Вечер опустился на Золотые Холмы, как бархатная занавесь, усыпанная бриллиантами звезд.
Поместье «Солнечный Гребень» было главным алмазом в этой короне. Оно не просто светилось — оно сияло, залитое сотнями магических фонарей, их свет отражался от фонтанов и превращал сад в сказочное королевство. Издалека доносились звуки музыки, смех и звон бокалов — гимн богатству и власти дома Валетти.
Эта идиллическая картина была нашей шахматной доской. А мы — фигурами, которые готовились сделать свой первый, тихий ход в самом центре вражеской территории.
Наша карета с открытым верхом, скромная, но добротная, остановилась у главных ворот. Михаил, одетый в свой лучший костюм [Наряд менестреля] из темно-зеленого бархата, выглядел как настоящий артист, приглашенный на королевский прием. Он излучал уверенность и легкое артистическое высокомерие. Я же, в строгом, идеально сидящем [Элегантном костюме] темного сукна, был его тенью, его «ассистентом». Незаметным, неинтересным человеком, чья работа — носить за мэтром его лютню. Идеальная маскировка.
— Добрый вечер, — голос кучера был надменным, он протянул стражнику в ливрее дома Валетти наше приглашение. — Легенда, менестрель, к услугам господина Марко Валетти. С сопровождающим.
Стражник, огромный детина с лицом, способным останавливать тараны, внимательно изучил документ, потом нас. Его взгляд скользнул по мне, не задержавшись и на секунду. Я был мебелью.
— Проезжайте. Господин Валетти ждет вас в главном зале.
Карета тронулась, и ворота, скрипнув, закрылись за нами, отрезая нас от внешнего мира. Мы были внутри. Мой [Взгляд Аналитика] уже работал на полную мощность, сканируя окружение, отмечая посты охраны, пути возможного отхода и лица гостей. Пусть это было не подземелье, но монстры здесь были — одеты в шелка и улыбались, а ловушки были расставлены не на полу, а в словах.
В тот самый момент, когда наша карета проезжала по усыпанной гравием аллее, групповой чат тихо пиликнул. Сообщение от Киры.
[группа] Шестеренка: Начинаю работу. Водосток.
Я представил ее там, в темноте, по колено в холодной воде, с набором инструментов в руках. Далеко от света и музыки, она вскрывала черный ход в это царство блеска. Через несколько минут, показавшихся вечностью, пришло следующее сообщение.
[группа] Шестеренка: Решетка вскрыта. Чисто.
Еще минута напряженного ожидания. Я мысленно представил схему сигнализации, которую она нарисовала. Тонкая паутина магических нитей, реагирующая на любое неавторизованное движение.
[группа] Шестеренка: Сигнализация обойдена. Я в винных погребах. Сыро. Пахнет деньгами и обманом.
Я позволил себе едва заметную улыбку. Она была внутри. Наш ключ был готов вскрыть замок.
Мы вышли из кареты у парадного входа в особняк. Пока Михаил с видом великого артиста принимал приветствия от распорядителя, я огляделся, изучая периметр. Мой взгляд скользнул по фигурам наемников, расставленных по периметру сада. Все были профессионалами — неподвижные, внимательные. И среди них, у дальнего края террасы, стоял он. Неуязвимый. В стандартной парадной броне охранника дома Валетти, с вычурным мечом у пояса. Он ничем не выделялся среди других стражников. Яркий камень среди ярких камней. Но я знал, что за этим спокойствием скрывается несокрушимая стена. Наш щит был на месте, готовый принять удар.
План сработал идеально. Слишком идеально. Мы были внутри, каждый на своей позиции, как детали сложного механизма, приведенные в движение. Я нашел уединенный балкон с видом на лабиринт из живой изгороди, идеальную точку для координации, и достал свой музыкальный треугольник, всем своим видом показывая, что репетирую перед выступлением своего мастера.
Открыл групповой чат.
[группа] Маркус: Мы на месте. Как у вас?
Ответы пришли с минимальной задержкой, короткие и четкие, как удары метронома.
[группа] Кира: Шестеренка на месте. В подвале, чисто.
[группа] Неуязвимый: Я на месте. Периметр спокоен.
Первая фаза была завершена. Механизм был собран. Теперь оставалось лишь повернуть ключ и надеяться, что ни одна шестеренка не сломается под давлением.
Бальный зал поместья «Солнечный Гребень» был живым, дышащим организмом.
