии, был Ламборджини.
— Ну и? — спросил я.
— А вот и, — она открыла другое окно. Это была переписка игроков, обсуждавших тот ивент. Один из них выложил тот же скриншот. — Посмотри на ответ.
Я прочел сообщение под скриншотом: «О, круто, тут даже Консул засветился! Вон тот, в мантии. Он нам тогда с забагованным квестом помог».
— Консул? — я нахмурился.
— Да. Это старый, полуофициальный ник одного из комьюнити-менеджеров «НейроВертекса», — в голосе Киры звучал триумф. — Он редко появляется в игре под этим ником, в основном на официальных мероприятиях. Почти никто не знает, как выглядит его основной персонаж… Но, похоже, кто-то его все-таки узнал. И этот кто-то — подтвердил, что Ламборджини и Консул — это один и тот же человек.
У меня перехватило дыхание.
Костоправ, ПК, унизивший меня в игре, строил свой рэкет в Золотых Холмах. А финансировал и прикрывал его… комьюнити-менеджер, официальный сотрудник «НейроВертекса». Человек, который должен был бороться с такими, как Костоправ, вместо этого использовал их для манипуляции рынком.
Мы вернулись в «Последний Глоток».
Мы заняли приватную комнату на втором этаже — небольшую, пыльную каморку с одним столом и четырьмя скрипучими стульями. Дверь я плотно закрыл. То, что мы собирались обсуждать, не предназначалось для чужих ушей.
Мои спутники молчали, их лица выражали смесь замешательства и ожидания. Они чувствовали, что произошло нечто важное, но не до конца понимали, что именно. Я дал им время собраться с мыслями, пока разливал по кружкам дешевый эль.
В наступившей тишине, нарушаемой лишь далеким гомоном таверны, Кира повернулась к Неуязвимому. Профессиональное любопытство инженера, изучающего незнакомый, но эффективно работающий механизм, взяло вверх.
— Олег, если не секрет, — начала она, постукивая пальцем по столу. — Твой билд. Я видела, как ты принял удар от того бандита. Полоска здоровья почти не дрогнула, но доспех треснул. Это какая-то механика перенаправления урона? Как твой «Кровавый Долг» работает, в деталях?
Неуязвимый, который до этого момента казался частью интерьера, медленно открыл глаза. Он посмотрел на Киру, затем на свою кирасу, лежавшую на скамье.
— Часть урона конвертируется в долг, — его голос был ровным и лишенным эмоций. — Долг сжигает здоровье со временем. Умения тратят долг на урон или регенерацию.
Он сказал ровно столько, сколько было нужно. Ни больше, ни меньше. Техническая спецификация, а не рассказ.
Михаил, однако, увидел в этом возможность для совсем другого исследования. Он театрально взмахнул рукой, указывая на лицо Олега.
— К черту долги! Эти шрамы! — воскликнул он. — Каждый из них, я уверен, — это строка из великой саги! Этот, на скуле, — это наверняка след от когтя грифона, защищавшего свое гнездо на Белых Утесах! А тот, что над бровью, — о, я почти слышу звон стали! — это, должно быть, клинок орочьего вождя из Шрамовых земель! Поведай нам, о стальной страж, какая битва оставила на твоем челе эти славные отметины?
Неуязвимый молча перевел свой взгляд на Михаила. Он смотрел на него несколько долгих секунд, не выражая абсолютно ничего. Затем он так же молча поднял свою кружку с элем и сделал большой, неторопливый глоток.
Я смотрел на них, и легкая улыбка тронула мои губы впервые за этот вечер. Это было оно. Инженер, который хотел понять систему. Историк, который хотел услышать легенду. И несокрушимая стена, которой было все равно на то и другое, пока она выполняет свою задачу. Мозги, голос и щит. Система начинала обретать форму.
— Итак, — начал я, прервав затянувшееся молчание. — Наш поход к шахте не был провалом. Он был успехом. Мы получили самую важную информацию.
Я взял со стола кусочек угля из камина и прямо на пыльной поверхности стола начал рисовать схему. Простую, наглядную, как презентация для тупого начальства.
Первым я нарисовал грубый череп.
— Костоправ и его «Гильдия Мясников». Сила. Прямое действие. Они захватили шахту.
