В тот вечер у меня было назначено свидание с Машей.
Кажется, наше третье. Или четвертое. Я сбился со счета.
Мы сидели в уютном, но безликом кафе, из тех, что похожи друг на друга в любом городе мира.
Я был переполнен своими открытиями и не мог, да и не хотел, говорить о чем-то другом. Я пытался, используя аналогии и упрощения, поделиться с ней частичкой того восторга, который испытывал.
— Представь себе мир, который притворяется простым, — говорил я, жестикулируя так активно, что едва не опрокинул чашку с латте. — На поверхности все очевидно, все работает по понятным законам. Но если копнуть глубже, ты понимаешь, что это лишь ширма. Что на самом деле это сложнейшая, многоуровневая головоломка, которая постоянно наблюдает за тобой и реагирует на твои действия. Это… это как диалог с гением!
Маша слушала меня с вежливой улыбкой. Она кивала в нужных местах, но я видел ее глаза. Они были пусты. В них не было ни искорки понимания, ни тени того азарта, который сжигал меня изнутри. Она слышала слова, но не улавливала музыку.
— Звучит… интересно, — наконец сказала она, когда я сделал паузу, чтобы перевести дух. — Ты так увлеченно рассказываешь.
А потом она сделала то, что окончательно разрушило хрупкую иллюзию нашего возможного общего будущего. Она взяла меня за руку и, с той же милой улыбкой, сказала:
— Андрюш, может, хватит о работе? Давай лучше в кино сходим? Там новый ромком вышел, говорят, очень смешной.
Что-то у меня в голове щелкнуло и я посмотрел на эту сцену с другой стороны.
Между нами была не стена. Между нами была пропасть. Целая вселенная. И я только сейчас увидел эту пропасть с абсолютной, безжалостной ясностью.
Мой мир — это сложные системы, скрытые правила, элегантные решения и «замыслы создателей». Мир, где высшее наслаждение — это найти аномалию и понять ее логику.
Ее мир — это понятные эмоции, простые развлечения, уютные вечера и смешные ромкомы. Мир, где не нужно ничего анализировать, а нужно просто чувствовать.
Оба этих мира имели право на существование. Но они были несовместимы. Они существовали в разных измерениях, которые могли соприкоснуться на мгновение в безликом кафе, но никогда не смогли бы пересечься по-настоящему.
— Знаешь, Маш, — я мягко высвободил свою руку. — Думаю, кино — это отличная идея. Но, наверное, тебе лучше сходить на него с кем-нибудь другим.
На удивление, она приняла это абсолютно спокойно. Кивнула, допила свой кофе и просто ушла.
Это был не разрыв. Это не было трагедией.
Мы просто признали что мы слишком разные и дальше будет все сложнее.
Это была интересная попытка вернутся к отношениям, но для меня она в очередной раз провалилась.
Теперь я мог, не отвлекаясь, не пытаясь кому-то что-то доказать или объяснить, с головой уйти в тот мир, который был мне по-настоящему интересен.
В свою головоломку.
Мой «Взгляд Аналитика» упорно указывал на одно и то же место.
Не какое-нибудь логово монстров в глубине топей, не проклятая башня мага.
Древний Акведук.
Гигантское, полуразрушенное каменное сооружение времен Старого Королевства, которое, словно скелет доисторического змея, пересекало все болота. Логика была проста: если отравлена вся вода в регионе, значит, источник проблемы — в том, что связывает все водные артерии воедино.
Я ожидал найти там гнездо хаотических гигантских слизней или логово сектантов. Но вместо этого я увидел одинокую фигуру.
Имя: Шестеренка
Уровень: 14
Класс: Плут
По колено в мутной, ржавой воде, у основания одной из опор Акведука, стояла девушка-игрок. Коротышка. Видимо гномиха, я пока не разобрался как выглядят какие расы и как их различать.
На ней была легкая кожаная броня [инженера-разведчика], вся в карманах и ремешках, а на поясе болтался целый арсенал инструментов: отмычки, маленькие отвертки, какие-то щупы и клещи. Защитные очки-гогглы были сдвинуты на лоб, открывая лицо, сосредоточенное до такой степени, что, казалось, она не замечает ничего вокруг.
Она была полностью поглощена своим занятием — увлеченно ковырялась в каком-то древнем, заросшем тиной механизме, встроенном в основание опоры.