Его кровью было шампанское, а легкими — сплетни. Золото, шелк и лицемерие. После сырых, честных катакомб Подгорода это место ощущалось как чужеродная, неестественно яркая симуляция. Огромные хрустальные люстры заливали пространство теплым, мягким светом, который дробился в тысячах граней драгоценных камней на шеях и запястьях гостей. Тихий, ненавязчивый оркестр играл мелодию, идеально подходящую для того, чтобы под нее вести пустые разговоры о важных вещах.
Мы с Михаилом вошли в этот улей, и я мгновенно почувствовал себя так, будто на меня нацелили сотни невидимых сканеров. Каждый взгляд здесь был оценкой. Каждый кивок — осуждением.
— Музыка здесь, словно на похоронах, — прошептал Михаил мне на ухо, с профессиональным снобизмом оглядывая оркестр. — Ни души, ни огня. Просто набор нот. Но для фона сойдет.
Он был в своей стихии. С легкой, обаятельной улыбкой он двинулся в сторону сцены, чтобы переговорить с распорядителем, а я, как и было запланировано, превратился в тень. Мой простой, но элегантный костюм делал меня невидимым. Я был никем. Просто еще один помощник, еще один винтик в огромном механизме этого вечера. Идеальная позиция для сбора данных.
Я взял с подноса проходящего мимо лакея бокал игристого вина и медленно двинулся вдоль стены, сливаясь с толпой. Моя задача была проста: найти Джироламо, главного казначея дома Валетти. Согласно данным полученным через Михаила, это был нервный, амбициозный человек, который носил при себе не только гроссбухи, но и мастер-ключ от всех личных покоев, включая кабинет хозяина. План состоял в том, чтобы завести с ним разговор, найти уязвимость, надавить или польстить, и, возможно, получить доступ к ключу. Проще говоря, взломать человека.
Но сначала нужно было понять среду его обитания.
Я огляделся. Особая механика балов скрывала разницу между NPC и игроками. Любой из них мог оказаться не тем, кем выглядел. Дресс-код требовал от игроков не выделяться, а продвинутый ИИ игры с блеском имитировал мимику, эмоции и поведение для NPC.
Я прислушивался. У группы тучных купцов в ярких шелковых камзолах разговор шел о делах насущных.
— … монополия «Мясников» на [Сердцевинную Руду] — это уже не просто бизнес, это удушение, — басил один, с бородавкой на носу. — Громм Железнорук в «Наковальне» уже втрое поднял цены на тяжелые доспехи. Говорит, сырья нет. А какое сырье, когда эти ПК-отморозки сидят на единственной шахте и диктуют свои условия!
— И ведь ничего не сделаешь, — вторил ему другой, более тощий и нервный. — Стража герцога в Золотые Холмы не суется. «Дела странников», говорят они. А страдаем мы, купцы! Герцог Леонардо ди Лирия давно бы навел порядок, но это земли дома Валетти, а они, похоже, только рады. Чем слабее ремесленники, тем больше власти у крупных торговых домов. Классическая игра!
Я мысленно поставил галочку. Конфликт вокруг руды был глубже, чем я думал. Он был частью большой политической игры между герцогскими домами Лирии и Валуа. И Костоправ был в ней не простым бандитом, а инструментом давления.
Оставив купцов обсуждать свои убытки, я плавно переместился к следующей группе, расположившейся у массивного гобелена с изображением основания Королевства. Это были молодые аристократы, дворяне из северных земель, чьи доспехи под парадными костюмами, я был уверен, были куда функциональнее, чем здешние шелка.
— … отец говорит, что герцог де Валуа снова бряцает оружием, — с юношеским задором говорил один, светловолосый и голубоглазый. — Собирает дружину, укрепляет северные заставы. Говорят, нордические кланы снова объединяются под знаменем какого-то нового ярла. Вот где настоящая битва, а не эти ваши торговые войны!
— Пустое, — отмахнулся его более циничный собеседник, вертя в руках бокал. — Старики всегда готовятся к прошлой войне. Пока они смотрят на север, вся настоящая слава и богатство добываются внизу, в забытых богами подземельях. Ты слышал о «Полуночных Гончих»?
При упоминании этого названия у меня в груди что-то неприятно сжалось.
— Это те безумцы, что вычистили Крипту Разрушенного Монастыря? — встряла в разговор молодая леди в фиолетовом платье. — Мой оруженосец рассказывал. Говорит, они пошли туда впятером, почти без доспехов, с обычными дубинами, чтобы, цитирую, «не портить экспириенс лишними статами». Их воин держал на себе трех костяных исполинов, пока их остальные вырезали весь второй этаж. Это же чистое безумие! Но они вышли оттуда с [Сердцем Хранителя].