От черепа я провел стрелку к мешку с деньгами.
— [Сердцевинная Руда]. Ключевой ресурс. Они создают искусственный дефицит и взвинчивают цену на аукционе.
От мешка с деньгами пошла еще одна стрелка, к фигурке в капюшоне.
— Анонимный скупщик. Игрок под ником Ламборджини. Мозг и кошелек. Он скупает 90% всей руды по завышенной цене, поддерживая монополию и финансируя операцию «Мясников».
— Так значит, нам нужно найти этого Ламборджини и… — начал было Михаил.
— Да, — перебила его Кира, ее глаза блестели. — Но мы его уже нашли.
Она коротко, оперируя фактами, как истинный технарь, изложила результаты своего расследования. Как ник «Консул», принадлежащий сотруднику «НейроВертекса», оказался связан с таинственным скупщиком.
Повисла тишина. Неуязвимый, который до этого неподвижно сидел, как часть интерьера, впервые за вечер медленно повернул голову и посмотрел на меня. Михаил разинул рот, его воображение, привыкшее к историям о драконах и королях, пыталось переварить интригу совершенно иного масштаба.
— Разработчики… — прошептал он. — Сами разработчики нанимают ПК-отморозков, чтобы кошмарить игроков? Зачем?
— Вот это и есть главный вопрос, — сказал я и нарисовал последний элемент схемы, схематичный логотип корпорации, похожий на глаз. — «НейроВертекс».
Я соединил остальные элементы стрелками. Теперь на столе была не просто группа имен. Это была схема заговора. Костоправ — Руда — Ламборджини. «НейроВертекс»?
— Моя гипотеза, — я обвел взглядом их ошеломленные лица. — Костоправ — не просто ПК-шник, который развлекается. Он — наемник. «Гильдия Мясников» — это инструмент, ширма. Они выполняют «грязную работу» для кого-то из корпорации. По какой-то причине «НейроВертекс» или кто-то внутри нее массово скупает редкий игровой ресурс. Но они не могут делать это открыто — это вызовет вопросы, обрушит рынок. Поэтому они используют подставную ПК-гильдию. «Мясники» создают хаос, захватывают ресурс, искусственно взвинчивают цены, а их куратор из NV потом «легально» скупает этот ресурс на открытом рынке, вуалируя сотнями мелких продаж крафтеров.
Я отложил уголек.
— Наш локальный конфликт с бандой отморозков, которые сломали нам броню, внезапно оказался частью глобальной корпоративной интриги.
Михаил был в неописуемом восторге.
— Невероятно! — выдохнул он. — Это же… это же сюжет похлеще «Песни о падении Лириана»! Тайные гильдии, корпоративные шпионы, теневая экономика… Маркус, ты мой герой!
Кира же смотрела на схему с холодным блеском в глазах. Она не видела эпической саги. Она видела систему. Сложную, красивую, порочную систему.
— Сломать систему… — пробормотала она себе под нос. — Это будет весело.
Только Неуязвимый оставался спокоен. Он посмотрел на схему, потом на меня.
— Они сильнее нас, их больше, у них есть финансирование, — произнес он. В его словах была вся суть проблемы.
— Да, — согласился я. — Они сильнее. Они выше уровнем, у них лучше экипировка, и за ними стоят почти безграничные ресурсы корпорации. Поэтому мы не можем победить их в лобовой атаке. Идти к шахте — это снова лезть в их ловушку. Это именно то, чего они от нас ждут.
Я решительно стер рукой нарисованную схему.
— Поэтому мы меняем поле боя. Наша цель — не пещера. Наша цель — не Костоправ.
Я снова взял уголек и нарисовал всего два знака: мешок с деньгами и стрелку, направленную вниз.
— Наша цель — их бизнес-модель. Мы не будем отбивать у них шахту. Мы сделаем владение этой шахтой бессмысленным. Мы обрушим цены на руду. Мы разрушим саму цель их существования!
Моя команда смотрела на меня. В их глазах больше не было разочарования. Был азарт. Восторг. Понимание. Они увидели то же, что и я. Мы не были просто жертвами, ищущими мести.
Мы были диверсионной группой, готовящейся к экономической войне.