Ее ник — «Шестеренка» — идеально соответствовал ее виду.
Я не стал подходить. Я замер за ближайшим валуном и начал наблюдать. Рядом с ней в воде плавали трупы двух или трех Болотных Тварей. Значит, она способна за себя постоять. Но то, что она не полутала трупы — говорило о многом. Бой для нее был не целью, а досадной помехой, отвлекающей от настоящей работы.
Я наблюдал за ней минут десять, и с каждой из них мой профессиональный интерес рос.
Она не пыталась взломать механизм силой или прожать случайные кнопки в надежде на «авось». Ее действия были методичны и осмысленны. Она не была вандалом, она была реставратором.
Вот она достает какой-то щуп и осторожно измеряет зазор между двумя огромными, заклинившими шестернями.
Вот она прикладывает ухо к металлу, прислушиваясь к внутренним звукам.
Вот она достает из-за пояса маленький молоточек и легонько простукивает одну из труб, ведущих вглубь конструкции, явно пытаясь определить по звуку, пустая она или заполнена.
Казалось, она не играла, а работала. Она проводила сложнейший технический анализ древнего устройства, пытаясь не просто заставить его включиться, а понять принцип его действия.
Я смотрел на нее и видел не просто другого игрока. Я видел родственную душу.
«Коллегу».
Человека, который, как и я, воспринимал этот мир не как набор мобов и квестов, а как огромную, сложную систему. Только ее сфера была не анализ данных и логика алгоритмов, а чистая, практическая инженерия.
Впервые с момента выхода с Полуострова Первых Шагов я почувствовал, что не один в этом мире.
Я решил прервать ее изыскания.
Подходить к игроку, который очевидно занят чем-то важным, с банальным «Привет, нужна помощь?» было бы неразумно. Нужно было сразу говорить на ее языке.
Я вышел из-за валуна, шлепая по воде.
— Думаешь, проблема в механизме? — спросил я, останавливаясь в паре шагов от нее.
Она вздрогнула от неожиданности, и в ее руке тут же мелькнул короткий кинжал. Увидев, что я не представляю угрозы, она с явным раздражением от того, что ее оторвали от дела, бросила на меня быстрый, оценивающий взгляд.
— А в чем еще? — ответила она быстро, почти на выдохе, используя незнакомый мне технический сленг. — Эта штуковина явно должна что-то фильтровать. Смотри, редуктор давления заклинило намертво, и вся система встала. Я тут уже час пытаюсь понять, что заклинило первым — байпасный клапан или сама червячная передача. Это не баг, это фича.
Ее мозг работал со скоростью процессора. Она видела сломанный механизм и искала сломанную деталь.
— Поломка механизма — это следствие, а не причина, — возразил я, тут же включаясь в спор. — Что-то изменилось в самой воде. Ее химический состав стал более агрессивным. Это разъело резиновые или кожаные уплотнители, из-за чего и заклинило твой редуктор. Чинить механизм бесполезно, пока мы не найдем источник загрязнения.
Она выпрямилась и впервые посмотрела на меня не как на досадную помеху, а как на оппонента в споре.
В ее глазах блеснул интерес.
— Чушь. Вода всегда была здесь агрессивной, это болото. А механизм — это наследие Древних, он рассчитан на такие условия. Его ресурс прочности на порядок выше, чем у этой органики. Поломка — первична. Какой-то подземный толчок, смещение грунта — и одна из шестеренок просто вышла из пазов. Это вызвало цепную реакцию, система встала, и теперь вся дрянь из топей идет напрямую, без очистки.
Наш первый диалог был не знакомством, а профессиональным спором двух специалистов, столкнувшихся с комплексной проблемой. Она говорила на языке инженерии, о механической системе Акведука. Я — на языке анализа данных, об экологической системе всей локации. Она видела сломанный компьютер. Я видел вирус в сети.
— Но подземные толчки были? — спросил я, ухватившись за ее слова. — Староста говорил про землетрясение год назад. Но никто не придает значения.
— Именно! — она победно ткнула в мою сторону гаечным ключом. — Это может быть первопричиной.
— А что, если толчок не сломал механизм, а вскрыл что-то? — парировал я. — Открыл доступ к новому источнику, который и начал отравлять воду?
Мы смотрели друг на друга несколько секунд. И в этот момент, в пылу спора, до нас обоих одновременно дошло.