— Это не безумие. Это стиль, — восхищенно выдохнул первый юноша. — Никакой тактики, никакой подготовки. Чистое умение и напор. Вот настоящие герои!
Я двинулся дальше, прочь от разговоров о славе, и оказался рядом с двумя пожилыми мужчинами в строгих мантиях Академии Магии. Их беседа была тихой, но напряженной.
— … караваны из Железного Султаната приходят все реже, — говорил один, поглаживая свою ухоженную седую бороду. — И дело не в орках на перевалах. Увеличилось число их «дипломатов» в Лирии-Порте. Они больше не просто торгуют. Они задают вопросы. Прощупывают почву. Особенно их интересуют наши выпускники, специализирующиеся на магии элементалей.
— Они пытаются переманить наших магов? — хмыкнул второй. — Глупцы. Кто променяет Логос на их выжженные солнцем пустыни?
— Дело не в переманивании. Дело в знаниях. И в недавней слабости короны, — первый маг понизил голос. — Король Теоден слишком увлекся восстановлением после войн своего деда. Он заключает мирные договоры, пока соседи точат клинки. Старая гвардия в Цитадели ропщет. Говорят, при старой династии… при Лирианах… такой слабости бы не потерпели. Порядок держался на силе, а не на пергаменте.
Недовольство «мирным» королем, ностальгия по «сильной руке». Идеальная почва для интриг. Мой [Взгляд Аналитика] подсветил эту беседу как один из ключевых узлов в паутине местной политики.
Мое внимание привлекла другая группа у фонтана с вином. Изящная дама в летах, чье платье стоило как годовой доход небольшой деревни, беседовала с женщиной в скромном и строгом одеянии жрицы. По символу солнца на ее груди я узнал в ней служительницу Эйры, Богини Исцеления.
— … и это беспокоит меня, сестра моя, — говорила знатная дама. — Культ Валариуса растет с каждым днем. Даже здесь, в сердце торговли, все больше молодых дворян лепечут о чести, доблести и священной войне. Мой собственный племянник вместо того, чтобы изучать торговые пути в Венетто, записался на турнир в Цитадель! Говорит, «сила — вот истинная валюта».
— Вера — это отражение нужд паствы, госпожа, — мягко ответила жрица. — Мир меняется. Поток новых душ, приходящих в Этерию, странники, они жаждут славы и битв. Они питают аспект разрушения Валариуса своей яростью. Это нарушает божественное равновесие. Сила Меркурио, нашего покровителя торговли, держится на процветании и договорах, а не на звоне стали.
— Так что же, нам всем молиться на войну? — фыркнула дама.
— Нет, — улыбнулась жрица, но улыбка не коснулась ее глаз. — Нам нужно сделать так, чтобы мир стал выгоднее войны. Даже для самых ярых последователей Железного Генерала.
Святая война богов, переведенная на язык экономики. Жрецы Меркурио против жрецов Валариуса. Еще одно переплетение. Еще одна система, скрытая под поверхностью.
[Группа] Шестеренка: Тут от стражей не протолкнуться, ищу обходные пути, Маркус, статуй резервные планы.
Так, нужно было начинать действовать, а не развешивать уши по сторонам.
Я двинулся дальше, пробираясь сквозь толпу.
Наконец, у одной из массивных колонн, я увидел его. Джироламо. Он был именно таким, как его описал Михаил: худой, с бегающими глазками и руками, которые постоянно теребили манжеты его белоснежной рубашки. Он стоял в компании двух молодых аристократов и явно чувствовал себя не в своей тарелке, пытаясь поддерживать светскую беседу, но явно думая о чем-то другом. Возможно о цифрах. О дебете и кредите.
Я начал выстраивать план подхода. Давить на такого человека бесполезно — он сразу закроется.
Лесть? Возможно, но слишком рискованно. Нужно было говорить на его языке. Ненавязчиво вклиниться в разговор, упомянуть о сложностях караванной логистики через Шрамовые земли, показать свою компетентность, заинтриговать его возможностью получить уникальную инсайдерскую информацию о маршрутах конкурентов…
Я уже прокручивал в голове первые три фразы.
Михаил тем временем взошел на сцену. Распорядитель объявил о выступлении «маэстро Легенды, хранителя древних сказаний». В зале воцарилась вежливая тишина. Это был мой сигнал. Идеальное прикрытие. Все взгляды будут устремлены на сцену.
Я сделал первый шаг в сторону казначея.
И в этот момент мой план рухнул.
Мимо меня пронесся другой гость. Высокий, одетый в невероятно дорогой костюм, сшитый из переливающегося лунного шелка. Каждый его жест кричал о богатстве и статусе. Он двигался с ленивой грацией хищника, и в его руке был бокал с темно-красным, как кровь, вином.
Проходя мимо группы казначея, он «случайно» споткнулся. «Совершенно нечаянно». Бокал в его руке качнулся, и все его содержимое, словно по идеально выверенной траектории, выплеснулось прямо на белоснежную рубашку Джироламо.
— Ох, прошу прощения! — воскликнул незнакомец. В его голосе не было и тени сожаления, только легкая, насмешливая нотка.
Казначей взвизгнул, глядя на огромное красное пятно, расплывающееся на его груди. Гости вокруг ахнули. Поднялась суматоха.
— Мой костюм! Это же венеттский шелк! — причитал Джироламо, пытаясь промокнуть пятно платком, что делало только хуже.
— Какая жалость, — безразлично бросил незнакомец и, не извинившись толком, двинулся дальше.
Разъяренный, униженный, Джироламо, бормоча проклятия, быстрым шагом направился к выходу из зала — очевидно, в свои покои, чтобы переодеться. Моя цель ушла. Мой план был сорван.
Но я не смотрел на казначея. Я смотрел вслед «неуклюжему» гостю. Мой мозг, мой собственный, натренированный годами перк, отсек весь шум. Шум голосов, музыку Михаила, который как раз брал первую ноту. Я видел только детали. Только аномалии.
Аномалия первая: Движение гостя. Оно не было спотыкающимся. Это было идеально рассчитанное, выверенное движение, замаскированное под неловкость.
Аномалия вторая: Выражение его лица. На мгновение, всего на одну долю секунды, на нем промелькнула не досада, а тень триумфа.
Аномалия третья: И самое главное. Пройдя еще пару шагов, он, проходя мимо другой колонны, обменялся едва заметным, почти невидимым взглядом с другим гостем. Обычным, ничем не примечательным игроком в простой магической мантии. Кивок был почти незаметен. Микроскопический наклон головы. Но я не сомневался, что это был кивок.
Мой [Взгляд Аналитика] в этот момент не подсветил ничего.
Я сложил все в единую, картину. Это не было случайностью. Это был прямой саботаж.
Не уверен, знали ли они о моем плане. Или, по крайней мере, о моей цели и действовали на опережение. Идеально, чисто и эффективно. Либо они преследовали какие-то свои, не понятные мне цели.
В этой игре, в этой миссии, была еще одна группа. Они не были NPC. Они были игроками. И они играли против нас.
Я медленно отступил назад, в тень, чувствуя, как по спине пробегает знакомый холодок.
flag: MONITOR_ACTIVE.
Я еле успел заметить боковым зрением переключение статуса.
Еще и это. Мало других игроков, так еще и наблюдение.
Я взглянул на сцену, где еще ничего не подозревающий Михаил продолжал свою балладу.
План провалился. Нет, поправил я себя. План устарел.
У нас появились новые переменные. И они только что показали свое лицо. Игра стала на порядок сложнее.
И интереснее.
Оригинальный план рухнул, но партия еще не была проиграна.
Шахматная доска просто перевернулась, и теперь фигуры стояли в новом, хаотичном порядке. Мой мозг, привыкший к таким встряскам, уже пересчитывал варианты. Казначей был потерян как источник. Значит, нужно было найти другой. Более сложный, менее надежный, но единственный доступный.
Я отправил короткое сообщение в групповой чат:
[Группа] Маркус: План А сорван. Цель нейтрализована. Перехожу к плану Б. Михаил, продолжай представление. Кира, действуй по графику, но будь готова к изменениям.
Моя новая цель — Элиза, главная горничная дома Валетти. Женщина лет пятидесяти, преданная дому, но, по слухам, затаившая обиду на Марко Валетти за то, что тот уволил ее племянника. Информация хрупкая, основанная на сплетнях, но сейчас это было все, что у меня было. Взломать преданность сложнее, чем амбиции, но обида — это мощнейший катализатор.
У нас был еще целый ворох таких запасных вариантов благодаря Легенде, прямо перед началом операции он вывалил их нам скопом. Уже не было времени выяснять где он их откопал в таком количестве, но их еще нужно было разыграть.
Тем временем сам Михаил взял первый аккорд своей «Баллады о Падении Забытого Короля». Мелодия полилась по залу — глубокая, печальная и величественная. Его голос, чистый и сильный, заполнил пространство, рассказывая древнюю историю о чести, предательстве и угасшем величии.