— Черт, — выдохнула она, опуская гаечный ключ.
— Проблема комплексная, — закончил я за нее.
Мы оба были правы. И оба ошибались.
Не было одной причины и одного следствия. Была целая цепочка, замкнутый круг. Что-то — возможно, тот самый подземный толчок — вызвало первичное загрязнение воды. Эта новая, более агрессивная среда привела к быстрой коррозии и поломке ключевого механизма фильтрации. А вышедшая из строя система, в свою очередь, перестала сдерживать яд, усугубляя и распространяя отравление по всем болотам.
Я смотрел на большую картину, на всю экосистему.
Она — на конкретный механизм, на детали его работы.
Я видел макро-уровень. Она — микро-уровень. И только вместе мы смогли увидеть всю систему целиком.
Когда понимание озарило нас обоих, напряжение в воздухе спало. Шестеренка впервые посмотрела на меня не как на помеху или оппонента, а с живым, неподдельным интересом, словно увидела недостающую деталь в своем механизме. Она опустила гаечный ключ, и тот со всплеском скрылся в мутной воде.
— Ладно, — признала она, скрестив руки на груди. — Логично. Я так увлеклась этими шестеренками, что даже не подумала посмотреть, что там снаружи творится.
Она кивнула в сторону болота.
— Но даже если ты прав насчет источника, мне все равно нужно сначала починить эту штуку. Она — ключ ко всему. А для этого мне нужен [Ржавый Сплав]. Он используется в уплотнителях и устойчив к коррозии. Найти его можно только в затопленных коллекторах под Акведуком. А одной мне туда лезть стремно. Там мобы и ловушки.
Теперь настала моя очередь признать ее правоту.
— А я могу найти твой источник загрязнения, — сказал я. — Но без работающей системы фильтрации это будет временным решением. Рано или поздно яд снова просочится.
Над водой повисла тишина. Мы оба смотрели на древний, заклинивший механизм.
Он был сердцем этой локации, и оно не билось. И ни я, ни она не могли запустить его в одиночку.
— Сделка? — наконец предложила она, протягивая мне руку, испачканную в машинном масле и тине.
— Союз, — поправил я, пожимая ее крепкую ладонь. — Временный.
Так мы заключили наше соглашение. Я помогаю ей зачистить коллекторы и добыть сплав, затем чиним механизм. И только после этого мы вместе найдем и устраним первопричину — тот самый таинственный источник яда.
Я вышел из игры, чтобы сделать короткий перерыв и заварить кофе.
Сидя на кухне в реальном мире, я чувствовал невероятный прилив интеллектуального азарта.
Манера речи, ее сленг, ее одержимость решением задачи — «Это не баг, это фича!» — все это было до боли знакомо. Это был язык, на котором мы говорили в лучшие годы «НейроВертекса».
С Сергеем мы были друзьями, но на таком уровне он меня не понимал.
А эта девушка-игрок с ником «Шестеренка»… она была из моего племени.
Вход в коллекторы был скрыт за решеткой, заросшей водорослями.
Шестеренка вскрыла замок за пару секунд, ловко орудуя отмычками, и мы шагнули в темноту. Воздух здесь был спертым, пахло ржавым металлом и застоявшейся водой. С потолка постоянно капало, и звук капель гулким эхом разносился по узким, кирпичным коридорам.
Наши роли распределились сами собой, без лишних слов. Я шел впереди. Мой [Взгляд Аналитика] превращал этот темный лабиринт в понятную схему.
— Слева, в трех метрах, нажимная плита, — тихо говорил я.
Голубоватая аура перка подсвечивала скрытую в мутной воде ловушку.
— Вижу, — коротко отвечала Шестеренка и, подойдя, вставляла в щель между плитой и полом тонкий металлический щуп, блокируя механизм.
Когда из воды выскакивали гигантские пиявки или водные элементали, я не лез на рожон.
— Уязвимость к режущему у хвоста, — бросал я, и напарница, словно хирург, наносила точный удар кинжалом в подсвеченную аномалию.
Она, в свою очередь, была моими руками. Я видел угрозу, она — ее нейтрализовала. Я видел слабость, она — ее использовала. Мы двигались слаженно, как единый механизм, понимая друг друга не с полуслова, а с полувзгляда. Это был не азартный набег в стиле Сергея и не хаотичный блицкриг «Полуночных Гончих». Это была аккуратная, выверенная работа двух специалистов.
Интеллект в чистом виде, препарирующий враждебную среду.
В самом сердце коллекторов, в большом круглом зале, мы нашли то, за чем пришли.
В стенах виднелись темные, ржаво-красные жилы искомой руды.
Месторождение: [Ржавая Руда]
Но доступ к ним преграждал он.
Древний Страж Коллекторов
Уровень: 15
Тип: Элитный монстр (Конструкт)
Это был нелепый, проржавевший голем, собранный из труб и шестеренок, но его тяжелые клешни выглядели смертоносно. Он медленно поднялся со своего постамента, и его оптические линзы загорелись тусклым красным светом.
Над ним, под самым сводом искрились разрядами оборванные провода. Наверное, останки системы освещения.
— Так, этого парня грубой силой не взять, — пробормотала Шестеренка, доставая арбалет.
— Не нужно, — остановил ее я. — Дай мне пару секунд.
Я активировал «Взгляд». Конструкт засветился синим. Подсказки посыпались одна за другой.
[Анализ объекта: Древний Страж…]
[Уязвимость: Повышенный урон от магии молнии (риск короткого замыкания)]
[Структурная аномалия: Сервопривод левой ноги. Защитная пластина ослаблена коррозией]
— Броня на левой ноге почти отвалилась, — сообщил я. — И его, скорее всего, можно закоротить.
Шестеренка хищно улыбнулась.
— Обожаю короткие замыкания.
Дальше все было просто. Я отвлекал внимание конструкта, подводя его к центру зала. Она, выждав момент, сделала точный выстрел из своего самодельного арбалета болтом. Болт вонзился в катушку под потолком и оттуда прямо на голема свалились несколько искрящихся проводов. По воде вокруг босса пробежали искры.
Страж задергался, застыл, испуская снопы искр и клубы пара. Замер на месте.
— Готово! — крикнул я, когда разряды перестали плясать по воде.
Мы вдвоем набросились на голема и его уязвимую ногу.
Через минуту элитный монстр лежал грудой дымящегося металлолома.
Получен предмет: [Древняя шестерня] ×1
Получен предмет: [Эктоплазма] ×3
— Отличная штуковина, — сказала Шестеренка, подбирая шестерню. — Пригодится для апгрейда.
Дальше, она спокойно добывала руду, пока я исследовал остальной зал.
Руда была добыта. Зал оказался пуст.
Первая часть нашего плана была выполнена.
Мы вернулись к центральному механизму Акведука.
Теперь это была территория Шестеренки. Она достала из своей сумки портативную жаровню, меха, и принялась за работу. Для нее это было не простое меню крафта. Я видел, как она сосредоточенно переплавляет [Ржавую Руду], добавляя какие-то реагенты, как ее руки, испачканные сажей, с невероятной точностью обрабатывают раскаленный металл, придавая ему нужную форму. Она не создавала предмет — она творила его.
Через полчаса новая, идеально подогнанная деталь — сложный уплотнитель с системой клапанов — была готова. Аккуратно, используя свои тонкие инструменты, гнома установила ее на место заклинившего редуктора, заменив проржавевшие болты на новые.
— Прикрой уши, — предупредила она и, встав на одну из опор, со всей силы дернула за огромный, покрытый ржавчиной рычаг.
Секунду ничего не происходило. А потом где-то в глубине древней конструкции раздался оглушительный скрежет, словно просыпался спящий каменный гигант. Огромные шестерни, простоявшие без движения десятилетия, с трудом провернулись. По трубам, которые я считал мертвыми, с гулом и шипением хлынула вода. Весь Акведук завибрировал, стряхивая с себя вековую пыль.
Механизм ожил.
Эффект был заметен почти сразу. Густой, ядовитый туман, который до этого висел над Акведуком плотной пеленой, начал истончаться, редеть, словно его развеивал невидимый ветер. Солнечные лучи, впервые за долгое время, коснулись темной воды.
Мы стояли на вершине сооружения, наблюдая за этим преображением.
На наших глазах целая локация «исцелялась».
Агрессивные болотные твари, потеряв источник своего безумия, начали успокаиваться и медленно расползаться обратно, в свои логова в топях. Вода в ручьях под нами становилась все чище и прозрачнее.
Задание «Ядовитый Туман» обновлено: Система фильтрации восстановлена.