Он был не просто музыкантом. Он был рассказчиком. Я видел, как гости, до этого занятые своими разговорами, замирали, поворачиваясь к сцене. Даже Марко Валетти, хозяин поместья, отвлекся от беседы с каким-то важным сановником и с интересом посмотрел на барда. Охранники у стен расслабились, их взгляды тоже были прикованы к Михаилу. Это был идеальный отвлекающий маневр. Магия искусства, парализующая волю.
Я же, пользуясь этим всеобщим гипнозом, выскользнул из зала в боковой коридор, предназначенный для прислуги. Здесь не было позолоты и шелка. Только голые каменные стены, тусклые светильники и суета. Слуги сновали туда-сюда с подносами и кувшинами. Я нашел ее почти сразу, у бельевой комнаты. Элиза, суровая женщина с поджатыми губами, отчитывала молоденькую служанку за какую-то мелочь.
Я дождался, пока девушка, всхлипывая, убежит, и подошел.
— Тяжелый вечер, госпожа Элиза, — мягко сказал я. — Такая безупречная организация требует невероятных усилий. Господин Валетти должен ценить вас на вес золота.
Она смерила меня усталым, недоверчивым взглядом.
— Господин Валетти ценит только то, что можно пересчитать в золотых кронах, — процедила она, подтверждая слухи о своей обиде.
Навык [Взгляд Аналитика] подсветил заниженную самооценку и тягу к признанию. Что ж, грех не воспользоваться.
— Жаль слышать это, — сочувственно покачал я головой. — Талант и преданность часто остаются незамеченными. Особенно, когда речь идет о близких.
Я видел, как ее лицо на мгновение дрогнуло. Я попал в цель. Она уже готова была что-то ответить, возможно, выплеснуть свое негодование, и это стало бы моим ключом…
Но тут произошло второе «случайное» событие за вечер.
Из-за угла стремительно вышел еще один «слуга». Он был одет в такую же простую ливрею, как и остальные, но двигался с эффективностью солдата, а не прислуги.
— Госпожа Элиза! — его голос был настойчивым, не терпящим возражений. — Срочно! У господина Валетти… э-э-э… проблема с гостевым гардеробом. Требуется ваше немедленное присутствие!
Элиза нахмурилась, но приказ, якобы отданный хозяином, был для нее законом. Бросив на меня короткий, извиняющийся взгляд, она поспешила за «слугой».
Моя вторая возможность была упущена. У меня перед носом. Снова.
Я смотрел им вслед, и холодное, звенящее понимание наполнило меня. Это не было совпадением. Они не просто нейтрализовали мою первую цель. Они предвидели мой следующий шаг. Они знали, кто является моей второй потенциальной целью, и подготовили контрмеру.
Мой [Взгляд Аналитика] сработал уже после, анализируя не событие, а его последствия. В воздухе, там, где стоял «слуга», повисла едва заметная голубоватая аура.
[Аномалия поведения: Приоритеты NPC искусственно изменены. Возможно действия навыка типа «Обман» или «Приказ»]
Я стиснул зубы. Я столкнулся не просто с игроками. Я столкнулся с профессионалами. Их стиль — холодный, расчетливый, основанный на анализе и предугадывании — до боли напоминал мой собственный. Я словно играл против своего зеркального отражения, которое было на шаг впереди.
В этот момент в чате снова ожила Кира. Ее сообщения были короткими, рублеными, лишенными обычной бравады.
[Группа] Шестеренка: Проблема. Маршрут патруля изменился.
[Группа] Шестеренка: Не должно быть. Я сверялась с расписанием. Коридор к восточной лестнице теперь перекрыт двумя охранниками.
[Группа] Маркус: Ищи обходной путь.
[Группа] Шестеренка: Уже. Но… это не все. Чувствую что-то неладное. Движения охраны… они не патрулируют. Они… выставляют посты. Словно знают, что кто-то внутри.
Пазл сложился. Мороз пробежал по коже.
Они не просто реагировали на мои действия. Они знали весь наш план. Проникновение через водосток, подъем по служебным коридорам, кабинет на втором этаже. Они не пытались нас поймать. Они методично, шаг за шагом, перекрывали нам все пути, загоняя в ловушку. Они играли с нами, как кошка с мышью.
Я стоял в пустом коридоре, слушая, как из бального зала доносятся звуки баллады Михаила. Наш идеальный отвлекающий маневр. Но он больше не отвлекал охрану от нас. Он отвлекал нас от того, как вокруг нас медленно сжимается стальная сеть.