Получен опыт: 2000
Чувство удовлетворения, которое я испытал в этот момент, было куда ценнее любых наград.
Мы не просто убили босса. Мы решили сложную системную задачу.
Мы починили мир, который никто до нас не считал сломанным.
— Заработало! — с победной ухмылкой сказала Шестеренка, вытирая сажу со лба. — Я же говорила, дело было в редукторе!
— А я говорил, что дело было в воде, — ответил я, улыбаясь. — Похоже, мы оба были правы.
Найти источник загрязнения после этого было делом техники.
Следуя по течению очищающегося ручья вверх, мы без труда обнаружили небольшую, скрытую в скалах пещеру. Внутри, в мерцающем голубоватом свете, росла та самая роща [Луна-цвета]. Теперь, когда фильтры Акведука снова работали, их ядовитое влияние на всю экосистему было нейтрализовано. Они были больше не проклятием, а просто редким и красивым растением.
Наша миссия была завершена.
Когда мы вернулись в деревню Топкого Берега, нас встречали так, словно мы были героями, вернувшимися с войны. Туман почти полностью рассеялся, и впервые за долгое время над поселением сияло чистое небо. Жители, которые раньше смотрели на меня с подозрением, теперь высыпали из домов с радостными криками.
Староста встретил нас у входа в деревню. Он молча посмотрел на нас, потом на чистое небо, и в его выцветших глазах блеснули слезы.
— Многие приходили сюда с мечами, — тихо сказал он. — Они убивали тварей, и зло возвращалось. Только вы двое пришли с умом. Вы не приглушили нашу боль, вы вылечили ее источник. Мы этого не забудем.
Скрытое задание «Ядовитый Туман» выполнено!
Получен опыт: 15000
Получен новый уровень.
Получен новый уровень.
Получен новый уровень.
Получено уникальное достижение: «Великий Очиститель».
Получены деньги: 50 серебряных шиллингов
Ваша репутация у фракции «Жители Болот» повышена до «Уважение».
Но это была не вся награда. Староста протянул мне небольшой амулет, вырезанный из гладкого речного камня, в центре которого переливался кристально-чистый кристалл.
Вы получили уникальную награду за системное решение проблемы!
Получен предмет: [Амулет Чистой Воды] (Качество: уникальное)
Тип: Амулет
Эффект: +10% к сопротивлению ядам, иммунитет к болезням.
Персональный предмет.
— Это малость, но пусть он хранит вас, — сказал староста.
Пока мы покидали деревню, я заметил, что теперь вокруг нет хмурых лиц, жители смотрели на нас с улыбками и махали руками на прощание.
Мы дошли до края деревни, к началу дороги, ведущей прочь из болот.
Некоторое время стояли молча, глядя на преображенный пейзаж.
— Ну что, Шестеренка, — начал я. — Твой механизм работает. Что дальше?
— Дальше — в Лирию-Порт, — ответила она, не задумываясь. — Мне нужен доступ к нормальным станкам и редким реагентам. Здесь я выжала все, что могла. Нужно развиваться. А тебе куда?
— Туда же, — кивнул я. — Мне нужна информация. Огромный город, сотни NPC, десятки гильдий… Это идеальный полигон для наблюдений. И еще, — я на мгновение замялся, — мне нужно найти кое-кого. Учителя классов.
Девушка усмехнулась.
— Похоже, наши дороги ведут в одном направлении.
Она посмотрела на меня, и в ее глазах больше не было ни капли той раздражительности, с которой она меня встретила. Только чистое дружелюбие.
— Мы неплохо сработались. Ты видишь то, чего не вижу я. А я могу чинить то, до чего у тебя не доходят руки. Можно попробовать объединить наши усилия.
Она была права. Я был аналитиком. Она — инженером. Я был мозгом. Она — руками. Поодиночке мы были уязвимы. Вместе… вместе мы были системой.
— Ты предлагаешь стать постоянными партнерами? — уточнил я.
— Я предлагаю не терять эффективный актив, — поправила она меня с улыбкой. — Пока это выгодно нам обоим.
Я протянул ей руку.
— Тогда, партнер, в Лирию-Порт.
Она крепко пожала мою ладонь и поправила:
— В Лирию-Порт, напарник, — и добавила, — Кира, меня зовут Кира.
Наш временный союз только что перерос в зачаток будущей команды.